Львица в объятиях змеи

***

— Так, Северус, положите мне руку на талию, а другой возьмите мою руку. Вот так… — мы замерли в одной позе, смотря друг другу в глаза. Ей богу, как влюбленные школьники. — И так, первое время я буду вести в танце, а потом, когда вы освоитесь, будете вести вы. Она часто меняла отношение ко мне, то говорила с уважением, называя меня на вы, то говорила по-дружески, обращаясь со мной на ты. — Можно задать вопрос? — поинтересовался я. — Конечно, — проговорила она мягко, не сводя с меня взгляд. — Вы будете вести, потому что любите доминировать? — мои губы расплылись в ухмылке, и в следующее мгновение мне в живот, хоть и аккуратно, но ударил кулак. — Катитесь в чёрту, профессор Снейп, — в её глазах плясали озорные искорки. — Я же пошутил. — Протянул я, хватаясь за живот и делая вид, что она ударила очень сильно. — Болит? — я молча кивнул. Она потянулась к больному месту. — Только болит чуть-чуть пониже. — Я демонстративно указал на место ниже пояса и засмеялся. На её глазах читалось смущение, но так же и нотки желания. — Думаю, вы скоро меня простите, Минерва МакГонагалл. — Северус! Вы не выносим! — пробубнила она и, взмахнув палочкой, включила магнитофон. Заиграла медленная музыка, и декан Гриффиндора начала движение. Она следовала чёткому плану, вытаскивая каждое движение. Она словно парила, двигаясь плавно в такт мелодичности музыки. Я смотрел в её глаза, держа в своих объятиях, и мне это безумно нравилось. — Так, сейчас вы должны были бы меня поднять и прокрутить, но мы это пропустим… — она не успела договорить. Я поднял её, словно пушинку, и в следующее мгновение опустил. — Так? — её щёки залились пунцовым цветом, и это заставило меня умиляться. — Всё верно, — прошептала мой сегодняшний учитель по танцам. Музыка лилась и продолжалась в нас. В этом чёртовом мире существуем только я и эта прекрасная женщина, сводящая меня с ума только своими глазами. Мы настолько близко, что я могу просто нагнуться. Моя рука сильнее прижимает Минерву ко мне в попытке слиться вместе. Музыка прекращается, и мы останавливаемся, но не отпускаем друг друга. — У вас хорошо получается, боюсь, мои уроки вам даже не нужны. — Она мягко улыбнулась. — Профессор Макгонагалл, а вы не прочь потанцевать ещё один танец? — Какой? Я резко снимаю с неё мантию и разворачиваю к себе, так что она оказывается спиной ко мне. — Думаю, вам понравится этот танец, только не сопротивляйтесь. — Я тихо кладу руки ей на талию. — Просто доверьтесь мне, — шепчу я ей на ухо. Я отхожу от неё и, трансфигурируя ручку в длинную чёрную ленту, завязываю ей глаза своей партнёрше. — Слушай меня, — я говорю тихо. Включаю музыку и возвращаюсь к Минерве, — так, давай руки вверх. — Что? — Я же сказал, что ты должна меня слушаться… Вот, — она подняла руки. — Руки выше!.. Вот так. Дальше я приступил к её одежде. Я трансфигурирую её платье в рубашку, которая завязана чуть выше талии, и отдельную юбку чуть ниже колена. — А вы красивая в этом наряде. — Профессор Снейп, если я увижу что-то непристойное, вам не жить! — пригрозила коллега. — А теперь отдайтесь чувству внутри вас. — Она, видимо, сразу не сообразила, потому что, когда я взял ее за талию и начал ритмично крутить её, она просто двигалась, как тушка. — Я сказал чувствам, — она вздрогнула и, повернувшись ко мне, положила ногу мне на бедро. — Ух, так лучше. — Вы сами напросились, профессор Снейп, — усмехнулась она. Мы двигаемся в ритме страсти. Так не танцуют временные танцоры, так танцуют только люди, которые любят друг друга. Это не просто танец, это лучше, чем секс. Я слушаю её сбитое дыхание и чувствую, как быстро бьётся её сердце при каждом прикосновении бёдра к бедру. Мы погружаемся в сказку, и лишь стуки каблуком позволяют возвращаться в реальность. На последнем аккорде мы замираем, и я, прежде держа её на полувыпаде, поднимаю и ставлю в вертикальное положение. Она снимает повязку. Её лицо покрыто крапинками пота, а волосы растрёпаны. — Это было потрясающе, — говорит она, отходя от меня. — Спасибо. — А я же говорил, что вам понравится, — я подал ей мантию. Мой наряд, в котором Минерва танцевала, пришлось трансфигурировать обратно в изумрудное платье. Она, попутно одевая мантию, закалывает волосы в строгий пучок, и я вижу теперь перед собой строгого декана Гриффиндора, как много лет назад, но есть одно «но» — в её взгляде видна нежность. — Благодарю. Вы очень хорошо танцуете. Думаю, уроки вам не нужны. — Она одарила меня улыбкой и, взяв кипу книг, направилась к выходу. — Давайте, я вам помогу, а то после таких танцев трудно нести такую тяжесть. А на счёт уроков по танцам, возможно, вы правы, но мне будет трудно от осознания того, что вы не сможете оказаться в моих объятиях. — Я бы была вам очень признательна, если бы вы мне помогли. А по поводу ваших объятий: на Святочном балу я буду должна вам танец. — Она мягко улыбнулась и, подав мне стопку книг, выпорхнула из класса.