Сквозь пороховой дым и во славу человечества

1 Аура, 6 ДПА Цитадель Ре-Боулорэл, Оккупационная армия Священного Союза По случаю разгрома армии Королевства у моста Ол-Лор во многих взбунтовавшихся северных городах проходили празднества. Ярмарки, гуляния и массовые пения запрещённых ранее народных песен. Среди людей варьировалось история произошедшего, а очевидцы, то есть наёмники и пара рыцарей могли говорить чуть ли не о стотысячной орде южан и реках крови на мосту, где ставшая легендой Жалкая Сотня резала врагов без милости. Особо прославился Генерал Карл, что был в гуще событий. Но и другие заметные личности не были обделены вниманием. Наполеон взял свою долю славы, как командующий кирасирами, что взяли в плен принца Барбро. Герцог Кристиан получил лавров не меньше, чем его союзники, теперь не только среди торговцев и мелких дворян его считали защитником севера, но и обычного городского и не очень люда. Правда, неожиданностью стало и появление Кайрос, что и была во главе кавалерийской атаки, опрокинувшей армию королевства. Конечно, её, как и Викторию, никто не знал. Но в какой-то степени, это даже прибавило шарма, в котором не последнюю роль сыграл Лаурентиус Петри, что восхвалял свою Госпожу ещё задолго до её появления. У его идей стремительно росли последователи, а с ними и слово о Кайрос, что истребит чуму нелюдей и ксеносов. Сегодня, когда луна вышла из объятий мрачных облаков, в цитадели проходил важный приём. Помимо влиятельных глав торговых компаний и гильдий, что традиционно заседают в этом городе, сюда прибыл ряд значительных и не очень аристократов, священников и даже один лидер восставших крестьян, что взяли огромные плодородные земли на юге Северного Королевства. Все со своими планами, амбициями и желаниями. Такая разношёрстая компания не просто так. После разгрома Королевской армии, баланс сил в лагере восставших был нарушен. До этого, Лорд Эриос был главной военной фигурой, на чьи войска и возлагалось тяжесть войны. Правда, финансовыми потоками он не обладал. Это была вотчина Кристиана, что мог спонсировать войну, на деньги торговцев, что всецело доверяли Герцогу. Но когда на сцене появились пришельцы с неизвестным оружием, что смогло свести даже столь великую армию к пеплу, то многие почуяли изменяющейся ветер. Правда будет за сильным. Совет дворян в Ре-Уловале, был лишь с виду нейтрален в вопросе двух претендентов на трон. Высокородная аристократия доверяла больше уважаемому и успевшему показать свою приверженность иерархическому строю Эриосу, а не юному и достаточно либеральному Кристиану, что хотел дать торговцам больше влияния в государстве. Как бы это не было иронично, но величайшая победа стала началом величайшего раскола. Две столицы восстания: Ре-Боулорэл и Ре-Уловал, и между ними стоят сотни дворян поменьше, священники и бюрократы, что начали расходится по образующимся лагерям. И многие, кто хотели бы встать на сторону Герцога Кристиана с его набирающими силу союзниками, сегодня собрались в приёмном зале цитадели, где льётся музыка и слышен звон бокалов. Пока кто-то общался в группке единомышленников, другие стояли у стола с закусками, краем глаза наблюдая за кружащимися в танце гостями в центре зала. Где-то среди офицеров, что купались во внимании прекрасных дам и жрецов, изрекающих слова мудрости в компании аристократов угасающих лет, юрко ходили слуги, подносящие напитки и освобождающие руки господ от опустевших бокалов. Правда, кое-кто был в дали от суеты высшего общества. На фоне смеха, музыки и выстреливающих бутылок игристого вина, на балконе стояла Кайрос, в компании Виктории. Они тихо о чём-то болтали, переходя иногда на хихиканье. За это вечер, глава Гусар уже успела получить порцию лести и признаний в любви от молодых и не очень дворян. Такое сбивало с толку, и даже смущало, поэтому сейчас Виктория была очень рада быть со своей Госпожой в этот ясный вечер. Кайрос же всё вспоминала те поля, когда пушки умолкли, а звуки погони прекратились. Тела, тела и ещё раз тела. Земля была буквально пропитана смертью, а привкус крови можно было ощутить даже в воздухе. Глаза, покинутые жизнью, взирали на проходящую по полю трупов Кайрос. Вновь она видела столь давящую картину. В её памяти ещё были живы воспоминания, когда она в первый раз увидела убитого человека. Дрожь и рвота. Он тогда был лишь обозревателем. Следом шли годы мотаний по свету. От Гибралтара и до Карелии, везде были похожие картины. Жестокое время, требует жестоких мер. Именно об этом он не писал. О толпах бедных людей, что рвались в единственный островок цивилизации в умирающем мире — Европа. Правда, их встречала лишь очередь пулемётов или в лучшем случае лагеря, где самых стойких истощали, а затем выбрасывали. Чувствовал ли сам Густав, что-то по этому поводу? Нет. Он вырос, зная, что если позволить мутантам и беженцам войти, то всему конец. Смерть — плата за благо и процветание единственной надежды человечества. Поэтому кроме вздоха, Кайрос ничем не могла ответить погибшим на поле перед мостом Ол-Лор. Они были очередными жертвами, чьи имена растворятся в истории. — Леди Кайрос, я полагаю, — вежливый и благосклонный голос вывел девушку из воспоминаний о прошлом, — к сожалению, мы не были представлены. — Боюсь, что да, — кивнула, она на приветливую улыбку парня в белом вечернем костюме. Но не только из-за воспоминаний, она отстранилась от других. Люди беспокоили девушку. Одно дело НИПы, что были созданы её товарищами, а другое жители другого мира. Некое недоверие давало о себе знать, но когда рядом была Виктория, то волнение всё же отступало. Конечно, она понимала, что в таком месте общение с ними неизбежно и в поле осознавала, что особо выбора нет. — Кристиан фон Зондербург-Глюксбургский, сын Фридриха Карла Зондербург-Бекского, Герцог Вестлядии, — с важным видом произнёс он, протянув руку. — Кайрос, — девушка на секунду застопорилась, вспоминая свою должность, для более эффектного знакомства, — Верховный Маршал Священного Союза, рада нашей встрече, — взяв всё, что она знала о манерах общения в высшем обществе выдала она, приняв лёгкий след поцелуя на руке. В прошлой жизни Густаву не доводилось проводить много времени в подобных компаниях, правда на интервью он встречал людей и более влиятельных, чем этот герцог. Поэтому навык общения был не нулевой. — Я наслышан о вас, Маршал, многие вас обожают, — продолжил Кристиан, — вы и вправду прекрасны. В его памяти ещё были свежи картины, когда эта девушка показалась на охваченном битвой поле и словно бог войны погнала толпы южан. Ещё тогда она могла посоперничать со многими красавицами Королевства, но теперь, когда лунный свет нежно ласкает её мягкие черты лица и сливается с серебристо-белыми волосами, Кристиан почти потерял дар речи. Правда, заметный шрам на правой щеке, рушил, казалось бы, идеальную красоту, что приковывала взгляды сотен гостей. Не только для будущего короля Севера подобное казалось преступлением природы против всего прекрасного, но для всех высокородных и влиятельных людей, лицезревших чутка скованную и тут же поспешившую, удалится Госпожу Священного Союза. Только вот, этот шрам, хоть и резал образ прекрасной дамы, но отлично дополнял её тёмный мундир. Пожалуй единственное, что мешало большинству поверить в военные дарования и безграничную власть Кайрос был её юный вид и сам факт того, что она была лишь девушкой. Верховный маршал действительно выглядела молодо, да и физически ей было двадцать лет. Вредил и тот факт, что для всех было устоявшимся фактом некое лидерство Бонапарта, который вёл все переговоры и до этого момента являлся неотъемлемой частью фракции Кристиана. Конечно, она имела вес благодаря своим генералам, но как лидер она вызывала сомнения. Кто-то и вовсе был уверен, что Кайрос лишь марионетка Бонапарта, который и является главным лицом. — О, я вижу, вы ценитель вин, — с вежливой улыбкой, заметил Кристиан бокал красного вина в руке девушки, — сухое Токайское, если не ошибаюсь, могу даже предположить, что четыре года выдержки. Отличный выбор. — Ах, благодарю, герр, — приподняв уголки губ, ответила Кайрос. Не то, что бы она разбиралась в вине, просто взяла это из-за приятного оттенка, — у него мягкий вкус, но благородная горчинка даёт о себе знать. — Барон Ульграф Де’Норе надеялся, что вы сможете оценить подарок Империи в честь столь блестящей победы, — герцог приподнял свой бокал будто поздравляя девушку, — он надеется, что будет иметь честь познакомится с вами. — Империя? — с неким недопониманием переспросила Кайрос, — боюсь, я не слишком знакома с ней. Наполеон лишь кратко упоминал это государство в докладах для Госпожи. Скорее всего он и сам не обладал обширной информацией о ней. — О, вот как. Видимо вы и вправду прибыли из далёких земель, — понимающе кивнул парень, — что ж, думаю не стоит утомлять вас уроками истории, мисс. Но хочу сказать, что Империя самое могущественное государство в мире. Без него мы бы не зашли так далеко. — Сильные союзники — это замечательно, герр, — попытавшись выдать милую улыбку, произнесла Кайрос. — Рад, что вы думаете так же, Маршал, — отпив из бокала, при виде чутка жутковатой улыбки девушки. Всё же на движения и манеры она больше военная, чем светская дама… — Прошу прощения, господа, — к компании на балконе присоединился одетый в парадный, но сохраняющий строгость и сдержанность костюм, Квислинг. Сверкнув юркими глазами, он продолжил: — Не изволите ли вы присоединится к нам… на уединённую игру в карты?

***

Правда, не везде разгром сил Королевства восприняли с радостью. И если в Ро-Лэнте лились слёзы и морщились лбы от поражения и печальной судьбы принца и маркиза, то в тёмных подземельях и холодных вершинах севера нервничали совершенно другие люди. — Идиоты! В смысле они в Ре-Боулорэле?! — гневный скрипучий крик разнёсся по просторной, поглощённой мраком галерее. Не каждая новость могла вывести Великого Магистра на такой крик. Пожалуй, осознание того, что он может пресечь любые будущие помехи давало такую уверенность. Но сейчас нависала по-настоящему угрожающая ситуация. Герцог Кристиан, тот самый противовес, что в будущем должен был стать марионеткой в руках Великого Магистра, теперь откровенно выступил против своих тайных спонсоров. Схватив все козыри в мирных переговорах, а не отправив их в Ре-Уловал, он показал, что готовится заключить мир с Королевством на своих условиях. Шпион при дворе Короля, говорил даже о письме с условиями. Это особенно взбесило Магистра, что даже не согласовал ни один из пунктов. Да и сбор всех, кто был обделён властью в Ре-Уловале намекало что полюс Кристиана подготавливается к отделению от союза с Советом Дворян. На его стороне уже были не только торговцы и купцы, но и большинство мелких и средних дворян, что надеялись получить высокие титулы, примкнув к Герцогу. Конечно, их недостаточно, чтобы конкурировать с крупной аристократией, что стояла за Лордом Эриосом, но даже этого хватит для пары лет смуты. А этого закулисным игрокам не нужно. Правда, самым шокирующем была победа в Битве при Ол-Лор. Даже без десяти тысяч, что были специально задержаны, молодой Герцог смог одержать вверх над превосходящими силами, что уже угрожало статусом народного героя и защитника отечества. А если они воспользуются фактом отходом Эриоса к Ре-Уловалу, как только прозвучал победный горн, то репутации Лорда будет нанесён сильный удар. Конечно, можно всё свалить на кого-нибудь, но пятно всё равно останется. И эти иноземцы, что подняли военный статус Кристиана до невиданных прежде высот. Попытки связаться с ними провалились, у Магистра не было ни одного рычага на них. Сам факт наличия такой силы, что могла сокрушить армии и не отвечать перед ним, бесила Магистра больше всего. И их лидер, Кайрос. Женщина, взявшаяся из ниоткуда. Как девушка вообще может стоять на таком высоком посту? В обществе северян до прихода южан, женщинам позволялось служить в дружинах, но выше главаря варбанды им было запрещено подниматься. Правда, нет времени предаваться гневу. Он бы не стал Великим Магистром, если бы впадал в бешенство от любого отклонения. И тут даже для такой неординарной ситуации было решение. Дерзкое, немного рискованное, но подобающее его людям, стремящимся возродить былое величие Севера любой ценной. — Приведите Бурка! — махнув скрытой в свободном балахоне рукой, Магистр принялся расхаживать среди густого мрака, раздумывая над планом. Открыто выступать было нельзя. Раскол во время войны был смертелен для всех и более того показал бы слабость и незрелость нарождающегося государства, что было не желательно в глазах Империи. Во многом Зиркниф поддержал их восстание в надежде увидеть в будущем надёжного и стабильного союзника, а не расколотое общество. Поэтому не стоило выносить сор из избы. Тихо устранить проблему и дело в шляпе. Убить всех во фракции Кристиана? Конечно нет! Это было бы глупо и вредоносно. Нет, такое прямолинейное действие выставило бы их тайное общество, как кровожадных и жестоких головорезов. А они предпочитали более изысканные методы. — Вы вызывали меня, Великий Магистр, — рослая крепкая фигура выплыла из объятий тьмы. Его холодные расчетливые глаза ждали приказов, которые последовали незамедлительно. — Да, — Магистр низко прошипел, скользя свистом по хладному камню, окружавшему их, — наша юная птичка решила съесть кота. Покажи им что бывает в таких случаях, — на секунду он задумался, — собери три группы. Найдите форму королевских рыцарей. Хочу, чтобы они устроили налёт на имение Герцога, сожгли пару кораблей с мехами из Ре-Боулорэла и самое главное — перехватите пленных Принца Барбро и Маркиза Боулроба. Наш шпион передал, что их будут перевозить на второй день после полной луны этого месяца. Детали тебе скажет Локий, — он кинул на него суровый взгляд, — стоит говорить, что я не потерплю провала? — Нет, — Бурк ответил кротко и с отголосками стали, он ни секунды не сомневался в своих силах, — всё будет сделано, как вы велели. Великий Магистр что-то хрипло буркнул себе под нос и, отвернувшись, удалился в мрачные коридоры подземелий, что дышали холодом и кровью прошедших лет. Старик не сомневался в силах своих ассасинов и в скором времени ожидал, что дела вернутся к норме и его план по возрождению Северного Королевства не встретит подводных камней, что в последнее время появлялись всё чаще и чаще.

***

Приватная игра в карты оказалось куда занятнее, чем Кайрос могла предположить. Правда, никаких карт и игр не было, лишь разговоры. «Приватной игрой в карты» северяне называли тайные переговоры, вне любопытных глаз и ушей. От игры там оставалось напряжение и ставки. Ставки на будущее. В просторном кабинете, где словно в комнате для конференций стоял длинный стол на десяток человек, заседали заговорщики, благородная кровь и люди коммерции. Были приняты самые надёжные меры безопасности. Несколько защитных заклинаний от шпионажа, надежные люди у дверей. Да и сами гости были не абы кто. Лишь те, кто пользовался доверием сейчас сидел за столом, опустив свой зад в мягкие кресла. Видкунин Квислинг уже говорил с сидящим рядом графом Ульманом. Что-то о налогах на меха и пошлин на экспорт после войны. Квислинг стал тайным доверенным лицом всех купеческих гильдий и торговых компаний. Его проворность, дипломатичность и ум внушали доверие и уважение всего коммерческого сообщества. Да и для остальных он был надёжным партнёром. Деньги решают всё, почти всё. А если вопрос о них решает Квислинг, то всем становится куда спокойнее. Особенно, когда с каждым днём ситуация показывала, что иноземцы и Герцог становятся силой, что способна одержать вверх в борьбе за власть в будущем Северном Королевстве. Напротив, задумчиво гоняя лёд в бокале скотча скотских островов, сидел Альфред Гумберт, в компании своего кузена, Илона Гумберта. Они, как и те, кого они тут представляли были дворяне. Но далеко не богатые. Их поместья и земли были весьма скромны, в сравнение с Великими Семьями, что заседают на Совете Аристократии в Ре-Уловале. В Герцоге Кристиане и его союзниках эти дворяне надеялись найти гарантии, что после войны их земли и власть увеличатся. И кто был лучшим представителем, чем дом Гумбертов. Альфред, как и его кузен были потомками первых рыцарей Севера, что очень читалось в их роде, который вскоре пришёл в упадок, после присоединения к Королевству. Гумберт был рослым крепким мужчиной с густой, но ухоженной бородкой, в самом расцвете сил. Ветеран нескольких битв с Империей и бесчисленных схваток с монстрами и бандитами. Человек чести и чистого духа рыцарства, носивший шрам поверх вытекшего глаза, словно медаль за защиту своих подданных. Его кузен же был управленцем, хорошо обходившимся с бумагами и счетами. Аккуратные пенсне ровно сидели на носу, пока этот тщедушный мужчина с завитыми усами тихо обсуждал с Наполеоном детали дворянских прав после войны. Они рассчитывали на определённые преференции и влияние в правительстве. И как раз у Бонапарта имелась идеальная мысль для этого, которую подала Кайрос в быстром разговоре на приёме. Немного обособленно сидел тихий Оливер, которого поставили руководить коллаборационистским органом, на который планировали свалить всю ответственность в случае поражения восстания. До всех этих событий он был недурным экономистом, что работал в директорате банка Скокн. Неприглядная внешность, как и личность собственно. Были люди и получше, но, как козёл отпущения он был идеален. Да и его хорошие отношения с бюрократами пригодились. Это, конечно небольшой секрет, но для присутствующих это не было тайной, что Оливер был любовником генерал-губернатора, известного в узких кругах содомита. С тех времён он сохранил деловые контакты и связи среди казначеев города и прочих влиятельных управленцев. Сейчас это играло на руку всем. И наконец военная сила, утвердившая себя при Ол-Лоре — Священный Союз. Наполеон и Карл, что иногда перекидывался словечком с Альфредом Гумбертом. Но вскоре к ним присоединилась и Кайрос со своим телохранителем Викторией. Обе девушки вызвали признательный поклон присутствующих, отдающий дань уважения их красоте. Правда, особого авторитета, в отличие от Наполеона и Карла они не имели. С ними же прибыл и Герцог Кристиан, который поприветствовав собравшихся тут же нырнул в дела, которые Кайрос молча выслушивала, пока не сочла нужным вмешаться. Речь шла в первую очередь о гарантиях. Если все эти люди и их фракции решат вступить в альянс с Герцогом и поддержать его в борьбе за власть и корону, то само собой разумеющемся было предоставление слова чести о благах после войны. И если торговцы хотели снижения налогов, пошлин и возможности покупки титула, то дворяне хотели перераспределение земель Великих Семей и особые права для аристократии. Представительство и крестьянство было одним из ключевых вопросов. Вече или совет были бы предпочтительны для обеих сторон. Такие формы практиковались и во времена Северного Королевства и были не чужды присутствующим. Но вот вес слова на них вызывал спор. Да и Кристиан не хотел, чтобы слишком уж много власти ушло сословиям. В его фантазиях ещё витал образ абсолютного монарха, на подобие молодого Императора Зиркнифа, что лично вершит судьбу своего государства. Правда, если по этому вопросу они готовы были ещё мириться, то, когда дело заходило о крестьянах, то дело становилось труднее. Несколько восстаний захватили южные районы и являются важной третей стороной в борьбе с Лордом Эриосом и баллонщиками. Они многочисленны и требуют, чтобы после войны их голоса тоже учитывались. Заявление вздорное, но и времена соответствуют. Впрочем, Кристиан, как и Квислинг, были готовы на уступки, но вот дворяне восприняли бы это в штыки. Можно было сделать обещание, а потом как нибудь замолчать дело, но каждый понимал, что скорее всего это вызовет бунт. Лбы хмурились, а бокалы, то наполнялись, то опустошались в мгновение. Пробила полночь и когда очередная идея Альфреда зашла в тупик, голос подал Наполеон. — Господа, думаю, все согласятся, что обсуждение встретило конфуз, — он окинул взглядом кивающих коллег, — поэтому почему бы вам не выслушать предложение, о котором мне поведала Госпожа Кайрос? Оно разработано совместно со мной и Генералом Карлом. Такое вступление и передача инициативы Госпоже было сделано для укрепления позиции Кайрос, что не пользовалось таких доверием и уважением, как Бонапарт. Правда то, что они обсуждали эту идею до собрания и во время небольшого перерыва, было верным. Так что девушка, имевшая опыт вступлений на публике в прошлой жизни, встала в полной готовности. — Господа, наше знакомство свежо, как и я в вашем крае, — она старалась сделать ударение на последней мысли более почтительным, — но моё глубокое изучение истории вашей земли натолкнули меня на идею о созыве Тинга, — девушка особенно надавила на последнее слово, оперившись на стол. — Древнее собрание народа? — донеслось от Альфреда, задумчиво поглаживающего бородку, — думаете это укрепит нашу власть? — Вижу ваш больной глаз плохо влияет на ваш разум, — с усмешкой отозвался Квислинг, уловивший мысль Кайрос и Бонапарта, — это легитимность. Если мы соберём Тинг, то сможем с общем признанием короновать короля и утвердить гарантии, — в его глазах свернул огонёк азарта, — ха, если кто-то откажется участвовать, то это обернётся для них печально. — Но разве Совет в Ре-Уловале не перетянул всю легитимность? — возразил Альфред. — Дорогой кузен, в словах госпожи Кайрос и господина Квислинга есть здравый смысл, — поправил его Илон, — Совет — сборище снобов, стариков и высокомерных гордецов. — Именно, — подхватил Квислинг, — они не пустят дворян пониже, торговцев или… — на худом лице мужчины расплылась торжественная улыбка, — крестьян. — Они?! — возмутится Гумберт. — Да, — Кайрос вновь подала голос, — мы сможем обеспечить поддержку большинства сословий и удовлетворить всех: достопочтенную знать и уважаемых купцов, — она перевела свою миниатюрную ручку от Альфреда, к Квислингу. Лицо Кристиана покрылось хмурой размышляющей гримасой, которую трудно было не заметить. План выглядит разумно, но одна деталь не давала ему покоя. Правда, вскоре этот мрак развеяла деловая речь Кайрос с оттенками весёлого азарта, перехваченного у Квислинга. — Герр, я так понимаю вы думаете о крупных землевладельцах, что могут смутить ситуацию? — Госпожа уже догадывалась об ответе, и встретив кивок Герцога, она продолжила, — полагаю, все согласятся, что лучшим ходом будет приглашение благородных мужей на Тинг. — Но ведь… — Альфред уже хотел возразить, но голос Квислинга и рука кузена на плече, прервали его. — Вы хотите предложить им «Выбор Эмора»*. Ха, умно, — представитель торговцев приятно удивился ходу мыслей Кайрос, — они не смогут принять из-за гордости и фактической капитуляции, но и отказ навредит их репутации в глазах большинства сословий. Госпожа кивнула, вызвав одобрительные возгласы у присутствующих. Даже Герцог, кажется, проникся идеей. — Таким образом, мы сможем закрепить нашу власть и дискредитировать Совет одним действием, — довольно заключил Илон, поправивший пенсне, — прекрасно. — Согласен, — поддержал того Кристиан. — Думаю, в этом есть смысл, — немного бурча отозвался Альфред. — Тогда, на этом и порешили, — он встал, предварительно наполнив бокал томившимся в бутылке вином. Повисла тишина, пока все взирали на воодушевлённого главу меховой торговли. Но все знали, что он собирается сказать. Ради этого они и собрались тут и после нескольких часов раздумий и обсуждений плод первых трудов был получен. — Выпьем же, за новое будущее, друзья!

***

После пары бокалов в компании сформировавшейся фракции Герцога Кристиана, Кайрос и Виктория возвращались в свои покои под свет тающей свечи. Они уже предвкушали мягкую постель, в которой они встретят первые лучи солнца. Правда, в отличие от Виктории, которая, если прикажут, может и без сна обойтись, Госпожа Священного Союза устало потирала глаза, после истощающего дня. Нырнув за Наполеоном в игры местных аристократов, она и не подозревала, как это истощает. Да и выступала она перед людьми давно. Ещё в институте, когда Густав выступал с лекциями по Культурной Чистоте и в клубе любителей котиков. Правда, что-то тревожило её. Взгляд стеснительно покосился на идущую рядом Викторию, когда дверь её комнаты показалась в свете огня. Эту ночь она проведёт одна в совершенно незнакомом месте. Дрожь пробрала девушку, когда мысль о том, что ей придётся закрывать глаза в тёмной неизвестной комнате прошла в мыслях. — Госпожа, вы хорошо себя чувствуете? — поинтересовалась Виктория, чьи добрые голубые глаза поймали свет свечи. Мерзкая рука одиночества и неизвестности грозила девушке в этой комнате. Кайрос, немного помолчала, бегая глазами где-то во мраке, но вскоре ответила. — Ты… — Кайрос хотела сказать, но осеклась, помяв край камзола влажной рукой. — Да, Госпожа, я сделаю всё, что вы пожелаете. — Ты не могла бы побыть со мной сегодня ночью? — чутка смутившись своих же слов, произнесла девушка. Виктория сначала удивилась, но затем мягко улыбнулась, пару раз кивнув. — Конечно, Госпожа, — с заботой и преободрительной ноткой ответила глава гусар. Грудь Кайрос расплылась в тёплом облегчение. Страх остаться одной в этом ещё новом мире особенно терзал девушку в такие минуты. Незнакомое место, чуждые люди и лишь мягкая рука Главы Гусар могла принести покой в сердце Госпожи, что словно маленький ребёнок встретила рассвет чувствуя сквозь мирный сон нежное касание Виктории.