Пособие о том, как взрастить принца

— О боже… Хонджун изумлённо поднял глаза кверху, рассматривая высокие потолки, выкрашенные в разные цвета благородных оттенков, начиная от светлых тонов бежевого, заканчивая тёмно-бордовыми палитрами. Это место оказалось раза в два, а то и в три больше их собственного дворца. А роскошные цветы, вопреки всем слухам об отвратительном и непригодном для растений климате, уже отцвели, но продолжали источать какую-то необъяснимо приятную ауру одним лишь своим видом. Оконная стеклянная мозаика из всех цветов радуги дополняла образ. И если раньше словосочетание «богатое Северное королевство» многие могли определить как королевство, имеющее определённую состоятельную культуру, наследие, то сейчас Хонджун убедился, что богато это место во всех его смыслах. Люди вокруг суетились, носились взад-вперёд, мельтеша перед тремя парами глаз, как мухи. Именно в такие моменты и просыпается другая сторона Ёсана, который готов был хоть ногами топтать, лишь бы привлечь к себе должное внимание. Приехал чёртов принц, на которого объявлена охота, а кучка слуг даже не пытается сгруппироваться и подождать одну несчастную минуту, простоять без лишних движений, пока высокопочтенные лица решат вопросы поважнее грязных тряпок и того, что же подать на обед: говядину или свинину? — Простите, мы вам не мешаем? — нижняя часть глаза Ёсана уже дергалась от некомпетентности рабочих. — Нет? Зато вы нам очень даже! Его голос эхом отразился по всему некогда суетливому залу. Хонджун, словно окаменелая статуя, замер, не веря своим глазам. Неужели его спутник способен повысить голос, ведь это перечит всем нормам и правилам? Сонхва, в противовес ему, не просто и бровью не повёл, а горделиво ухмыльнулся, наблюдая за реакцией в момент остановившихся слуг. — Что ж, раз теперь, наконец-то, вы обратили хоть долю внимания на таких неприметных, судя по всему, гостей, — Ёсан иронично взглянул на дорогие одежды, купленные специально для этой встречи. Лекарь оглядел каждого, смотря пронизывающим взглядом прямо в глаза, будто бы желая разорвать саму душу от переполняющего негодования. — Позвольте представить, — он жестом указал на Сонхва, отчего тот смущённо потёр переносицу носа. — Старший принц Южных краёв, а рядом с ним — будущий наследник престола Эльбурна. Проявите толику уважения и позвольте хотя бы присесть на стул, а не стоять в самом эпицентре вашей бессмысленной беготни. Сонхва еле сдерживал себя от восхищённых хлопков, предпочитая держать руки в карманах. Однако от одного жеста он всё же не сумел удержаться. Незаметно толкнув Ёсана в бок, он ощутимо потёрся о его плечо своим, невзирая на небольшую разницу в росте. Неуверенно отпихнув Сонхва от себя, лекарь отвернул голову в другую сторону, но покрасневшие кончики ушей выдавали его всего с головой, что не осталось незамеченным. Пройдя в тронный зал, старший из всех троих затаил дыхание, чувствуя какую-то гнетущую атмосферу, даже несмотря на такую приветливую, а главное спокойную обстановку, отличную от той, что была минутами ранее. Он нервно почёсывал подол своей ярко-красной накидки, повязанной на шее золотой лентой и сцепленной тремя округлыми пуговицами чуть ниже груди. В какой-то момент его руку, блуждающую по своему же бедру, остановили короткие и слегка пухлые пальцы, что вцепились в его запястье, удерживая на месте. — Не переживай, — Хонджун расслабил хватку, когда Сонхва, наконец, взял под контроль своё волнение. — Мы рядом, всё пройдёт хорошо и в скором времени каждый из нас будет под защитой. Детская наивность убивала в принце все мрачные мысли и домыслы. Неизвестно, как именно работала «Хонджунова терапия», но смело можно было заявить одно: это чертовски помогало. Здравый смысл в мгновение ока испарился, а взамен ему приходил необоснованный, но такой приятный оптимизм. Сонхва поудобнее взял его горячую ладонь и вместе со своей, пускай и чуть влажной, сплел руки, словно в тугой узел, который не под силу было расплести никому, кроме них двоих. Удивившись от неожиданности ситуации, Хонджун посильнее сжался, укрепляя замок из рук. Если бы у него и правда был такой родной брат, маленькому принцу было бы намного легче в жизни, которую он провёл в одиночестве. Но в одном мальчик уверен на все сто процентов. Даже если он сам считает Сонхва родным по крови, тот никогда не будет подобного мнения, даже при всем его хорошем отношении к младшему брату. — Ох уж этот нос! — воскликнула женщина, севшая на место около массивного трона. Она совсем незаметно вошла в помещение, будто бы передвигалась по воздуху, не издавая звуков шагов. — Узнаю его даже в полной темноте. Сонхва готов был поклясться, что услышал смешок в её голосе, но абсолютно не злой, скорее, приветственно-юмористический, в таком виде извиняясь за ожидание. Ёсан после длительного молчания сразу же заговорил: — Вам уже доложили о том, кто прибыл? Конечно, им объявили, что за глупые вопросы? Лекарь опустил пониже голову, надеясь, что королева забудет эту нелепость. Нос всех родственников по отцовской линии имел весьма отличительную форму: вместо короткой, небольшой в длину и закругленной формы, дыхательные органы королевской семьи были чуть заострённые, величественно длинные, с отчетливыми краями и почти незаметной горбинкой. Но самого правителя всё не было и не было. Ёсан, слушая непринуждённый разговор племянника и тёти, узнал несколько интересных, хоть и бесполезных подробностей из жизни принца. Например, его Господин, оказывается, любил розовый, что вызвало у Хонджуна приступ смеха, который он сдержал лишь из уважения к старшему. Он обожал подвижный образ жизни и в детстве часто проводил время на улице, что оказалось для Ёсана потрясением. Однако факт того, что Сонхва ненавидел горькую еду, не оказался для лекаря новым. Признаться честно, этот слуга иногда нарочно подсыпал специальные приправы, когда принц выводил его из себя. Даже плюясь в разные стороны, Сонхва знал, кто был настоящим виновником, но никогда не жаловался. — Странно всё это… — пускай подробности жизни его спутника были познавательны, но подобная раскрепощённость пугала куда больше, чем история о том, как тогда ещё молодой принц Сонхва подвернул ногу на детской площадке. — О чём это ты? — их с Хонджуном шёпот был слышен только им одним. — Не бери в голову, простые мысли вслух, — даже несмотря на эти слова, Ёсан продолжил строить теории в своей голове. Он ещё с детства был впечатлителен и умён, это идеальные качества, как скажем, для правителя, князя или другого почётного звания. Но никак не для простого лекаря, даже верно служащего королевству всю жизнь. И сейчас, слушая такие тёплые речи взрослой, но не пожилой женщины, прокрадывался логичный вопрос. Почему она им доверилась сразу же? Не спросила, откуда они, с какой целью визит, нет, она спросила о прошлом Сонхва. Нахмурившись, Ёсан не стал вмешиваться, но отвлекаться парень не торопился. Ещё через пять минут открылись дубовые тяжёлые двери, и в зал вошёл стройный, рослый мужчина, казавшийся их ровесником. Как же давно Сонхва да и сам лекарь его не видели. Для Хонджуна эта встреча вообще была как первое знакомство, что означало лишь одно: нужно оставить о себе хорошее впечатление. Улыбнувшись последний раз, королева всё смотрела и смотрела на Сонхва, но в какой-то момент тут же изменилась в лице, словно и не было приятных обсуждений ранее, её выражение не источало ни одной эмоции. Признаться честно, Ёсан всегда стремился овладеть своими чувствами, научиться их скрывать, но не избавляться от них полностью. Его мечты стать всемирно известным лекарем оказались велики. В детстве он буквально грезил ими, словно одержимый. С возрастом такой энтузиазм пропал, заменяя всё в простую, не очень-то важную мечту. Парень просто-напросто понял, что королевская семья стала неотъемлемой частью его жизни, и он предпочтёт служить им до конца своих дней. Известность же — приятное дополнение и только. — Мой родной племянник в одиночку решил посетить наши владения, — без раскачки, сразу в лоб спросил мужчина. — В чём же заключается причина? Ни родителей, ни стражи. Его голос звучал так уверенно, не было и доли должного удивления, словно они виделись еженедельно, а не раз в десяток лет. — Мне двадцать четыре, дядя, — прокашлялся Сонхва. Королева повторила его действия, пряча улыбку и смех в кулаке. — Опустим этот момент, — кивнул мужчина, удобнее устраиваясь на своём месте. — Предпоследний вопрос все ещё в силе. Сглотнув, Сонхва посмотрел на Ёсана, схватив его взволнованный взгляд на себе. Их робкие игры в гляделки говорили лишь об одном. Ни один из не знал, что нужно было сказать, а главное как. Они же репетировали! Так почему на деле оказалось настолько сложно? Ёсана больше нельзя просить, он каждый раз отчитываться за принца, будто тот необразованный бедняк, не научившийся говорить. С такой мыслью Сонхва сделал шаг вперёд, привлекая к себе большее внимание, и заговорил: — Прошу выслушать меня до конца и не спешить с выводами… Он смотрел в такое красивое лицо короля, но видел в нём Ёсана. Так было проще — представлять того, с кем уже обсуждали эту тему, с кем по-настоящему привычнее. Дядя выслушал всё, как и обещал. Его выражение не изменилось ни на долю, даже в глазах оставалось всё та же невозмутимость. Что касалось королевы, она изучала то Ёсана, то Хонджуна, но её взгляд начинал как-то неестественно сиять, когда остановился на молодом лекаре. Парень смущённо сцеплял руки за спиной, не зная, куда себя деть от необъяснимого ощущения наготы перед женщиной. Как только Сонхва закончил свою длинную историю, в зал наглым образом ворвались двое парней, которых пыталась остановить стража, но те ловко проскользнули мимо них, видя преграду в массивных дверях, нежели в нескольких людях в доспехах. «Какое неуважение», — мысли Ёсана и Хонджуна по поводу поведения людей нередко совпадали. Всё же лекарь всегда воспитывал маленького принца по своим принципам. Всё бы ничего, но один тащил другого чуть ли не за шкирку, как провинившуюся собаку. Каштановые волосы, высокий рост и хорошо развитое тело, облаченное в простую, можно даже сказать, бедную, одежду. Человек посмеивался, принося извинения, но не сопротивлялся, будто бы всё было одной шуткой. Второй же выглядел куда более собранным, взрослым, его наряд явно не был, как у других слуг, а русые волосы, чуть темнее Хонджуна, аккуратно зачёсаны назад. — Мы прервали? — светловолосый парень и без того знал это, но из приличия поинтересовался. — Вы просили не беспокоить, но ваш блудный сын вернулся. — Он специально сделал ударение на «блудном сыне». — Мне нужно было сообщить, иначе неизвестно, куда бы тот делся через пять минут. — Ты перебарщиваешь, — парень выпрямился, как только сильные руки позволили ему встать ровно и осмотреть каждого в этом помещении. — Я бы мог сказать, что судьба свела нас снова вместе, но я не верю в эту чушь. Он поклонился каждому из гостей, пока те пытались отойти от ступора. Перед ними стоял уже знакомый человек, отправлявший когда-то их письмо. Но сейчас Юнхо выглядел иначе, чем в их первую встречу. Растрёпанный, уставший, в некоторых местах на штанинах были сильные потёртости. Но внешний вид это не главное, что удивляло. Сам факт его присутствия здесь, в королевстве. — Рад снова вас видеть, принцы, — ехидно улыбнулся он, за что получил очередной подзатыльник от стоявшего рядом юноши, почти не уступавшего ему в росте. — Ты мне мозги все вышибешь, перестань! Проигнорировав его наигранное приветствие, Хонджун, даже не стесняясь, ответил, раз старшие всё ещё молчали, проглотив языки: — Было бы что вышибать. Ворвались во время важного разговора, даже не постучав. Или в ваших краях отсутствие манер — норма? Ёсан окончательно разучился говорить, пытаясь попросить своего Господина не перегибать, хотя его гнев вполне можно понять, но в конечном итоге вышло лишь неразговорчивое мычание. Усмехнувшись, второй благородный молодой человек, на вид ровесник Юнхо, удовлетворённо кивнул: — Весомое замечание, однако, — теперь он обратился к правителю и его жене. — Мама, ты просила немедленно отыскать брата и доложить о его приходе как можно скорее. Не делайте из меня нетерпеливую невежду, я всего лишь выполнял поручение. — Мама?! Кажется, эта фраза была сказана практически одновременно, в один голос, из-за чего создалось ощущение высокой громкости в зале. — Да, не совсем подходящее место и время для знакомства, но позвольте представить, — «мама» вытянула руку, поочерёдно указывая на каждого из своих детей. — С Юнхо вы, видимо, уже знакомы. Рядом с ним Сон Минки — мой старший сын. Их разница всего в год, но характер младшего, как можете заметить, далеко не сахар. Не нужно обижаться на его острый язык. — В таком случае, что принц делал так далеко от дома, в одиночестве, работая?.. — Ёсана прервали на полуслове, что считалось настоящим оскорблением со стороны незнакомца, коем был Чон Юнхо. — Не нужно лезть в дела нашей семьи, пожалуйста. — Если эти дела семьи непосредственно связаны с нами, с какой стати мы должны игнорировать их? — Хонджун пытался найти причину, по которой этот человек неимоверно выводил его из себя, но так и не определился с одним вариантом: упрямство, надменность, плохое воспитание или просто банальное неуважение. Всё могло бы перерасти в крупную перепалку, но король своевременно вмешался, останавливая бессмысленный спор уже через секунду после перехода границ. Щёки Хонджуна покрылись кроваво-красным цветом возмущения, отчего он походил на разгневанного, надутого хомячка, что заставлял умиляться, нежели бояться. — Что ж, извините за беспокойство, — поклонился Минки, все ещё изучая новоприбывшего кузена и его спутников. — Тогда поговорим вечером? Не дожидаясь ответа, два брата покинули помещение, держа один второго под руку. Вдохнув побольше воздуха в лёгкие, королева виновато взглянула на Сонхва. Этот концерт точно не входил в её планы, а ругать своих сыновей при новых людях она по понятным причинам не могла. Выходить из дворца пришлось уже не пешком, а сидя в просторной карете. Сонхва и Хонджун довольно улыбались, развалившись на мягких широких кожаных сиденьях. Предложение правителя остаться у них на какое-то время звучало весьма заманчиво. Один лишь Ёсан пребывал в сомнениях, находясь что в дворцовых стенах, что в трясущемся транспорте. Он пытался списать такую добродетельность на жалость, но, зная манеру правления здешней власти, парень никогда не поверил бы, что таких важных, но чересчур опасных личностей пустят с распростёртыми объятиями прямиком к королевской семье. Половина вещей так и осталась лежать в их уже прошлом доме. За ненадобностью некоторый багаж оставили пожилой женщине в знак благодарности. Слуги настаивали продать лошадь, ведь в их загонах есть прекрасные породистые жеребцы, но Сонхва наотрез отказался. Ближе к четырём часам дня, когда всё было перевезено в замок, настала очередь с разбором комнат и определением ограничительных правил. К этому времени личные переговоры были завершены, а решение принято, и, видимо, все родственники оказались вполне не против присутствия новых лиц рядом с ними. — Ваши вещи помогут перенести, не переживайте, — только что подошедший парень со списком в руках и пером за ухом обратился к Ёсану с приветливой, солнечной улыбкой, к единственному, кто собирался взять свои сумки в руки. — Господин, ваша спальня в западном крыле, как и принца. От такого обращения лекарь выронил весь багаж на пол, откуда посыпалась одежда, лежащая поверх остальных личных вещей. — Ох, прошу меня простить, — слуга молниеносно тут же кинулся помочь, но Ёсан успел его опередить. — Вас всё устраивает? — Д-да. — Второй молодой Господин, — теперь брюнет с необычной светлой прядью на объёмной чёлке обратился к Хонджуну, смотревшему в окно на потихоньку алевшее небо. Тут всегда так быстро садится солнце? — Ваши покои в северном крыле, поздравляю, для вас попросили самую большую комнату из ныне свободных. — Кто? — не ожидая такого, недоверчиво бросил мальчик. «Не удивлюсь, если тот идиот, Чон Юнхо, подобрал мне кровать пожестче или вообще проломил её дно. Но разве у меня есть выбор?», — подумал Хонджун. Но, к его удивлению, ночь прошла на приятной, высокой кровати, которая оказалась раза в три больше его самого, а чтобы залезть вверх и без того низкому для своих лет ребёнку пришлось подпрыгивать изо всех сил. Сто тридцать шесть сантиметров звучали для Хонджуна, как приговор. Утро встретило их таким же ярким и пламенным рассветом, как и вчерашний закат. Раньше всех встал Сонхва, однако первенство пришедшего в столовую пришлось отдать Хонджуну. Старший всерьёз задумался о топографическом кретинизме, ведь, чтоб его, он учился ориентироваться по картам, но не мог пойти по следу, указанному несколькими людьми! — Доброе утро, принц, — такое обращение со стороны короля наследник счёл несколько постыдным, будто бы над ним насмехаются. — Выбирай место, садись поближе. — Мы будем есть с вами? — опомнившись, что его слова звучат грубо, Хонджун поправил. — Не подумайте, для меня это честь, но вы позволяете позавтракать с вашей семьёй? — Думаю, нужно начать знакомство хоть как-то. Последний раз я видел Сонхва и его слугу больше десяти лет назад. Что касается тебя, для нас это первая встреча, неужели самому не хочется удовлетворить любопытство? — Любознательность, прошу меня простить. Так какое же мнение о себе я оставил? Посмеявшись, мужчина с большим интересом воскликнул: — Смелый парень, можешь пока не волноваться на этот счёт. Закусив губу, самый меньший в комнате, наконец, сел за стул поближе к участникам трапезы, но не ограничивал слишком личное пространство, оставляя один стул между ними. Ближе всего оказался тот парень, Сон Минки, кажется. Он и Юнхо сидели с двух краёв стеклянного стола друг напротив друга, дядя Сонхва посередине, женщина ближе к младшему сыну, что означало лишь одно: выбирая между более-менее приятным на вид юношей и нахальным лгуном, как успел окрестить его наследный принц, с которым, Хонджун уверен, ещё предстоит объяснительный разговор… Конечно, мальчик без раздумий выберет первого! Принесённая еда выглядела аппетитно, особенно после более месячного отсутствия королевского питания. Ребёнок пытался не сорваться, соблюдая все глупые правила этикета, и не наброситься на еду. Через несколько минут подошёл старший принц, севший рядом, но Ёсана так и не было до самого конца. — Ваш лекарь, я плохо его помню, — поинтересовалась тётя. — Неудобная постель, у него проблемы со здоровьем? Даже самому умелому целителю требуется скорая помощь другого врача. — Нет причин для волнения, — заверил её Сонхва, хотя сам не на шутку переживал, но сдерживал страх внутри. — Иногда такое бывает, сон — штука странная, верно же? Пока взрослый принц переводил тему в другое русло, обсуждая новости, прошедшие мимо него, Хонджун внимательно, однако незаметно наблюдал за двумя братьями, которые не то что не подавали признаков заинтересованности, но даже не поднимали взгляд, ни друг на друга, ни на гостей. Мальчик так забылся, что до смешного просто не заметил, в какой момент начал откровенно пялиться то на одного, то да другого, пытаясь залезть в их разум и понять для себя хоть что-то. — Младший наследный принц Южных краёв, это неприлично, держите себя с достоинством, — так же косо посмотрел на него Минки, что выглядело бы немыслимо грозно, если бы не прикрытия ладонью ехидная усмешка. Хотелось завопить на весь зал о несправедливости, но Хонджуну только и оставалось в ударе потрясения уже в открытую смотреть в мрачные, по-лисьи вытянутые глаза говорящего. После еды Сонхва первым делом направился в покои лекаря, намереваясь выяснить всё без остатка. Тот прошлый раз, когда Ёсан ни с того ни с сего пришёл к нему ночью на веранду, он более чем прекрасно помнит. Парень не сомневался, что тот случай был не единственным. После короткого, исключительно предупреждающего о своём присутствии, стука, Сонхва прошёл внутрь. Даже если бы лекарь ответил «нет», старший так или иначе оказался бы внутри. Подойдя к кровати, он обнаружил Ёсана, сидевшего на краю с ужасающими впадинами под глазами. Весь его вид выражал усталость и слабость, и теперь стало ясно, почему его не было вместе с остальными. Скорее всего, тот встал прямо сейчас, чтобы не беспокоить пришедшего. — Как ты? — держа дистанцию, спросил Сонхва. — Сбился со счёту. — Со счёту часов сна? — Со счёту бессонных ворочаний на протяжении ночи. Не зная, что ответить, принц сказал единственное наречие, которое крутилось на языке: — Тухло. Ёсан воспринял подобный жест чуть иначе, подтвердив свое состояние шутливо: — Не то слово, — встав с места, лекарь опустил глаза на сумки, так и не разобранные за вечер. Кажется, слуги просто не хотели мешать Ёсану, сразу же устало упавшему на кровать, как только было позволено занять свои комнаты. — В моей голове столько мыслей, будто бы каша. Не знаю, что с этим делать, ведь нельзя просто взять и забыть, перестать думать о чём-то. Но я сейчас не в силах решить все проблемы, как и никто из нас. — Кстати о каше… Сонхва по привычке осмотрелся по сторонам, хоть сейчас они были вдвоём в просторном продолговатом помещении, с минимумом мебели, что делало комнату на удивление ещё более роскошной. Вытянув левую руку из-за спины, он показал две глубокие тарелки, одна из которых накрывала вверх дном вторую, чтоб ненароком не пролить содержимое. — Вкусно, я пробовал, поешь, — он протянул серебряную ложку из кармана широких штанов, завёрнутую в причудливую салфетку с рисунками животных. — Тебе ведь никто не разрешал, я прав? — пока Ёсан сменял спальную одежду на повседневную, Сонхва сел на уже заправленную наспех кровать: «Мягкая» — он даже легонько подпрыгнул на ней, убеждаясь в своих мыслях. — Ты как всегда прав. Улыбнувшись, он отложил накрывающую тарелку в сторону, насильно всовывая в руки лекаря еду. — В этом нет ничего смешного. Узнают — получим мы оба. — Посмотри, даже фрукты положил, — старший принц указал пальцем на несколько кусочков яблок и персиков. — Сама доброта, ты должен гордиться, что я ради тебя иду на такое. Пусть предложение и звучало как шутка, однозначно преувеличивающая значимость поступка, в какой-то степени Сонхва говорил это от чистого сердца, только вряд ли лекарь это понимал. — Действительно, что бы я без тебя делал, — успокоившись, Ёсан подумал, что сейчас и правда можно поддержать это секундное расслабление. — Передай королю и королеве мои извинения. Хотя нет, подожди, сам скажу. — Не суетись, они нормально на это отреагировали, — сощурившись, Сонхва пристально следил за каждым действием друга. — Ты мне лучше объясни, что с тобой происходит. Не говори мне, что такой режим у тебя всё ещё не вошёл в обыденность. Прожевав, младший пожал плечами, не видя смысла что-либо скрывать: — Верно, но я уже говорил, в чём проблема. — Только ли в этом? — Только. — Тогда о чём ты думаешь? — не отступал принц. — Я смогу помочь. Ёсан уже наплевал на приличия и говорил с почти полным ртом: — Не сможешь. По крайней мере, я не хочу, чтобы ты помогал. — Я хочу сделать как лучше, — эта фраза была сказана, словно маленькому ребёнку запретили погулять, обиженно, но без злости. — Я тоже. Закончив, лекарь поблагодарил за завтрак и убедил, что самостоятельно готов отнести грязную посуду и всё объяснять. Вышел Сонхва в ещё более отвратительном настроении, чем было до этого. Ярость и обида смешались воедино, образуя неприятную горечь на душе. Хочет помочь, а его снова посылают куда подальше, причём посылают слишком грубо даже для Ёсана. В отличие от этих двоих, Хонджун пребывал в прекрасном расположении духа, уже полностью забыв о той неприятной ситуации за завтраком. Мальчик обошёл уже весь дворец, исследуя каждый его уголок. В первый раз это место казалось куда больше и запутаннее, но если разобраться, то по масштабам оно оказалось чуть больше их родного дома. От этой мысли искра в карих широких глазках тут же потускнела. Внимание Хонджуна привлёк громкий звон ударов металла о металл, болезненно бьющий по перепонкам. Прикрыв уши руками, он выглянул в высокое окно первого этажа. Маленький принц даже не предполагал, что на другой стороне будет расположено огромнейшее поле, размером с ещё один такой же дворец. Оно было условно разделено на несколько отделов: место отдыха с небольшим прудом, простое чистое пространство, вероятно, для прогулок, а также зона для тренировок, которая, в свою очередь, делилась на отделы с препятствиями для лошадей, а оставшийся маленький кусочек площади подходил для развития боевых способностей. С одним из манекенов, укутанных в плюшу, с расчерченными отделами органов, как раз и проходило занятие. Но на поле оказался только один человек. Что ему в такую рань неймётся? Издалека Хонджун не мог опознать личность, но силуэт казался достаточно знакомым, чтобы принц, не желая обходить всё по кругу опять, высунулся в окошко, намереваясь спрыгнуть и сократить путь. Но его хитрость заметили сразу же, перерывая действие: — Эй, эй! Да что такое-то, у вас, Господин, реально нет никаких манер!