Сквозь пороховой дым и во славу человечества

50 Аура, 5ДПА Южные Районы, Королевство Ре-Эстиз К югу от центра Королевства Ре-Эстиз за бурной рекой Ол-Мер лежали обширные земли густых лесов и просторных равнин с громадными пахотными полями. Это были земли Короля и Церкви, без дворян или торговых городов. Но даже покровительство добросердечного короля не спасало десятки тысяч крестьян и бедных фермеров от нищеты и голода. Король в далёком Ре-Эстиз не знал, как его наместники и губернаторы выдавливают все соки из населения, как бессовестно обирают и эксплуатируют, отсылая в столицу радужные донесения о спокойствии и чуть ли не рае на земле. Голод был частым явлением и бил по югу сильнее всего, хоть это и была хлебная корзина королевства. Пожалуй, только церковь давала населению отдушину от ужасной реальности. В отличие от королевских слуг, жрецы были всегда рядом и помогали, чем могли, будь это сбор урожая или защита от монстров и бандитов. Служители церкви были всеобще любимы и почитаемы, поэтому жители, как бы бедны они не были, без задний мысли отдавали всё что имели жрецам, чтобы те могли жить у них не зная забот. Проповеди и наставления Шести Богов помогали тысячам бедняков и голодающим преодолевать ужасы своего существования. Так продолжалось на протяжение веков, пока год назад на севере не поднялось восстание. Однако это мало кого волновало из местных. Может, только жрецам стало больше работы — надо отправлять умершие души к Богу Смерти Суршане. Но всё изменилось после поражения королевства, когда огромная дыра в бюджете грозила банкротством. Повысить налоги на хозяйство дворян и таможенные налоги? «Глупость» -, ответили бы вам. Вызвать гнев дворян и торговцев было бы самой очевидной глупостью. Северное Королевство выделяло на развитие торговли большие деньги, поэтому вести дела там было бы намного выгодней, а ухода одного из важнейших источников государственного дохода ни Король, ни лояльные дворяне не желали. Поэтому все тяжести подорванной экономики испытали южане. Именно их руки, их скот и земля обязаны залатать гигантскую дыру в казне. Разумеется, Король считал, что южане живут хорошо и небольшое повышение квот не заденет их. В реальности же, это лишило бы их всей еды перед жестокой зимой. Хотя, использовать «бы» здесь неправильно. Следующая зима действительно может стать последней для Юга, если подобная политика в их отношении будет продолжена. Однако не только крестьяне и горожане были недовольны. Вскоре жрецы начали говорить, что дворяне и королевские чиновники отдалились от заповедей Шести Богов и давно уже заслуживают кары небес. Эти слова, как ничто другое, находило отклик у обычной сельской бедноты, которая видела только, как королевские сборщики налогов отбирают у них почти весь урожай отдавая взамен ничего, кроме жестоких слов и плевка в лицо. Жизнь верхов была в их глазах богохульством и противоречила словам богов, говоривших о помощи ближнему в трудный час. С началом нового года даже сам Архиепископ Иоанн в главном соборе Ре-Любэлл начал высказываться против действий короны и о том, что Столица забыла о священном долге защиты своего народа и веры. О власть имущих говорить начали, как о еретиках, и не удивительно, что спустя пару месяцев население юга, которое всю свою историю видело от церкви больше добра, чем от короны, было настроенностям резко отрицательно, когда первые сборщики налогов явились в поселения за половиной уже собранного урожая и скота. Где-то к полудню, когда работники приходили к центру, где у священного камня проводили ритуалы жрецы и стоял колодец, который и поил истощённых южан, в город заехала знакомая всякому повозка, больше напоминавшая безумную смесь из дерева и металлических пластин и труб, непонятно как не разваливающееся. По улице бегали босоногие грязные дети с палками, а в косых домах иногда мелькали сутулые женщины, будто олицетворение самого нынешнего Королевства Ре-Эстиз. Из уродливой повозки вышел человек в жирной на вид одежде, напоминавшей военную форму. Он был толст. Конечно, не прямо сгусток жира и тканей, но и не подтянутый солдат-каролинёр. Среднее между ними. Тем не менее, он больше напоминал собой орка, чем человеческое существо. Маленькие крысиные глазки смотрелись глупо с большими губами и не менее великим носом, где прямо по центру красовалась большая бородавка. Кожа на кистях и лице была жирная. Серые глаза были наполнены превосходством, а когда мимо пробегала девочка, они внимательно рассматривали её, словно пытаясь запечатлеть вид девочки навечно в память. В сопровождении шли двадцать человек: наёмные солдаты и какие-то меньшие по значению чиновники. Сам орко-человек сел на коня, наверное, воображая себя кем-то важным. Так он и проехал в сопровождении ненавидевших его людей к одному из крестьянских домов, за которым виднелось поле и работавшие там люди. Женщин, к слову, большинство. Недобрые взгляды ложились на сборщика налогов, что прокашливался перед своей речью. — Мусор, слушать сюда! — крикнул слуга короны, — по велению его величества, в этом годы вы должны отдать нам двойную квоту прошлого года. Так что поживее, всё, что собрали — сюда! — толстяк совершенно не церемонился, ему предстояло много таких мест объехать. Но к его удивлению, люди как будто и не слышали его. — Я что, похож на пустое место?! Выполнили приказ! Или я не побоюсь перебить тут каждого, чёртов мусор! — обнажил он свой тупой меч, которым толком не мог пользоваться. — К чёрту пошёл! — Да, нам есть тоже надо! — Не тебе нам приказывать, урод толстомордый! Пренебрежительные выкрики рабочих сопровождались дерзкими насмешками, на которые у сборщика налогов взбухала вена на виске от злости. «Что это за неповиновение?! Они должны были как черви отдать, что должны, так устроен мир. Но они…» Серые глаза быстро нашли выход из положения — молодая дева-жрец, пришедшая в этот город недели две-три назад. — Эй, ты! А ну-ка успокой их! — прикрикнул он на девушку, которая отошла с кувшином к колодцу. — Человек должен повиноваться слуге божьему, так ведь? — с ехидством говорил он, а лицо человека-орка скривилось в жуткой ухмылке. Девушка же не хотела просто так повиноваться. Ей, испытавшей в детстве то же самое, что и эти люди, слушать разжиревшего от праздности и потерявшего всякую сострадательность недочеловека было абсолютно мерзко. В её глазах читалось презрение к еретику, который осмелился прикрываться словами о богах, явно не прочитав и строки из Наставления Шести Богов. Епископ развязал ей и многим другим жрецам руки. Они более не обязаны слушаться чиновников и служителей короны. С этого дня и навсегда. — Богиня Земли Талана, говорила, что только её дети, взращивающие плоды её, могут пожинать их. Иди прочь, пока не испытал ярость их и мою, еретик, — в её руке появился золотистый ритуальный серп, и его она явно не собиралась использовать для обряда или жатвы. — Да как вы все сме… — остановился сборщик налогов, когда один из наёмников одёрнул его, заметив, как вокруг собираются остальные жители. С презрением и накопившийся за десятилетия злобой в глазах, они сжимали то, чем когда-то работали на господ. Солдаты сопровождения занервничали, явно не желая умирать за глупость какого-то толстяка. Всё же они тоже вышли из такой нищеты и сейчас они не хотели убивать себе подобных. В глазах жителей они видели, что уйти живыми не получится. Это и был самый величайший страх. Не орк, не зверочеловек, не дракон, а простой человек из нижайшего сословия есть самый жуткий и беспощадный зверь. Голодные, озлобленные и желавшие мести, они окружили свиту сборщика налогов, заставив того нервно сглотнуть. Каждый из наёмников понимал, что их судьба не менее тёмная, чем у их нанимателя. Оставалось лишь достать оружие и… Внезапно несколько копий из света вонзились в мясную спину сборщика налогов, который проглотил слова проклятия повалился с лошади, рухнув со всей силой своего жирного тела на землю, тут же пропитавшейся кровью. Никто и не понял, что произошло. В руках жрицы парила полупрозрачная магическая конструкция. Лишь холодная ярость читалась в её голубых глазах. Это и был сигнал к действию. С животными криками крестьяне, вооружившись чем попало, накинулись на перепуганных наёмников. Вилы, серпы, ножи и камни оставляли ужасающие следы на их телах. Редкое световое копьё быстро оканчивало жизнь, пробивая и разрывая череп и мозг. Картина нечеловеческой жестокости стала главной этим холодным днём. Люди наконец поняли, в чём их предназначение. Не служить людям, почему-то называющимися главными в стране, а идеалам Шести Богов. Каждый, ребёнок то или старик, осознал свою свободу. Только божественная воля и слова Шестерых имеют смысл в жестоком мире. И Ре-Любэлл не был единственным местом, где случилась подобная бойня. Весь Юг начал пылать от гнева и отмщения людей простых и бедных. Жрецы поднимали бедноту и крестьян, призывали громить поместья. Сжигали богохульников в священном магическом огне. В крупнейших городах юга, Ре-Лобэлл и Э-Песпэл, местные соборы собирали огромные толпы прихожан, от дворян и купцов до городской бедноты и ещё более низких в иерархии людей. Эти толпы шли маршем до дворца наместника, требуя передачи города истинно верующем по велению Богов, и если в Э-Песпэл градоначальник бежал в страхе с казной города, то в Ре-Лобэлл шествие под предводительством Архиепископа Иоанна переросло в бой за дворец, после которого избитого и изрезанного наместника выволокли на ступеньки и зачитав обвинение в ереси, измене богам и народу, лично Архиепископ снёс ему голову мечом. С окровавленным клинком в одной руке и Наставлением Шести Богов в другой, Иоанн провозгласил начало Священной войны, что переродит погрязшее во грехе Королевство Ре-Эстиз в просвещённое государство с божественной властью. В считанные дни под властью восставших оказались важные южные города. Они назвали себя Фронтом Священной Борьбы, а собор пяти Епископов и Архиепископ Иоанн выступали как лидеры. По неподтверждённым слухам, через границу восставшего юга и Теократии поставляется огромное количество оружия и припасов, вместе с советниками и специалистами. Великий Понтифик всячески поддержал восставшего Архиепископа, и даже не скрывал, что Теократия одобряет восставших южан. После последней мессы Кардинала Земли и Воды, сотни человек начали собираться в добровольческие отряды, направившемся прямиков в разгоравшийся огнём гражданской войны Ре-Эстиз. 56 Аура 5ДПА Э-Рантэл, Королевство Ре-Эстиз Город-крепость был на высшем уровне боеспособности. В главный бастион против Империи стекались тысячи наёмников со всего света, от бывших дезертиров до элитных отрядов бронированных с ног до головы воинов. Жители города, да и всех окрестных земель, с удивлением смотрели, как с каждым днём мимо них проходят эти грозные люди. Но с чего вдруг в одном месте собирать столько людей? Никогда прежде дворяне так не выкладывали свои богатства ради очередной стычки с Империей, и, как считал каждый, не станут и сегодня. О нет, у группы высших дворян, засевших в цитадели города, был другой план. В большом обеденном зале, где на громадном столе вместо еды и выпивки были карты и письма, собралось около четырёх сотен дворян, самые видные в Королевстве. Все поголовно были членами Дворянской Фракции. Их голоса сливались в тяжкое гудение, нависшее над главой всего этого собрания, Графом Риттоном, пожалуй самым неожиданным лидером предстоящего переворота. Хотя лидер — слишком громко для него. Скорее, номинальный глава хрупкой коалиции, созданной лишь для свержения королевской власти и реванша за потерю северных земель. После отделения Северного Королевства многие аристократы потеряли свои родовые имения, также богатейшие шахты и лесопилки, которые теперь перешли под управление северян. Война была проиграна, а многие, даже среди Шести Великих Дворян, оказались на грани банкротства. Разумеется, виной всему был никудышный сын ещё более никудышного и бесхребетного короля, который позволил себе быть схваченным восставшими. Поспешный мир был ошибкой, которую аристократы собирались исправить огнём и железом. В глазах некогда лояльных дворян, Ланпоса предал всех, решив заключить мир с бунтовщиками севера. Его слабость и беспомощность перед захваченным сыном показала, что Королевство попросту не переживёт ещё, по крайней мере, пять лет его правления. Переворот и установление новой династии или вовсе аристократической конфедерации было вне сомнений. Только так Ре-Эстиз выживет. И, хотя многие говорили о своём беспокойстве за будущее государства, почти каждый думал лишь о возможности увеличить своё богатство и вернуть свои северные владения, как надеялся маркиз Волумлэш, переметнувшийся на сторону заговорщиков после того, как понял, что Король не собирается компенсировать его потери. И хотя с виду главенствующая роль Риттона была неожиданностью, он был единственным, кто мог бы объединить всех этих дворян под единым флагом. Маркиз Боулроб запятнал себя поражением при Ол-Лор, да и потеряв ногу он стал лишь тусклой оболочкой прошлого себя, сломленный и униженный, повинный не менее принца Барбро, хоть и пытался остановить его безумную лобовую атаку. Риттон же был хитрым малым и, в отличии от бывшего вояки, владел больше искусством интриг и убеждения, чем меча и войны. Воспользовавшись кризисом и жаждой власти дворянства, он собрал широкую коалицию, сумевшую купить элитнейшую армию в королевстве. Затраты должны были окупится распределением земли короля и его сторонников, а так же последующей войной с Северным Королевством. Пожалуй лишь споры и перебранки между дворянами тормозили неизбежный триумф заговорщиков. Каждый пытался занять лидирующую роль в коалиции, первую подпись в указе об утрате доверия к королю, даже роль главного мастера войск, хотя никто толком не имел опыта. И только когда начали приходить тревожные новости с юга, собравшиеся дворяне поняли, что пора действовать. В зал для обедов ворвался гонец, проскакавший десятки километров, чтобы донести весть до заседающих аристократов. — Генерал Ролло докладывает, — отчеканил оруженосец с письмом, пока горошины пота катились по его лбу с каждым неровным вздохом, — Э-Либера пал! Генерал двигается к Ре-Эстиз и рассчитывает быть там через месяц в полной готовности к осаде. Генерал так же просил прислать ему больше инженеров для осады Дворяне с заметной гордостью и воодушевлением начали обмениваться радостными репликами о скором триумфе и великолепном пире после. И, кажется, никто и не услышал просьбу Генерала о дополнительных инженерах. Оруженосец с вестью смирно стоял у дверей, наблюдая за господами, и несколько недоумевал внутри. Королевская армия хоть и была бездарно организована и серьёзной угрозы не представляла, но осада такого крупного города могла занять год или даже два, а восставший Юг явно не был союзником. Архиепископ Иоанн в своей последних проповедях, которые с каждым разом всё больше становятся похожи на политические декларации, заявлял, что «Священная Война против еретиков и неверных слову богов, будет окончена лишь тогда, когда через кровь и огонь, флаги Детей Талани будут реять над Ре-Эстиз!». Если это так, то даже оруженосец понимал, что вскоре они будут зажать между стенами Ре-Эстиз и ордами религиозных фанатиков. А пока в чертогах цитадели были оптимистичные возгласы, а в глазах благородных господ сияла уверенность в завтрашнем дне, Ре-Эстиз всё больше погружался в пучину хаоса и начавшейся войны. Через пару дней Граф Риттон объявит создание Ассамблеи Чистокровных и её претензии на власть в Королевстве, а их несокрушимая армия наёмников продолжит свой путь на Дворец Короля. 54 Аура, 5ДПА Ре-Боулорэл, Северное Королевство — Моя Госпожа, — Карл учтиво поклонился, войдя в залитый дневным светом кабинет Кайрос в столичной цитадели. Девушка оторвалась от зачитывающего доклад секретаря, жестом показав ему выйти и вскочив с кресла, широко улыбнулась, при виде отдохнувшего после битвы на далёком севере Генерала. И хоть его лицо носило царапины и порезы, а раны на животе не затянулась до конца, отзываясь глухой болью, но даже так Кайрос была жутко рада знакомому лицу. Всё же это её НИП, да и с начала похода против ксеносов и врагов Севера, они почти не виделись. Госпожа подошла ближе, будучи в своём обыденном тёмном прусском мундире. Одобрительно похлопав Карла по плечу, она поздравила шведа: — Война за безопасность этих земель окончена, ты хорошо потрудился зачищая северные сектора, — Кайрос с определённой гордостью смотрела на своего лучшего боевого НИПа, — самые опасные монстры перебиты и уничтожены, что высвободило нам много людей с патрулирования дорог, — девушка отошла к своему столу, наклонившись куда-то вниз, — думаю Имперское подойдёт в самый раз для подобного случая. Бутылка вина и пара бокалов оказались на тёмном деревянном столе премьер-министра. Подарок от посла Империи Бахарут было вино хорошей выдержки из южных провинций. Девушка наполнила бокалы на половину и вручила Карлу, который присел в кресло у балкона. Вид выходил на главную улицу столицы, переделанной в первые месяцы правления Кайрос. Если нынешний Ре-Боулорэл сравнить с тем, что был до прихода сюда власти Священного союза, то это сродни сравнению аркологии 22-го века и деревни каких-нибудь древних народов. Преувеличение, конечно, но город и правда преобразился в лучшую сторону. Деревянные постройки постепенно, квартал за кварталом, заменялись на каменные и кирпичные. Новая канализационная система, мощёные дороги и выверенная до метра точности планировка всего города. Главная улица, выходящая на торговую площадь, была заполнена людьми всех сортов: простые горожане, приезжие торговцы и купцы, редкие маги, скрывающиеся под одеждой обычного гражданина Северного Королевства и так далее. Все пытались во всей красе увидеть крупнейший парад со дня Независимости. Некоторые даже залезали на крыши и фонари, впрочем, это редкое явление. Колонна за колонной шли полки трёх Великих генералов, чернорубашечники, невероятные создания из металла, что называются големами, и рыцари последних орденов. Толпа затаивала дыхание, когда провозили головы легендарных чудовищ, разъярённо кричала и кидала камни в колонну захваченных бандитов, которых вели в цепях на площадь «Чёрного Генриха», где совершится казнь двух тысяч заключённых разбойников со всего королевства на потеху жителям столицы. А вечером над городом будут раздаваться взрывы первого в истории салюта. Воистину, это будет великий день. — Но, боюсь, до мира ещё далеко, Карл, — произнесла Кайрос, полностью направив свой взгляд на марширующие колоны и убрав руку за спину, отпивая немного вина. — Ты читал последние донесения с востока? — У горных застав, Госпожа? — спокойно уточнил Генерал, закинув ногу на ногу, — я слышал там была стычка с монстрами из пещер. — Верно, Карл, — кивнула девушка, не отрываясь от ликующей улицы — с тех пор вылазки этих кротоподобных существ не прекращаются. Да и есть неподтверждённая информация, что они с каждым разом приходят сильнее. Это беспокоит меня. Довольно близко к нашим крупнейшим шахтам. — Хм, если ударить в ответ и опустошить их гнёзда, то набеги прекратятся, — достаточно быстро заключил Карл, отпив вина, — вы хотите, чтобы я взялся за работу? Кайрос мягко улыбнулась, как бы говоря, что НИП всё правильно понял. Это должна была быть небольшая операция, чтобы обезопасить восточные регионы и попытаться наладить контакты с дварфами, чьи металлургические таланты помогли бы развивающейся индустрии Севера. Только вот опасаться стоило бы больше ухудшения отношений с Империей, в случае занятия гор. Именно поэтому в ближайшее время, в день планируемой коронации, Кайрос намеривалась встретиться с Императором и послом Теократии для обсуждения возможных изменений границ. — Ах, Карл, совсем забыла, — с глупой усмешкой, ударила себя по лбу девушка, — у тебя впереди большой отдых, и я хотела, чтобы ты выбрал себе поместье, — Госпожа с оттенком заботы обернулась к Генералу. — Твои победы должны быть вознаграждены. — Но… Госпожа, служение вам это уже великая награда… — вскочил Карл, со столь редким растерянным и недоумевающим лицом, правда его слова быстро прервала Кайрос. — Я благодарна тебе за такие слова, и я ценю твою преданность, но ведь и твоим людям нужна земля, где они смогли бы жить и отдыхать, не так ли? — она продолжала почти по матерински улыбаться, смотря как Генерал застопорился, обдумывая её слова. Карл действительно не желал ничего кроме служения своей Госпоже и побед для своих людей, и, когда ему предложили награду за то, что он считал своим долгом, швед даже слегка оскорбился. Но когда земля давалась не только ему, но и его людям, то это заставило его задуматься. Карл по отцовски любил своих каролинов и делил с ними всё, не считая себя выше них. И если это будет благо не только ему, но и им, то швед готов был согласится. — Подумай, Карл, — Кайрос отошла от окна, приблизившись к Генералу, — я собираюсь сделать эти земли новым домом, и заселить их потомками твоих солдат на ближайшие века. У них будет земля, работники, семья, думаю они будут счастливы. Командир каролинов покинул свою Госпожу в раздумьях, хотя с каждой секундой он начинал понимать, что это на благо всем. Кайрос же проводила его добрым взглядом и вернулась к созерцанию парада, приметив машущую толпе Викторию. Она как и прежде была среди своих гусар и любима народом. Сострадательная девушка, заступающаяся за слабых и обездоленных. Будто ангел во плоти во всех отношениях. Даже где-то начал собираться добровольческий отряд, выступающий от её имени. Хотя это было совсем не далеко от истины. Вики была такой. Она видела людей в нужде и стремилась им помочь, ведь для неё это было правильно и настолько в порядке вещей, что, вопреки рекомендациям Наполеона, она могла раздать свои пайки голодавшим жертвам монстров или остановится в городе и приказать своим гусарам помочь с ремонтом больниц или приютов. Она стала символом бескорыстной помощи и справедливости. И ведь ничего не мешало использовать это. Сделать из Виктории святую фигуру и повести за ней тысячи людей, готовых выполнить каждый приказ. Кайрос было очевидно это, но она не собиралась использовать любимого НИПа подобно инструменту. Хотя, что также осознавала Кайрос, в их ситуации любой способный человек обязан быть верным инструментом в её руках и Священного союза. Это слишком низко по отношению к такому человеку. Кайрос и сама помнила, как прописывала её в прошлой жизни. Возможно беря в пример королевских особ или те черты, которыми был обделён сам Густав, Виктория получилась такой какая она сейчас. И Госпожа ни разу не пожалела об этом. Девушке хотелось, чтобы эта прекрасная, добрая Вики очутилась сейчас в её кабинете, где она бы смогла заключить её в свои объятия. Вновь соприкоснуться с её томными губами, которые всегда встречали трудности с улыбкой и провести по этим гладким щекам, румяным от морозов севера. Но увы. Кайрос понимала, что до вечера, когда собирается бал по случаю завершения кампании, Вики она не увидит. Обстоятельства не позволяли обеим девушкам. — Моя Госпожа, — по связи раздался голос Бонапарта, почему-то немного дрожащий, который отвлёк девушку от наблюдения за парадом, — я хотел бы обсудить с вами наши действия в связи с хаосом в Ре-Эстиз…