Сквозь пороховой дым и во славу человечества

59 Альбедо, 6 ДПА Южный Тракт, Королевство Ре-Эстиз Южный тракт получил своё название достаточно незамысловато. Когда-то в прошлом это был обычный торговый маршрут, сопровождаемый густыми лесами, мелькающими горами и проносящимися реками. Но когда в Северном Королевстве стал править родственник короля Ре-Эстиз, то этот маршрут стал важным путём из столицы королевства, в столицу северян. Сейчас же, после значительного расширения тракта и его преобразования, не без помощи влиятельных гильдий, конечно же, этот маршрут стал жизненно важной артерией, соединяющей два крупнейших города Королевства. Однако сегодня по вытоптанной дороге шагали далеко не торговцы или путешественники, а сотни солдат недавно собранной армии, которой предназначалось сокрушить повстанцев севера и вернуть власть Королевства на эти земли. И эти надежды были не были пустым откликом гордости. Маркиз Боулроб позаботился, чтобы люди были хорошо вооружены, кони накормлены, а обозы шли в такт армии. Немало он заплатил за коней, что сейчас с честью проходят по этому краю. Всадники были его козырем в этой борьбе. Даже воины севера не смогут устоять перед яростью кавалерии, что сметает ряды пехоты, словно цунами. А это ещё без учёта тысяч лучиков, готовых обрушить град смерти на противника по первой же команде. Ни Боулроб, ни Барбро, что наблюдали за переходом войск через один из четырёх мостов тракта, не сомневались в победе. Да и возможен ли провал? Успех не только безоговорочен, но и необходим. И кому как не этим двоим триумф оружия королевства даст больше всего признания? Барбро сможет смело заявлять о спасении Королевства от бесчестных предателей. Такой имидж был по душе принцу, который любой ценой хотел укрепить свою не очень авторитетную позицию при дворе отца. Да, как сын короля, его слово имело вес, но на фоне могущественных дворян, что могли одним жестом изменить политику Королевства, он смотрелся мелко. Это восстание его шанс изменить это и получить славу и признание не только среди знати, но и простого люда. Думая только о помпезном въезде в Ре-Боулорэл на своём белом скакуне, Барбро довольно поглаживал бородку, пока подле него стоял маркиз Боулроб, чьё выражение лица отражало его глубокий уход в мысли. Для Боулроба этот поход принесёт не только славу и авторитет его фракции, но и откроет рычаг давления на множество дворян, как сторонников короля, так и его союзников. Волумлэш, как один из богатейших людей королевства может легко предать ради звонкой монеты, которых, правда, у него немерено и так. И сейчас Боулробу была понятна его паника, как никому. Источник благ и влияния — рудники. Восстание ставит под нож его богатства. А если эти территории станут независимыми, то Волумлэш и вовсе станет второстепенным игроком. Конечно, Боулроб не собирался разорять маркиза, который будет весьма полезен в его планах. Но поимев контроль над этими рудниками он сможет поставить сапог на горло своего потенциального союзника. Если он сможет угрожать разрушением золотой жилы, то баланс сил резко перейдёт в сторону дворянской фракции. И для этого всего лишь необходимо было взять Ре-Боулорэл, из которого уже открывается чистая дорога на Ре-Уловал, столицу восставших и главный порт королевства, откуда уже можно без труда овладеть Ре-Блюмалашуллом, источником богатств маркиза. Конечно, маршрут получился усложнённым, но так это точно не вызовет никаких подозрений у Волумэша. Поведя, он армию через Э-Либера, то тут же бы дал маркизу сигнал о своих намерениях и тем самым дискредитировал бы себя, как человека, думающего исключительно о личной выгоде, а не о сокрушении предателей. Всё же деньги без авторитета — ничто. А подобные события, как восстания северян, могут легко прибавить ему чести, как защитнику королевства. И вот так двое людей, что идут на север со своими интересами, беспрепятственно прошли почти весь путь, минуя уже три моста. Деньги, влияние и честь — вот, что двигало ими. Но у всего есть цена. В данном случае это кровь. И она не заставила себя ждать. Пока гибли лишь от болезней, несчастных случаев или монстров, но не от северян. До этого момента… — Господин Боулроб! Господин Вайсельф! — к идущим в сопровождение лучших рыцарей маркиза подбежал облачённый в лёгкий кожаный доспех следопыт, поклонившийся, как только на него посмотрели родовитые военачальники. — Говори, — повелевал Барбро, опередивший маркиза, который за эти дни решил не мешать самомнению принца, что почувствовал власть в своих руках. — Впереди замечен враг, он укрепил мост Ол-Лора и по-видимому отступать не собирается, — тут же ответил тот. — Северяне? — удивился Барбро, что с надменной улыбкой взглянул в сторону моста. — А я-то думал, что они уже растеряли свою хвалёную храбрость. Такой настрой вызвал взаимные смешки и ухмылки у окружающих рыцарей и пехотинцев, что были слегка удивлены выдержкой известных на безумные атаки северян. Правда, маркиз Боулроб был не столь весел. Конечно, он порадовался настрою солдат, но, как человек знакомый с военным делом понимал, что штурм моста — опасное предприятие. А тут особенно. Этот участок реки относительно спокоен, но дальше на восток, течение непредсказуемо и опасно. На западе же шансов побольше, правда на пересечение даже четверти армии там потребуется около двух дней и то, без обозов. Всё же стоило отправить туда небольшой отряд, для обхода противника, пока его главные силы штурмуют мост. По донесениям следопыта армия противника невелика, но мост мешает использованию численного превосходства. Правда… северяне наверняка будут держать его до последнего. А подобное, идеальное стечение обстоятельств для лучиков маркиза, что могут просто обескровить держащего оборону противника. Их не так много для контратаки, и тут остаётся выбор между отступлением и боя на смерть, в котором силы Боулроба несомненно победят. Такая перспектива понравилась аристократу. Тут даже мост не казался такой преградой. — Вперёд, во славу королевства! — воскликнул Барбро, вызвав энергичные возгласы рыцарей и прервав ход мыслей маркиза, что последовал за рвущимся в бой принцем.

***

Солнце выглянуло из-за облаков, озаряя своей милостью могучую северную реку, что идёт от самих гор на востоке и до океана на западе. Разумеется, на этом важном маршруте, где проходят тысячи торговцев в год, с незапамятных времён стоят мосты. Сначала простые, деревянные, что со временем легко ломались под тяжестью возраста, но по мере роста товарооборота, купцы решили возвести монументальное строение, что станет не только символом торговцев севера, но и знаком единения Ре-Эстиз и Севера. По крайней мере так говорили Гильдии. Массивный каменный мост, был достаточно широк, чтобы дать двум фургонам разъехаться и ещё оставить места для пеших торгашей. Правда, так как выбирался самый узкий участок, то длиной тут не получится похвастаться. Те же имперские мосты могли пересекать самые могучие реки мира, так что в этом контексте это не более чем скромный мост. Но дело даже не в ширине или величине моста, а в том, кто сейчас на нём стоит. Странная троица людей, что носили разноцветные одежды, подходящие скорее балу, чем сражению. Облокотившись о трёхфунтовую пушку, молодой на вид канонир, побывавший в Ре-Боулорэл увлечённо рассказывал об увиденном. Двое пехотинцев из числа каролинеров слушали каждое слово, что соскакивало с его красноречивого языка. От скряг на главном рынке и кислого пива в трактирах, до чистоты купеческого дома и упругой груди куртизанки. Ничто не избежало его подробного, но не менее увлекательного рассказа. Те смотрели, слушали, хоть и абсолютной веры в его слова не имели. Наконец закончив повествовать о случае, когда канонир обыграл группу каких-то авантюристов в кабаке, после чего пришлось защищать выигранное в честной потасовке, он обратил внимание каролинеров на отряд копейщиков, закованных в лёгкие кольчуги, стоящие прямо за ними. Новые союзники, пришедшие сюда под руководством Герцога Кристиана. В отличие от сил Священного Союза, это были более традиционные для Нового Мира войска. Многие из них были наёмниками, оплаченные друзьями-купцами предполагаемого Короля Северного Королевства. Верностью они может и не выделяются, но вот выучкой могли посоперничать с рыцарями некоторых дворян. На прошедшем военном совете, где наконец встретились Карл, Наполеон и собственно Герцог Кристиан со своими военными советниками, было решено держать оборону этого моста, от которого всего несколько десятков километров до Ре-Боулорэла. Правда, к удивлению предполагаемого короля, инициативой в планирование сражения обладал не знакомый Бонапарт, а Генерал Карл, с которым они воссоединились пару дней назад. В лице прошедшей битвы, где каролинеры разбили армию королевства, было разумно дать уже имевшему опыт право командования. Да и сам Наполеон, хоть и с неохотой, но признавал, что Карл отлично подходил на роль тактика в битвах. Там же было решено распределить войска на два направления. Тут многих пронзил шок. Предложение Карла казалось безумием, но как раз то безумие, что может принести сокрушительную победу. Если вы пойдёте вдоль реки на запад, то неминуемо выйдите к небольшой деревушке. Точнее останкам небольшого поселения. Суть не в этом. Переправа — вот, что важно. Конечно, в своём естественном виде она мало пригодна для большого перехода. Но тут и вступает в ход один из козырей Наполеона — боевые инженеры. Они, совместно с магами легко устроят ледяные мосты, по котором и пройдут войска, что нанесут удар по флангу противника, с потенциалом отрезать его от отступления. Это была рискованная затея, на мосту оставалась даже не половина армии. А с учётом того, что обещанное подкрепление от Лорда Эриоса так и не пришло, их численность оставляет желать лучшего. Противник превосходил их в численности, уже даже не в двое. Осознавая всё это, Кристиан про себя проклинал всех: Лорда с его подпевалами в Совете, торговцев, которые не смогли собрать достаточно много наёмников и особенно тех фанатиков, что обещали ему корону. Вот кто и мог бы сейчас помочь, так это они. Их шпионская сеть не знала равных, но кроме банальной информации, которая почему-то была и у новых союзников будущего короля, он ничего не получил. А может они и устроили это всё? Эриос жаждет корону не меньше его, но в отличие от Кристиана у старого аристократа имеется военная сила и поддержка дворян. И лишь хорошие связи с гильдиями и купцами давала Герцогу шанс в борьбе за трон. Но что, если баллонщики предали его? Решили поставить на сильнейшего. А его устранить или унизить поражением. С каждой догадкой лицо Кристиана мрачнело всё больше и больше. Казалось, что он уже пережил поражение в этой битве, борьбе за корону и саму схватку за жизнь. Такое трудно было не заметить. — Мсье, вы в порядке? — поинтересовался стоящий рядом с ним на холме Наполеон. Небольшая возвышенность, где сейчас укрепляли артиллерийские позиции. Бонапарт с трепетом следил за своими псами войны, пока Карл осматривал бойцов на мосту, где устанавливали испанские рогатки. — А? — Кристиана выдернуло из мучительных раздумий о предательстве, — Да, я в поря… — он прервался, проведя мягким белым платком по лбу, покрывшемуся хладным потом, — но, если честно, Генерал, нет, я не в порядке. Тяжкий вздох вырвался наружу, приковав взгляд Бонапарта, щеголявшего в этот день в своей треуголке и периодически посматривавшего в подзорную трубу, следя за противоположенным берегом. — Думаете, подкрепление не придёт? — совершенно спокойно спросил Наполеон. — Вы тоже так предполагаете… — хмуро сказал Герцог, закованный в латный доспех, как и полагается дворянину. — Не предполагаю, знаю. Лорд Эриос в данный момент находится в дне пути от Ре-Боулорэла, — со всей уверенностью пояснил Генерал, посматривая в подзорную трубу. — Гха, — услышав свои самые жуткие догадки, протянул Кристиан, — и что теперь? Нас превосходят где-то в четыре раза, а командующий врага опытный воин. Наполеон оторвался от созерцания, уже показавшихся на том берегу штандартов Королевства и кинул на Герцога разочарованный взгляд, который часто видят провинившееся дети. — При всём уважение, мсье, но с подобным настроем вы уже проиграли. — Думаете, я сам этого не знаю, — с пробирающим раздражением, огрызнулся Кристиан. — Предоставьте это нам, — с лёгкой улыбкой кивнул Бонапарт, — вот увидите, завтра вы уже будете праздновать победу в Ре-Боулорэле. У Герцога уже попросту не было слов. Он хотел бы верить в сказанное Генералом, но чувства предательства не оставляло его. Союзники в лице Лорда Эриоса и лучших семей севера, во главе с таинственными фанатиками, всё больше казались ему настоящими врагами. Удар в спину даже тогда, когда их объединяет общий противник. Но это… Ситуация казалась плачевной. Из оставшихся на его стороне сейчас были лишь торговцы, пара мелких дворян и неизвестные пришельцы, что и составляют основу его военной силы. Правда, Кристиан и сам не знал, останется ли эта сила после этого дня… На сцену уже выходили построения армии Королевства. Их знамёна реяли на ветру, а массивные отряды топтали землю севера перед мостом, что и будет местом, где решится судьба будущего короля Северного Королевства.

***

56 Альбедо, 6 ДПА Дворец Священого Союза Серые тучи собирались над плацем у самого дворца. Сейчас тут около сотни всадников, готовых выступить в бой в любой момент. Спокойные, местами даже весёлые лица. В них чувствовалась дисциплина, но не переходящая в марионеточный контроль. Тёмный ментик с белым мехом и доломан со шнурами. Вид был примерно одинаковый, но всё такой же устрашающий. Череп и кости венчали этих бравых гусар, что взглядом встречали вышедших из дворца господ. Кайрос шла, как всегда, в тёмном кафтане со слегка позолоченными пуговицами и проведёнными по краям белым шлейфом. Под ним виднелся тонкий камзол с проглядывающей белой сорочкой. Достаточно скромный кружевной воротник жабо и тёмная треуголка с почти незаметным обрамлением белым мехом по краям. Лицо было на удивление энергичное. Был ли это эффект формы и вид ровного ряда гусар неизвестно. Правда, в такой момент нельзя было быть не полным предвкушения и энергии. Следом показалась Виктория в полном параде с меховым головным убором, носящим символ отряда. Пару дней назад она узнала о решении Кайрос. Взявшаяся за дела гильдии Госпожа быстро вошла в курс дела, не скрывая доли расстройства. Всё же сразу после реабилитации нырнуть в конфликт было непросто. Благо подобное было не впервой. Помнится, как-то, ещё до попадания, Густав вместе с семьдесят шестой мехо-дивизией армии группы «Великие Балканы» угодил в окружение орды мутантов Анатолии. Тогда ситуация была чем-то схожа. Неожиданно опасная ситуация, в которой молодой корреспондент из Швеции не потерял голову окончательно и взял себя в руки. Правда, тогда он был в своём теле. Да, это стало достаточно большим шоком для Густава, что очутился в стройном теле девушки. Из-за этого ощущения первых дней было очень туманно. Восприятие самого себя и реальности попросту не хотели совмещаться. Эта ещё терзало Кайрос, но с каждым днём ощущения менялись, сливались с новым телом, что одновременно облегчала ситуацию, но вызывало лёгкую грусть, ведь частичка прошлого никогда не уйдёт. Но сейчас же всё зависело от него. Ну почти всё. Наполеон и Карл отлично справились с задачей и адекватно среагировали на потребности времени. Так считала Кайрос. Конечно, война вещь неприятная и она хотела побыстрее покончить с ней, как с нудным квестом и заняться дальнейшим изучением ситуации. Мысль покинуть всё это, как странный сон ещё временами всплывала в голове. Покидать дворец, даже в сопровождение эскорта было ещё не совсем комфортно. Максимум это была прогулка по окрестностям, постоянно держа пистоли наготове. Но обстоятельства вынуждали, особенно последнее донесение Наполеона. Кайрос хоть и позабыла многое о Гильдии, но пока это была её единственная надежда не умереть. Только нынешнею энергию ей вселяла не столько гильдия и солдаты перед ней, но Виктория. Именно. Эта девушка была той опорой, что не давала Кайрос вновь впасть в отчаяние и депрессию. Её добрая улыбка, лёгкая словно белое облако, могла согреть и успокоить Госпожу в самые непростые моменты. Просто общение с ней давало Кайрос уверенность и веру в то, что она не одна, что она может обратится и найти поддержу в ком-то. На протяжение многих дней они практически не расставались, деля моменты подобные первым шажкам ребёнка. Да и, по сути, Кайрос была ребёнком, что познавала заново мир. Но это мир не терпел медлительности, и поэтому Госпожа Священного Союза лишь взглянула на идущую рядом Викторию, достала клинок, что томился в ножнах уже несколько дней, и с воодушевлением направила его в высь со словами: — В бой!

***

Горн пронзил округу, когда первые отряды под пёстрыми знаменными Королевства, медленно направились к мосту. Их шаг не был ровным, один то отставал, то выбивался из строя. Командирам было не очень важно подобное. Если эти крестьяне дойдут до противника не разбежавшись, то уже неплохо. Они лишь первая волна. Пушечное мясо по-простому, призванное лишь для прощупывания сил противника. Но не они были первым аккордом этой битвы. Лицо Боулроба ещё нервно дёргалось после того, как его план с лучниками внезапно провалился. Тысячи стрел обрушились на солдат противника, что держали мост, но всё было бесполезно. Стрелы попросту бились о магический барьер, словно мухи о стекло. Маркиз уже хотел свернуть шею тому магу, что решил так его унизить. И откуда он вообще?! Но сейчас гневом не поможешь, а Боулроб был достаточно опытным воином, чтобы это знать. Значит всё решится силой пехоты и обходом противника. Как раз на переход по западной переправе он отправил около сотни всадников, что ударят северян с тыла. Конечно, всегда существует возможность, что противник ответит таким же манёвром, но эти рыцари были одними из лучших в его личным войсках. Выше стояла лишь его персональная стража. Тем временем на мосту была лишь жалкая сотня защитников. Их сила казалась несущественной со стороны. Но за испанскими рогатками, оскалившемся двумя трёхфунтовыми пушками, стояли бойцы Наполеона, что с лёгкой ухмылкой посматривали на приближающихся крестьян с копьями наперевес. Нет, они не боялись смерти. Клирики и маги были позади. Да и убивать для них ничего не стоит. Как бы это не звучало глупо, но сейчас они хотели одного — сравнять счёт с каролинерами, что уже успели пролить кровь и получить славу на поле боя. Лейтенант хитро закручивал ус, ожидая сигнала. По флангам моста стояли его братья по оружию, уже готовясь дать залп. Пушки молчали, Генерал Карл лично ждал момента дать первый выстрел сражения. Орудия виднелись на паре возвышенностей чуть на севере от моста, на флангах и рядом с пехотинцами на мосте. Где-то среди всех этих пушек были заметны редкие гаубицы, что тихо ждали, когда смогут обрушить на противника свои разрывные снаряды. Мортиры в бою не принимали участие, их точность оставляет желать лучшего, да и транспортировка была на нижней позиции в приоритетах Наполеона. Эти орудия были обычным хламом во времена Иггдрасиля, что служил лишь как декоративный предмет, который иногда мог выстрелить при обороне гильдии или на реконструкции. Но теперь это был один из козырей Священного Союза в этой войне. Они складировались во дворце, откуда их и привезли. Прозвучала команда на изготовку, прицеливание и тут же в сторону недруга оскалились сотни ружей, ждущих команды, словно псы, готовые растерзать любого, на кого покажут. Повисла напряжённая тишина, которую нарушали лишь журчание реки, пение птиц, шелест леса и топот сапогов. Сердце герцога Кристина замерло, пока он взирал на движущиеся колоны южан. Капелька холодного пота сползала с его лба, повиснув на кончике носа лишь для того, чтобы упасть под раскат орудий войны, что разнесли свой вопль на километры. Казалось, сама земля разверзлась в эти секунды, пока звон в заложивших ушах не прошёл, а стена порохового дыма не начала медленно уходить под дуновения ветра, открывая картину поля у злополучного моста. Первый залп… В отличие от герцога Кристиана, Бонапарт был полностью спокоен, лишь мимолётная ухмылка пробежалась по его лицу, когда в подзорную трубу попали первые разрезанные колоны противника. Стоны и крики доносились с того берега, куда обрушился ад порохового оружия. Сотни погибших и столько же раненых усеивало вкусившую крови землю. Пехота королевства встала. Шок пробежался по наступающим, что воочию увидели, на что способны воины севера. Глаза дрожащих крестьян, что совсем недавно ухаживали за полями, теперь созерцают разорванные тела товарищей. Душераздирающий вопль тех, кто валялся в крови, безумными глазами смотря на оторванную конечность, оглушал пехоту и казалось даже командиры впали в необъяснимую прострацию от увиденного. Правда затишье не продлилось долго. Второй ряд мушкетов уже выстроился в ровную линию, пока первая перезаряжалась. Раздалась стальная команда Генерала Карла, что ходил вдоль строя своих солдат, ловя преданные взгляды. Лишь ружья на этот раз пели свою песнь свинца и пороха. Второй залп… Не успевшие отойти от звука смерти и боли рядовые армии королевства дрогнули под едкий дым и огонь на противоположном берегу. Первая волна обратилась в бегство. Тут позабыли о долге перед господином не только поставленные под копьё батраки, но и командиры, что вели их в бой. Барбро и Боулроб с гневом и опаской смотрели на плачевное начало баталии. Они наблюдали издалека, не подвергая себя опасности поймать стрелу или магический огонь. Но тут это не спасло их от шального ядра, что в секунду оборвало жизнь двух рыцарей из персональной стражи. И пока маркиз быстро искал варианты решения проблемы, подавляя панику, принц не стал ждать, обнажённым мечом указав другим пяти колонам из числа наёмников в сторону моста. Промедление означало поражение для Барбро, а их численное превосходство позволяло попросту задавить противника. Боулроб уже хотел закричать, отозвав наступление, что шло наперекор бегущим крестьянам. Но кое-что решило помешать ему, а именно — новый залп псов войны с того берега. Приказы маркиза попросту утонули в раскате пушек, что обрушили на выдвинувшиеся постарения смертоносные ядра и гранаты гаубиц, разорвавшихся в центре четвёртой, колоны. Один отряд уже хотел присоединится к дрогнувшим батракам в потрепанных и заляпанных кровью кольчугах. Но такой катастрофы маркиз не мог допустить. С разъяренными глазами, взбешённый принцем, что решил бездумно покомандовать, Боулроб ринулся к своим людям, выкрикивая приказ остановится. И его бы послушали. Они бы встали. И даже бегущие крестьяне бы вернули потерянный боевой дух. Ведь для всех маркиз был воином, чьё слово равнялось стали его клинка. Почти все слышали сказания о его подвигах и походах. О его могучей силе и мастерстве меча. Но этому не суждено было случится. Шальное пушечное ядро, выпущенное с опозданием от общего ансамбля, поразило скачущего по полю боя Боулроба. Кровь, мучительные вопли коня и тело маркиза — вот, что предстало перед армией Королевства.

***

Тем временем к западу от моста, где зарождалась бойня, уже слышались первые удары стали. Инженеры Наполеона уже закончили укрепление созданных магами ледяных перепав и готовы были дать кавалерии перейти на тот берег, когда их встретили рыцари королевства, что тут же ринулись в бой. Удар о удар, звуки выстрелов из пистолей и ржание лошадей. Переправа залилась кровью и телами. Именно такую картину увидели показавшиеся на северных холмах гусары, выстроившиеся для вступления в бой. За пару дней они преодолели великое расстояние от дворца Священного Союза и теперь жаждали встать в ряд со своими братьями по оружию. Но никто не смел и дёрнутся, пока не прозвучит команда. Во главе гусар Мёртвой Головы стояла пара девушек, что совсем недавно тихо пили ароматный чай в саду, а теперь вдумчиво осматривают поле боя. Кайрос уверено сидела в седле. Навык верховой езды был хоть и похуже, чем у Виктории, но на своём скакуне она чувствовала себя абсолютно комфортно. Вид, схлестнувшийся в схватке кавалерии, напомнил Кайрос о прошлой жизни. Да, та самая, где война и смерть были не столь редким явлением. Мутанты северной Африки, орды ближнего востока и промёрзшие, отравленные леса бывшей Российской Империи, раздираемой гражданской войной. На фоне этого внезапный конфликт с аборигенами казался такой мелочью. Да и стоит ли боятся нажать на курок после всего, что он повидал? Девушка перехватила свой мушкет, наведя его на бьющихся с её людьми рыцарей. Обычный бы человек побоялся так стрелять, когда есть вероятность попасть в своего. Но Кайрос была уверена. В конце концов, её точность была немногим, в чём она не сомневалась. Ещё со времён, когда она просиживала за своим персонажем вечерние часы, сложилась определённая система боя. И сейчас девушка намеревалась вступить в бой, использовав коронный навык. «Швейный выстрел» Пуля вырвалась из ружья Госпожи Священного Союза устремившись в гущу сражения, в момент поразив воина королевства в светлых латах. Но это был не конец. Пуля, пройдя сквозь весь череп насквозь, вылетела из затылка, резко сменив траекторию ударив по ближайшему рыцарю, повторив тоже приём. Так кусочек сияющего магией свинца словно иголка прошивал всадника за всадником, пока не вонзился в голову командира отряда, завершив свою серию убийств. Десять благородных сынов королевства лишились жизни от единственного выстрела Кайрос. Наблюдая за результатами своего навыка, Госпожа вальяжно убрала мушкет, сменив его на клинок в одном руке и пистоль в другой. На мгновение разум помутнел, остановив девушку от дальнейших слов. Но когда тёплая рука коснулась плеча Кайрос, что поймала уверенный взгляд Виктории, то сомнения пропали. В этом мире нет других надежд нежели её гильдия. Никто не примет её так, как это сделают НИПы. И остаётся простая истина войны, где в конечном счёте люди делятся на два типа: те, которые идут рядом, и те, кто готов перерезать тебе глотку. — Господа, — обратилась она к гусарам с улыбкой, словно у настоящего дьявола, — охота начинается, постарайтесь не убить нашу цель.

***

Пороховое облако вновь рассеивалось, словно туман по утру. Канониры, подобно идеальному механизму заряжали орудия, пока их братья по оружию взводили курки мушкетов, готовясь к новому залпу. Давно уже не было слышно птиц, шелест леса утонул в раскатах громовой артиллерии, а река лишь уносила с собой кровавые пятна тех, кто уже встретил свой конец в этой битве. Но не только подступы были усеяны трупами тех несчастных, но и злосчастный мост превратился в полотно бога войны. Тело на теле, свежая кровь на остриях испанских рогаток и впившаяся в камень картечь, что косила воинов королевства не зная пощады. Лица тех, кто держал всё это время мост были отмечены жатвой штыков. Алые пятна там и тут проглядывали на их некогда роскошной форме. Лишь их решимость была неизменна. Принц Барбро, что принял командование, как старший после маркиза, не знал более иных команд, нежели «атака». Да и откуда он должен был знать? Несомненно, его владение мечом заслуживало похвалы, но это не делало его хорошим военачальником. Поэтому раз за разом волны пехоты разбивались о жалкую сотню оборонявшихся. — Да кто чёрт побери там?! — с дрожащим от бешенства лицом крикнул Барбро в окружение своих рыцарей. Он и не догадывался, что за остриями испанских рогаток и дулами орудий стояли лучшие из лучших — гренадёры под личным командованием Генерала Карла, что напоил свой клинок кровью южан. Они вступили в схватку, когда пехота Наполеона оказалась в ближнем бою. Немало людей встретили свою смерть на штыках этих двухметровых гигантов. Гранаты стали бичом наступающей пехоты королевства, что не выдерживала одновременного огня мушкетов, залпов картечи и взрывов неизвестного оружия. Самые отчаянные пытались преодолеть реку минуя мост, но воды беспощадно уносила их вдаль, если, конечно, их не настигала пуля. Потери росли. Уже четыре тысячи нашли свою погибель и ещё больше дрогнуло перед оскалившейся обороной северян, что плевались огнём и металлам, раздирая плоть и калеча тела. Раненные — вот главное психологическое оружие армии Священного Союза. Вид изуродованных, но всё ещё живых товарищей, что оглушали воплями бесконечной боли, ломал волю к сражению не хуже раската батареи пушек Наполеона. Это был ад, из которого не было спасения. Все, кого принц бездумно посылал в атаку, встречали смерть. Но худшее было впереди. Сначала Барбро подумал, что крики и топот копыт на левом фланге были лишь отголосками суматохи, вызванной обстрелом пушек противника. Но когда из леса, через который дорога вела к переправе на западе, выскочил конь, неся на себе бездыханного оруженосца, принц понял опасность, что нависла над ним, пока он пытался пробиться через жалкую на вид оборону. Выстрелы, ржание лошадей и звонкие раскаты кавалерийских труб. На левый фланг обрушился ураган всадников Священного Союза. Гусары Виктории, кирасиры Наполеона и гаккапелиты Карла. Появление противника на фланге и заход в тыл прошлись по рядам Барбро в мгновение, распространяя панику словно чуму. Две колоны резервной пехоты, набранной из батраков южных провинций, тихо начали отступать, не сказав и слова. Дома их ждут жёны, дети и родители. Смерть была им ни к чему. Да и за что подставляться под нож? За землю жирующих аристократов? К чёрту! Такому примеру последовали и сотни других простолюдинов, поставленных под копьё. Всадники во главе с Кайрос резали ряды королевских сил, словно горячий нож сквозь масло. Левый фланг был опрокинут. Люди и кони разбитых сил разбегались куда глаза глядят, пока гусары выбивали куски земли мощными копытами своих скакунов. Паника словно пожар охватила армию, когда в лагерь под знамёнами королевства, ворвались всадники Карла, безжалостно рубивших впавших в смятение рыцарей и простолюдинов, что не принимали участие в сражении. Правый фланг спешно отступал, не желая терять свои жизни в проигранной битве. Ситуация настолько резко изменилась, что сам Барбро не до конца понимал, что вообще происходит. И лишь когда появившиеся кавалеристы в кирасах окружили принца и его телохранителей, стало очевидно — всё кончено.

***

Шатёр, где тянулся еле слышимый стон, угасающей жизни маркиза Боулроба, озарился светом, впустив в него звуки окончившегося сражения. Снаружи солдаты Северного Королевства и Священного Союза рыскали в лагере армии королевства, отлавливая беглецов и хватая добычу. Но маркизу уже было всё равно. Для него теперь существовала, лишь боль и лихорадочные видения размытых красок и образов. Кажется, он видел свою мать… или это была его сестра, что так любила своего младшего братишку. Нет, нет. Всё менялось, словно калейдоскоп. И картина его первой охоты с отцом, сменялась горящим фамильным гнездом во времена крестьянской смуты. Сквозь пелену безумства жара, он и не знал, что его нога превратилась в бесполезный обрубок, пропитывающий бинты кровью. Лекарь не пришёл, его давно схватили гусары Мёртвой Головы. Отныне его судьба была предрешена. Тихая смерть в объятиях лихорадочной боли. Или же нет... Голоса, свет и образ беловолосой девы, что смотрела ему в глаза, пока жизнь ускользала прочь. Конец или нет, уже не ему решать.