***
Ре-Боулорэл, Северное Королевство Празднования и музыка вернулись на главную улицу Столицы, где толпы горожан махали и кидали цветы вслед уходящим колонам. Цветная форма полков Генерала Наполеона вперемешку с гренадёрами Карла приковывали к себе взгляды сотен, как и роскошные скакуны Первого Драгунского полка, отметившегося бесчисленными подвигами во время войн с монстрами. Девушки подбегали к уходящим стрелкам, оставляя цветы в лацканах их мундиров — сладкое воспоминание о доме. Офицер одного из полков, поглаживая пышные усы, не мог не наслаждаться всеобщим вниманием. А за ним двигались ровные ряды штыков, прошедших через сражения с ужасами северных лесов. Новенькие трёхфунтовки сверкали на солнце, вызывая особый восторг. Во главе марширующих полков на белоснежном скакуне шёл Наполеон, блестяще проявивший себя в законотворчестве и реформизме, но теперь генерал готовился доказать свой военный гений. Махая провожающей толпе, он завораживающе улыбался, цепляя взгляды прекрасных дам всех кровей и сословий. Госпожа Кайрос повелела ему отправится в Драконье Королевство, дабы помочь нуждающейся стране людей. А чтобы поднять боевой дух народа, улицы были уклеены плакатами и агитационными листовками, взывающими к борьбе с угрозой зверолюдей. Опыт Кайрос в журналистике помог больше всего, она точно знала, на что стоит давить, чтобы вызвать максимальную общественную поддержку, а также сформировать базу для своеобразного «пан-человеческого» настроения. Проблема, правда, была не столько в том, чтобы убедить народ в зверолюдской угрозе, это понимал и последний умалишённый на севере, но внушить, что борьба с ними — это долг каждого. И, судя по количеству людей на улицах, Госпоже это удалось. Их целью был Драгонхоллм, откуда пришло трогательное письмо «юной» королевы. Кайрос успела наслышаться историй о ней от императора Зиркнифа, и поэтому не особо умилялась трогательному детскому почерку и мольбам о помощи. Но шанс демонстрации силы она не могла упустить. На помощь Драконьему Королевству спешило семь с половиной тысяч человек, крупнейший контингент из направленных в те земли. Хотя никто толком и не мог сказать, насколько это изменит ход войны с ордами зверолюдей. К счастью, ни Империя, ни Теократия не была против корпуса северян и проход до Драгонхоллма был открыт. Архиепископство Трёх Земель и вовсе взялась снабжать людей Кайрос во время прохода через их территорию. В глазах многих жителей человеческих государств борьба с угрозой зверолюдей была чем-то большим, чем просто защита собратьев. Богоугодное дело, которое получило благословение Великого Понтифика. Невольным зрителем парада оказался и имперский посол, барон Ульграф Де’Норе. Бой барабанов и звуки флейты заставили сонного аристократа выглянуть в окно, чтобы получить по голове гулом толпы, словно наковальней. И как он тут оказался… Он остановился в столице всего на один день, дабы после отправится с Премьером Кайрос в Ре-Уловал, где спустят на воду первый современный фрегат. Такое событие было знаменательным для северного порта, но тут, в столице, его полностью затмило отбытие экспедиционного корпуса Бонапарта. Де’Норе путешествовал по Северу ещё во времена Королевства Ре-Эстиз, но теперь тут многое изменилось, и новый тур занял у посла не один месяц. Дороги, новые каменные здания возникали по всему королевству, но не так масштабно, как в Ре-Боулорэл. Големы и инженеры Кайрос совершили невозможное, и, кажется, не прекращали работы ни на день. Хотя сам Де’Норе прекрасно знал во сколько это обходится казне королевства. Все шкуры и клыки северных чудовищ не могли оплатить амбиции, которые раздувала Кайрос в своей столице. Вечер в компании весьма почтительного председателя крупнейшего Имперского банка дал послу явно понять, что Премьер была не из экономных, особенно в последнее время. Удивительно, что она решилась на поддержку Драконьего Королевства в такой час. Покачав головой на эту странность, посол лишь покрутил свои шикарные усы и, выпив ледяной воды, отправился вниз гостиницы. Совсем скоро отбывает экипаж до далёкого и всё ещё холодного порта, откуда они отправятся вместе с Госпожой на новеньком фрегате с дружеским визитом в Империю. Сама же Кайрос сейчас занималась куда более скромными делами, нежели лицезрение блистательного парада в центре. Управление Королевством было непростой задачей, и без помощи своих НИПов и круга министров она давно бы сошла с ума. Поддержка Тинга была высока среди всех сословий, хотя методы некоторых подчинённых, в особенности «Чёрного» Генриха, вызывали много споров и осуждение. Чернорубашечники и жандармы не были ограниченны сословными привилегиями и за последние два года арестовали свыше двух сотен дворян, подозреваемых в нелояльности и потенциальном заговоре. Так совпадало, что это часто оказывались противники Кайрос в Тинге или через чур недовольные ограничением дворянских свобод. Хотя фермеры и безземельные аристократы были только рады этому, так как конфискованная земля тут же выставлялась на аукцион. Госпоже даже в чём-то повезло. В отличие от Империи, в которой происходили схожие процессы, на Севере аристократия никогда не была единственным властным сословием и новые места управления могли легко заменить купцы, особо богатые фермерские хозяйства или вовсе местный Тинг. А пока она оставляет низкие налоги и не душит пошлинами, торговцы счастливы и всегда готовы поддержать её, включая и финансовую помощь. В последнее время это стало особенно важно. Действительно невероятные проекты и длительная реконструкция страны, получившая имя «Революция Камня и Печей», пожирала деньги с впечатляющей скоростью, хотя продукты этого «пожирателя» были вполне стоящими. А с построением современного флота северные морские маршруты станут полностью безопасными для плаваний в Империю и Скайфолл, что позволит планам Госпожи сбыться быстрее. Закончив с одобрением программы всеобщего магического обследования, и подписанием приказа о ликвидации трёх трудовых лагерей, девушка, находясь в сладком расслаблении и облегчении, откинулась в кресле, убрав документы в папку для секретаря. На улице ещё слышалась музыка и радостные выкрики, но те, кому они были адресованы, давно ушли за стены города. Она надеялась закончить эту экспедицию к началу следующего года, дабы не разбираться с логистикой серьёзно, но никто не мог гарантировать это. Кто знает, может ей самой придётся из Империи пожаловать в Драконье Королевство. Признаться, Кайрос хотела бы встретить эту… Королеву, о которой ей говорил Зиркниф. Конечно, молодой Император явно испытывал личную неприязнь к ней, но, возможно, она не так и плоха. Посол Теократии, например, утверждал, что её Премьер — настоящий мерзавец, когда как Королева — приятный во всех отношениях человек. Пожалуй, оставалось лишь самой узнать. Кайрос оставалась в своём кабинете только ради последний чашки кофе перед отбытием в Ре-Улова, когда раздался мягкий, тактичный стук. Это оказался, к большому удивлению Госпожи, Каспонд, молодой король Севера. — Ваше величество, — приветственно поклонилась Кайрос, не часто встречавшая монарха в Цитадели. Большую часть времени Бессарез проводил в небольшом поместье за стенами столицы, куда перенесли всю его личную библиотеку. Её изучением и занимался король, явно не желая входить в конфликт с Премьером в вопросах управления. Да и его устраивала такая жизнь, посвящённая благотворительности, хобби и нечастыми жестами формальной власти. — Кофе, ваше величество? — предложила она Каспонду, который оставил своих слуг за дверью. — Благодарю, Премьер, я не пью, — вежливо отклонил монарх. — Я думала, что в Святом Королевстве кофе пьют больше, чем воды, — Кайрос не упустила возможности блеснуть свежими знаниями. — Ха, несомненно, но я не так долго провёл в седле и пограничных фортах, чтобы влюбится в этот напиток так же, как подданные моего отца. — Что ж, очень жаль, — вздохнула девушка, мельком взглянув на кофейник, а затем вернувшись к миловидному Королю. — Могу я узнать, что вас беспокоит? Монарх учтиво улыбнулся, оглядевшись по сторонам и лишь затем продолжил. — Скажите, Премьер, вы когда-нибудь были на Холмах Абелион? — Нет, — тут же ответила Кайрос — Хм, вы не много упустили. Видите ли, со времён первых Святых походов, когда Ордена Основания заложили фундамент человеческой колонизации Авраамского Полуострова, люди испытывали проблемы с постоянными набегами кочующих племён зверолюдей с востока, — монарх скорбно покачал головой. — Все экспедиции были потеряны, тысячи благородных людей потеряли жизни в этих чёртовых землях. С тех пор мы строили форты и стены, чтобы защитить поселенцев на полуострове, но дорога от Калинши до Ре-Лоббэл всё равно была под угрозой набегов, и наши внешние связи пришли в упадок. — И всё же ваша Священная флотилия остаётся владычицей Западных Морей, — заметила Госпожа, которая и правда желала знать, к чему ведёт Каспонд. — Верно, Премьер, как и флот Скайфолла властвует над восточными водами, — кивнул король, выбив прядь золотистых волос. — Но веками нашим главным союзником была Теократия Слейн. Именно Верховный Понтифик Слейн Десятый призвал к Святому походу, правда сейчас мы отрезаны от них… — он опустил голову, явно думая, что утомил Госпожу своим уроком истории. — Путь по Абелиону занял бы не более двух недель, не будь там зверолюдей. И будь оно так, мы… то есть, Святое Королевство смогло бы выйти в мир и наконец присоединится к человеческому сообществу. Монарх окончил свою речь, но встретил лишь молчание Кайрос, которая смотрела на циферблат своих громадных маятниковых часов. Она выдержала долгую паузу, утомляя Короля волнением, прежде чем ответить. — Ваше величество, это прекрасная идея, — она улыбнулась, поставив чашку кофе на свой стол. — Святое Королевство, пожалуй, станет важным союзником на Юге, но, боюсь, в данный момент, с экспедицией в Драконье Королевство и укреплением Азерлийского Хребта, это невозможно. У нас попросту недостаточно опытных людей для такой кампании, не говоря уже о количестве оружия… — Кайрос подошла ближе к монарху, который слегка был разочарован ситуацией, — но прошу вас понять, это лишь временно. Как только мы закончим с насущными проблемами, то непременно поможем вашей родине. Пусть Премьер и была с виду вежливой, оптимистичной, но в глубине она ворчала из-за вмешательства юного короля в её дела. Ей не нравилось, когда её картину мира и действий начинают править иные люди. Не говоря уже о том, что подобный поход абсолютно невыгоден в данный момент. Морские пути были отработаны и достигали Севера с наименьшими потерями. Да и сам оборот товаров между государствами был невелик. Возможно, откройся сухопутный маршрут, шахты Ре-Блюмалашулл могли бы повысить свою доходность ещё больше, но пока Архиепископство не обезопасит свои земли, это была сомнительная авантюра. Пока что единственный способ осуществись желание Каспонда — это кооперация между паладинами, Архиепископском и Теократией, дабы зачистить Холмы Абелион со всех сторон. Правда, пока новая власть в Трёх Землях переживает смерть своего духовного лидера и консолидирует завоёванные земли, а Теократия занята эльфами и Драконьем Королевством, это маловероятно. Кайрос, подбодрив Короля, выпроводила гостя и, наконец выдохнув, вернулась к уже остывшему кофе, в ужасе заметив, что она опаздывает к отъезду на целых пятнадцать минут. Секретарь даже не успела принести Госпоже славную новость взятия Э-Рантэл Имперской армией, которая окончательно раздавила остатки Ассамблеи Чистокровных, хотя для Кайрос это не стало бы новостью. Войну на два фронта никто никогда не выигрывал. Но сейчас у Премьера совсем другие дела.***
Неизвестные развалины, где-то на Севере День 1: Дорогой дневник, давно я тут не писала. Скажу честно, никогда не думала, что моё исследование рун зайдёт дальше старых камней и гробниц, но вот я тут, на границе мира. Сегодня мы наконец-то добрались до лагеря. Сама не представляю, как я пережила эти две недели пути — холода были ужасные. Трое из нашей экспедиции так и не открыли глаза после последней ночи… Нам пришлось сделать импровизированные могилы из камней. Земля настолько твёрдая, что лопаты гнутся. Даже не представляю, как эту башню смогли воткнуть тут… Нас разместили в палаточном лагере у самой башни, говорят, пока пустить внутрь не могут, точно не знаю почему. День 4: Нас наконец впустили. Около десяти человек: учёные, археологи и прочие люди из экспедиции. На редкость неразговорчивые типы, это я поняла ещё вначале. Сама башня ничего удивительного не представляла, хотя до сих пор поражает, что она вообще простояла столько лет, но вот то, что было под ней, заставило воскликнуть не только меня, но и ярых молчунов из нашей группы. Никогда я не видела таких тоннелей. Они просто удивительны! Даже не верится, что кто-то мог выбить их в камне, да и так умело. Сначала я не поверила, но тут были даже комнаты. В них, наверное, кто-то жил. Слышала от чернорубашечников, которые вечно стоят у входа, что тут обитали какие-то культисты. Надписи, что они выбивали в восточных тоннелях, были грубым вариантом дрейкбургского рунописания, что вымерло примерно лет триста назад. И подобного тут было предостаточно. День был поразителен. День 8: Уже несколько дней мы копаемся в этих катакомбах. Кроме выгребной ямы, я нашла какой-то странный манускрипт. Вроде бы Магнус нашёл его в самом большом зале с наиболее изрезанными стенами. Уже ночь, а я только закончила переводить первую старицу. Выглядит, как начало какого-то рассказа, хотя такие символы чаще встречались в сагах. Один из них — в Саге о божественных героях. Это толстая книга, да и манера автора чертовски кривая. Кажется, он писал его то ли в пьяном припадке, то ли толком не зная, что писал. Я тут надолго засела… День 13: Последние дни я не вылезала из своей палатки, переводя этот скверный манускрипт, и с каждым днём я всё больше уверена, что это просто записки какого-то безумца-графомана. Пару раз я, честно скажу, думала забросить это дело, но только мысль о том, какой научный резонанс может произвести этот перевод, держал меня у работы. Сегодня, правда, я ходила с остальными на второй этаж подземелья. Первый оказался, в основном, жилым комплексом. Но вот тут, на втором этаже, мы начали замечать нечто странное. Стены были украшены какими-то щупальцами. Или змеями? Они были каменными, но почему-то когда я осматривала их, казалось, что они источали тепло. Кто-то говорил, что они даже светятся. Но это был Эриксон, и его словам не стоит доверять. Тоннели вели уже к довольно крупным галереям, жутко тёмным, я даже чуть ногу не сломала. Остальные залы были явно не для жилья, но и рун тут было меньше, точнее, их читать практически невозможно. Я сомневаюсь, руны ли это вовсе. День 14: Началась жуткая метель, поэтому весь день перетаскивали вещи в подземелье, это опасно, но всё же лучше, чем проснутся ледышкой. Очень устала, поэтому к переводу даже не притрагивалась. Но моя комната оказалась куда удобнее других, тут хотя бы на кусок камня, смахивающего на кровать, куда я постелила шкуру. День 15: Метель не стихает. Глава экспедиции, барон Дарен, выглядит скверно, как будто всю ночь не спал. Но я отлично выспалась, лучше, чем на морозе в палатке. Чернорубашечники достали нам воды, поэтому страхи многих наконец пропали. С первого этажа удобно ходить на второй, но сегодня я осталась у себя, перевод сам себя не напишет. И, кажется, я начала понимать сюжет первой главы. Кто бы это не написал, у него ужасный способ излагать свои мысли, но я сделала, что смогла. Правда, никогда не читала о таком герое и божестве, которому он посвящает главу. Будет забавно, если я в итоге переведу детские истории. День 17: Сегодня я снова отправлялась на второй этаж. Нужно сделать зарисовки скрижалей и взглянуть на статую в стене. Кто бы не выдолбил это место, он был настоящим мастером. Такие размеры трудно встретить где-либо ещё, а мы ещё даже не видели третий этаж. Вернулась к себе с толстой папкой зарисовок, но наконец-то что-то кроме перевода. Пара моих коллег выглядели крайне утомлёнными. Может не выспались? Перевод первой главы был закончен, и было забавно видеть, что там только начиналась метель, которая у нас идёт уже какой день. День 19: На втором этаже обнаружили странный подиум. Круг вырезанных символов, в центре которого размещался недвижимый огромный камень, судя по всему, стеклянный. Мы долго исследовали помещение, потолок там был куда ниже и так же имел несколько похожих камней. Они висели точно над подиумом. Мы предположили, что это какой-то алтарь культистов, но пара коллег высказали мнение, что это магический механизм. Только вот как его активировать, они не знали. Я думаю, что это обычный алтарь. На обратном пути услышала жалобы на частые кошмары. Всё больше людей выглядят усталыми, словно не спали уже пару недель. Возможно, что на них просто давит атмосфера этого места, или они скучают по дому. Ден 20: Спала отвратительно, несколько раз просыпалась посреди ночи, сама не знаю почему. Какие-то мутные сны то и дело вызывали тошноту. Всё утро зевала, да и день тоже. Только крепкий кофе помогал держаться на ногах. Сегодня занималась переводом, меня пощадили и не стали брать в поход на остатки второго этажа. Уже какой час тычу глазами в этот истёртый пергамент и ни черта не могу перевести. Взяла тебя, дневник, только чтобы понять, разучилась ли я писать. Руны просто расплываются перед глазами. Я отложила книгу, попытаюсь немного поспать. День 21: Снова тревожный сон, просыпалась около десяти раз за ночь, дальше я не считала. Всё те же кошмары, от них жутко тошнит, утром пришлось отмывать всё, что не удалось сдержать. Но я думала, что это был тоже сон. Помню только то, что была какая-то дверь из плоти, вся такая сухая, с дырками и гноем, мерзкие волоски торчали там и тут. Больше ничего. Эриксон пропал, никто не знает когда. Вчера он уходил с остальными на второй этаж обследовать залы западных катакомб. Все вернулись вечером, но не помнят был ли с ними Эриксон, может он и после исчез, но его комната без следов похищения или чего-то подобного. Один из чернорубашечников собирает поисковую группу, я вызвалась идти. Ещё немного в этой комнате и меня снова стошнит. Поиски прошли безрезультатно. Мы ничего не нашли. Но проходя мимо лестницы на третий этаж, я увидела ту самую дверь из плоти. Точь в точь, даже эти волоски и трещины… У меня чуть фонарь из рук не выпал, я тут же позвала остальных, но когда они подбежали, это уже была обычная каменная дверь. На меня очень недовольно смотрели… но, видимо, это всё от недосыпа. Я уже слабо понимаю, когда наступает ночь, но наверное сейчас уже она. Метель затмевает всё, туда даже выходить страшно. Никаких сил на перевод нет, только от одного вида на этот манускрипт голова начинает кружится, словно после попойки. День 22: Очередная беспокойная ночь, кажется, я и не спала вовсе. Где-то в середине ночи или чёрт его знает, что сейчас, слышала какой-то стук в дверь, может это был и сон, но эти три стука были куда реальнее, чем вся чертовщина, что мучала меня оставшуюся ночь. Одеяло и пижама были насквозь пропитаны потом, пришлось менять. Доктор не знает, что происходит. Он сам не спит уже четвертую ночь, боясь кошмаров. Бессонница сильно сказалась на нём, пару раз он просто замирал, смотря в никуда. Бедняга. Сегодня мы снова обыскивали первый и второй этаж, Эриксона нигде не было. Но и его комнаты тоже нигде не было. Мы вообще не знаем, как это произошло, но комната, где он спал, попросту испарилась. Может нам это просто померещилось, так как потом я случайно туда зашла и смогла взять какую-то записку на столе. Обычный список продуктов. Наверное он забыл его передать перед отъездом. Под конец поисков мы зашли на третий этаж, он небольшой, всего три зала, соединённых короткими переходами. В самом большом, у громадного прохода с двумя статуями, мы нашли пенсне Эриксона. Он ушёл за статуи? Но зачем? Офицер каролинеров особенно запрещал нам туда входить. Чернорубашечники оцепили проход на третий этаж. День 23: Рука дрожит, но пока я не забыла это, надо записать. Ночь была полна кошмарами, в какой-то момент я просто перестала засыпать и лежала с открытыми глазами. Только свеча успокаивала моё бьющееся сердце. Но в какой-то момент я услышала шаги в коридоре. Обычное дело: рядом обустроился барон. Но они были странными, сбивчивыми, как будто их хозяин вот-вот рухнет. Я такие часто слышала в пьяные ночи. Они прекратились у моей двери. За ней слышалось чьё-то дыхание, жадное, хриплое, словно его душат. Вскоре раздались стуки. Три ровных, чётких стука. А затем тишина. Моё дыхание остановилось, я не знала, что будет дальше, и просто боялась пошевелится. Кто-то начал скрестись о дверь, затем стучать всё сильнее и сильнее, а потом вовсе пытался выломать. Так продолжалось около получаса… Я просидела так несколько часов, пока не решила записать. Может мне всё это причудилось, но нет, это невозможно, я точно это слышала. Когда все проснулись, я рассказала, но, кажется, никто вообще не придал значения, сказали лишь, что бессонница и не до такого доведёт. Всех мучали кошмары, отсутствие сна, но такое… может, действительно почудилось? Я ни в чём не уверена… Оставшийся день я провела за переводом, только это могло отвлечь от случившегося. Книга не становилась понятнее, даже начало казаться, что текст изменился совсем, руны начали говорить о совершенно ином. В каком-то моменте пропадали слова. Ровно шесть слов, которые точно были там раньше. Я удивилась, но, судя по автору, это даже как-то ожидаемо. Небольшой перерыв на обед, но еда вообще не шла в рот, как и у многих других. Вернулась к книге. На обратном пути обнаружила тот самый листок со списком продуктов Эриксона. В нём не было ничего особенно, кроме того, что он оказался очень схожим с отрывком, в котором пропадали слова. Я продолжила перевод. День 24: Сегодня ночью снова кто-то бродил у моей двери. Эти всхлипы и кряхтение… Три стука, эти чёртовы три стука! Я заперла дверь и просто занималась всю ночь дрянной книгой. Перевод шёл удивительно легко. Но даже так я не смогла сопротивляться сну. Дремота взяла меня прямо за столом, и вся щека была в чернилах. Всё утро отмывала её. На обеде не увидела барона, хотя он всегда первый, кто приходит к овсянке. Комната барона не открывалась, чернорубашечникам пришлось выламывать дверь. Там мы нашли тело барона Дарена… Кто-то вырвал его глаза, я не смогла на это смотреть. Уже начали говорить о том, чтобы уходить, но свирепствующая метель никак не позволяла это сделать. Остаток дня я, как и все остальные, провела в своей комнате. Перевела манускрипт. Чернорубашечники позаботились о бароне, но его судьба не даёт мне покоя… Может, это тот ужас по ночам? Неужели барон открыл дверь? Я не хочу об этом думать… День 25: Я уже была готова к очередной ночи, очередным шагам за дверью и трём стукам… но их не было. Я уже готова была их услышать, даже если бы их и не было… но произошло нечто другое. Голос… за дверью, без стука. Я услышала его когда должен был раздаться тот чёртов стук. Он был странный, непонятный, поначалу я не различала его, словно шум волн или порывы ветра, но чем дольше он звучал за дверью, тем больше я начинала различать. Но ненадолго… в какой-то момент он стих, пропал, стал просто ветром за дверью. К утру я проснулась, как и всегда, в поту от кошмара, которого не помню. В коридоре дул ветер сильнее, чем обычно. Вылазки прекратили. Лишь пара людей была на завтраке. Остальные заперлись в комнатах и отказывались выходить. Они бормотали что-то за дверью. Безумцы, они потеряли рассудок… Но те, кто остались, были понурыми, утомлёнными и весь завтрак просто тыкали в еду ложкой. На это было трудно смотреть, поэтому я вскоре вернулась к переводам. Вторая глава была переведена, но третья… Я уже какой час пытаюсь разгадать хотя бы один грёбанный символ! Кажется, он вообще не принадлежит ни одному из старосеверных рунных символов. От всего этого у меня жутко разболелась голова, лучше отдохнуть… День 26: Голос. Голос. Голос! Он снова был… но не так, как раньше. Слова будто таранили мою голову, ещё немного, и она бы раскололась. Я его понимала. Среди свиста, шипения и каких-то криков я смогла расслышать его, на мгновение. Но я неминуемо вскочила. Я не совсем поняла, но в какой-то момент я заснула… но облегчения не чувствовала совсем. На завтраке была лишь я, под конец только пришла пара человек. Они не хотели есть, просто следовали привычке быть тут. За запретами дверьми стихли крики и бормотание, чернорубашечники начали их выламывать. Что же это такое… ещё три человека были убиты, у одно вырван позвоночник, у третьего пропало сердце, а у второго отсутствовал язык. Я не выдержала и меня тут же стошнило всем, что осталось от завтрака. Нас осталось совсем немного. На обратном пути я долго не могла найти свою комнату, хотя я точно помнила, что это третья комната от поворота в главную галерею. Я прошла три полных круга, прежде чем наконец найти её в том самом месте… Отсутствие сна снова сказывается. Я уже хотела прилечь, когда попалась книга… надо было продолжить перевод и та самая руна легко перевелась… как я раньше не могла догадаться, это символ… это символ… это символ… это символ… это символ… символ… символ… символ… символы, сим… вол… Раны. Ужин был скудный, только один чернорубашечник был за столом. Он не мог найти остальных, бедняга. Он так и кусочка не съел, как и многие… Хотя, может это связанно с тем, что готовила я, меня никогда за это не хвалили. День 27: Сны… я впервые видела их, за многие дни, недели. Дневник, как же я рада. Это не были кошмары, не было голосов, не было страха… Но почему же я не помню его, почему я не чувствую облегчения, не чувствую сил… Возможно, я снова заснула на книге, всё лицо в чернилах, даже на тунику попало… это невозможно отстирать. Благо никто не заметил. На завтраке никого не было, как жаль. Снова готовила я. И, скажу без стеснения, вышло как нельзя хорошо. Как жаль, Дневник, что ты не можешь это попробовать… иногда мне кажется, что только ты бы оценил это. К обеду я успела сменить платье, очень нервничала, что все заметят чернила на нём. Снова какие-то двери, чернорубашечник выламывал и их… новые трупы… меня стошнило, это было отвратительно, вспоротые тела. Будто я снова на скотобойне отца… Помнишь, дневник, как там было страшно… Я закончила очередную главу, как же это чудесно, но не менее грустно, что не с кем поделится этим трудом… Дорогой дневник, почему так? Неужели всё это бесполезно, никто это не оценит, кроме тебя… Ужин был одинок, напротив сидел только чернорубашечник, он ни слова не проронил, даже рот не мог открыть. Но и еды не тронул, пришлось оставить тарелку с ним, когда уходила. День 28: Голос… Он спрашивал понравились ли мне сны… Зачем ему это знать? И он так галантно постучался, прекрасными тремя разами. Казалось, это был совсем другой голос. Не ветер, не стон и не крик. За дверью… Нет, вокруг, словно у уха, был голос заботы… Или нет? Как я могу знать… Дневник, что ты думаешь? На завтраке снова готовила я, но никто не пришёл… чернорубашечник, последний кого я вижу, он всё сидит за своим ужином, что он так долго возится с ним, со своим ртом, он даже есть не может… А как тебе завтрак, Дорогой Дневник? Я так рада, я так рада, ты не поверишь, очередная глава! Мне даже словарь не потребовался, руны словно сами складывались в слова! Как тебе, дорогой дневник? Де нь 2 9: Голос, он снова был… но без доброты, неужели он не доволен? Он звал меня готовить… но я же не умею, о Дорогой Дневник, я так боялась, но ты был рядом… рядом… рядом… рядом… рядом… ря… дом. Я не решилась открыть дверь… Хотя какой смысл? Голос был тут… Почему он приходит? Почему он не оставит нас в покое, Дорогой Дневник?! Д е н ь 3 0: Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйти из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы! Уйди из моей головы!