***
Проходили дни за днями, а Торин так ни к кому и не вышел. Он сидел один, не желая ни с кем разговаривать. Порой мне казалось, что я не хочу этой победы. Лучше бы было сидеть в Озерном городе, и никуда не дергаться. Балин говорил мне, что гора на него плохо действует. И, похоже, был прав. Он не спал, ни ел. Ничего. Ему было совершенно не интересно, что происходит по другую сторону. Я бродила по темным, холодным коридорам Эребора, замечая каждую каменную колонну. Гномы невероятные мастера. Построить такое из камня, задача не самая легкая. Однажды, когда я свернула в сторону кузниц, на меня обрушилась волна холодного воздуха, а потом пришел Двалин. — Тебе не стоит бродить здесь в одиночку, — предостерег меня гном, сложив на груди руки. — С твоим природным везением, это очень опасно. — Он усмехнулся. — Ладно тебе, я же не одна, — усмехаюсь в ответ, кивая ему, чтобы хотя бы сейчас не начинать ругаться. А у нас это, между прочим, в норме. Он ничего мне на это не ответил, продолжая стоять у каменной колонны. Мы встретились взглядами, не зная, что говорить друг другу. Двалин был хороший гном, зря я на него гневалась. — Хотела кое-что сказать тебе, — комок застрял в горле. Шутить больше не хотелось. Двалин поднял взгляд. — Спасибо, что помог мне на озере. Двалин ничего мне не ответил. Это к лучшему. Есть время подумать, что можно сказать дальше. Нельзя уезжать, оставаясь вечно недовольными, друг к другу. Я хочу остаться друзьями, вспоминая лучшее время, когда буду сидеть дома у камина. — Знаешь, я терпеть не могу воду, — усмехаюсь, глядя на огромные колонны. — Вообщем, спасибо, что не оставил тогда. — Нет проблем, — поклонился гном. — Малявка должна быть осторожна. Он прошел мимо меня, удаляясь по коридорам. Я усмехнулась, приятно вдыхая сырой запах из подземелья. Сейчас мне было совсем не обидно. Мы подружились, это главное.***
Если бы я знала тогда, что за нашим разговором смотрел Торин, может, была бы более осторожна. Когда Двалин вышел в зал, Торин налетел на него как зверь, отталкивая в сторону. Его взгляд был просто невыносим. Как у грозного льва, которого внезапно потревожили мыши. — Что ты сказал ей? — Прорычал Торин. — Что? Сказал, что я сумасшедший, да? — Кричал предводитель. Гномы столпились вокруг, взволнованно глядя то на Двалина, то на Торина. Он и, правда, был не в себе, в этом больше никто не сомневался. — Остынь! — Крикнул в ответ Двалин. — Мы не о тебе говорили! Торин отпустил руки, сплевывая слюну в сторону. Он провел языком по губам, недовольно осматривая других гномов. Что с ним случилось? Бильбо все это время стоял в углу, так и не решаясь вмешиваться. — Камень, — прорычал Торин. — Найдите мне камень! Слышали? За работу! Будете искать и днем и ночью! — Кричал гном, обратившись к братьям. И они искали, днём и ночью как он приказал. Но все тщетно. Никто даже близко не видел Аркенстон. Я бродила по горам золота, находя лишь золотые побрякушки, и ничего больше. В один прекрасный день к воротам Эребора прибыл Бард. Он сидел на белоснежной лошади, ловко управляя поводьями. Что делали мы? Стояли на верхнем ярусе, и смотрели вниз. Неприятное чувство поселилось, очень неприятное. Торин так высокомерно общался с человеком, который помог ему, что мне стало не по себе. Неужели всё кончится вот так? Дубощит сложил на груди руки, с тенью легкой ухмылки глядя на Барда снизу вверх. Мы стояли рядом с ним, не сказать, что очень радуясь такому положению. Даже Балин сейчас был не в духе. — Приветствую тебя Торин, сын Траина, — кричал Бард, поднимая голову. — Мы рады, что вы живы, вопреки всему! — Зачем вы пришли к вратам короля под горой, с оружием? — спрашивал Торин, кивая на меч, что висел на поясе Барда. — А зачем король под горой укрылся за каменными стенами? Как разбойник в своей берлоге. О, совершенно точное сравнение. Мы сейчас выглядели очень глупо. Сидим тут, сторожим то, что, по сути, украли у Смауга. Хоть Торин и имел право на эти сокровища, но как мне кажется, действует он не по совести. — Возможно потому, что я не хочу быть ограбленным, — фыркнул Дубощит. — Мой господин, — спокойно говорил Бард. — Мы не грабить тебя пришли, а договориться по справедливости. Мы можем поговорить? Торин молчал, какое-то время, видимо обдумывая то, что говорил ему лодочник. Согласна, урезонить гнома без войны задача трудная, но выполнимая. Наверное. — Я слушаю тебя, — прорычал Торин, упираясь руками о камни. — От имени народа Озерного города, я прошу тебя сдержать свое обещание. Отдайте нам нашу долю, чтобы мы могли восстановить город. — Я не стану ни с кем договариваться, — упрямо вторил Дубощит, моргая глазами. — Пока у моих ворот стоит вооруженный лодочник. — Армия эльфов пойдет на вас войной, если мы не договоримся, — говорил Бард. — Эльфы ждут указаний. Они прибыли сюда ночью. Я обернулась на дядю, мотая головой от всего, что случилось. Торин совсем из ума вышел. То ли спасать его, то ли поддерживать. Непонятно. Мне становилось не по себе. Я не хочу, чтобы они вступали в войну, это неправильно. Любой вопрос в мире должен решаться без кровопролития. Неужели они и, правда, устроят бойню из-за кучки золота? И, почему я только пошла в этот поход? Зачем Торин начал всё это? Мы встретились взглядом с Бардом, но он тут же отвернулся, потому что не хотел показываться жалким. Он пришел за своим, только Торин почему-то думал исходя только из своих принципов. — Меня абсолютно не убеждают твои угрозы, — улыбнулся Дубощит. — А как же твоя совесть? Она не говорит тебе, что наша просьба справедлива? Мой народ предложил вам помощь, — вздохнул Бард. — А в ответ, вы навлекли на нас лишь пламя и разрушение. — Вы предложили нам помощь, когда мы, предложили вам награду! — Мы заключили сделку! — Сделку? — Громко крикнул Торин. — Мы были вынуждены обменять свое наследство на одеяла и еду. Мы расплатились своим будущим за свою свободу. По-твоему, это честная сделка? Скажи мне, Бард убийца дракона, почему я должен принимать ваши условия? — Потому что, ты дал нам слово, — тихо ответил ему Бард. — Разве это ничего не значит? Торин стоял молча. На него смотрели другие гномы, но, кажется, это было бессмысленно. Он все равно будет стоять на своем. Упрямство гномов хуже всего, что может быть на этом свете. Бильбо вообще словно потерялся, не веря своим ушам. Он всегда выступал за помощь людям, а сейчас его голос даже не потребуется. Торин уже принял решение. — Ступай! — Вдруг крикнул Дубощит. — Пока в тебя не полетели стрелы! Бард огрызнулся, дергая поводья лошади в сторону каменистой тропки. Что еще он ожидал услышать? Было и без разговора ясно, что Торин непреклонен. Его нельзя сломать пополам, если он решил что-то сделать. Позавидуешь такому характеру. Я в отличий от гнома была полная противоположность. Лучше сама без всего останусь, но никогда не откажу в помощи. Такая вот натура у Бэггинсов. — Что вы делаете? — Я слышу голос Бильбо. Только этого не хватало. — Нельзя начинать войну. — Тебя это не касается, — прорычал Торин. — Извини, может ты не заметил, но там целая армия эльфов, — продолжал возмущаться дядюшка. — Не говоря уж, о сотнях озлобленных жителей. Мы, мягко говоря, в меньшинстве. Торин словно с катушек слетел. Он повернулся к моему дяде, довольно улыбаясь на все его возмущения. — Это ненадолго, мистер Бэггинс, — поклонился ему Торин. — О чем это ты? — Мой дядя склонил голову, внимательно глядя на гнома перед собой. — Это значит, мистер Бэггинс, что нельзя недооценивать гномов. Торин злобно усмехнулся дяде, а потом скользнул взглядом на меня, поклонившись. Что это за жест? Я не понимаю его. Словно молчаливое оскорбление. Мне это не понравилось. — Мы вернули себе Эребор, — прошептал Торин. — А теперь, мы будем его защищать. Что он несет? Может кто-нибудь скажет, что в голове у этого упрямца? О чем он думает? Почему мы просто не можем отдать то, что принадлежит людям и уйти мирно? Почему он всегда все усложняет? Я покраснела. Кажется, мои нервы сдадут еще до того, как я вернусь обратно. Дубощит лишь взмахнул своим меховым плащом, а потом скрылся за высокими стенами. Опять он нас бросил, так и не дав ни одного умного ответа.***
Ночью, я и сама кажется, слегка обезумела от всего, что с нами случилось. С дядей мы не разговаривали, он — то уходил, то приходил, в место общего сбора. Гномы растопили печи, судя по всему готовясь к войне основательно. Как умеют. Мне это все не нравилось, но других выходов не было. Ворота в гору запечатаны, самим Торином. Проходов и выходов просто не было. Бежать все равно некуда. Я быстро преодолеваю самый длинный участок в Эреборе, и иду туда, где столпились гномы. Может хоть они мне что-то умное скажут? Дохожу до правой кузни, и налетаю на Торина. Он держит в руках одежду, синяя, под цвет его нагрудника. Красиво конечно, но я очень на него зла. Даже видеть не могу, а уж разговаривать и подавно. Однако он делает вид, что все как надо. Не успеваю рассмотреть достаточно хорошо, но все-таки замечаю, что он переоделся. Потрясающие золотистые доспехи покрывают все его тело. Торин изменился. Стал выше остальных, расправил плечи, и здорово поменялся в характере. — Хорошо, что ты здесь, — говорит мне гном, протягивая эту самую одежду. — Возьми, я хочу, чтобы ты надела это. Замолкаю, потому что он смотрит совсем другим взглядом. Странно, он не злой, просто, кажется….Да не важно. Беру в руки кожаную куртку с мехом, рассматривая её с довольной улыбкой. Фрэя, прекрати, что же ты делаешь? Я же сейчас сама подписываюсь под его словами, словно соглашаясь воевать вместе с ними. Но, я не могу остановиться. Руки сами тянуться к красивому одеянию. — Это подарок, — дополняет Торин. И я киваю, надевая этот дар себе поверх одежды, протискивая голову. Как только одежда села на мое тело, Торин улыбнулся, рассматривая свои подарок с особенным восхищением. Должна признаться, в сочетаний с косами он действительно выглядит великолепно. — Выгляжу как-то нелепо, — усмехаюсь на свой вид. — Торин, я же не гном, я хоббит. Обычный, мирный хоббит. — Улыбаюсь, и кручусь в сторону, демонстрируя наряд другим гномам. — Тебе очень идет, — поклонился Дубощит. Тут я подумала, что он смягчился, но нет. Нет, нет и нет. Торин толкает меня в угол, и нависает сверху. Что он хочет? Я не понимаю. — Я был слеп, — шепчет Дубощит, воровато оглядываясь на стоящих вдали гномов. — Но теперь я прозрел. Меня предали! — Предали? — я непонимающе сжимаю губы, боясь поднять на него голову. Он дышит прямо мне в макушку, сильнее прижимая к стенке от злости. Мне больно, но я молчу. — Аркенстон, — рычит Торин. — Один из них забрал его. Один из них обманщик. — Т-Торин, — я пытаюсь успокоить его голосом, неловко уложив свою маленькую ладошку на его большую руку. — Твой поход завершен. Вы захватили гору. Разве этого мало? Он не скидывает мою руку, но, похоже, операция провалена. Торин не слышит, о чем я говорю. — Меня предал кто-то из своих, — тихо шепчет Дубощит, зарываясь носом в мои волосы. О нет, пожалуйста, прекрати. У меня начинает сводить живот. Я нервничаю. — С-с-слушай, — так же тихо отвечаю Торину. — Ты дал обещание жителям Озерного города, неужели эти сокровища дороже твоей чести? Я ведь поручилась за тебя! Отталкиваю его от себя, изо всех сил стараясь сдерживать слезы. — Я благодарен тебе за это, — снова улыбнулся Торин. — Это было благородно, но сокровища этой горы не принадлежат жителям Озерного города. Это золото, наше. И только наше. — Он отходит назад. — Клянусь жизнью, я не отдам ни единой монеты. Мы расходимся в стороны, а вооруженные гномы проходят мимо. Страшно смотреть на все, что происходит, но я не оставлю его. Теперь, не оставлю.