Пособие о том, как взрастить принца

Убедившись, что Хонджун зашёл в свою комнату и больше точно не сможет выйти из неё до самого утра по собственной прихоти, Ёсан, успев скинуть с себя только верхнюю тёплую одежду, устало залез на кровать, которая казалась ему сейчас до мурашек приятной и такой долгожданной. Весь его день состоял из бездумных хождений в разные стороны и исследований каждого сантиметра и без того сравнительно небольшой комнатки. Сегодняшний вечер как глоток свежего воздуха, Ёсан наконец смог развеяться от ежедневной скуки и вечных размышлений, ведь даже полюбившиеся книги наскучили больше, чем что-либо. Лекарь на полном серьёзе рассматривал охоту как возможность отдохнуть от недельной рутины, пускай его навыки равны умению Хонджуна умело кататься на лошадях. Он просто составит компанию, не более. В своих мыслях Ёсан потерялся на час, не замечая, как за горизонтом давно ничего не горит, а небо почернело от наступления ночи. Сменив одежду на его обычные вещи для сна, парень аккуратно опустился на кровать, в какой-то момент убирая руки из-под себя, резко падая вниз. Как всегда, слишком мягко. Хотелось бросить всё постельное бельё на пол, а затем и себя, лишь бы почувствовать опору, но её он не ощущает ни во сне, ни в жизни. Ёсан медленно повернул голову, увидев перед собой нетронутую тарелку еды, полную золотого риса и разделанной, очищенной от костей вручную рыбу, ещё совсем горячую. Надо же заниматься такой ерундой. Есть совсем не хотелось, да и лекарь прекрасно знал, что завтра Сонхва принесёт очередную порцию приготовленного завтрака, прикрытого тарелкой и полотенцем, чтобы тепло не выходило раньше времени, а еда сохраняла свой первоначальный вкус. В полусонном состоянии Ёсан отвернулся на дверь, спиной, накрытой толстым одеялом, к остывающему позднему ужину. Но погрузиться в сон полностью, как всегда, было проблематично, лекарь прекрасно знал, что даже с лекарством его организм уснёт только к раннему утру. На грани сна юноша услышал тихие шаги, почти что на носочках, лишь бы не разбудить будто бы спящего владельца покоев. Инстинктивно закрыв глаза сильнее, не жмурясь, Ёсан прислушался ко звукам. Через мгновение всё полностью стихло, а вошедший остановился в районе головы. Если бы Ёсан лежал лицом к окну, его глаза бы встретились с нижней частью тела гостя, но сейчас его равномерные вдохи и выдохи были направлены в другую сторону. До ушей донесся глубокий, в какой-то мере полный грусти и горечи, вздох, сопровождающийся слишком громким для мёртвой тишины бренчанием тарелок. Шаги неспеша удалились в обратную сторону, только на секунду задерживаясь у края кровати. Ёсан ощутил, как его ноги приподняли за щиколотки и тут же положили на место, только теперь под них был загнуто одеяло, некогда свисавшее вниз. — Господи, — Ёсан закрылся лицом в подушку, утыкаясь со всей силы в шершавую ткань и сжимая её в руках. Он не мог видеть свое отражение, но и без зеркала знал, что сейчас перед ним предстало бы нездоровое на вид красное лицо, словно у юноши был жар. Хотя лекарь и без смертельной температуры мог умереть на месте со стыда. Теперь со здоровым сном можно смело попрощаться на несколько дней, не говоря уже про какую-то пару несчастных часов отдыха. Парень ежедневно просыпал до четырёх дня и это уже не казалось чем-то удивительным. Даже лечебные отвары для улучшения сна никак не спасают положение, и сновидения приходят только в то время, когда уже нужно вставать. Его нервная система давала сбои. Последние несколько дней все вокруг шумело, суетилось, создавая ненужную беготню, похожую на ту, что была при их первом посещение дворца. — Прошу прощения! — служанка с убранными в высокий хвост волосами толкнула Ёсана в плечо. — Мне очень жаль! Даже привычная снисходительность лекаря сошла на нет. Изо дня в день происходило одно и то же. Парень сделал глубокий вдох, расслабил мышцы лица, закрыл глаза, как было написано в книге, и досчитал до десяти. Слабо помогло, но Ёсан сделал вид, обманывая свой организм, что всё же полегчало. День за днём приближалось мероприятие, которое так долго ждали местные жители. Под конец ноября ожидался не только сбор лучших охотников в одном месте, но и праздник для маленького принца. Запланированная дата падала на двадцать пятое число, за двое суток до дня рождения Хонджуна. Оставалась всего неделя. Казалось бы, этого времени более чем достаточно для покупки подарка, но времени категорически не хватало, весь план в последнее время был загружен поминутно. Ёсан начинал скучать по тому времени, когда мог бессовестно лежать на кровати и читать новую книгу, принесённую Сонхва. Но за жильё, особенно такое роскошное, всегда нужно платить, даже имея родственные связи. — Господин Ёсан! — лекарь машинально поднялся с места, уже собираясь накинуть на себя тёплый плащ, прихватывая с собой переносную аптечку. — Возможное отравление дикими ягодами. Посмотрите? Уже надевая шерстяные варежки и прикидывая в голове, какой идиот будет есть неизвестно что на морозе, врач поспешил покинуть дворец: — Иду. Сонхва предпочитал заниматься помощью в обороне королевства и его окраин. Действовать извне было куда сложнее, ведь ответственную задачу он предпочёл бы возложить на собственные плечи, чем на малоизвестного, пускай и расхваленного, война. За почти что два месяца, проведённых в стенах дворца его родного дяди, принц почти забыл о своих проблемах. К тому же все недавно прибывшие не приносят лишних неудобств, а даже наоборот, что позволяет до сих пор оставаться под защитой мощнейшего королевства. Вот только не бывает всё так просто. На восточной границе из когда-то родного дома произошла стычка двух королевств. Именно об этих происшествиях и было велено разузнать подробности Сонхва.

***

— Уже придумал что-то? — Ёсан сжимал ломкий снег голыми руками, придавая форму. — Мне кажется, у этого ребёнка есть всё. — Брось и надень перчатки, — монотонно произнёс Сонхва. — Сейчас все руки обморозишь. — Отвечай, когда я спрашиваю. У твоего брата праздник, а не у меня. — Если бы это был твой, подарок давно был бы спрятан и упакован где-нибудь в надёжном месте. Принц остановился, оглядываясь по сторонам в поисках нужного места: — Пока не знаю, но что-нибудь придумаем. Его задумчивость предоставила Ёсану отличный шанс. Прищурившись слишком по-детски, лекарь запустил крепкий снежок, целясь точно в голову. Удар пришёлся прямо по макушке, но из-за толстой вязаной шапки Сонхва почувствовал разве что щекочущее ощущение. — А если я? — ухмыльнулся пострадавший, нагибаясь за кучкой сухого снега. — Дать фору? — Не стоит, Ваше Высочество, — попятился назад лекарь. — И я сейчас не о времени убежать, а о всей ситуации в общем. — Один, — коварная улыбка не покидала лицо старшего принца, а только разрасталась вширь. — Два. Сорвавшись с места, лекарь побежал в сторону яркой цветной вывески с ювелирными украшениями. Такой магазин был один на весь город, поэтому пользовался спросом у местных жителей. Не будет же такой взрослый и статный человек, ещё и принц, ребячиться прямо на глазах у простого люда. Но уже через секунду Ёсан почувствовал, как кто-то поставил ему подножку, о которую он в итоге споткнулся, теряя равновесие. Его успели вовремя подхватить и, все ещё держа в практически горизонтальном положении под живот, размазали слепленный заранее ровный снежок о чёрную шапку, на которой выделялись остатки преступления в виде белых хлопьев снега. — Ты не досчитал до десяти, эй! — выкрутился из рук Ёсан, отряхивая себя. — Даже зашиворот попало. — А я разве обещал, что буду считать дольше трёх? Сонхва просунул руки в глубокие карманы зеленоватой накидки младшего, нащупывая перчатки, которые лекарь так и не использовал по своей глупости. Парень заботливо укутал в них тонкие и красные от холода руки, предварительно поднеся их к лицу и медленно подув в попытке согреть. Он не замечал ледяной порыв ветра на коже своих пальцев, когда отпустил чужие кисти и стряхнул оставшиеся снежинки, наклоняя голову Ёсана ближе к себе для удобства. Можно сказать, настроение Ёсана вмиг сменилось с игривого на серьёзное. Он молча наблюдал за действиями товарища, думая, надо ли хотя бы поблагодарить его. Но под конец не удалось вымолвить и слова. Лекарь не мог понять, что творилось в голове Сонхва, но в ещё большее недоумение его вводили собственные мысли. — Пойдём, иначе оба простудимся. В магазине был огромный выбор украшений в виде разнообразных подвесок, ожерелий, колец или браслетов на каждую руку. — Ты зашёл сюда целенаправленно? — уточнил принц, поправляя растрёпанные тёмные волосы. — Вряд ли двенадцатилетнему мальчику понравится украшение, ведь с ним даже не поиграть, пойми. — Что подарить ребёнку, у которого всё есть? Это были твои слова. Я лишь предложил один из вариантов того, чего у Хонджуна точно нет. Взгляд бегал от одной блестяшки к другой. Ёсан сразу задумался о кольце, поэтому направился в соответствующий отдел. Сонхва бродил по всему магазинчику, замечая кое-где развешанные еловые ветви, украшенные цветными лентами ткани. А ведь и правда, Рождество почти наступило. Слишком много мероприятий за полтора месяца. — Господин, Вас интересует что-то конкретное? — владелец окликнул юношу с приветливой улыбкой. — Могу подсказать. — Да, благодарю, меня интересует… «Подарок ребёнку» так и застрял в горле, оставаясь невысказанным. Вместо этого прозвучала иная фраза: — Рождественский подарок близкому человеку, есть ли что-то подходящее? — он готов был биться о стену от неловкости. Украдкой поглядывая на занятого изучением колец Ёсана, Сонхва добавил: — Желательно не что-то роскошное, простенькое, но со вкусом. Потерев подбородок, продавец постоял какое-то время без движения, пытаясь вспомнить нечто интересное, то, что можно будет удобно продать. По внешнему виду он сразу же определил высокий статус Господина, стоявшего перед ним. — Подвески? Или слишком просто, — размышлял мужчина. — Самое то, но нужен драгоценный камень, — согласился принц. — Имеющий своё значение, возможно, оберег. Или что-то такое. Они отошли к другим полкам, чтобы рассмотреть украшения из разряда «не для бедняков», которые так плохо распродавались. — Что насчёт рубина? — владелец протянул кроваво-малиновый камень в огранке под ромб. — Символ целеустремлённости, защиты и благополучия. — Красивый, оставим как вариант. — Агат, он сулит долголетие и здоровье. «Ему очень подходит» — прикинул в голове Сонхва. — Что насчёт того? Свет упал на бледно-розовый камень, поглотивший лучи уходящего в закат солнца. Издалека было сложно понять, что перед ним. — Вот, можно тот. Перед принцем положили бесформенный кварц, державшийся в серебряном креплении в виде листьев на тонкой верёвочке со вплетёнными в неё серебристыми нитями. «Розовый кварц». «Ну уж нет, это слишком». «Он поймёт…» Лицо Сонхва вспыхнуло и было сравнимо с жаром печи. Кончики ушей неприятно горели, создавая лёгкий зуд, но такое приятное, тёплое ощущение в груди перебивало все другие эмоции. Воздуха перестало хватать лишь от короткого представления того, как юноша наедине наденет на тонкую шею Ёсана это украшение перед наряженной ёлкой и готовым ужином, освещённый несколькими тусклыми свечами. — Подойди сюда, я, кажется, кое-что нашёл! — голос того, кто сейчас занимал мысли принца, окликнул его. — Или нет, погоди, я сам подойду. Сонхва в спешке выдавил из себя три слова, которые дались ему слишком тяжело. Однако времени на раздумья не было. — Я беру этот, — он указал на минерал, создавший внутри него бурю чувств. — Один из самых дорогих камней из всех, бинго, — прошептал себе под нос владелец магазина и поспешил огласить цену. Принц судорожно сжимал коробочку с купленным украшением, когда к нему подошёл Ёсан. — Нашёл что-то? Старший отрицательно помотал головой, стараясь угомонить сердце. Перед ним лекарь, знающий каждый камень, валяющийся на дороги, не говоря уже о драгоценностях и минералах. Что он творит? — Смотри. В руки Ёсана протянули узкое золотое кольцо с сапфиром в сердцевине. Роскошно, ничего не скажешь. У парня и правда хороший вкус, но есть одно «но». — Не дороговато ли? — решил уточнить Сонхва. — Не забывай, что это подарок не королю, а ребёнку, который потеряет его в первый же день. — Жалеешь деньги на собственного брата? — хитро сощурился Ёсан, пронизывая укоризненным взглядом. — Манипулятор. Пряча радостные глаза под полуприкрытыми веками, Сонхва расплатился за уже вторую покупку, стараясь не натыкаться на довольный, заинтересованный взор продавца, который медленно переходил с него на слугу и обратно. — Неожиданно, — подпер рукой лицо мужчина, провожая спины двух богатых клиентов. Во дворе дворца царила не такая мирная и приятная обстановка. Трое молодых принцев пробирались к конюшне, рассчитывая каждый свой шаг, стараясь всеми силами остаться незамеченными. — Напомни-ка, зачем мы его взяли? — Юнхо перепрыгнул через ограду, заходя внутрь и собираясь присмотреть себе самого выносливого жеребца. — Представь, как сильно нам влетит, если кто-то узнает. — Ты должен переживать за то, чтобы с ним ничего не случилось, — нахмурился Минки, оборачиваясь и убеждаясь, что младший спокойно перелез через ограждение. — Не вздумай ему это сказать. — Иначе что? — издевательски выгнул бровь брат, специально выводя того из себя. — Ещё не придумал, но легко не отделаешься. Возможно, Минки проникнулся к Южному принцу из-за отсутствия тёплых отношений с Юнхо, как с младшим. Возможно, из-за искренней доброты и веры, исходящей от мальчика. У Хонджуна никогда не было близкого друга, у Минки — любящего брата. Проходя мимо гордых, величественных лошадей и коней, он понял, что никогда в жизни не видел реальных спортивных лошадей так близко. Его глаза искрились от счастья, и даже Юнхо не смел прерывать такой момент. Хотя по большей части он не отпускал неуместные шуточки из-за предупреждающего взгляда Минки. — Какой нравится? — парень с тёмно-русыми волосами подошёл к мальчику. — Я мог бы дать совет, но выбирай того, который больше всего приковывает к себе внимание. — Все, — еле вымолвил Хонджун. Прикрыв глаза, старший с практически незаметной полуухмылкой приподнял того на руках, давая возможность погладить животное. — Только не суй руки сразу, давай без резких движений. Дай сначала понюхать ладонь, а только потом попробуй прикоснуться, — шептал он, но, кажется, ребёнок был где-то в своём мире, не слушая наставления приятеля. Юнхо не обращал на них ровным счётом никакого внимания, отдавая предпочтение полностью чёрному коню с такими же безразличными глазами, как и у самого наездника. Внутри у Юнхо что-то болезненно сжималось, колкая ревность, отдающая в районе сердца. Сам парень никогда не поймёт, что именно сейчас чувствует, ведь ни о какой братской близости и речи быть не может. — Определился? — Минки поставил маленького принца на ноги и в ожидании наблюдал за стремительной сменой эмоций на юном лице. Каштановый скакун в белую крапинку, волос которого только что был под детской горячей ладонью, выжидающе терпел, когда ему наконец будет позволено выйти из деревянных стен загона. — Подожди, но тут только две лошади? — заметил Хонджун, когда на улицу вывели животных в полной готовности. — На чём будешь ты? — Наивный, — выплюнул Юнхо, после чего почти расплавился под гневом Минки. — Сегодня поедешь вместе со мной, — заключил старший принц, похлопывая выбранного мальчиком коня. — Или хочешь поехать с ним? Он кивнул на Юнхо, на что тот только со смешком поддержал идею: — Послушай его, поехали со мной. Посмотри, на каком красавце прокатишься. Без лишних слов Хонджун встал перед русоволосым, чётко обозначая, что подобная забава ему не по вкусу и вообще они здесь не ради шуток, а для того, чтобы получить хоть малое представление, что из себя представляет езда на лошадях. Точнее, это нужно самому младшему. Двое братьев, по их словам, держатся в седле лучше, чем на ногах. — Сначала ты, я следом. Минки давал чёткие указания, как правильно закинуть ногу, за какую часть гривы нужно держаться, чтобы не причинить животному боли и самому не упасть. Мальчик пискнул, когда друг поднял его вверх, сдавливая в поясе сильнее, чем нужно. — Больно? — спросил старший, потирая пострадавшее место чуть ниже ребер. — Нет, — голос звучал чётко и остро, но на самом деле, даже когда Минки просто придерживал ребёнка, непонятно отдавало на коже. — Как скажешь. Парень улыбнулся и, вставляя ногу в стремя, и схватился одной рукой за маленький хвостик из светлой гривы, другой придерживая Хонджуна. Этот ребёнок может упасть хоть на ровном месте, не говоря уже о данной ситуации. — Надо было ехать одному, — выплюнул Юнхо, молчаливо наблюдавший за картиной перед ним. — Вперёд, у нас и так времени в обрез. Маленький принц уже собирался открыть рот, выплёскивая всю раздражённость от поступков товарища, но холодная рука человека, сидевшего сзади, мягко остановила его. Уезжать далеко не пришлось. Лес был неотъемлемой частью Северного королевства, однако это место по праву можно было считать одним из самых опасных, если уйти далеко вглубь. Благо вся троица оттачивала и развивала навыки езды по определённому маршруту, не сходя с приготовленных для прогулок верхом дорожек. Хонджун шатался то влево, то вправо. Его равновесие потерялось бы при втором же ударе копыт о землю, если бы не сидевший сзади Минки, готовый в любую минуту подхватить того и усадить обратно. Даже если они и выпадут из седла, то оба, что тоже было неплохой перспективой, ведь упадёт Хонджун прямо на старшего. Однако всё было не так спокойно, как казалось. Его взгляд зацепился за что-то ярко-красное, похожее на ткань. Не успел он рассмотреть в подробностях, как его лошадь проехала дальше. Возвращаться во дворец пришлось в спешке, так как, проезжая по городу, они почти попали на глаза Сонхва и его спутнику, которые каким-то глупым образом не заметили беглецов. — Вы в порядке, молодой Господин? — Сан, уже успевший познакомиться с каждым из новых гостей, помогал мальчику снять с себя верхнюю одежду. — Вы не замёрзли? — Всё в порядке, — отмахнулся мальчик. — Ёсан уже здесь? — Господин… Он сейчас у королевы. Хонджун удивлённо вскинул брови, а затем так же стремительно их нахмурил, в непонимании слегка изгибая. Даже без слов был понятен вопрос, на который слуга поспешил ответить. — Прошу прощения, я не знаю, о чём они говорят, — Сан виновато посмеялся и отошёл от принца, чтобы повесить его вещи в шкаф. — Вас это волнует? — Не хочу показаться грубияном, но ты как думаешь? — Хонджун явно был в недоумении, причём максимально неприятном. — Он один из самых близких моих людей, конечно, мне интересно узнать, с чего бы такие привилегии. Кивнув, Сан удалился, плотно закрыв за собой дверь. Ребёнок же сидел на краю кровати, не понимая, что это может значить. Если бы на месте Ёсана был Сонхва, он бы понял, но как простой лекарь может быть один на один с самой королевой, незнакомым человеком? В голове всплыли воспоминания недельной давности, когда молодой принц уже замечал своего товарища по направлению к библиотеке, в которой, по делу случая, была и женщина. Голова начала кипеть от переизбытка домыслов, но отвлечься самостоятельно не получилось бы. В этом ему помогли знакомые голоса с улицы. Благо окна выходили прямо к полю тренировок, на которых, как не сложно догадаться, Минки проводил большую часть своего времени. Хонджун чувствовал себя истинным сталкером в овечьей шкуре, когда сидел на краю окошка, наблюдая за другом. Только пока не ясно, интересовало ли его само воинское мастерство или что-то другое. Безусловно, одно было понятно — ему приятно общаться со старшим, который, в отличие от Юнхо, относился к нему, как к родному. Даже Сонхва не проявлял столько заботы к нему, как Сон Минки. Все свечи, освещавшие запутанный лабиринт дворца, потухли. Половина прислуги ушла в другое здание, оставляя только стражников и парочку помощников на особый случай. Ёсан крутился из стороны в сторону, чувствуя себя ужасно, словно по голове били в такт сердцебиению. Голова болела из-за ежедневного недосыпа ещё хуже, чем раньше. Встав на ноги, не в силах больше терпеть, он накинул халат и вышел в коридор. Осмотревшись, он почувствовал, будто сердце практически остановилось от страха: за спиной в темноте что-то с грохотом упало, по звуку похожее на стекло. Боясь оглянуться, парень устремился вперёд, подальше от пугающих отголосков разбитой вазы. Он не понимал, куда шёл, но в одинокой кровати ещё хуже. Несмотря на долгое время, проведённое в замке, он так и не узнал его досконально. Сейчас же ноги ведут его непонятно куда, да и ему нет нужды знать, куда именно. Отсутствие света нагнетало атмосферу, полная тишина в каком-то смысле была лучше шума где-нибудь за окном, а коридоры оглашались лишь его шагами. Ёсан охнул то ли от боли, то ли от неожиданности, когда споткнулся обо что-то каменное. Его дыхание было сбито и даже от почувствованного поребрика не стало легче. Однако это оказалась платформа, на которой стояло нечто продолговатое, невысокое. Огромные окна в полный рост, расположенные практически друг к другу, пропускали свет неполной луны, узкого месяца, светившего так ярко, что даже солнце потускнело бы на его фоне. Становилось жутко, в комнате больше ничего не было. Ёсан направился вперед, прощупывая босой ступнёй каждый кусочек деревянной поверхности. Лекарь остановился, как только его пальцы коснулись клавиш на предмете. Вздрогнул от аккуратного, но напористого прикосновения к правой руке. Вместо крика вышло приглушённое грубой ладонью мычание. Над ухом раздался шёпот, и Ёсан размяк в неизвестных ранее руках. — Что ты тут делаешь? Сонхва осознал, что находятся непозволительно близко, отнимая одну руку от губ застывшего парня, но второй всё ещё крепко сжимая запястье, будто цепляясь за самую большую драгоценность, боясь упустить. — Не могу уснуть, — честно ответил Ёсан, не видя смысла перекидываться друг с другом одинаковыми вопросами. — Это не повод бродить посреди глубокой ночи, я прекрасно понимаю, но и лежать без дела сил нет. — Я тебя не обвинял, — смягчился Сонхва и расслабил хватку на руке, но до сих пор держал достаточно крепко, не позволяя вырваться лекарю, если тому вдруг вздумается. Но тот и не собирался вырываться. — Ты слишком громкий. — Следил за мной? Тишина, наконец-то, растворилась в двух голосах, таких отличных по тембру, но настолько подходящих друг другу. Сильный ветер за стеклом просочился в комнату лёгким дуновением, лишь немного покачивая волосы двоих молодых людей. Но ни один не обратил на это и долю своего внимания. — Решил пойти на звук. Не зря. Младший ступил вперёд по направлению к роялю, забыв про захват на своём запястье. Неожиданная тяжесть, желание Сонхва не отпускать, потянуло его назад. Не растерявшись, он перехватил чужие пальцы, вкладывая ладонь друга в свою. — Ты как ребёнок. — Если твои руки и дальше будут так крепко держать меня, я готов навсегда остаться десятилетним мальчишкой. Ёсан задержал дыхание, боясь, что его принц услышит сбитые вздохи, словно лекарь только что вернулся с длительной пробежки. По крайней мере, именно в таком темпе билось сердце. — Умеешь играть? — он сел на стул, не оборачиваясь на резкое отсутствие Сонхва рядом с собой. Дождался, пока тот принесёт второе сидение, стоявшее в углу. — Хотя да, о чём я. Конечно, умеешь. — Забываешь, из какой я семьи? Старший положил руки на клавиши, будто бы приветствуя инструмент. — Неоднократно. Он плавно надавил на «соль», что издала высокий, колкий звук третьей октавы. — Не вспоминай, считай меня простым городским парнем. Ёсан в ответ нажал на «до» большой октавы, не так умело, исследуя фортепиано и издавая постепенно звучание всё выше и выше, двигаясь в правую сторону, в сторону Сонхва. — Мягче. Слишком грубо, чересчур отрывисто. Задерживайся немного дольше, отпускай неторопливо, — принц, словно учитель, объяснял всё в подробностях своему ученику, параллельно давая пробовать самому, использовать разную технику. Вырисовывался неразборчивый букет различных комбинаций, что звучали сумбурно. Пальцы Ёсана уже смелее перебирали по клавишам, повторяя умелые плавные движения Сонхва, обученного игре на фортепиано ещё с ранних лет. Ёсан не успевал, сбиваясь, но поскорее пытался подстроиться и вновь играть одновременно. — Хочешь попробовать посложнее? — принц прервал игру, из-за чего руки лекаря, скопировав его, остановились. — …Хочу. — Ты один не сможешь. Пока в животе Сонхва парили неугомонные бабочки, он практически накрыл тыльную сторону ладони юноши, но заколебался. Эта нерешительность передалась и его партнёру по игре, из-за чего он отодвинулся в противоположную сторону: — Думаю, этот инструмент — не моё, — он встал с места, кланяясь в знак уважения и благодарности. — Я пойду, спасибо за сегодняшнюю… — «ночь» он него смог произнести в силу двусмысленности фразы. — За сегодняшний вечер. Чёрные, погрустневшие глаза, проводили лекаря без лишних слов, не желая что-то говорить. Их обладатель упал головой на крышку фортепиано: — Твою мать.