Обещай вернуться

После разлуки самое тяжелое –принять тот факт, что в твоей жизни произошло то, что никогда не должно было случиться.

Луна — Луна, пожалуйста, — мама прижимает ревущую меня к груди, поглаживая по волосам, — Ты готова рассказать о причине нескончаемых потоков твоих слез? Он… Маттео Бальсано все никак не выходил у меня из головы, твердо отпечатавшись в моем сознании. Я просто отказывалась верить во все происходящее, в то, что мы действительно расстались. Он будто прожевал меня и выплюнул, как самую дешевую жвачку! Мое сердце оказалось расколотым на части, а в душе поселилось такое знакомое мне опустошение, леденящее кровь в венах. Кажется, я не была способна ни на что в этот момент, ведь мое тело сотрясалось от рыданий, а желание делать что-либо вмиг кануло в небытие, вселяя в меня лишь… Разочарование? Разочарование в Маттео, в собственных чувствах к нему. Я положила свое сердце в его руки, испытывая глубочайшее доверие к нему, а Маттео так бессовестно растоптал его. Я явно не была готова к такому удару под дых от Бальсано после моего совершеннолетия. Мне почему-то думалось, что, пройдя этот тернистый путь, наша любовь стала чем-то созидательным и несокрушимым… По факту она оказалась песочным замком, разрушить который не составило особого труда. И эта мысль била меня каждый раз. Мне будто вспарывали брюхо, выпотрошив все внутренности! Папа сжал мою ладонь. — Детка… — Небольшой кризис, — пробубнила я и потерла лоб. Мама и папа с недоверием смотрели на меня, почувствовав в моих словах что-то неладное, потому что они как никто знали, что я не стала бы ронять слезы из-за простого «кризиса». Я плотнее закуталась в одеяло и полностью отдалась переполняющим меня воспоминаниям, что гарантировало мне еще большее расстройство. Да и что мне терять? Я решила остаться в особняке до какого-то времени. Просто не видела никакого смысла съезжать отсюда, от родителей, от дедушки именно сейчас. Конечно, я скучала по Амбар, укатившей в турне с группой Педро, Нико и Симона, которые имели огромный успех, но у меня по-прежнему была Нина, все еще пребывающая в городе. — Но это ведь не так, правда? — спрашивает мама, обнимая меня за плечи сквозь толщу пухового «кокона», в котором я чувствовала себя более-менее комфортно. Но кого я обманываю? Нет места на планете, где мне бы сейчас было комфортно. Я разбилась на мелкие кусочки, становясь пленницей нескончаемой боли, которая загнала меня в эту ловушку. Я не могу принять тот факт, что Маттео разлюбил меня. Неужели его чувства испарились столь внезапно и неожиданно? Неужели такое вообще было возможно? Мои мечты о том, что мы будем наслаждаться друг другом и нашей любовью разбились о глыбу жесточайшей реальности. Мои розовые очки сломались пополам, и только сейчас я смотрела на мир глазами не по уши влюблённой особы, вожделеющей Клубничного Мальчика, а простой девушки, которая на своей шкуре испытала все «прелести» жизни на этом свете. — Спасибо за заботу, — улыбаюсь уголками губ и роняю голову на грудь, не имея сил бороться с внезапно нахлынувшей усталостью, — Но мне нужно время, чтобы все осознать, ладно? Потом я обязательно поделюсь с вами, уж будьте уверены! — Наша малышка, — шепчет мама, сжимая меня в объятьях, к которым через секунду присоединился и папа, — Ты же знаешь, что можешь положиться на нас? — мое лицо оказывается в её ладонях. Я кивнула, а родители оставили меня в гордом одиночестве. Хотя эту процессию корректнее было бы назвать: «Единение с собственными мыслями», пусть и в моей голове творился полнейший сумбур и неразбериха, с чуточкой разочарования. Спустив ноги с кровати одним резким движением, следую к рабочему столу и устраиваюсь поудобнее, задерживая взгляд на снимке в рамке, который сохранил момент нашего с Маттео счастья. На этом кадре мы сидели, прижавшись спинами к мощному стволу раскидистого дерева, в парке. В сердце снова неприятно кольнуло, а рамка полетела на пол, с треском разбиваясь на мелкие осколки, как и мое сердце. Оно будто разлеталось, снова собиралось, а потом вновь разбивалось, принося невыносимую боль. Хочу включить музыку подойти к окну. На улице чудеснейшая погода: лучики сияющего солнца проникали в мою комнату, ласкали зеленеющую за окном травку, еще мокрую после ночного дождя, возвышающиеся деревья, под которым так любили прятаться в минуты редкостного зноя, подогревали асфальтированные дорожки. Ветер, никак не спасающий от изнуряющей жары, сгонял с неба оставшиеся клочки грозовых туч. Птицы взмывали к небесам, одаряя нас незамысловатыми песнями. Телефон на прикроватной тумбочке завибрировал. Нехотя отрываюсь от любования видами Аргентинской столицей, гляжу на имя, высветившееся на экране устройства, и поднимаю трубку: — Алло. — Луна, наконец-то! — выплевывает Нина, явно обеспокоенная моим состоянием. Она звонила мне накануне, но трубку я так и не взяла, — Я так волновалась за тебя! — Прости, что игнорировала твои звонки, подруга, — раскаиваюсь я, ощущая явную тяжесть во всех конечностях, — На душе слишком паршиво! — Что случилось? Ты расскажешь мне о том, что произошло вчера? Возвращаюсь в плен одеяла и подушек. — Это так сложно, Нина… Я… я не имею понятия, как это произошло и как тебе об этом сказать, — отвечаю я, отпуская отяжеленный вздох. — Скажи уж как-нибудь, — умоляет Симонетти, изнемогая от любопытства. Но я не могу сообщить эту ошеломительную новость по телефону, по сему замолвила её приехать ко мне, как только выдастся возможность. И конечно же подруга сразу же примчалась ко мне, и уже по пришествию десяти минут сидела рядом со мной, сжимая в крепких объятиях. И пусть в последнее время мы все меньше общались, в силу личных обстоятельств, я знала, что на Нину Симонетти я могу положиться! Она не оставит меня в минуту печали. И возможно, сейчас это была единственная позитивная мысль из всех. — Давай, расскажи мне все, — она взяла меня за руку. Я сглотнула ком, стоявший в горле, отчаянно пытаясь совладать со слезами. — Мы с Маттео… Расстались, Нина! Знали бы все, как тяжело мне далась эта фраза. Подруга почала головой из стороны в сторону и прикрыла рот ладошкой, выказывая полнейший шок. — Не может быть! Почему? — Я не знаю, что произошло! Все было хорошо, но… После этого диска, после этого тура все шло не так. На него вешались всякие девицы, откровенно флиртуя с ним, а он отвечала на их действия, после мы ссорились… и я не смогла больше терпеть, поэтому… Черт возьми! Я буквально захлебывалась в собственных слезах. — Мне вообще показалось, что его чувства ко мне изжили себя, — в висках пульсирует, — И, возможно, это рано или поздно случилось бы. — Не говори так! Тебе нужно развеяться, привести мысли в порядок, не думаешь? Сходила бы в «Jam&Roller». Катание на роликах всегда помогало тебе. Сглатываю. — Ты права! Спасибо, Нина! Спасибо… Будет слишком непросто выкинуть из головы Маттео лишь по одной простой причине: нас связывает слишком многое. Но если я сосредоточусь на себе, на своей карьере, то может правда отляжет? Мы приняли это решение вместе, и как бы мне не хотелось, теперь каждый пойдет своей дорогой.