Taunts of the Gods

      Аюми сидела на пологом склоне холма в паре десятков шагов от дома и откровенно клевала носом. Солнце светило ей прямо в глаза, от чего они ужаснейшим образом слезились и приходилось ежесекундно вытирать рукавом выступающую влагу. Однако Ай и не думала уйти с солнцепека, ведь только подобная активность удерживала ее на грани бодрости. Как бы она не ценила хороший сон, но позволить себе отдохнуть богиня не могла. Беспокойные ночи, после которых нещадно саднило горло, — отойти глотнуть воды с головой спящего демона на коленях девушка не могла, — дали определенные плоды, хотя кто-то со стороны мог весьма прозаично заметить, что Ай просто напросто поделилась сном с Акурой, и выяснилось, что одного сна на двоих недостаточно. Да, вышло не очень прозаично.       Поначалу дневной сон показался Аюми не самой хорошей идеей, ведь тогда она не смогла бы проследить за Кровавым Королем, потом она не могла спать днем, потому что не захотела портить режим и ждала подходящей ночи, когда не нужно будет убаюкивать сожителя, а потом все вообще свелось к тому, что днем спать — неправильно. Вот неправильно и все тут! Делайте с этим, что хотите, но в такие моменты девушка не могла пересилить саму себя.       Аюми с горечью думала, что было бы, если бы ее наставница увидела, какой ерундой страдает подававшая такие надежды ученица. Мало того, что позволила себе попасться в лапы демонам, так еще и рискует поменять прошлое под свой манер. Хотя бы «терапия» работала и Акура стал выглядеть намного живее, чем неделю назад: начал присоединяться к богине во время кормежки — иначе еду по расписанию Ай назвать не могла, — несколько раз выбирался в лагерь, правда никаких радикальных действий пока не предпринимал. Аюми следить бы, да радоваться, но ночная процедура с чтением мантры все не прекращалась и демон, кажется, даже начал наслаждаться ей. Говорил он с богиней по-прежнему мало и с неохотой — побаивался. С этим тоже предстояло что-то сделать, не может же Аюми вечность просидеть здесь лишь потому, что он «еще недостаточно силен, чтобы ее удержать». Усталая голова подводила, но с наступлением сумерек богиня все равно начинала свой путь к спальне Кровавого Короля.       Сегодняшний вечер не был исключением. Лишь только тень от Ай, которой восходящая луна светила ровно в спину, упала на половицы, как демон расстелил на них меховое выделанное нечто — по видимому один из некогда добытых трофеев, — служившее теперь одеялом, и улегся поудобнее на колени девушки, когда та села и накинула часть меха себе на плечи. Это одеяло появилось пару дней назад по прихоти Акуры, хотя Ай и не думала жаловаться — ночи были ветреные и прохладные, девушку даже порой пробивал озноб, а челюсть начинало сводить судорогой. — Что-то рановато ты сегодня улегся, — Аюми уже привычно вплела пальцы в волосы демона. Надо заставить его завтра же вымыть и расчесать их, раз уж ему становится лучше. — А зачем же тогда ты тут пристроилась? — язвит, значит все в порядке. — Мог бы и без меня уже начать, — пробормотала богиня, прикрывая глаза и заводя уже порядком надоевшую мантру.

***

      Аюми резко открыла глаза, встревоженная звуком отпирающейся входной двери в свою камеру. Давно же она не возвращалась в настоящее, пусть и делать ей здесь было нечего. Следовало только хорошенько следить, чтобы стражи не пронюхали о медитации и вовремя убирать благовония из виду. На самом деле пленницу навещали нечасто от слова совсем, но где-то на периферии сознания она всегда сохраняла некий контроль над вторым временем, чтобы внезапно не вляпаться во встречу неожиданных гостей.       Однако тревога оказалась ложной: в дверном проеме показался всего лишь низенький силуэт девочки-служанки. Она робко прокралась в темный коридорчик и заскользила по противоположной стене к камере Ай. Оказавшись напротив заключенной девочка в нерешительности и страхе замерла. Ее собачья мордочка выражала крайнее беспокойство. Наконец она смогла выговорить: — Можно? — и показала рукой на книжку, которая, оказывается все время лежала на полу рядом с богиней.       Девушка с любопытством глянула на томик сказок, коим являлась книга, и чуть помедлив, взяла в руки. Бровь непроизвольно приподнялась, как происходило в тех случаях, когда богиня была чем-то заинтересована — весьма обыденный жест мимики, однако служанка вздрогнула и сильнее вжалась в стену, мечтая поскорее избавиться от общества потенциальной уголовницы, и в то же время снедаемая вопросом, что же такого натворила эта богиня. Богиню же занял вопрос, откуда у служительницы божеств появилась явно человеческая книга. Не то, чтобы богам и более низшим существам было запрещено иметь людское барахло, но оно переносилось непосредственно в мир богов так редко, что почти каждая такая вещь имела под собой интересную историю получения. А еще эти размышления и, если повезет, внятный диалог разгрузит и прояснит голову перед перемещением к Акуре. — Любишь сказки? — Ай начала немного издалека, чтобы бедная испуганная девочка немного успокоилась и попривыкла к ее обществу. — Да, Госпожа, — почтительный тон, дрожащий голос, — Не могли бы Вы отдать?..       Аюми лукаво прищурилась. Она не любила внушать страх, тем более тогда, когда это абсолютно не нужно. Стоило попробовать завязать разговор, а заодно и понять, как сильно распространилась информация о деталях ее заключения. — А как же тогда эта книжка попала ко мне?       Девочка расстроено и немного разозленно наморщила носик. — Хоши увидел, что у меня людская вещь и бросил ее в Ваше окошко! Я бы не побеспокоила Госпожу, но это книга из подношения, их и так бывает мало, — бедняжка немного потупилась. Было заметно, что ей немного стыдно за такую излишнюю преданность к человеческим безделушкам. — Хоши — это твой друг? — Да. Работаем в паре иногда, только он меня постоянно жутко бесит.       Ай только хмыкнула. Как же похожи бывают эти мужчины. — Тебя как зовут? — заметив, что девочка уже не так нервничает, богиня пододвинулась чуть ближе к прутьям. — Сэнго… — Меня Аюми. У тебя есть любимая сказка, Сэнго?       Служанка присела рядом с прутьями напротив девушки и задумчиво поджала губы. — Есть. Та, что про замок с монстром и цветок с опадающими лепестками. — А… Красавица и Чудовище, верно? — Аюми позабавило, как девочка описала сказку, — У меня она тоже была любимой в детстве. — Правда? — какой же она все-таки ребенок, так наивно смотрит и уже следа не осталось от прежнего ужаса. — Правда. Только с возрастом она становится чуть менее романтичной. Ты только представь, как можно симпатизировать тому, кто тебя запер и запретил покидать дом? Еще и грубо обращается, ух…       Сэнго грустно опустила голову. — То есть в жизни так быть не может? Они на самом деле не любят друг друга?       Ай рискнула и, аккуратно протянув руку сквозь прутья, ободряюще похлопала собеседницу по колену. — Бывает, но не совсем так, как ты читала. Зачастую это обычный Стокгольмский синдром. — Какой синдром?       Аюми опять забылась и разговорилась сама. Действительно, откуда ребенку, тем более нечеловеческому, знать о людской психологии, пусть даже и весьма примитивной. — Стокгольмский. Это когда ты думаешь, что тебе нравится тот, кто плохо с тобой обращается. Похитил, например, или постоянно проявляет агрессию в твою сторону, — девушка неопределенно взмахнула рукой и ударилась запястьем о прутья решетки, — Уй! Ну, это все у людей. Когда подрастешь, поймешь побольше.       Богиня взяла с пола сказки протянула их Сэнго. — Возвращаю. Не бойся больше приходить, если Хоши снова решит подшутить.       Пока Аюми потирала ушибленный сустав, служанка встала, потопталась на месте, пару раз намереваясь начать путь к выходу, но решилась и выпалила: — А за что Госпожу здесь держат?       Ай задумалась, как описать ситуацию так, чтобы снова не напугать девочку. — Я выпустила на свободу очень опасного преступника, — ничего лучше на ум не пришло, — спасла его от повторного заточения еще и возвратила ему прежние силы. При помощи украденного молота удачи…       Признаваться в последнем было наиболее стыдно. — Он обманул Госпожу, ведь так? — на Аюми смотрели два доверчивых-предоверчивых глаза. Она лишь вздохнула. — Я сама себя обманула. И его тоже немного. Мы стоим друг друга. — Тогда он не так плох, как Вы думаете.       За Сэнго тихо скрипнула входная дверь, и в коридоре и камере опять стало тихо. Аюми достала из щели в стене прикрытые благовония и уселась поудобнее. Так как вернулась она резко, то сейчас ее так же резко и точно выкинет именно туда, где она была ранее, плюс-минус час. Демон уже должен был видеть третий сон, так что ничего не изменится. Кроме того, что, Аюми не избавится от мыслей о Стокгольмском синдроме. Акура ее не любил и никогда не будет. Это она его заставила. Заставила лежать при смерти у врат, заставила предстать на суде, заставила жить вместе с собой, заставила стать хранителем… Хотя, нет. Этого она делать не заставляла, но было еще предостаточно вещей, в которых она непроизвольно приказывала и показывала свое превосходство. Потому что она не привыкла быть слабее. А демону просто не повезло оказаться в одном доме с богиней, пока он восстанавливал свою мощь.       И наверное в реке времени стало одной каплей больше.