Бухгалтер

Глава 68 Зал для допросов был неожиданно большим, но при этом с низкими потолками и без окон. Надав снова толкнул Мирона в спину и одновременно дёрнул за плечо, вынуждая того повернуться налево, к длинному столу, за которым сидело трое человек. Сам Гурин встал позади, видимо, чтобы Мирон всё-таки не умудрился каким-то макаром снова сбежать. Несмотря на гудение очистительного фильтра на стене, воздух был сизым и спертым от сигаретного дыма; судя по всему, совещание продолжалось не первый час. Мирон обвёл взглядом сидящих. Рауль Вакнин, разумеется, был здесь — только не во главе собрания, а скромно заняв правый край стола. Он курил сигарету и тихо переговаривался с каким-то типом, стоявшим чуть позади его стула — видимо, одним из собственных солдат. Второй, восседающий по центру, был человек на вид лет шестидесяти — сухощавый, смуглый и седой. Перед ним на столе стояли стакан с черным кофе и пепельница с дымящейся сигарой. Что-то подсказало Мирон, что хозяином окружающего их великолепия был именно он. Чем-то этот тип напоминал Уду Шахара в том же возрасте — разве что на лице его была написана не лисья хитрость, как у покойного отчима, а волчья жестокость. Третий за столом был плотным, залысым, и насколько неприятным на вид, насколько может оказаться совершенно незнакомый человек. Он посмотрел в сторону вошедших Мирона с Надавом с нескрываемым презрением, и отвернулся, посчитав, видимо, недостойная чернь не заслуживает его внимания. Вакнин наконец закончил свой разговор и обратил внимание на Мирона. Усмехнулся, как бы говоря — ну что, беглец, опять мы с тобой встретились? Кажется, он собирался что-то объявить, но его прервал хозяин дома, обращаясь к кому-то на противоположной стороне зала: — Так это и есть твое доверенное лицо? Ты что, издеваешься над нами? Мирон попытался обернуться, чтобы понять, по чьей вине он здесь оказался, но Гурин отчего-то упорно загораживал ему вид. Вакнин наклонился к хозяину, что-то тихо произнес на ухо. Тот недоверчиво покачал головой, бросив ещё один взгляд на Мирона, и сказал с лёгким презрением: — Не ожидал от Уды подобной сентиментальности. Наверное, к концу жизни старик окончательно выжил из ума. Ладно, Вакнин, тебе лучше знать, что в этой семейке происходит, так что предоставляю дальнейшие действия тебе. — Спасибо, Франко — учтиво ответил тот — Надав, выйди, пожалуйста, из зала и подожди нас снаружи. Гурин с явной неохотой отступил назад и шагнул обратно за дверь, оставляя Мирона наедине против троицы стервятников. Без присутствия Надава, как ни странно, стало ещё страшнее. Теперь он и правда оказался совершенно один. — Шахар — обратился Рауль теперь к Мирону — будь добр, обрати свое внимание вон туда — и кивнул на противоположную от себя сторону зала. Мирон машинально повернул голову в указанном направлении — и замер, пораженный смертным ужасом. Вот и все, мелькнуло у него в голове. Все догадки и страхи, все его самые страшные кошмары воплотились в жизнь здесь, в этом маленьком филиале ада. На противоположной стороне помещения оказалось что-то вроде открытой индустриальной кухни, полностью облицованной белым мелким кафелем, с хромированными раковинами и стеллажами, и какой-то темной грудой, лежащей на коронерском столе посередине. А ещё там, как весёлая гигантская бабочка, порхал самый ненавистный ему человек на свете, Арик Лугасси, любовно перебирая инструменты, от вида которых Мирона продрал мороз по коже — часть их была щедро покрыта кровью, как и линолеум под столом. Не кухня это была, а самый настоящий морг, вроде того, где он побывал всего две недели назад для опознания Илая. Заметив Мирона, Лугасси ухмыльнулся, как старому знакомому — а потом жестом фокусника скинул болоньевую ткань, прикрывавшую груду на столе — или, скорее, на стальной больничной койке с приподнятым изголовьем. Наверное, так себя чувствует человек, осуждённый на смертную казнь — когда внезапно оказывается, что плаха уже занята другим несчастным, а значит, смерть на сегодня отменяется. Потому что plat du jour, надежно прикованным к блестящему койко-столу, сегодня был не Мирон, а Сами Охана. Точнее, Мирон предположил, что это Охана — больше по общему впечатлению, чем по лицу того, ибо лица у Оханы как такового уже и не имелось. Разве что глаза его смотрели так же мятежно и дерзко, как всегда. От этого противоестественного контраста Мирона замутило и разом вывернуло прямо на пол — в основном недавно выпитой водой и водкой, потому что поужинать он так и не удосужился. — Фу — брезгливо сказал со своего места Вакнин, и бросил через плечо типу у себя за спиной — Лиор, будь добр, позови кого-нибудь убрать это безобразие. Кажется, наш гость явился к нам сегодня слегка навеселе. Мирон безуспешно пытался подавить охватившие его дрожь и слабость. Вытер рот рукавом куртки, всячески избегая смотреть на Охану, исполненный ужаса и жалости. Теперь он слишком хорошо понял слова Вакнина о том, что его вовремя вырвали из когтей Лугасси. Не верилось, что одно разумное живое существо может сотворить подобное с другим разумным существом — и что при этом жертва все ещё будет не только жить, дышать, но и находиться в сознании. А на самом дне этой жалости, смешанной с ужасом, копошилось, порожденное видом поверженного противника, ядовитое первобытное злорадство. Его не торопили, давая свыкнуться с мыслью, что смерть произойдет сегодня всё-таки не с ним. Он перевел дух, избегая смотреть на Охану. Ни разу до сегодняшнего дня он не видел ничего страшнее, неестественнее и непристойнее в своей жизни — даже смерть Илая выглядела — да, трагично — но тем не менее достойно. Внезапно Охана оскалил зубы — остатки зубов — в жуткой злой ухмылке. — Пришел наконец — прохрипел он. Мирон обернулся к тройке стервятников, наблюдавших за своими жертвами. Вопросы «Почему?», «Что здесь происходит?», «За что?» — были бы сейчас лишним сотрясанием воздуха. И так все было понятно — Охана стоял на пути больших денег, и хищники потеряли терпение. Единственное, чего он не понимал, это как мог человек в состоянии Сами не кричать от боли, умоляя прекратить его страдания, а злорадно ухмыляться в лицо своим врагам. Это поистине была победа несломленного разума над измученной плотью. Вакнин встретился с ним взглядом и, кажется, понял его мысли. — Эх, Мирон — сказал он — а ведь сколько бы времени, страданий и человеческих жизней мы могли бы сэкономить, если бы ты открыл счета тогда, когда я тебя об этом вежливо просил. Мы обошлись бы малой кровью, не вступая в войну, не уничтожая ни в чем не повинных людей. Я просто забрал бы причитающийся мне капитал, оставив твоего кузена нищим — а без денег, сам знаешь, никто не согласен умирать за своего командира, даже последняя шестерка. — Денег на счетах нет — проговорил Мирон — куда он их перевел, я не знаю. — Ничего страшного — успокоил его Вакнин — твой кузен уже любезно согласился предоставить нам доступ к нужному счету. Правда, с одним условием: посредником и помощником ему в этом деле будешь именно ты. Мирон круто повернулся к Охане, не в силах поверить в подобную наглость в свете того, чем закончилась их последняя встреча. Так вот почему он здесь, чуть не сдохший от ужаса прямо перед дверьми в этот ад. Жалость в нем вмиг улетучилась. — Ты псих? — полным ярости и боли голосом осведомился он — ты заставил меня убить моего лучшего друга. Ты отнял у меня все, что у меня было, Охана. Илая. Работу. Легальную жизнь. Чего ещё тебе от меня надо?! — Скоро… узнаешь — прохрипел тот. — Мирон, подойди, пожалуйста, к столу возле своего кузена — распорядился Вакнин — ты же видишь, ему тяжело говорить. Мы не хотим, чтобы он скончался раньше времени от переутомления. Меньше всего Мирону хотелось приближаться к проклятому месту, где собрались сразу двое самых ненавистных ему людей. Он помедлил — но многозначительное покашливание позади кого-то из тройки подстегнуло его сделать несколько шагов вперёд. Лугасси с интересом наблюдал за своей неудавшейся жертвой. — Ты сейчас описаешься, блондинка — сказал он громко — иди сюда, никто тебя трогать не собирается. У меня на сегодня записан только один клиент, и это не ты. Так что садись вот сюда и не кипиши. Лугасси указывал на небольшой столик на колесиках, на котором лежал плоский серебристый макбук — поразительно нелепый в данной обстановке. Мирон уселся на придвинутый палачом медицинский стул-седло без спинки, за неимением других стульев поблизости. Раскрыл ноутбук и невольно бросил быстрый взгляд на Сами. Лугасси тем временем вколол тому что-то тонким шприцем, а потом, как заправская медсестра, ловко и споро поставил тому капельницу. С чем именно — Мирон не увидел. Смазал лицо и руки Оханы какой-то мазью из тюбика, и отступил на шаг, довольный результатом. — Приятного общения, голубки — хмыкнул он, обращаясь к Мирону. Повернулся к стервятникам позади: — Все готово. Только учтите, что до утра этот парень точно не доживет. — Спасибо, Арик — отозвался хозяин дома — сколько времени у нас есть? — Часа два-три — ответил Лугасси, проверив что-то на капельнице — и то, я бы перестраховался. Ладно, бывайте. Видимо, на том его роль в происходящем оказалась исполненной, потому что он неторопливо перекинул через плечо большую медицинскую сумку, поправил болоньевую ткань на Охане и вышел из-за своего рабочего места. Походя хлопнул Мирона по плечу: — Ещё встретимся, Шахар? — сказал, усмехаясь, и явно прекрасно осознавая, какие чувства вызывает одним своим видом в крупно вздрогнувшем от его прикосновения Мироне. — Не на этом свете — пробормотал тот, не глядя на него. Остальные присутствующие молча ждали, пока палач исчезнет за порогом и дверь за ним захлопнется. — Сами — прервал молчание Вакнин — мы ждём. Я понимаю, что тебе нелегко, даже несмотря на лекарства. Но ты изъявил желание видеть Мирона, и мы пошли тебе навстречу. Так пожалуйста, постарайся сэкономить силы и себе, и нам, и Арику. Он и так сегодня работал сверхурочно. Мирон, а ты подготовь, пожалуйста, компьютер к работе. Сами будет тебе диктовать, что делать. Постарайся работать максимально точно и быстро — ты сам видишь, что твой кузен вряд ли в состоянии повторять свои инструкции дважды. Мирон опять бросил быстрый взгляд на Охану, отвел глаза. Вошёл в сеть, и замер в ожидании указаний. — Погоди — Вакнин сказал что-то стоящему рядом с ним Лиору, тот вытащил из своего рюкзака ручку и планшет для письма, и, приблизившись к Мирону, остановился теперь за спиной у него, готовый записывать и конспектировать каждое его действие. — Диктуй — тихо сказал Мирон, не глядя на Охану. Он покорно выполнял все инструкции, произносимые срывающимся на хрип шёпотом. Его поражало даже не то, что Охана был ещё способен давать указания, — хотя и это в данном случае выглядело чудом. Он не понимал, как тот мог вообще додуматься до подобной схемы — даже для Мирона она оказалась нелегкой. Без Лиора, за спиной Мирона усердно записывающего каждое их действие, он в жизни бы не смог это повторить. Хотя в памяти и способностях Оханы усваивать и запоминать информацию он никогда не сомневался. — Кто тебя научил? — спросил он вполголоса, не отрывая взгляда от экрана. — Уда — тихо прохрипел Сами — сюрприз. — Да уж — пробормотал Мирон — сюрприз. Он ввел последний в длинной цепочке идентификации код и нажал на кнопку «далее и войти». Все сто восемьдесят семь миллионов были теперь перед ним — как на ладони. Надёжно спрятанные на одном из оффшорных счетов Каймановых островов, они бесстыдно подмигивали Мирону своими великолепными нулями. Где-то среди них скромно затесались и его четыре миллиона. Тип за его спиной, кажется, тоже заволновался — зашуршал бумагой и подал какой-то знак троице за столом. — Есть, господа — сказал Рауль с видимым облегчением. Хозяин дома одобрительно крякнул, а вот залысый был настороже — кажется, он не доверял никому в этой комнате. — Теперь… твоя очередь… — прохрипел Охана. Мирон отвёл взгляд от экрана, пытаясь понять, что ещё хочет от него этот человек. Лиор учтиво дотронулся его до плеча. В руке у него был пистолет — небольшая серебристая «Беретта», которую он протянул не ожидавшему такого поворота Мирону. — Перед твоим прибытием Сами пожелал, чтобы именно ты избавил его от мучений — торжественно сказал Вакнин со своего места — исполни последнюю волю своего кузена, Шахар. Он этого заслужил. Мирон представил, как таким же голосом тот вещает в зале суда, олицетворяя собой закон, справедливость и правосудие. Машинально принял теплый пистолет, нагретый чужими руками. — Думаю, тебе будет удобнее оттуда — сказал Лиор, указывая на середину комнаты, подобно официанту, показывающему клиенту его обеденное место в ресторане. Мирон поднялся, не обращая внимания на затекшие от сиденья на неудобном седле ноги. Поймал глазами взгляд Оханы — но прочесть по ним ничего не смог. Прошел вперёд, стараясь смотреть себе под ноги, чтобы не дай бог не пересечься взглядом с кем-либо из тройки. На миг поднял голову, и сразу же пожалел об этом: на него смотрели три пары волчьих глаз. Глаз, привыкших к виду смерти, пыток, страданий — всё ради их собственного блага. Он встал точно на указанную точку — лицом к Сами, спиной к троице, и взвел курок. Поднял руку с пистолетом до уровня глаз — с прицелом точно на Охану. И вдруг вспомнил, как однажды семилетний Сами спер где-то лазерную указку и целый день доставал ею Мирона, целясь красным четким кружком ему точно в лоб, пока мать не отняла у дурного ребенка ту чёртову игрушку и спрятала где-то среди остального хлама у них дома. Сами ревел и требовал немедленно вернуть «сокровище», но мать была непреклонна — позже она признавалась, что попросту забыла, куда положила безделушку. Мирон нашёл потом эту указку и отдал сыну тетки — тому самому, избитому Оханой всего несколько лет спустя. Он тряхнул головой, прогоняя непрошеное воспоминание. Охана, все это время не сводивший с него взгляда, внезапно фыркнул, выпуская в воздух облачко алых капель: — Ну что, Шахар, сколько часов в этот раз будешь телиться, пока… Закончить фразу он не успел — пуля, выпущенная из «Беретты», пробила ему лоб точно посередине. Тело Оханы мгновенно обмякло, глаза знакомо остекленели. Мирон разжал пальцы, позволяя «Беретте» со стуком упасть на пол. — Ну наконец-то — залысый впервые за все время прервал свое молчание, и откинулся на стуле, обмахиваясь листом бумаги — я уж думал, мы тут до утра провозимся. Хозяин дома вальяжно поднялся из-за стола, махнув рукой двоим оставшимся следовать за ним. Лиор укоризненно посмотрел на Мирона, поднял пистолет и бережно спрятал в чистую оружейную тряпку. На секунду у Мирона мелькнула мысль, что против него только что убрали на хранение неоспоримое доказательство вины — но тут же пропала. Он давно уже не боялся ни суда, ни следствия, ни тюрьмы. Да и понимал, что просто сесть ему уже никто никогда не позволит. Сам он так и остался посреди зала, ошеломленный и опустошенный только что совершенным новым преступлением. Тем временем двое партнёров Вакнина неторопливо вышли из-за стола и приблизились к ноутбуку. Хозяин дома наклонился над экраном, немного неуклюже повозил мышкой по столу. — Ну и где наши деньги? — спросил он сварливо — я ничего не вижу. — Потому что ты, Франко, к компьютерам имеешь такое же отношение, как я к «Красному Кресту» — сказал ему залысый, тоже склоняясь к экрану — Что ты уже успел тут напортачить? Вакнин не спешил к ним присоединяться. Поднявшись из-за стола, он подошел к Мирону. — Ты в порядке? — спросил он негромко. — Не в порядке — ответил Мирон, не глядя на него. — Жаль — кажется, с искренним сожалением проговорил Вакнин — Мне казалось, что тебе после этого наоборот станет легче. Мирон открыл было рот, чтобы достойно ответить, но их прервали: — Viens ici, Raoul! — резко позвал адвоката Франко. — Погоди минуту — пробормотал Вакнин, отходя к ноутбуку — я сейчас. Он приблизился к остальным, тоже склонился над ноутбуком и, судя по всему, пытался несколько минут что-то сообразить. — Так — сказал он наконец, выпрямляясь и обращаясь к Мирону, и выражение лица его теперь ничем не напоминало недавнюю маску заботливого покровителя — подойди сюда, Шахар. Лиор, подай ему инструкции. Мирон опустился на стул и тоже уставился на экран, ничего не понимая. Забрал у Лиора планшет, опять проделал с помощью шпаргалки все необходимые действия для входа в систему. Кликнул личный кабинет, настройки, детали счета. Вышел из системы и опять зашёл, и опять прошёлся по всему меню, настройкам и конфигурациям. И все это — в мёртвом и отчаянно напряженном молчании всех присутствующих в комнате. Его бросило в жар — как он заметил, залысый тоже украдкой вытирал пот со лба. У хозяина по лицу мало что можно было понять. Вакнин тяжело смотрел на экран, словно уже обдумывал предстоящую кару человеку, повторно лишившего его почти что двухсот миллионов долларов. После третьего входа в систему Мирон сдался, убедившись в полной бесполезности своих действий. Все было на месте — профиль, настройки, базовые личные данные — кроме, собственно, самих денег. В умственных способностях Оханы он мало сомневался. Сами был умен, он легко учился и легко применял знания на деле. Но придумать подобное тот был не способен ни при каких условиях. На подобные многоходовые комбины был способен только один человек из тех, кого знал Мирон. Он читал об этом на каком-то специализированном судебном курсе — но даже не представлял, что кто-то реально использует подобную комбинацию на деле. Его отчим даже за гранью смерти сумел наебать всех своих врагов. — Это призрачный счёт — сказал он наконец, отодвигая от себя ноутбук — скорее всего, Уда решил подстраховаться как раз на такой случай. — Какой ещё призрачный счёт? — раздраженно осведомился Франко — и причем тут Уда Шахар, он уже полгода как мертв! Где наши деньги, парень? — Фигурально говоря, деньги были да сплыли. Точнее, уплыли в неведомом нам направлении — ответил Мирон терпеливо — говорят, что некоторые банки предлагают своим вип-клиентам подобную опцию защиты, я до сегодняшнего дня такого ещё не встречал. Вкратце, если через определенное время после входа в систему не ввести дополнительный код, содержимое счета переводится куда-то дальше, на другой счёт. — Ну так перейди и ты в это «куда-то дальше» — зло сказал залысый — чего ждёшь? Мирон с трудом сдержался, чтобы не нахамить залысому кретину. — Для этого надо знать, куда именно владелец настроил функции перенаправки — сказал он сдержанно — а знал это только один человек в этой комнате. И он теперь мертв. — Ты тоже сейчас будешь мёртв — прошипел залысый. В руке его внезапно оказался пистолет и Мирон замер, как всегда ненавидя себя за эту абсолютно бесполезную и беспомощную реакцию на опасность. В ту же секунду Лиор с неожиданной силой, совсем не вяжущейся с его холуйской внешностью, вывернул лысому руку с пистолетом. Оружие безвольно упало на пол, и Лиор ловко отправил его ударом ноги куда-то под этажерку с инструментами. Франко не двигался, лишь мрачно наблюдая за разбушевавшимися у него дома гостями. Видимо, привык за многие годы общения с подобным контингентом. — Так — сказал Вакнин, тоже выпрямляясь — достаточно, прекратили базар. Амос, если ты убьёшь моего бухгалтера, то денег мы точно никогда не увидим, ты не согласен? Успокойся и сядь, попей водички. Амос что-то прошипел, но немного успокоился. По крайней мере, высвободившись из захвата Лиора, вновь нападать не спешил. — Мирон — обратился к нему Вакнин холодно и жестко — у тебя десять минут на то, чтобы найти счета и вернуть деньги. Либо я зову сюда Арика Лугасси и мы начинаем все заново. — Давай я облегчу тебе жизнь — устало ответил Мирон, который после всего пережитого сегодня плевать хотел даже на самые страшные угрозы и пытки — ты можешь сразу позвать сюда Лугасси, заплатить ему сверхурочные на неделю вперёд и приказать сделать из меня гефилте-фиш, но деньги я вернуть не смогу даже тогда. Настройки создавал не я, и даже не Охана. Тот сам мне признался, что счета принадлежали Уде Шахару, а куда Уда ныкал свои финансы в конечном итоге, я понятия не имею, уж прости. И помочь вам я ничем не смогу, ни сейчас, ни через десять минут, ни через десять лет. Наступило молчание. Франко покачал головой и сипло рассмеялся. Вакнин не сводил напряженного взгляда с Мирона, пытаясь понять, лжет тот или говорит правду. — И что теперь? — зло спросил залысый Амос — вы что, верите этому пиздюку? Мое мнение: звонить Арику немедленно, пусть он с этой бледной немочью разбирается. Все ашкеназы врут, как дышат, а этот, как я понял от тебя, Вакнин, вдобавок ещё и дезертир, беглец и предатель. Подобной характеристики Мирон о себе не ожидал — но доля правды в этих эпитетах была, и он молча ждал вердикта присутствующих. Рауль бросил на Амоса непонятный и неприятный взгляд — кажется, ему не очень понравилась излишняя болтливость партнёра. — Что скажешь, Франко? — спросил он у хозяина дома. Франко пожал плечами, вернулся обратно на свой трон и затянулся сигарой. — Знаете — сказал он неторопливо — если это и в самом деле комбина Уды, то этот молокосос-бухгалтер тут совершенно бесполезен. Шахар всегда был хитрой лисой, у него на каждый вход было по десять выходов, а на каждый выход — десять ловушек. — Так что же, мы так просто дадим деньгам исчезнуть? — возмутился Амос. — Деньги следует искать — возразил Франко — но нахрапом мы ничего не получим, это уже понятно. — Пока мы будем искать их в океане оффшоров, этот вот — Амос кивнул на Мирона — сам их найдет, спиздит и сбежит. Я тоже прекрасно знаю Шахаров — и не собираюсь доверять одному из них, тем более этому вазвазу*. — Мы примем меры — ответил ему Рауль, доселе молча слушавший доводы своих партнёров — бухгалтер никуда не сбежит. Амос неприятно хрюкнул: — Это ты нам говоришь? — осведомился он с издёвкой — у тебя он уже сбежал, Вакнин. Этого вазваза надо посадить на цепь, и… — он добавил что-то непонятное, но весьма резкое на французском. Остальные двое тоже перешли на язык Рабле и Макрона. Мирон остался сидеть за ноутбуком, стараясь лишний раз не шевелиться. Компания мертвого Оханы его изрядно нервировала, но привлекать внимание троицы он не рисковал. К сожалению, Лиор всё-таки вспомнил о нем, и шепнул что-то на ухо Вакнину, указывая в его сторону. — Ах, да — спохватился тот — Шахар, выйди, пожалуйста, и подожди меня снаружи. Ни с кем в разговоры не вступай, не в свои дела не лезь. Я скоро выйду и мы поедем. Лиор, ты останься пока со мной. Отдав эти распоряжения, Вакнин, казалось, потерял к Мирону всякий интерес, повернулся обратно к своим деловым партнёрам, и тройка продолжила свой ожесточенный спор.