Бухгалтер

Глава 15 С работы Мирон сначала собирался поехать домой, но понял, что идея плохая — вряд ли четыре стены его успокоят. Поэтому он захватил из дома кроссовки, полотенце и спортивную одежду и отправился в кантри. Заплатил за один полный день и пахал до самого вечера в бассейне и на корте. Сауна вывела последние остатки гнева, и к вечеру совсем полегчало. Он пообедал в какой-то кафешке, и успокоился окончательно — злость ушла, осталось только недоумение. — Как у брошенного щенка — сказал сам себе и усмехнулся. После кантри тянуло домой — завершить наконец этот странный день. Но он все же решил заскочить в офис — проверить дела назавтра, пройтись по мейлам. Приехал, когда почти все уже разошлись, остались только обычные для этого времени суток трудоголики — Бернард, Регина, Надав. Мирон наскоро проверил аутлук, снова выключил компьютер и решил, что на сегодня хватит. Поднялся, чтобы начать собираться, но тут в кабинет заглянул Надав.  — Ну привет. Мирон мельком глянул на него.  — Ты еще здесь?  — Смета — напомнил ему тот.  — Черт… верно. Забыл совсем. Положил сумку на стул, включил компьютер заново, кивнул Надаву на другой стул.  — Садись. Закончили они и правда относительно быстро, за каких-то минут сорок — Надаву нужно было всего лишь прояснить кое-какие нюансы.  — Извини, что заставил тебя ждать до вечера — сказал Мирон, снова выключая компьютер, теперь уж точно до завтра.  — Ничего — ответил Надав — на тебе все равно лица не было. Это из-за твоего дяди?  — Какого дяди? — не понял Мирон.  — Уды Шахара — сказал Надав — на него же сегодня совершили нападение… ты не слышал? По новостям передавали.  — Нападение?..  — Он жив, просто легко ранен — поспешно сказал Надав, заметив выражение лица Мирона — сказали, что лежит в какой-то больнице.  — Он мне не дядя — сказал Мирон коротко.  — Ясно. Значит, я ошибся.  — От кого ты это слышал?  — Уже не помню — спокойно сказал Надав. Наверное, от Илая, подумал Мирон. А ведь Ариэль тоже уже знает. Илай, сука. Кончай языком молоть!  — Ладно, я домой — сказал он, снова подбирая со стула сумку. Надав замялся.  — Подвезешь меня? Я сегодня без машины, а автобуса в такой час не дождешься.  — Возьми такси.  — И выложить за него триста шекелей? Давай, подвези меня, Шахар. Как говорится, по старой дружбе. Ах ты козел, подумал Мирон. По старой дружбе, значит. Ну, ладно…  — Собирайся — бросил он. Надав жил не так уж близко — в Герцлии. Впрочем, Мирон уже привык к маршруту — ведь одно время ездил по нему почти каждый день к Уде… …Который лежит сейчас больнице после нападения. Навестить его вряд ли будет хорошей идеей — чем меньше людей увидят их вдвоем, тем лучше. Особенно теперь, когда, кажется, весь Израиль стараниями Кремера скоро узнает про их «родство». С чего это вдруг Илай начал болтать, подумал он. Молчал пятнадцать лет — и вдруг с цепи сорвался?  — А ты молчун — сказал внезапно Надав, и Мирон вздрогнул от неожиданности — опять про баланс думаешь?  — Как ты стал таким, как сейчас? — сказал Шахар.  — Что, прости?  — Как ты стал тем, кто ты есть сейчас? — терпеливо повторил он — я помню тебя. Это ты встретил нас в ту ночь на проверочном пункте. Ты бросил рюкзак с деньгами Илаю. Ты перевез им товар. Ты допрашивал меня тогда на базе. Пятнадцать лет назад ты стал для меня воплощением чистого зла. Но ведь ты точно не пошел на это дело ради денег, так? По тебе сразу видно — мальчик из богатенькой семьи. Зачем ты это сделал, Гурин? И как тебе живется с этим?  — Желаешь узнать, хорошо ли я спал эти пятнадцать лет? — сказал Надав спокойно. — так вот, я спал хорошо, спасибо за беспокойство. А насчет воплощения зла… я просто выполнял свою работу, Мирон. Мне приказал командир, которому приказал командир и так далее. Не думаешь же ты, что это я в свои юные двадцать четыре организовал самую большую контрабанду краденого оружия за всю историю ЦАХАЛа?  — Да ты просто Эйхман* какой-то — пробормотал Мирон.  — Знаешь, почему я работаю в отделе продаж? — сказал Надав после недолгого молчания — Я ведь служил офицером в МЕЦАХ, это тебе не баранку крутить. Всех, кто проводил первый круг расследования, сняли с должностей. Часть посадили, часть просто уволили из армии. Мне повезло — я не сел. Но о внутренних органах пришлось забыть на всю оставшуюся…  — Приехали — прервал его Мирон, припарковываясь возле многоэтажного жилого дома — давай, вали нахрен отсюда. Надав никак не отреагировал на прозрачный намек.  — А ты-то сам, Шахар? Ты ведь легко отделался. Да что там — ты приобрел куда больше, чем потерял. Но при этом продолжаешь тащить на себе все это дерьмо пятнадцатилетней давности, как какой-то жук-навозник. И ждешь от меня — чего? Того же мазохизма? Так вот, спешу тебя обрадовать: мертвых этим не воскресить. Могу обрадовать тебя еще больше: оружие с той операции до сих пор находят у них при облавах. А значит, список смертей на твоей совести нехило так вырос за эти пятнадцать лет. Мирон смотрел прямо перед собой, ничего не отвечая. Надав открыл дверцу машины.  — Спасибо за тремп — сказал хмуро — спокойной ночи. Дома, уже лежа в постели, Мирон прочел последние новости. В Уду стреляли напротив входа в банк, куда его зачем-то понесло. Один из телохранителей погиб прямо на месте, легко раненного Шахара доставили в одну из местных больниц. Мысль о том, чтобы позвонить Хедве и спросить о происшедшем, отпадала сразу: полиция наверняка прослушивает все звонки, и с удовольствием займется его, Мирона, связью с мафией, если уже не… По спине прошел озноб, но он постарался взять себя в руки. Если что — они просто родственники. Ничего не знает, ничего не слышал. Ладно, отмажется. Черта с два ты отмажешься, если за тебя возьмутся мусора, шепнул внутренний голос. Всё раскопают — и оффшоры, и про Габи, и армейские приключения. Мирон резко сел в кровати — уже как-то не лежалось — и задумался. Илай сейчас точно дома, но в свете последних событий ехать к нему не хотелось. Доверие оказалось изрядно подорванным, признаваться в работе на отчима было бы слишком опасно, а умолчать тоже не получится — Кремер знает, как вытягивать из человека нужную информацию. Ариэль тоже отпадала. А ведь она, скорее всего, делала сегодня аборт, подумал он — не зря ведь не пришла на работу.  — Ну и денек — пробормотал себе под нос. Зазвонил телефон — очень нехорошо зазвонил. С таким звоном добрых новостей не жди.  — Слушаю.  — Это Хедва.  — Да, Хеди — сказал он, напрягшись.  — Уда приказал передать, чтобы ты собрал вещи и уехал куда-нибудь. Прямо сейчас. Машину и телефон не бери — по ним сразу найдут. Он сказал, что сообщит, когда все уладит. Последнюю фразу Мирон дослушивал, уже закидывая вещи в дорожную сумку. На улице он опомнился — что дальше? Куда теперь? К Илаю нельзя — у него станут искать в первую очередь. По той же причине нельзя к родственникам в их старый район. Ариэль? Нет, ни за что. Скорей уж она первая сдаст его мусорам. Отель — потребуют удостоверение. Даже в аэропорт нельзя — наверняка его номер паспорта уже помечен в компьютере, как невыездной. Увидел невдалеке такси и махнул рукой.  — Куда? — равнодушно спросил шофер. Неожиданно для себя Мирон назвал адрес Надава — ведь только что подвозил, номер и название улицы хорошо запомнил. Поездка заняла совсем недолго — ночью дороги были почти пустынными. Он расплатился с водителем наличными и вылез из машины, разминая затекшие ноги. Шел первый час. На улице не было ни живой души. Возле домофона висел полный список фамилий жильцов, и Мирон, не колеблясь, нажал на кнопку рядом со строчкой «Гурин». А вдруг он живет с женой, четырьмя детьми и престарелой матерью, пронеслось в голове. Черт, раньше надо было об этом думать!  — Кто? — услышал голос Надава в динамике.  — Шахар. Открой мне. Пауза, потом замок зажужжал, открываясь.  — В гостиной тебе будет нормально? — спросил Надав, протягивая ему неглаженое, но чистое постельное белье.  — Нормально. Завтра съеду, не беспокойся.  — Да я как-то… не беспокоюсь — пожал тот плечами — оставайся сколько влезет. Принес из кухни стаканы с чаем и сел напротив.  — А ведь я не смогу завтра выйти на работу — сказал Мирон немного потеряно. Странно, что ему только сейчас пришла в голову эта мысль.  — Кто о чем, а вшивый — о бане. Тебя только это волнует? — фыркнул Надав.  — По тебе не видно, чтобы тебя самого хоть что-то беспокоило — сказал Мирон — ты что, не боишься? Надав отпил от своего стакана.  — Если ты никому не трепался о том, что едешь ко мне — не боюсь. Молодец, хорошо придумал — сказал спокойно — ладно, ложимся? Некоторым завтра на работу, между прочим.  — Ложимся — устало ответил Мирон. Отложил нетронутый чай в сторону, дождался, пока Гурин уйдет к себе — и провалился в глубокий, как яма, сон. Надав не будил его, так что Мирон проснулся к девяти сам. Умылся, нашел на кухне какую-то еду и позавтракал. Включил телевизор, но новостей про Уду не было. В интернете тоже оказалось глухо. Он уселся с чашкой кофе и принялся размышлять. Идти самому в полицию? Нет, нельзя — тогда он точно труп, и убьет его сам Уда. Такого ему не простят. Нельзя позвонить Илаю. Нельзя выйти на улицу. Даже на работу нельзя. А если копы явятся к нему в офис, подумал он с тревогой. Доказательств против него пока нет никаких — Уда намного осторожнее Габи, и следы заметает прекрасно. Но Бернарду хватит и одного лишь подозрения, чтобы уволить его без зазрения совести. От нечего делать он приготовил сразу и обед и ужин, а остаток дня до возвращения Надава провел с нетфликсом.  — Бернард рвет и мечет — сообщил Надав Мирону вечером — сегодня приходили из полиции, спрашивали про тебя. Среди прочего, рассматривают версию похищения — квартиру твою обыскали, нашли телефон, наличные и документы, так что версия с побегом отменяется. Ты хорошо придумал, оставив все там.  — Главное, чтобы Бернард тоже так думал.  — Кстати, твой друг Илай вернулся со сборов раньше времени. Выглядит паршиво.  — Ты прямо шпион в тылу врага — усмехнулся Мирон — что еще?  — Все сплетни тебе выложить? Захава поругалась с Михаэлем, на два часа отключили воду… что еще? Ариэль Малки вернулась, тоже хреново выглядит. Значит, все-таки сделала это, подумал Мирон, рассеянно слушая офисные новости. Что ж, может оно и к лучшему.  — Если будешь и впредь так готовить, можешь оставаться здесь навсегда — сказал Надав, доедая вторую порцию.  — Это было ошибкой — пробормотал Мирон.  — Что, вкусно меня кормить?  — Ударяться в бега. Теперь полиция уверена, что мне есть что скрывать.  — Может, ты и прав — сказал Надав задумчиво — хочешь вернуться?  — Слишком поздно. Они посмотрели еще немного нетфликс вдвоем. Потом Надав ушел к себе, а Мирон остался на диване, как и вчера. Ночью он проснулся, как от толчка. Показалось, что кто-то наблюдает за ним в упор. Он приподнялся на локте, уставился в темноту. Увидел силуэт Надава — тот стоял у входа в гостиную, в руках белела чашка.  — Чего не спишь? — сипло спросил Мирон.  — Кем тебе приходится Уда? — сказал Надав. Мирон бросил взгляд на экран телефона.  — Ты проснулся в третьем часу ночи, чтобы меня об этом спросить?  — Ты приехал ко мне сам. Живешь в моей гостиной. Кажется, у меня есть право знать.  — Он муж моей матери. Надав шевельнулся.  — И… все?  — Все.  — Тогда зачем вся эта… — он махнул рукой в сторону входной двери.  — Хуета с побегом и прятками?  — Да. Так я тебе и рассказал про миллионные махинации Шахара, подумал Мирон, и вслух сказал: — Не знаю. Может, у него сильный отцовский инстинкт. Вместо того, чтобы удовлетвориться этим ответом, Надав подошел поближе.  — Ты ведь мне врешь, Шахар.  — Если я тебе мешаю, завтра утром соберу вещи и уберусь — сказал Мирон, лихорадочно соображая, куда можно переселиться, если придется съебывать.  — Нет. Не мешаешь. Оставайся. Надав наклонился к нему, провел рукой по волосам Мирона. Это было настолько неожиданно, что тот резко отшатнулся.  — Ты… чего?  — Выглядишь очень уж потерянным — криво усмехнулся тот — захотелось тебя приободрить.  — Восьмичасовой сон тоже неплохо приободряет — пробормотал Мирон, надеясь, что Надав поймет намек. Тот понял, опустил руку и отошел.  — Спи. Завтра поговорим. В следующие дни все повторилось: завтрак, нетфликс, ужин с хозяином квартиры. В субботу вечером вместо чая Надав вытащил на свет божий бутылку бренди. Налегал, на нее, правда, в основном он сам. Офисные байки к тому времени сидели у Мирона в печенках, и он не особо вслушивался в разглагольствования Надава, думая о своем.  — Чем ты занимался после того, как тебя уволили из армии? — спросил вдруг. Надав поперхнулся бренди.  — Неожиданная смена темы. К чему это ты вспомнил? Мирон ждал.  — Уехал надолго, потом вернулся, когда все подзабылось. Нашел работу, начал учиться. Живу, как видишь, один.  — А родители?  — Мой отец — бригадный генерал, прошел через Шестидневную и войну Судного дня**. Считай, что после того скандала одним сыном у него стало меньше. Забрал опустевшие бокалы, отнес на кухню. На столе возле Мирона пиликнул телефон Надава. Он машинально скользнул по экрану взглядом — и замер. Домашний номер телефона Уды. Его Мирон помнил наизусть, еще с армии. Почему его отчим звонит продажнику из его фирмы — да еще с просматриваемого номера? Надав вернулся, взял телефон.  — Это один из клиентов — сказал извиняющимся тоном — я отойду, ладно?  — Нет проблем — сказал Мирон как мог спокойно. Надав ушел в МАМАД и закрыл за собой дверь, так, чтобы разговора не было слышно. Мирон сидел оглушенный. Ему показалось? Нет, не показалось. Это номер Уды. Надав сообщил отчиму, что Мирон скрывается у него? Или… Неужели история с подвозкой в тот день была задумана только затем, чтобы Мирон точно приехал бы сюда? Ну и что, сказал резонно внутренний голос. Что в этом плохого? По крайней мере, теперь стало понятно, через кого Уда даст понять, что можно выходить из убежища. Нет. Пока он не поймет, что связывает этих двоих, расслабляться нельзя. Надав вернулся минут через пять, включил пультом телевизор.  — Хочешь посмотреть чего-нибудь?  — Сколько лет ты на него работаешь? — спросил Мирон в лоб.  — На кого, на клиента этого? Не знаю, с тех пор, как пришел в «Магеллан», а что?  — На Уду Шахара. Сколько. Лет. Работаешь. Надав безмятежно улыбнулся.  — Паранойя заела, Шахар?  — Ты думаешь, я не узнаю номер телефона собственного отчима? Почему он звонит тебе с домашнего? Его уже выписали? Надав покачал головой.  — Ну ты и… ладно, твоя взяла. Я работаю на него.  — Давно?  — С тех пор, как ушел из армии. Он тогда глубоко влез во всю эту историю, пока тебя отмазывал. Так что довелось с ним познакомиться. Надав отвел глаза. Наверное, подумал Мирон, не самое приятное это было знакомство.  — Так что же он тебе сказал только что? — спросил он спокойно.  — Сказал, что все уладил. С полицией поговорили, они тебя не тронут.  — Так. А Харари?  — А при чем тут они? Им ты на хрен не сдался. Мирон протянул руку.  — Телефон.  — Нет — резко ответил Надав.  — Телефон. Быстро.  — Хуй тебе. Я жить хочу, Шахар. Если ты позвонишь ему с моего телефона — я труп, что тебе непонятно?  — Кто же виноват, что ты хуево конспирируешься? Уроки с Илаем дали свой результат — Мирон атаковал внезапно, наваливаясь на соперника всем весом, не давая тому ни секунды, чтобы опомниться. Надав был крепок, но немного перестарался с бренди, а еще не был знаком с методами укрощения буйных биполярников. И если Илая Мирон еще жалел, с этим церемониться не собирался — ожесточенно ударил в нос несколько раз, в полную силу, а потом схватил за горло и разок ахнул затылком о каменный пол. Надав обмяк. Мирон для верности еще несколько секунд сдавливал тому горло — не насмерть, просто чтобы продлить обморок. Слегка трясущимися от борьбы и адреналина пальцами набрал номер Уды. Гудки, знакомый тягучий голос.  — Чего тебе еще, Гурин?  — Это Шахар. Пауза.  — Он тебе сам рассказал?  — Я догадался. Не беспокойтесь, без боя он не сдался.  — Я всего лишь забочусь о тебе, мальчик. Или нервы взаперти не выдержали?  — Заботитесь обо мне, Уда? Скорее, о своих офф…  — Заткнись. Мирон опомнился. Да уж, расслабился — чуть не прямым текстом проговорился.  — Я могу вернуться домой?  — Да, можешь. Я собирался позвонить тебе завтра, но коли уж ты успел первым, так вали домой.  — Вот так просто? А как же с работой? Что мне сказать Бернарду?  — Скажи, что твой дядя-гангстер приказал лечь на тюфяки, чтобы другие гангстеры не подстрелили, как особо уязвимого члена семьи — усмехнулся Шахар — думаю, это подействует. Отбой. А ведь и правда подействует, подумал Мирон. И звучит куда лучше, чем «извините, меня прятали неделю от полиции, чтобы не разболтал на допросе о хищениях в особо крупном размере». Он отложил в сторону телефон и занялся Надавом. Протер мокрым полотенцем потеки крови из носа, положил холодный пакет со свежемороженым зеленым горошком на лицо, и еще один, со шпинатом — под голову. Кровь была и на затылке тоже, но не слишком много, так что просто наложил на ушиб повязку. Через некоторое время Надав начал приходить в себя — заворочался, повернулся на бок, и его вырвало на поднос, который Мирон предусмотрительно положил рядом. Комната мгновенно провоняла тошнотворным запахом перегара и блевоты.  — Ты… звонил?..- пробормотал он, отдышавшись.  — Он тебя не тронет, Надав.  — Он меня убьет — прошептал тот. Мирон не стал спорить дальше. По сути, какие гарантии он мог дать Гурину? Даже если попросить Уду, конечное решение останется за тем: просьбы Мирона для отчима весомой силы не имели.  — Я попрошу его, чтобы тебя не трогали — все же сказал он. Посмотрел на бледно-зеленого Надава и добавил:  — И, пожалуй, переночую здесь сегодня. С сотрясением мозга тебе лучше одному не оставаться. Надав издал сдавленный смешок, закашлялся, и его снова вырвало. Отдышавшись, он выдавил:  — Безопаснее, конечно, остаться с тем, кто это сотрясение обеспечил. Больше он в этот вечер с Мироном не разговаривал.