***
Наполеон в спешке спускался по каменным ступенькам цитадели. Вслед сапогами стучали его личные телохранители, Старая Гвардия. Снаружи царил хаос, которому предшествовало долгожданное затишье. Казалось после таких потерь дикари остановятся и побояться идти, но оказалось, что они лишь перегруппировывались и теперь их ведёт сам вожак. Его нельзя перепутать. Таких прежде не видели даже ветераны пограничных боёв. Вид, пришедший с далёкого востока, и который казался мифическим, теперь же он рвёт лучших имперских рыцарей на второй стене. Пробежав по узким горным путям, Генерал выбежал на вторую стену, где в этот момент Церебрейт, лидер Серебряной Слезы, вёл неравный бой с громадным созданием. С виду оно напоминало свинью, крупного борова, что размахивал грубым тесаком, размером с дверь. С ног до головы это создание было облачено в тёмные латы, собранные из кусков поломанной стали, которые лишь немного оголяли тёмно-алые бинты под ними. Удар за ударом, свин теснил героя Драконьего Королевства, который из последних сил парировал своим зачарованным мечом. Без промедлений Наполеон и его гвардейцы открыли огонь по необычному зверолюду, лишь чудом не задев Церебрейта, который наконец получил паузу, чтобы отпрыгнут от противника. Только пули ничего не сделали грозному свину, что схватил труп одного из членов Серебряной Слезы и швырнул его в сторону Наполеона. — Надо его задержать, пока не наведут пушки, — кинул Генерал, обнажая свою саблю. — Черти! — Церебрейт посмотрел на свою рваную рану, кровоточащую и с какими-то кристальными частичками. — Я не могу, больше не могу… — в его взгляде читалась боль и страх, который он познал в схватке с этим монстром. — Они все мертвы, все мертвы… — опустив взгляд, он неминуемо увидел изуродованное тело бывшего товарища. — Я не могу, не могу… — его меч упал вместе с каплями крови, а затем рухнул и сам рыцарь. — Гха, позовите клирика, унесите его отсюда, быстро! — крикнул Бонапарт, выходя к монстроподобному свину, пока где-то внизу ещё бушевала схватка. Не дожидаясь хода зверолюда, Наполеон сразу воспользовался «Взрывным Ударом» и огненным усилением оружия, ринувшись в сторону противника. Пропустив мимо себя жестокий выпад тесаком, Бонапарт вдарил в грудь монстра, ослепив того вспышкой взрыва. Ошмётки брони разлетелись во все стороны, отбивая по каменным бойницам. Свин был оглушён на пару секунд, в которые гвардейцы Наполеона зашли с флагов и вонзили зачарованные штыки в дыры между пластинами, пустив тёмную кровь зверолюда. Но это лишь разозлило зверя, который в полной слепоте начал яростно биться, раскидав защитников крепости. Взмах тесака отогнал слуг Кайрос, и те начали методично уклоняться от бешеных ударов свина, лишь периодически нанося контрудары. Так длилось вплоть до наведения орудий с башен цитадели и только тогда, Бонапарт встретил тесак зверя своей саблей. Скрежет стали, ужасная масса мяса и брони навалилась на Генерала, что применил навык «Идеальное парирование» сумевшее отклонить орудие зверолюда и дать Наполеону отпрыгнуть от свиного воина. Вслед за этим раздался оглушительный залп пушек, что обрушили на монстра мощь артиллерии. Дым, куски мяса валялись перед ногами Бонапарта. Настала тишина, даже визги зверей за стенами притихли, а в воздухе почувствовался резкий запах сгоревшего пороха и крови. Внезапно из дымки вырвалась опалённая рука, что схватила одного из гвардейцев и швырнула вниз о стены цитадели. Свин не был мёртв! На камень ступила тёмная от крови нога, изрезанная осколками брони и ядер. Бинты, что скрывали плоть под латами были сорваны, а морда горела болью и яростью. Пушки сделали своё, но этого было недостаточно. Свинья стояла крепко, пусть и с оторванной рукой и разорванным телом. Макушка головы была почти сорвана, там виднелись грязные, покрытые гноем швы, что держали вместе плоть. Сам свин был покрыт кристаллическими наростами, что прорезались через толстую шкуру зверолюда. Они причиняли невыносимую боль, отражаемую в обезумевших глазах. И схватив вбитый в камень тесак, Вождь Тарун «Прокажённый» высвободил свой неизмеримый гнев в оглушительном вопле, за которым последовал могучий взмах, разрубивший трёх гвардейцев пополам. Бонапарт в смятении отступил. Это было невозможно, никто прежде так не останавливал залпа четырёх орудий, но тут… он не просто выдержал, но и продолжал сражаться с той же силой. Французу предстояло применить весь свой арсенал, если он хочет свалить это чудовище. Свин дал немного времени на раздумья и с разбега влетел в башню у которой выжидал Бонапарт, намереваясь расплющить оставшегося человека. Но Генерал Госпожи кувырком ушёл от такого сокрушительного удара, достав из магического кармана ручной фальконет, который разрядил по оставшейся руке монстра. Только особо результата не было, лёгкое ядро разнесло мясо и мышцы, но лишь оголило яркий кристалл под ними. В следующее же мгновение, тесах отправился в сторону Наполеона, почти снеся ему ноги и после удачного прыжка свин чуть не раздавил маленького человека своей твёрдой ногой. Свин стал яростнее, не давая и мгновения на выбор навыка или усиления, не останавливались не на секунду, он посылал атаку за такой, рассекая воздух и камень своим тяжёлым тесаком и тараня всё кристальным наростом на разорванном плече. Лишь когда во время очередной жестокой атаки рука свина застряла в разрушенной башне, Бонапарт выхвалил вновь свою ручную пушку и прицельным залпом снёс гнойную башку этого монстра, запятнав себя ошмётками мозга и черепа, вперемешку с кристаллами. Француз позволил себе облегчённый вздох, когда увидел, что тело зверолюда опало, рухнув на камни. — Господин Бонапарт! — по лестнице на помощь Генералу спешил имперский центурион с отрядом рыцарей и клириков. Прибывшее подкрепление остолбенело при виде гигантской туши свинолюда, что до костей пророс какими-то кристаллическими наростами. Никто прежде не видел такой вид зверолюдов, лишь слышали истории и могучих воинах с востока, схожих с домашними свиньями. Рыцари осторожно начали подходить к туше, пока Наполеона и павших гвардейцев осматривали клирики. Пот застыл на его лбу, а мундир был заляпан грязью и алыми пятнами. У ворот и на стенах, штурм зверолюдов продолжался, но кажется без вождя они вскоре отступят. Из резервов выступило Писание Солнечного Света и гренадёры северян, что встретили нападавших градом пуль, гранат и ангельским огнём. Кажется, битва склонялась в пользу людей. Зверолюды потеряли немало своих чемпионов и воинов, теряя веру в победу, когда как резервы людей были свежи и полны волей к продолжению сражения. Орудия, что отстреливали подкрепления бафолков набирали обороты, посылая выстрел за выстрелом. И сейчас, в час, когда всё ужасное позади, Бонапарт подошёл поближе к поверженному свинолюду, ткнув саблей в один из его кристаллов. Они пульсировали, словно живой огонь, а переливание цветов завораживало человеческий взор. Ничего подобного никто тут не видел. Минералы не растут на телах монстров, иначе ювелиры и промышленники давно бы их истребили. Только, что-то в этих сверкающих камнях было не так. Бонапарт насторожился. Засияв, кристаллы зашевелись, отправив мёртвую руку свина в невольном ударе, что откинул француза со стены. Безголовое тело вновь возвысилось, выдернув тесак из развален и словно марионетка начало слепо посылать удары в сторону имперских рыцарей, что тут же построились в стену щитов, оскалившись копьями. Но битва шла наверху, внизу же, неудачно приземлившись кряхтел Бонапарт, что опираясь на саблю приподнялся, не веря тому, что произошло. Вслед за Генералом со стен начали сыпаться рыцари, не выдержавшие неуправляемых выпадов свина. Пушки открыли огонь, дробя кристаллы и кости, что ещё не были покрыты этой заразой. Выпив зелья исцеления, француз почувствовал себя намного лучше и вновь отправился на стену, где пытались сдержать восставший труп. Ступени дрожали от ударов монстра, а узкие коридоры доносили крики отчаянно сражавшихся имперцев. Бонапарт решил прикончить его своим коронным навыком. Выбежав вновь на стену, он тут же применил «Батарею Наполеона», разместив перед собой шесть парящих пушек, давших непременный залп по телу мёртвого свина, затем, исчезнув, они дали место ещё одной шестёрке и так целых три раза, разнося зверолюда на куски, пока в густом пороховом тумане не послышался смачный удар о камень — кристальный ужас пал, чтобы не дать ему восстановится. Генерал вместе с подоспевшими рыцари скинул остатки туши за стены, прямо в лицо наступавшим зверям. Встав, словно по приказу, они тут же погрузили поле боя в тишину. Их вождь был повержен. Перед лицом наступавших гренадёров и архангелов, орды монстров решили бежать, потеряв сегодня достаточно много. Предводитель был мёртв, а с ним и единственная объединяющая цепь всех собравшихся кланов и племён. За считаные минуты, контратака отбила всю первую стену, которая далась зверолюдам огромными потерями. Победа была за людьми и это отлично было слышно по ликованию на стенах и песнопениях священников. Бастион Святого Жеральда стоит! 27 Аура, 4ДПА Бастион Святого Жеральда, Драконье Королевство Главный штурм был отбит, но небольшие атаки и вылазки продолжались всю неделю. Первая линия укреплений переходили из рук в руки. С утра гарнизон выбивали зверолюды, а к обеду их оттуда выгоняли имперские рыцари, которых в свою очередь отбивали воины-бафолки. Хотя к вечеру всегда подоспевали паладины или бойцы Писания Солнечного Света, которые легко обращали зверей в бегство, но только чтобы стены к рассвету вновь оказались в лапах нелюдей. Но командование цитадели были готовы мирится с этим, нежели вновь испытать полномасштабный штурм, который неминуемо сломил бы оборону. Как раз в одном из залов цитадели и заседал этот узкий круг ответственных за твердыню человечества. Прежде они собирались в Большой башне, но та была разрушена камнеметалкой зверолюдов спустя пару дней обстрела. За круглым столом, в центре которого был встроен компас, заседал сам Бонапарт, Ниган из Писания Солнечного Света, коевой клирик Себастьян, Старший центурион Имперских Рыцарей и комендант бастиона от Драконьего Королевства. Многие из них сегодня сидели в потрёпанной экипировке, ещё хранящей тёмные кровавые пятна. — По донесениям наших шпионов и следопытов, зверолюды разбили свои лагеря вплоть до Красной Реки и Песчаных Холмов. По нашем оценкам, их численность не превышает десяти тысяч особей, — закончил доклад Старший Центурион, закованный в крепкий доспех с кровавой отметиной на груди в форме ладони. — Но это включая детёнышей и самок, которые не пойдут в бой, пока мы сами не начнём жечь их шатры, — добавил Капитан Писания, который с самого начала говорил о необходимости решающей контратаки. — Было бы чем жечь, месье Луин, мы бы давно окончили эту осаду, — ответил Наполеон в своём потрёпанном мундире. — В строю осталось лишь половина моих бойцов и ещё меньше пороха, а без пушек мы мы не сможем расчистить место для кавалерии. В ходе штурма многие мушкетёры получили серьёзные ранения, кто-то погиб, но в любом случае клирики Кайрос смогли вернуть их к жизни, пусть они и не смогут пойти в бой в ближайшие дни. — А как же ваши маги и эти грин… грен… те высокие бойцы, что отбили внешнюю стену в первый день? — поинтересовался боевой клирик, почёсывая свою массивную седую бороду. — К сожалению, мои маги искусны только в поддержке, их наступательные заклинания не так обширны, — Наполеон покачал головой. — Гренадёров же я не собираюсь бросать в самоубийственную атаку, пока не прибудет подкрепление. И порох, — он привстал, оперевшись на стол и серьёзно оглядел всех собравшихся. — Наши силы истощены, мы потеряли немало лучших бойцов и сейчас нам стоит задуматься о том, как продержаться до прибытия подкрепления, а не о контратаке, как бы заманчива она не была. Про потери слуг Кайрос он не преувеличивал. Когорта Имперских рыцарей потеряла семьдесят процентов своих бойцов, что значительно ослабило оборону крепости. Именно стойкость и моральный дух имперцев не раз и выигрывали схватки на стенах. Без них любой полномасштабный штурм будет фатальным для людей. Пожалуй, единственные, кто понёс наименьшие потери, были бойцы Писания и священники Богини Огня. Правда оба отряда не были костяком обороны, скорее наоборот. Архангелы Писания стали остриём любой контратаки, а последователи Богини Огня не только подбадривали сотни беженцев, но и сильно повышали способности других защитников крепости. Правда из-за малого количества, сами они не могли эффективно держать стены. — Но что на счёт того монстра?.. — неуверенно дал голос комендант крепости. — Мои наблюдатели у разрушенной башни заметили, что даже прорвавшись за первую стену, зверолюды не проходят дальше трупа их вождя, совпадение ли это? — Думаете это какой-то их варварский обычай? — предположил боевой клирик. — Возможно, преподобный, возможно, — не совсем будучи уверенным ответил комендант. — Но прежде я такого не видел. — Он почти полностью покрыт этими наростами, — начал центурион, — они тверды, крепче чем любая броня, что я встречал, а мой меч может и камни дробить. — И он зарастает ими всё больше… — озабоченно добавил Бонапарт, ещё помнив схватку с этим чудовищем. Пусть Наполеон был сильнейшим из Генералов, вторых по силе после Кайрос, он не смог одолеть это существо. Прежде, такого не происходило. Даже применив свою сильнейшую атаку и сломив противника, нечто подсказывало ему, что этот свин ещё жив… если это можно назвать жизнью. Он видел, как зверолюд продолжал сражаться даже после смертельного удара в голову, потери руки, что стоила ему немало крови и несколько выстрелов из орудий. Это был необычный зверолюд, если это вообще был он. И на протяжении всей беседы об этом загадочном воине, Капитан Писания был единственным, кто молчал. Нигун наблюдал за остальными, сохраняя выражение непоколебимости и трудно было догадаться, знал ли он что-то или нет. Его цепкий взгляд перебрасывался с одного докладчика на другого, изучая каждое движение губ и и каждый звук, из них выходящий. По правде, Теократия обладала знаниями об этих кристаллах. Немного, но определённо больше, чем любая страна человеческого мира. Только узнать об этом дано не каждому.***
В то же время за стенами твердыни людей, там, где сияли огоньки костров и пахло шерстью, подобно лидерам бастиона, собрались вожаки подкошенной орды зверолюдов. Среди кривых деревьев и истоптанной травы, вокруг пышного костра заседали трое оставшихся вожаков. Шагар «Сломанный Рог», Зиг «Быстрая Дубина» и Ло «Чёрная Спина», вместе с десятками недавно выбранных вождей, что заменили павших в бою. Они рычали и кричали друг на друга, заполняя округу неразборчивой какофонией визгов. Каждый пытался доказать свою правду силой голоса и иногда собственной дубины. Некоторые уже пустились в драку, раздирая до крови друг друга. Со смертью объединителя, Таруна «Прокажённого», орда звролюдов потеряла всякий порядок, вновь погрузившись в хаос и раздор. Вспоминалась старая вражда, вырастали амбиции и жажда власти. Это было неизбежно, природа зверолюдов построена на принципе власти сильнейшего, но выяснить это можно было лишь в битве. Неудивительно, что даже самый слабый зверолюд оказывался сильнее среднего человека. Их хищная среда не оставляла шанса слабым особям, но в тоже время не могла стать основой для долгих союзов и конфедераций. Даже Страна Зверолюдей была ничем иным, как собранием сотен или даже тысяч племён, где старейшины и чемпионы сражались, чтобы доказать свою правоту. Кто сильнее, тот и прав. Так, после нападения на единственный «город» зверолюдов Пожирателей душ, следующий Большой Вождь убил трёх старейшин, чтобы запретить строительство больших шатров, что образовывали город. Города, как он считал, плодили слабых, ведь иначе, люди бы не строили их. Шагар «Сломанный Рог» разбил голову ближайшего племенного вождя и кинув его тело к ближайшим трём вожакам протрубил в собственный рог. Этот бафолк сиял свежими шрамами после штурма крепости и уже успел убить пятерых своих сородичей, чтобы доказать, что штурм был успехом. Разумеется, он пытался это теперь обьяснить и остальным двум сильнейшим вождям. — Мы потерять лучших костяных берсерков, а ты говорить что это успех! — горилла-зверолюд, Ло «Чёрная Спина» откинул Бафолка своей тяжёлой каменной дубиной, приготовившись уже добить своего оппонента. — Тарун оказаться слабаком и мы должны уйти. Но завершающий удар прервал Зиг «Быстрая Дубина», людозаец который своей атакой пошатнул массивную обезьяну. — Вы, оба! Идиоты, бежать некуда! Алмазные головы скоро будут тут, надо искать другой выход! — его скорость мало кто мог превзойти, и поэтому молниеносные удары доносили правду куда лучше обоих вождей. Драка продолжилась до рассвета, когда выжившие отстояли свою позицию и решили свернуть лагерь и пройти севером, в поисках другого пути. Это будет тяжкий путь, но только он сможет спасти их от надвигающейся опасности. Детёныши и самки, многие не переживут голодного и истощающего перехода. Если идея Быстрой Дубины окажется верной, то все зверолюды смогут найти себе новый дом, но если их постигнет неудача, то вороны смогут знатно пировать до скончания веков. Вскоре наблюдатели из крепости людей начали замечать как шатров становилось всё меньше и меньше, крики всё тише и тише, пока вовсе не стихли. Орда двинулась прочь, оставляя за собой лишь трупы павших вождей, чемпионов и раненых, что кормили местных падальщиков. В след их подгоняли бойцы Писания, что не желали отпускать их просто так, но даже они прекратили, стоило кочующим племенам перейти Красную Реку. Очередное нашествие было остановлено, люди выиграли себе ещё один год мирной жизни, ценой не одной тысячи храбрых воинов. Города и деревушки ликовали от окровавленного бастиона Святого Жаральда и до холодных границ у Э-Асенал, от тёплых берегов Скайфола и до суровых крепостей Паладинов. Праздненства разразили Драгонхоллм, где Королева Орикулус лично приняла доблестных защитников крепости, а по главной улице в совместном параде шли представители чуть ли не каждого государства людей, включая саму Драконью Армию. Прежде такого никто не ожидал, но не ожидали и такой чудесной победы. Пусть это далеко не последнее нашествие, но никогда прежде из одного сражения люди не узнавали столько нового о способах убийства этих могучих монстров. По крайней мере, порох оказался более чем эффективным против больших масс этих зверей. Уже на самом вечере ходили слухи о прошении оставить часть экспедиции в Драконьем Королевстве, правда ответ был неизвестен, пока в тридцати километрах от столицы драконов не был основан небольшой деревянный форт, над которым гордо реял флаг северян.