Бухгалтер

Глава 69 Выбравшись наружу, Мирон с трудом перевел дыхание. После воняющего дымом и смертью зала, воздух в доме, казалось, вновь вернул его к жизни. Его провожали взглядами — и далеко не самыми дружелюбными. Мирон же в свою очередь вообще избегал смотреть на кого-либо — сейчас ему хотелось забиться в какой-нибудь темный угол и чтобы о нем все забыли. На пути ему попался Надав со своей вечной кружкой черного кофе. Вопросов, по счастью, тот никаких не задавал, но зачем-то последовал за ним, не отставая ни на шаг. — Какого черта ты за мной тащишься? — не выдержал Мирон. — Уж точно не потому, что мне этого хочется — огрызнулся Надав — Вакнин приказал с тебя глаз не спускать. Тут собрались три армии под одной крышей, и две из них не на твоей стороне. Хочешь новых проблем? Мирон вспомнил бешеный от злости взгляд Амоса и больше не спорил. Наконец они заныкались в одну из дальних комнат на втором этаже. Мирон упал в глубокое кроваво-красное кресло-ампир в углу, позволив Надаву запереть за ними дверь и усесться напротив в полном молчании. Надав пил кофе и бесстрастно наблюдал за Мироном, а тот просто сидел, уставившись в одну точку и не шевелясь. Пальцы его предательски подрагивали, словно все ещё ощущали на себе тяжесть пистолета, и он спрятал руки в карманы куртки, подальше от насмешливого взгляда Надава. — Как вы добрались до Оханы? — спросил он наконец. Надав допил оставшийся кофе, отложил пустую кружку на пол. — Ты же видел Арика — ответил он — Охана повадился с некоторых пор вызывать его, когда требовалось эффективно расколоть кого-то в кратчайшие сроки. Даже то, что Лугасси коп, ему совершенно не мешало. Вакнину доложил об этом его шпион, Лиор, а тот попросту предложил Лугасси в десять раз против обычной ставки Оханы, дабы тот выманил клиента в ловушку. И Лугасси, как видишь, не долго думал, прежде чем согласиться. — И что же ему мешает в следующий раз выманить для самого Вакнина для другого своего клиента? — пробормотал Мирон. Надав пожал плечами: — Думаешь, Рауль дурак? Ненадежные наемники никому не нужны, а корпоративная этика существует даже в нашем мире. Не будет никакого следующего раза. Странно, но Мирону после этих слов стало чуть лучше на душе. Мир заслуживал быть очищенным от присутствия в нем Лугасси. — Знаешь — сказал задумчиво Надав — у меня такое чувство, что Охана знал, что его конец близок. Вакнин даже не слишком сильно прятался, и не могу сказать, что люди Оханы его с таким уж энтузиазмом искали. По словам Лиора, Сами большую часть последних двух недель провел, сидя у Хедвы на кухне и оплакивая свою несчастную любовь. Ави в это время возился с тобой — иначе, наверное, смог бы вытащить его из этой чёрной меланхолии. А остальные, видя к чему все движется, решили не лезть в заведомо проигрышное дело, тем более, что против Оханы уже открыто выступили Франко Абарджиль и Амос Харари. За последнюю неделю две трети людей Оханы перешли на сторону Вакнина. Ну… и все. — Хорошо — рассеянно ответил Мирон. Он смотрел на мирно сидящего перед ним Надава и у него в голове не укладывалось, что всего пару часов назад этот человек вел его на убой — или тот все же знал с самого начала, что ему ничего не грозит? Надав, казалось, не замечал его напряженного взгляда. — Харари ты уже знаешь — продолжал он, безмятежно покачиваясь в своем кресле — благодаря твоему отчиму и Охане от его клана остались рожки да ножки. Точнее, один единственный, тупой как кость, Амос. Скорее всего, Абарджиль и Вакнин его в ближайшее время отправят к остальным родственникам. Про Франко, думаю, ты тоже когда-то слышал. Мирон слышал. Лет пять назад Франко Абарджиль был самым богатым, влиятельным и жестоким главарем еврейской мафии в стране. Его бизнес процветал, и равноценных конкурентов у него не имелось — даже Уда проигрывал тому в богатстве и влиятельности. Решив выйти на заслуженный покой и наслаждаться плодами неправедного труда на пенсии, Абарджиль передал бизнес и вожжи от него своему первенцу, сам приобрёл себе эксцентричный особняк в центре страны, и приготовился доживать остаток жизни в тишине и покое. Тишина и покой продлились от силы три месяца. А потом автомобиль, в котором находились старший сын Франко с женой и малолетним сыном, взорвался вместе с заложенной в нем бомбой под их собственным домом. Поначалу убийство свалили на происки конкурентов — но в ходе короткого внутреннего расследования быстро выяснилось, что заказчиком был младший сын Абарджиля — после жестокой расправы над братом он вполне обоснованно рассчитывал наследовать весь семейный бизнес одним куском. Подобное не прощалось даже в их кругах, и безутешному Абарджилю пришлось забыть о заслуженном отдыхе и возвращаться к делам — наследников у него после этого не осталось. — Один пенсионер и второй придурок — сказал Надав со вздохом — такие вот у Вакнина нынче соратники. Даже странно, что у них всё выгорело. Мирону вдруг некстати вспомнилось, что несколько месяцев назад Охана отжал у Абарджиля казино в Герцлии в счёт какого-то давнего долга. А нашел этот долг именно он. Оставалось надеяться, что сам Абарджиль об этом никогда не узнает. Надав подпёр голову рукой, усмехнулся в ответ каким-то своим мыслям: — Дорон был бы доволен — сказал он — жаль, не дожил. Это правда, что ты собственноручно застрелил Сами? — Правда — ответил Мирон сухо. — И как оно? — После первого раза становится легче. Они вновь замолкли, думая каждый о своем. Наконец Мирон не выдержал. — Когда именно ты перешёл на сторону Вакнина? — спросил он — мы с тобой в последний раз беседовали от силы недели три назад. Неужели спокойная легальная жизнь тебе так быстро надоела? — Любая жизнь быстро надоест, если в кармане нет ни шиша — зло усмехнулся Надав. — И поэтому ты так поспешно пополнил ряды криминальных шестерок? — процедил Мирон — Тебе, как я посмотрю, уже без разницы на кого служить, лишь бы не в отделе продаж. Надав смерил его нечитаемым взглядом, хмыкнул: — Нравится сыпать соль на раны, да, Шахар? — Какую еще соль? — взорвался Мирон — хватит изображать из себя жертву обстоятельств. Когда ты согласился работать на Вакнина — до или после нашего разговора? Только не ври мне, ради бога. Ты ведь уже тогда знал, что он за мной охотится? Поэтому отказался мне помочь? Надав больше не улыбался. — Ну и мудак ты, Мирон — сказал он желчно — не у всех есть круглосуточная охрана, не всем всю жизнь дуют в задницу, как тебе. И не всем дают возможность выбирать. — Хочешь сказать, что Вакнин заставил тебя перейти к нему под дулом пистолета? В наручниках тебя держал и пытал, пока ты не согласился? Надав не ответил. — Ты меня предал — тихо сказал Мирон — желаешь, чтобы я тебя по головке погладил и пожалел за твое предательство? Зачем ты рассказал Вакнину обо мне? Об Илае? Надав вздохнул. Устало потёр глаза. — Рауль явился ко мне, когда все ещё было очень свежо после… после всего. Я ненавидел тебя, ненавидел Илая, ненавидел себя, потому что у меня, блядь, всё ещё были чувства к тебе, идиот! А ты разбил мое сердце, кудахча, как ебаная наседка, над своим ненаглядным Кремером. Ты показал, с кем всегда была и будет твоя лояльность. Ты готов был меня подставить, под пули бросить, лишь бы спасти его — несмотря на все, что между нами… — И тогда ты пошёл против меня — произнес Мирон — несмотря на все твои… чувства. И тоже показал, где твоя лояльность. И этим вечером… — Все, что Рауль в тот день услышал от меня — перебил его Надав — было сказано сгоряча. И, поверишь ли, я не раз пожалел о своих словах, особенно о… о нас с тобой. Но Илай… если бы Рауль приказал мне в тот день убить Кремера — клянусь, я бы выполнил этот приказ, не задумываясь. Поверь мне, Шахар — против тебя лично я никогда не пошел бы. Да и сегодня я привез тебя сюда только после того, как Вакнин клятвенно обещал мне, что тебе здесь ничего не будет грозить. — Может, я тебе и спасибо должен сказать? — едко спросил Мирон. — А знаешь, не помешало бы — процедил Надав сквозь зубы — Я целый год ради тебя лгал, убивал, предавал, шел наперекор всем своим принципам. Я ради тебя похерил карьеру своей мечты, убил своего наставника, а ты великодушно принимал мои жертвы, после чего каждый раз посылал меня сосать хрен у моржа! — Ты… — начал Мирон, но Надав уже вконец распалился: — Да господи, Шахар, всему есть свой предел! — повысил он голос, ничуть не заботясь о том, что их могут услышать снаружи — Я и так потерял почти все, что у меня было! Мне сорок с гаком, и я снова начинаю с нуля! И уж точно не от хорошей жизни я вернулся к криминалу. Что ты ещё от меня требуешь?! Мирон внутренне порадовался, что они выбрали самую дальнюю комнату — выяснять отношения при толпе криминальных элементов даже здесь было слишком рисковано. В комнату заглянул один из людей — судя по всему, из «своих», потому что он вполне миролюбиво спросил: — Парни, у вас все в порядке тут? — Нормально — буркнул Надав — скажи Вакнину, что мы здесь, чтобы долго нас не искал. Подождал, пока дверь за солдатом закроется, поднял взгляд на Мирона: — И что теперь? — сказал хмуро уже обычным своим голосом — какие планы на будущее? Попробуешь вернуться в «Магеллан»? — Нет — ответил Мирон — уже не вернусь. С сегодняшнего дня я официально и навечно безработный. — А, ну да — сказал Надав с иронией — к сожалению, мы оба понимаем, что это ненадолго. На тебя уже положили глаз, и, думается мне, не только в этом смысле. — О чем это ты? — безо всякого интереса спросил Мирон. Надав бросил быстрый взгляд на дверь, и открыл было рот, но именно в этот момент та распахнулась настежь, и в комнату стремительным шагом ворвался Вакнин. — Какого хрена вы сюда забрались? — осведомился он с явным раздражением — я ищу вас двоих по всему дому, а вы тут лясы точите? Пора делать ноги отсюда, пока не поздно: хозяин дома по понятным причинам сильно не духе. Так что ялла в машину. Он бесцеремонно ткнул пальцем в Мирона: — Шахар, ты все время находишься между мной и Надавом, не отходишь ни на шаг, понятно? Я не сильно уверен, что наши друзья поверили в твою версию событий, Арик ещё далеко не уехал, могут и обратно вернуть. Так что для твоей же безопасности — молчи и передвигай ногами. Надав, ты нас прикрываешь. Остальные уже ждут нас снаружи, проверяют, что путь чист. Выполняйте. Надав пружинисто поднялся с кресла, и Мирон заметил, что он незаметно для других вытащил из-за пояса пистолет и теперь держал его наготове под рукавом куртки. Дом они покидали под настороженные взгляды «местных». Надав, как и по пути сюда, буквально дышал Мирону в затылок, и время от времени до ушей Шахара доходила его едва слышная, но забористая брань в адрес Вакнина. Мирон мечтал прибавить шагу и выбраться отсюда как можно скорее, но приходилось подстраиваться под идущего впереди Рауля, который одновременно что-то горячо обсуждал с Лиором по-французски и, вопреки собственным приказам, словно совершенно никуда не торопился. Возле припаркованных машин вся показная беззаботность с Рауля слетела. Он бегло оглядел своих немногочисленных людей и распорядился отрывисто: — Гурин, Шахар, вы едете со мной. Лиор, садишься в джип с остальными. Встречаемся в час дня у меня. Следите, чтобы не привести за собой хвосты. И, ради бога, не опаздывать. У нас впереди очень много дел, особенно, если мы хотим успеть оторвать себе лучшие куски бизнеса господина Самуэля Оханы, благословенна его память. Лиор, завтра предоставишь мне обновленный список наших солдат и их предполагаемое жалованье. Надав, ты привезёшь ко мне Шахара — необходимо, чтобы он как можно скорее разобрался с бухгалтерией Оханы, а то там черт ногу сломит. Шахар… садись уже в машину. Только когда они наконец выехали из поселка, Рауль перевел дух. Вытащил из кармана пачку сигарет, привычно закурил, не обращая внимания на поморщившегося Надава. Повернулся к Мирону, сидевшему позади. — Ну что, не ожидал живым отсюда выйти? — спросил с усмешкой. — Ещё не вечер — пробормотал тот. Рауль хмыкнул: — Да ты закоренелый оптимист, я погляжу. — Зато ты очень уж жизнерадостно выглядишь для человека, потерявшего сегодня почти двести миллионов — мрачно заметил Мирон. Вакнин пожал плечами: — Бог дал, бог и взял. Не бойся, у Оханы это была не последняя заначка, пару-тройку десятков миллионов наскребем с тобой по сусекам, плюс начнут капать доходы от бизнеса. На первое время хватит, я думаю. — А что с резиденцией? — спросил Надав, который все это время молча вел машину. Вакнин усмехнулся: — Хочешь ее перекупить у наследников? Всего лишь тридцать семь миллионов шекелей — и она твоя. — Сначала знать бы, кто наследники — отозвался Гурин. — Я — небрежно ответил Рауль, и Надав, кажется, поперхнулся. — «Ты погубил, и ты же вступаешь в наследство», да, Вакнин? — сказал язвительно — как бы родня Оханы тебе глотку не перерезала за такое. — Родня Оханы уже получила свою кость — усмехнулся Вакнин — и рады-радешенки, что их оставили в покое, да ещё и доплатили за это. Оспаривать завещание и самим при этом влезать в криминальные разборки у них кишка тонка. У нас же, господа, имеются две куда более насущные проблемы: Франко Абарджиль и Амос Харари. С Франко, думаю, мы ещё можем договориться, но вот Амос… — Брехливая слабая шавка — хмыкнул Надав. Вакнин качнул головой: — Все ещё недостаточно ослабленная шавка. Я очень надеюсь, что Франко сам с ним покончит — это избавит нас от необходимости тратить собственные ресурсы на очередные разборки и заодно ослабит самого Абарджиля. Лично я планирую в ближайшие дни захапать как минимум две трети владений Оханы, после чего не высовываться, пока не пойму, что у нас вообще творится с капиталом. Прав я, Шахар? — А ты не боишься нанимать его своим бухгалтером? — хмыкнул Надав — он очевидно приносит своим хозяевам несчастье. По крайней мере, я не знаю ни одного бизнеса, с которым он имел бы дело, и у которого рано или поздно не оказалось бы серьёзных проблем. Вакнин хохотнул, снова обернулся к Мирону: — В этом что-то есть. Видал, Шахар? Твоя дурная слава бежит впереди тебя. К сожалению, кроме тебя я не знаю никого, кто был бы в курсе всей изнанки бизнеса Оханы, а потому придется тебе ещё немного поработать на дядю Рауля. И вдобавок назначу-ка я тебе приличную охрану, а то, боюсь, либо ты сбежишь, либо тебя выкрадут мои дражайшие партнёры, как невесту перед брачной ночью. — Надеюсь, хоть меня от великой чести его охранять ты освободишь? — хмуро осведомился Надав. — Разумеется — подтвердил Рауль — Привезёшь его днём ко мне, а там я тебе подыщу новую должность — поближе к кухне, подальше от Мирона. Надав не ответил — что-то, видимо, в ответе нового начальства ему не понравилось. Рауль это заметил и хмыкнул: — Не лезь в бутылку, Гурин, шестеркой не останешься. Я прекрасно вижу твой потенциал. Но ты, приятель, не Кевин Костнер, а Шахар — не Уитни Хьюстон. Не хочу рисковать, понимаешь? Надав что-то сказал негромко — Мирон уже не слушал. Он внезапно почувствовал себя очень уставшим и каким-то испоганенным. Даже после смерти Илая такого ощущения, как сейчас, у него не было. Что, надеялся чистеньким остаться? — ехидно спросил внутренний голос. Не зря же говорят — коли спишь с псами, не удивляйся, если завшивеешь. Он, кажется, незаметно задремал под звуки радио и негромкий разговор в переднем ряду, потому что пропустил большую часть дороги обратно. — Шахар! — донёсся до него резкий голос Вакнина. Мирон вздрогнул и очнулся. — Ты оглох? Выходи, приехали. — И попробуй только проспать завтра утром — насмешливо сказал Надав — за шкирку из постели вытащу, понял? Вакнин только хмыкнул на это. — Подожди нас вон там на углу, будь добр — сказал он Надаву, открывая дверь со своей стороны — я скоро вернусь. Хочу только сказать ему пару ласковых с глазу на глаз. Надав проводил Рауля нечитаемым взглядом, повернулся вполоборота к Мирону. — Я же тебе говорил — сказал он негромко, и тут же отвернулся, пока Вакнин не заметил его движения. Едва они оказались отрезанными от улицы высокой живой оградой палисадника, Рауль разом сбросил с себя личину обаяшки и балагура. Он остановился, жестом приказывая Мирону поступить так же. — Шахар — сказал он тихо и без улыбки — с завтрашнего дня и до победного конца ты ищешь любой способ, чтобы достать эти чертовы деньги. Официально тебе заявляю, что два часа назад я взял тебя под свою полную ответственность, так как это был единственный вариант оставить тебя живым, невредимым и относительно свободным. Абарджиль согласен ждать месяца три, не дольше. Ты понимаешь, что это означает для тебя? — Понимаю — сказал Мирон коротко. Кажется, ему теперь стало окончательно ясно, зачем Охана его вызвал на собственную казнь: чёртов психопат планировал мстить ему даже из своей могилы. — Мне понадобится твоя помощь, и не только с бухгалтерией Оханы — продолжал Вакнин — ты знаешь внутреннюю кухню организации, а ставки солдат, офицеров, осведомителей и прихлебателей тебе, думаю, известны лучше, чем мне. Считай, что я нанимаю тебя на работу своим главным финансовым директором. Себе можешь назначить любую зарплату, как говорится — не стесняйся. Но в то же время, я требую прямо сейчас: никакой самодеятельности, никаких отлучек, никаких попыток к бегству. Попробуешь сбежать — будешь иметь дело с людьми Франко, а не со мной. Уяснил? — Уяснил — процедил Мирон, порядком уставший от разговоров на сегодня. — Вот, собственно, и все — сказал Вакнин уже более спокойным тоном. Впрочем, он при этом отчего-то совсем не спешил уходить — вопросы есть, Шахар? — С двенадцати часов ночи — медленно сказал Мирон — у меня прямо под домом коченеет Ави, с которым меня не раз видели все мои соседи. Машину его тоже многие прекрасно знают, и Йоси со второго этажа будет трудно не заметить в ней его труп, когда он в шесть утра выведет свою собаку на прогулку. Это значит, что максимум к семи часам утра здесь будет полиция, скорая помощь и толпа зевак — а у меня появятся проблемы куда насущнее твоего Франко. А знаешь, что самое забавное, Вакнин? Охана при всех своих недостатках никогда не забывал убрать за собой следы преступления. Вакнин, кажется, на секунду растерялся — впервые на памяти Мирона. Не глядя на него, вытащил из кармана телефон, набрал номер и отдал кому-то отрывистые распоряжения на французском. — Машину с телом уберут отсюда в течение получаса — сказал он Мирону, вернув трубку на место — боюсь спросить, но все же: ещё вопросы имеются? — Как ты поступил с Хези? — глухо спросил Мирон, отчаянно боясь услышать правду. И по взгляду Рауля понял: правильно боялся. — Я знаю, что ответ тебе не понравится — негромко произнес тот — но таков наш мир. В нем за ошибки платят не штрафами, не строгими выговорами и не лишением прав и лицензий. Я не мог оставить его глупость без последствий, ты сам это прекрасно знал ещё до того, как спросил. Даже когда ты подбил его на помощь себе, ты, скорее всего, уже предполагал, чем все закончится. — А меня что сейчас держит в живых? — спросил Мирон с горечью — сто восемьдесят семь миллионов долларов? Вакнин усмехнулся: — Это мало, Шахар? Сто восемьдесят семь миллионов причин не убивать тебя. У многих их наберётся куда меньше. — Эти деньги пропали навсегда — сказал Мирон чистую правду — не рассчитывай на них, серьезно. Ни через три месяца, ни через тридцать они не всплывут вдруг ниоткуда. Он и сам не понимал, зачем говорил так откровенно — отрезая все пути назад и лишая себя возможности продлить себе жизнь хотя бы на несколько месяцев. Вакнин некоторое время смотрел на него молча. — Ты уверен? — спросил наконец. — Уверен — коротко ответил Мирон. Сейчас он позвонит Арику, подумал он безо всякого страха. Или же сам справится — ибо незачем сор из избы выносить. Только вот денег нет и не будет, сколько бы они не… Вакнин внезапно шагнул вперёд, оказавшись почти вплотную к Мирону. Дотронулся до подбородка. — Посмотри на меня, Мирон — сказал он тихо. Дождался, пока тот неохотно последовал его приказу и продолжил — Ты продолжишь искать эти деньги. Но я хочу, чтобы бы понял: не будет больше никаких пыток. Ни Арик, ни кто-либо другой не будут иметь к тебе права доступа, ни сейчас, ни через три месяца — никогда. Абарджиль и Харари могут идти нахрен. И даже я… — он словно сделал над собой усилие, и завершил — словом, пыток не будет. Только перестань уже сопротивляться и начни мне… — Хорошо. Рауль даже запнулся на полуслове. — Точно? — недоверчиво хмыкнул он — я думал, ты будешь спорить дольше. — Даже морские свинки после десятого удара током что-то начинают соображать — ответил Мирон устало — наверное, и я по идее должен. Давай на этом закончим, Вакнин. Я убил сегодня ещё одного не совсем чужого мне человека. Кажется, это достаточно уважительная причина, чтобы позволить себе откланяться? Он собрался повернуться, чтобы наконец удалиться и закончить этот проклятый безумный день, но тут оказалось, что Вакнин крепко держит его за руку, не давая уйти. — Я докажу тебе, Мирон — сказал он негромко — ты начнёшь мне доверять. — Это угроза? — угрюмо спросил Мирон — начну доверять тебе — или что? Вакнин качнул головой: — Ничего. Я не собираюсь… Он замолк, а потом совершенно неожиданным жестом вдруг прижал внутреннюю сторону ладони Мирона к своим губам, отчего тот замер: такого внимания криминальных главарей он ещё не получал. Прежде, чем он успел опомниться, Рауль отпустил его руку и отступил. — Вот и все, что я хотел тебе напоследок сказать — сказал он чуть охрипшим голосом — поговорим обо всем завтра, Шахар. Спокойной ночи. И удалился в темноту за живой оградой — туда, где в одной машине ожидал своего начальника Гурин, а в другой — команду «уборщиков» бедолага Ави.