Сквозь пороховой дым и во славу человечества

51 Гаргантюа, 5ДПА Ре-Боулорэл, Северное Королевство — Я, Каспонд Бессарез, сын Эдмунда Бессареза, клянусь хранить независимость, культуру и свободу народа Севера, чтить волю Великого Тинга и Богов, быть верным народу и Северу в войне и мире. Да будет жить Север до скончания веков! В огромном каменном зале Цитадели собралось небывалое количество гостей, чьи взгляды были сконцентрированы на склонившуюся фигуру у алтаря. Проходя сквозь громадное витражное окно с эпическими сюжетами, свет заливал присутствовавших при присяге нового короля Севера. Каспонд, чьи локоны словно сверкали на лучах солнца, говорил слова, отражавшиеся эхом по залу. С каждым словом он становился всё ближе к короне Севера, момент, которого он совсем не ожидал. Всё же были кандидаты умнее, красивее и сильнее его, хотя насчёт красоты можно поспорить. Тем не менее, Каспонд отказался бы от власти, если бы появился человек, действительно желающий править этой землёй. Возможно поэтому, пока его губы гипнотически молвили слова присяги, он находился будто в трансе, странном сне. — Встань, Каспод Бессарез, сын Эдмунда Бессареза, ибо отныне твоё имя Густав Бессарез, Король Севера и первый слуга Северного народа, — Архиепископ, старик с горящими, словно огонь, глазами и неряшливой бородой, наложил холодную корону на голову бывшего принца, — носи её в войне и мире, бедности и достатке, болезни и радости, ибо снять её может лишь смерть. Возможно, что в глубине души он понимал, что из массы достойных претендентов его выбрали за покорность. Но ему не хотелось так думать, пусть это и была правда. Кайрос знала, что Каспод мало заинтересован в правлении, да и как такового опыта не имеет. Ей был выгоден тихий, добродушный и приятный на вид Король, который бы укрепил дух общества и дал бы Северу желанную легитимность и, может быть, даже союз с Паладинами. Бессарез с беспомощной досадой пытался избежать той самой фразы, которую бы обязательно использовал бы какой-нибудь историк — «король-марионетка». Коронованный серебряной короной с иероглифной резьбой, этот король встал, осознавая, что правитель он лишь по названию. Человек, который будет появляться на незначительных мероприятиях, помогать нуждающимся и в конце концов произведёт на свет потомка для продолжения рода, который таким же образом проведёт свою жизнь. Архиепископ отпустил ритуальный топор, на котором и клялся Каспод. Обернувшись к многочисленным гостям, Густав Шестой Бессарез встретил овации вперемешку с биением колоколов где-то с недосягаемых высот Цитадели. С этой минуты он был королём, возможно не таким, как он себе представлял, находясь в родных краях, но в сердце он поклялся, что не станет сценарным персонажем, прикрытием для этой манипуляторши Кайрос. Именно так Густав Шестой парадно выходил из зала под взгляд сотен. Его сердце нервно билось, то ли от страха, то ли от волнения перед новой неизвестной жизнью. Он не поднимал головы, смотря ровно вперёд к балкону крепости, где его ждали жители города и тысячи приезжих со всех концов королевства. И пока его величество скрывалось за массивными дверями зала, в ложе заседало две персоны. Облачённый в императорскую робу молодой человек, который с увлечённой улыбкой наблюдал за коронацией и миловидная девушка, чью красоту нарушал лишь шрам на щеке. Кайрос была очень довольна своим новым королём, который вряд ли мог ей помешать в управлении Северным Королевством, но ещё лучше было присутствие стольких гостей со всего континента. Помимо Императора Зиркнифа и посла Де’Норе, в зале были посланники Драконьего Королевства, Святого Королевства Робл, Кардинал Земли от Теократии, с которым Кайрос славно сдружилась, и, конечно, Канцлер от Свободных Городов Скайфолла, не считая конечно сотни гостей от аристократов до торговцев. — Топор Асгиля. Уж я не думал, что его кто-нибудь отыщет, — произнёс Зиркниф, провожая взглядом Каспода, — наняли авантюристов или работников? — поинтересовался он. — Вздор, Герр, такому мусору нет места на Севере, — усмехнулась Кайрос, сжимая в руке треуголку с пером, — я предпочитаю использовать своих людей, они хотя бы ничего не стащат. — Но порой удобно иметь при себе инструмент для грязной работы, — заметил Император, который нередко обращался к доверенным работникам с особыми поручениями, — но не стоит о подобных мелочах, миледи, — отмахнувшись, он взглянул на Канцлера Скайфолла, с его знаменитыми бакенбардами и усами, слегка усмехнувшись он продолжил: — я слышал ваш Генерал разгромил подгорных монстров, впечатляет. Примите мои поздравления, Премьер, — Зиркниф бросил на Кайрос тот взгляд, от которого обычно девушки падают в обморок от смущения. — Благодарю, ваше величество, — естественно, на Премьер Министра это никак не подействовало — она уже привыкла. — Хотя ваш посол тоже сыграл не последнюю роль. Мне докладывали, что Совет дварфов был настроен скептически к нашему предложению, — улыбнувшись, Кайрос с удовольствием говорила об успешных переговорах и фактически завершённой кампании. — Но их можно понять. Годы осадного положения вырезали руну недоверия на лбах этих дварфов, — Император пропустил через себя мелкую дрожь, нахмурившись, — договариваться с ними сущий кошмар. — Что ж, Герр Зиркниф, тогда нам повезло! — усмехнулась Госпожа, смахнув с треуголки пылинку. — Новая партия руды придёт уже через два месяца. — Повезло… — молодой Император иронично ухмыльнулся, переведя колкие фиолетовые глаза на Кайрос. — Кажется такого не скажешь о Ре-Эстиз. Мне пришлось эвакуировать посла оттуда. — Не вам одному, ваше величество. Хотя я не хотела бы, что бы город достался одной из сторон. — Статус Кво? — Именно — кивнула Кайрос. — Конечно, Герр, Королевство стоит разрезать, как торт, раздробить, но отдавать… -, она отрицательно покачала головой, как будто ошиблась в чём-то. — Если мы отдадим весь Ре-Эстиз в руки нашего… союзника… — намекнув на Теократию, Премьер, покосила взгляд. — Я бы не рискнула. Зиркниф прекрасно понимал о чём говорит Кайрос, которая видела, что усиление Теократии приведёт к дисбалансу сил в регионе. Ему это было крайне не по душе, особенно когда кризис в Драконьем Королевстве только ухудшался, а Свободные Города начали модернизировать свой флот. Складывалась беспокойная ситуация, и казалось, что, кроме Севера, союзников у него нет. Но это чувство прошло, стоило ему помотать головой. Кайрос была с ним за одно только, пока ей приходило продовольствие, и Империя поддерживала её экспансию. Зиркниф не сомневался, что она так же много общего найдёт и с Теократией, что уже невыгодно Императору по понятным причинам. — Пожалуй, вы правы, Премьер, — отозвался он, — хотя, думаю, ничего страшного не будет, если вы поможете Ре-Эстиз с обороной. Они в таком плачевном состоянии, что слов нет. Если они чудом устоят в этой адской мясорубке, то потом не будут представлять хоть что-то серьёзное. Поверьте. Император и сам видел в лоялистах меньшее из зол. Они разрозненны, самонадеянны, глупы и бездарны, но этим и ценны. Ассамблея Чистокровных, с другого конца, угрожает не только строю в самом Ре-Эстиз, но и может вдохновить и оставшихся дворян Империи на подобное восстание. Восстания в его прекрасной стране, какой он считал Империю Бахарут, не нужны, как и дворянство, не нужное, по его мнению, в такие времена. Абсолютная и мудрая власть единственного монарха — вот, что нужно Империи. Впрочем, осуждать его за такие мысли никто не собирался. Кайрос на мгновение задумалась, размеренно покачивая ногой. Ей нравился ход мыслей юного монарха, и она не могла не заметить его проницательности в делах. Даже в прошлой жизни она ценила подобное качество, всё же не все могут видеть полную картину, как она или Зиркниф. Хотя глупо было отрицать, что Теократия не находится в таком же положении. Госпожа пустила довольную улыбку в сторону Императора, привстав. — Думаю, мы нашли понимание, Герр Зиркниф, — поглядывая на Кровавого Императора, она вежливо продолжила: — но нам пора на балкон, речь вот вот начнётся. За дверьми уже были слышны овации и радостный трепет толпы, приветствовавшей нового короля Севера. Трудно было поверить, что совсем недавно они были под властью Ре-Эстиз, отсталыми и забытыми, не вкушавшими духа свободы на протяжение веков. Но теперь Север вновь обрёл короля, марионетку, но всё же короля. Гарант стабильности и легитимности, не более. 53 Гаргантюа, 5ДПА Ре-Эстиз, Королевство Ре-Эстиз На смену уходящего солнца, давно уже пришла россыпь звёзд, которая делала свет луны не столь одиноким. На земле же, от склонов западных холмов и к реке на востоке и дальше, раскидывались шатры, палатки и траншеи, что с каждым днём замыкали кольцо вокруг великого города. Сотни огоньков сияли в ночи, грея своим теплом собравшихся воинов. Многие давно уже ушли в свой недолгий сон, но остальные смеялись, ели, пили и травили байки у нескончаемых очагов огня. В лагере наёмной армии собрались тысячи бойцов со всего света. Рядом с громадой готического доспеха сидел южный рейдер, а у готовящегося кролика легко могли смеяться паладины и боевые маги, давно забывшие об этике. Царила атмосфера мирного взаимопонимания, ну или хотя бы паритета, всё же пьяные драки были не редкостью. — …и тогда он говорит мне «ты должен был похитить её, а не жениться на ней, треклятый конеёб!», и больше его никто не видел, — под хмельной смех говорил восточный кочевник. — Ха-ха, и куда этот толстяк делся? — сквозь смех спросил дварфский алебардист, уже пропитав свою бороду элем. — Кажется, ты дал мне его отхлестать, дорогой? Или мы отдали его зверолюдам? — вспомнила проходящая мимо девушка с колчаном. — Да, хе-хе, вождь минотавров был очень доволен… — посмеиваясь ткнул он саблей кролика, — кажется готов! Но пока остальные пили и отдыхали от тяжёлой работы, инженеры из Священного Королевства прокапывали новые траншеи и делали подкопы под стены. Аристократы не скупились и собрали лучших из лучших для осады, хоть людей даже так не хватало. Осадные орудия не прибыли, что ещё больше затрудняло предстоящий бой. Но хуже всего: зима приближается с каждым днём. Они вряд ли успеют взять город до первого снега, и очень надеялись на прибытие тёплых вещей и палаток. Не менее опасными были силы извне. И даже не столько остатки лоялисткой армии, сколько приближение сил Похода Праведных. По слухам, их было свыше ста тысяч, усиленные магами Писания Солнечного Света и Писанием Матери Земли, не говоря уже о вооружении из кузниц Теократии, почти самых лучших на континенте. Сейчас это была сила пострашнее огрызков королевской армии. И это прекрасно понимал Верховный Генерал армии наёмников, что, хмурясь, сгорбился над картой в своём шатре. Дрожащий свет свечи освещал его погружённое в раздумье суровое лицо. Он был настоящим великаном, два метра ростом и пожалуй нет такого скакуна, что смог бы нести на себе этого воина. В свои сорок этот прославленный и овеянный легендами южанин прошёл не одно сражение и кампанию. Начиная от службы в рядах армии Драконьего Королевства, где он повидал ужасные деяния зверолюдей, и до капитана личных убийц Канцлера восточных портов Скайфолла. Пожалуй, никто не был так вспоминаем, когда задавали вопрос о наёме «лучшего из лучших», чем Ролло, прозванный «Ходоком». И сейчас его задачей было руководство крупнейшей армией наёмников в истории Ре-Эстиз, чем он добросовестно и занимался. Правда его вечер празднования с бойцами и лагерными проститутками прервало донесение — разведчики доложили о появлении разведчиков Южан на юго-западной дороге. Это сильно взволновало Ролло. Он не рассчитывал, что фанатики Архиепископа смогут добраться до них так быстро. И они, как на зло, не успели ещё укрепиться от атак извне. Прохаживаясь своим холодным взглядом по карте, он внезапно остановился, ткнув толстым пальцем в небольшой холм, у дороги, куда распорядился отправить отряд для слежки за путём. Это должно было сохранить некоторое время для основной армии. Время для перегруппировки, в случае атаки. Адьютант, давний товарищ Ролло, молча кивнул, выйдя из шатра собирать людей для заставы, оставив генерала одного. Устало вздохнув, командующий наёмников отошёл от карты, потирая переносицу. Всё это отнимало слишком много сил, даже больше чем само сражение. Ожидание боя было худшим в его работе, особенно для него, человека привыкшего делать решения на ходу и быстро видеть результат. Пожалуй, не предложи аристократы Ре-Эстиза ему целое состояние, то его бы тут не было. Ему выпала непростая работёнка поднести столицу Королевства Ассамблеи Чистокровных на серебряном блюдце, но ничто его не остановит в этой задаче. Только вот битва с ордой южных фанатиков была совсем другой задачей… То есть, задачей совершенно иного уровня. В это же время за стенами древней столицы Ре-Эстиз уже давно потухли огни домов, оставив единицы сиять во мраке. В это время суток улицы становились пристанищем швали и хищников в шкуре людей, никто не осмеливался выходить, даже патрули держались центральных площадей. В каком-то смысле, уже с начала осады, многие части города стали своим собственным государством. В трущобах и окраинах царствовали преступные группировки во главе с боссами Восьми Пальцев, у порта и в торговом квартале Гильдии держали неоспариваемый никем контроль, а площадь главного собора держали приверженцы проповедника, явно поддерживающего поход Архиепископа Иоанна. И лишь центр города да стены с бараками были под контролем лоялистов, отчаянно державших последние ошмётки королевства, чей Король уже давно не появлялся перед своим народом, фактически отдав управление Принцу Занаку и его приближённым. Принц Барбро командовал гарнизоном и обороной, и ему некогда было волноваться о раздробленности самого города или уже начавшимся голоде, по вине коррумпированности прошлого начальника гарнизона. Чиновники, оставшиеся аристократы и офицеры гвардии казалось бы жили в последний день, спуская целые состояния на вечеринки, любовниц и наркотики, обдирая оставшийся бюджет королевства до костей. С таким же рвением многие из верхов готовились бежать из города куда могут, да хоть в Северное Королевство. Занак пытался остановить развал королевства, которое лишилось всех опор существования, но безуспешно. Попросту не на кого нельзя было положится, кроме личной охраны маркиза Рэйвена. Гвардия же показала своё разложение во всей красе, не сумев арестовать никого из списков Принца. Они попросту сдались внутренне. Среди всего этого бардака где-то затесался небольшой отряд из Северного Королевства. Но им не было под силу изменить века некомпетентности и халатности. У них была простая задача помочь в обороне, но кажется, теперь это звучит больше как «Эвакуация Королевской Семьи». В конце концов, единственное что стоило спасения с этого тонущего суда, так это семья короля, для последующей реставрации под знамёнами Севера. Правда, кое-кто не желал доводить ситуацию до полного развала, ну или по крайней мере до потери собственного лица… — Я сказал живо на эту чёртову стену! — грозный удар кулака обрушился на изящный дворцовый стол. Принц Барбро был в бешенстве, которое заливало кровью его глаза и доводило до состояния гранаты, вот вот готовой взорваться. Его должность, при всей важности, была сущем кошмаром. Принц не привык иметь дело с городским гарнизоном, сборищем лентяев и алкоголиков, а так же с полной нехваткой припасов и оружия. Прежде, как во время войны с Севером, его сопровождали личные рыцари, лучшие из лучших, но сейчас от них остались единицы. Кто-то ещё оставался в плену у Северян, кого-то разорвали снаряды и пули при Ол-Лоре, а кто-то и вовсе сбежал, стоило начаться кризису. Но факт оставался фактом, боеспособность и дисциплина вверенного Барбро города была ужасна. Хотя слово «ужасно» не описывает и десятой доли этой степени разложения каждого «защитника». Порой нервному и вечно кричащему от бессилия Принцу казалось, что Маркиз Рэйвен и брат Занак специально дали ему эту роль, дабы свети его с ума. А теперь и эти северяне, прибывшие дабы помочь. Только помогать на стенах они отказывались. Командир экспедиционного отряда вместе с четвёркой своих офицеров стоял перед Принцем с нескрываемым презрением, поверх ухмылки. Слева от него была Алиса, знающая своего командира, как дерзкого, смелого и изобретательного солдата, прорвавшегося в офицерский состав чернорубашечников. В своей красно-чёрной форме с плащом на левом плече и косым беретом, он всем своим нутром ненавидел Барбро, как человека и как полководца. Ещё до восстания Северного Королевства, землю его отца, зажиточного фермера, забрали под королевские угодья почти за ничто. И всё для этого самодовольного куска дерьма. Свен, стоявший перед Принцем, готов был харкнуть в лицо Барбро, который пытался загнать его людей на стены вместе с южной скотиной. — Позвольте, ваше благородие, — с язвительной улыбкой начал усатый Свен, — но Премьер Кайрос ясно выразилась, что наша задача охранять королевскую семью и дворец, а не быть подпоркой вашему… войску, — удержал он слово сброд. Барбро раздражённо шикнул, встав всей своей грозной фигурой. Всё это осточертело ему, и не будь в комнате офицеров Свена, то он бы ударил наглого северянина в его насмешливое лицо. Этот простолюдин зазнался, и, пока гарнизон сторожит стены, он с другими чернорубашечниками флиртует с служанками и горничными, пьёт вино и сидит с гвардейцами, вызывая капитанов на дуэли. Казалось он отыгрывается на Ре-Эстиз за все обиды. Впрочем, это было недалеко от истины. — А теперь позвольте, меня ждёт Леди Раван и я не намерен огорчать её задержкой своей персоны, — отдав слабый поклон, тут же развернулся Свен и со своими офицерами, услышав жестокий вздох позади, вышел вон из этого гадюшника. Экспедиция с Севера понимала свою роль и вес. Они были лучшими бойцами в городе, обладавшими мушкетами и пистолями. Они — стержень обороны города и королевского дворца, поэтому с их мнением приходилось считаться. Хотя им искренне было плевать на судьбу Ре-Эстиз, это не был их дом, даже наоборот, это были их враги. И теперь они с наслаждением и весельем пировали на его похоронах, оставляя Барбро ещё больше намёков собрать свои вещи и уехать отсюда очень-очень далеко. Алиса была тут уже не первый день, и она умело скрывала своё горе по матери, заглушая боль алкоголем и походами в бары со своими бойцами. Досаду и злость она с радостью выпускала в пьяных драках, став чемпионом местного кабака на центральной площади. Она пользовалась безоговорочным уважением своих подчинённых, как прекрасный стрелок и стойкий человек. Жизнь — странная штука. Пусть её мать и мертва, но она идёт и будет идти по своей дороге, и никто этому не помешает. Хотя единственное, что она желала, так это похоронить тело дорогой ей матушке по возвращению. Город держался, пусть и на одной вере в стены и гнилой гарнизон, но если и случится чудо, и Ре-Эстиз выдержит, что дальше? Королевство пало, и вряд ли уже вернёт былую мощь. А пока с юга двигалась тысячная толпа немытых, исхудавших, но бесконечно верных богам фанатиков под предводительством священников и Ахриепископа Иоанна. Очень скоро схватка за владычество над Ре-Эстиз решится на холмах Мерена.

***

Каменский неспешно шёл по прихожему коридору одного из торговых особняков города. Полноватый, но рослый, с пенсне на тонкой переносице и в скромном дворянском костюме человек, прибывший сюда как командир провинциального ополчения. Добродушный по натуре человек был заметным исключением из общей массы лоялистких офицеров. Каменский был компетентным организатором и понимающим командиром, заботившимся о своих людях. Простота его быта и практически отцовское отношение к ополченцам завоевали сердца остальных солдат гарнизона и многих жителей столицы. Неудивительно, что его позвали на такую встречу. Помимо прибывшего Каменского, в гостиной, где горничная хозяина оставила поднос с чаем, уже были остальные члены назревающего сговора. Несколько мелких аристократов, встретивших командира ополчения недружелюбным взглядом, сидели справа от камина не теряя присущую им горделивость. Напротив их же сидели куда менее благородные гости. Это был Зеро, лидер Восьми Пальцев, в компании пары других членов организации. Они встретили Каменского более нейтрально, будучи не столь обеспокоенными его персоной. Посередине же, в роскошном хозяйском кресле сидел Ульям Бар, председатель Гильдейского совета Ре-Эстиз, по сути представитель интересов крупных купцов и компании в городе. Такая разношёрстная группа собралась не случайно. Причину вскоре пояснил сам Бар. — Господа, я бесконечно рад, что вы смогли прийти в это тяжкое время, — седоватый мужчина с благородными чертами лица и ухоженными усами начал говорить мягким деловым тоном, — и думаю мы все обеспокоены состоянием Королевства и неминуемым поражением перед лицом фанатиков и жаждущих власти предателей, — он провёл взглядом по всем гостям, из которых, кажется, только Зеро не разделял патриотизм Бара. — Королевская Семья и его Величество потеряли контроль и ведут эту землю к пропасти… — он сделал небольшую паузу, дав аристократам отпить чая, а совершенно спокойному Каменскому — протереть пенсне. — Сейчас только мы можем спасти город от глупости и слепой самоуверенности. Полагаю, вы понимаете о чём я говорю. Почти все, включая Каменского, согласились со словами Ульяма. Командир ополчения не понаслышке знал состояние обороны города и то, что без радикальных мер Столицу не защитить. Каменский был патриотом, он искренне любил королевство и свою землю, но тот коррумпированный сброд, стоявший во главе всего, вёл его людей на гибель и он не собирался просто смотреть на это. Возможно то, что предлагал Бар было предательством, мятежом, но это был мятеж во имя спасения. За Каменским безусловно бы пошли его ополченцы и многие солдаты гарнизона столицы. Дворяне, заключившие союз с Гильдиями, тоже понимали критичность ситуации, но ими больше руководил страх потерять свои богатства и жизни, пади город в руки южан или восставших аристократов. Поэтому они охотно готовы были предоставить небольшой отряд кавалерии и доступ во дворец. Зеро и Восемь Пальцев шли на сговор из более меркантильных соображений, даже коварных. Никто не сомневался, что преступная организация куда могущественнее, чем корона и могла здорово укрепить своё влияние, попади власть в их руки. Помимо этого, хаос переворота полностью развяжет руки его людям. Да и в перспективе… Убей Зеро своих союзников по назревающему перевороту, и Восемь Пальцев сможет стать не просто подпольной организацией, но целым государством. Его люди готовы были предоставить территорию Восьми Пальцев для сбора оружия и солдат. Но безусловным лидером этого заговора был Ульям Бар и стоящие за ним главы Гильдий. Для них это прекрасная возможность избавится от налогов, поборов и регулирования со стороны Королевской Власти. Хотя безусловно, их движение было больше вдохновенно северными торговцами. Планировалось созвать Парламент после свержения Короля и установления правления близкому к Вольным Городам Скайфолла на востоке, где есть выборы, голосования и где торговцы могут свободно лоббировать свои интересы в Парламенте. В этом деле их задача была обеспечение переворота деньгами и торговым ополчением. Все были солидарны в стремлении к смене власти, пусть и с разными мотивами. Каменский не сомневался, что делает благое дело, как и всегда делал. Его поместье было самым благополучным в районе, жители благоговели перед ним, как перед образцовым аристократом, понимающим, что благо людей — его благо. Возможно как раз из-за этого многие дворяне недолюбливали его, даже когда были в одной лодке. План переходил в фазу подготовки, и заговорщики начали медленно вить сеть, в которую поймают роялистов.