***
Дни пролетели слишком быстро, отчетливо приближая теплый, солнечный май. Полностью погруженный в работу, Мадара не успевал считать сменявшие друг друга числа. Только когда его голова была абсолютно пуста, и он был крайне уставшим, мысли о Сакуре прокрадывались тихими шагами в его голову, не собираясь уходить. Все чаще он стал ловить себя на том, что на экране телефона отображается ее номер, но в последнюю минуту он успевает совладать с собой и закрыть сообщения. Хотелось написать, увидеться, но повод не находился. Да и стоило ли оно вообще того, чтобы тратить на это время? Мужчина фыркнул и положил телефон на стол, откидываясь на спинку стула. Сомнения все еще одолевали. Повернувшись к окну, Мадара подпер рукой щеку и, с чувством умиротворения, оглядел представшую перед ним картину: здания постепенно окрашивались утренними цветами восходящего солнца. Он блаженно прикрыл глаза, отдаваясь приятной тишине. Он любил эти ранние часы нахождения в кабинете, когда город только просыпался: никто не мешал ему, что позволяло в полной мере насладиться ощущением единения со всем вокруг. — Доброе утро, друг! — мужчина резко дернулся в кресле и быстро повернулся на голос: Хаширама как обычно без стука зашел в его кабинет, не удосужившись даже предупредить о своем приходе. Сенджу стоял рядом с его рабочим столом и широко улыбался. В этом мире определенно есть стабильность, и она заключается в характере его чокнутого друга. Хаширама плюхнулся на стул, вытянув вперед ноги, и скрестил руки в замок перед собой. — Хаширама, ты не меняешься, — безэмоционально изрек Мадара, покручиваясь в кресле. — Зачем пришел? Сенджу счастливо улыбнулся и покрутил головой, осматривая кабинет. Немного помычав себе под нос, он кивнул себе и перевел взгляд на мужчину. — Ты знаешь, что у Мито был день рождения в начале месяца, — утвердительно произнес он, вскидывая брови, — но мы его так и не отметили из-за большого количества дел. Мадара прикрыл глаза. Конечно, он помнит, каждый год они отмечают этот проклятый день рождения. Каждый год Хаширама зовет их всех загород, чтобы отдохнуть на природе. Каждый год он придумывает какие-то дурацкие конкурсы, чтобы никто не скучал. Почему-то именно ему всегда нужно участвовать во всем этом дерьме, без возможности скрыться с чужих глаз. И, разумеется, каждый год ему обязательно надо присутствовать на этом празднике жизни. Иначе Хаширама обидится. Вашу ж мать. — Допустим, — спокойно ответил брюнет, все еще покручиваясь в кресле. Его рука все также подпирала щеку, оставляя заметную вмятину на бледной коже. — Так вот! — воодушевленно воскликнул мужчина, и наклонился вперед, чтобы его лучше было слышно. Куда уж лучше? — В этом году, мы обязаны вновь собраться, ты, конечно, приглашен. Здесь даже говорить нечего, — официально сказал шатен и помотал головой в знак согласия. — Изуна, естественно, тоже. Давно мы не отдыхали все вместе, — грустные нотки мелькнули в голове, заставляя Мадару поморщиться. — Раз в год — мало для тебя? — он вопросительно поднял бровь. — Мне кажется, это и так слишком часто… — Ну, конечно, мало, мы же, как одна большая семья! — Хаширама развел руки в стороны, словно показывая размер этой самой «семьи». — Ой, ну, брось, — скривился в лице Учиха, потягиваясь, и разминая затекшие мышцы. — Мадара, — сердито произнес Сенджу, строгим взглядом смотря в темные глаза. Весьма смешно наблюдать такое выражение лица у своего друга, хотелось щелкнуть того по носу. — В эту субботу, — он резко указал пальцем на брюнета, — чтобы приехал! Иначе… ты меня знаешь. — Ничего не могу обещать, — медленно протянул он, прикрывая глаза, и потирая уставшие глазные яблоки. — Я напишу тебе в четверг или пятницу по поводу покупок, — весело отозвался Хаширама, быстро меняя свой настрой. Если Мадара вредничает, значит, он придет. Деваться ему некуда. — Сам все покупай, — проворчал брюнет, на что мужчина счастливо улыбнулся. Резво поднявшись со стула, Сенджу посмотрел на часы, чему-то кивая, и быстро попрощавшись, скрылся за дверью. — Ненавижу праздники, — прошипел Мадара после ухода друга. — Ладно, — сердито отозвался он, разминая пальцы рук и поглядывая на мирно лежащие бумаги, которые определенно требовали внимания, — работа сама себя не сделает, а деньги не заработаются. С этими мыслями он полностью окунулся в работу. Из безвылазного рабочего состояния Мадару отвлек сигнал телефона. Зло цокнув языком, он потянулся к трубке, поправляя немного сползшие очки. На дисплее высветилось входящее сообщение от Изуны: «Нужно поговорить. Давай встретимся в этом месте, в семь часов» Мужчина посмотрел на странное сообщение и вскинул бровь. Губы плотно сжались. Чего? Зачем Изуне потребовалось где-то встречаться? Еще и какое-то странное место. Он тяжело вздохнул и написал ответное сообщение. «Приезжай в офис – здесь и поговорим» Положив телефон на стол, он вновь принялся перебирать бумаги и что-то печатать на компьютере. Оповещение о входящем сообщении вновь отвлекли его. «Такие дела в офисе не решаются. Буду ждать тебя там в это время» «Что?» — выругавшись себе под нос, мысленно спросил Мадара, и отложил телефон в сторону, не собираясь что-либо отвечать, а тем более ехать. «Чертова милюзга. Покомандуй мне тут», — грозно подумал он, снова погружаясь в кипу чертовых бумаг. Время двигалось с какой-то бешеной скоростью, потому что часы уже показывали шесть часов. Откидываясь на спинку стула, мужчина размял затекшую шею, и вытянул ноги. Убирая очки в футляр, оставшийся от них след неприятно зудел, на что он сильно потер переносицу, избавляясь от раздражающего ощущения. Утреннее сообщение Изуны всплыло в памяти, и он задумался: ехать или нет? Все-таки просто так брат не будет отвлекать его по пустякам. А если будет? Мужчина задумался. Единственный выход нарисовался сам собой: значит, он получит по своей наглой голове в воспитательных целях. Мало того, что его отстранили от дел за ветреный характер, невозможность серьезно оценить ситуацию, и отнестись к его просьбам, видимо этого окажется мало. Мадара покачал ногой, обдумывая дальнейшие действия. Ладно, видимо, лучше съездить, потому что все дела на сегодня он все равно закончил. Выключив компьютер, он поднялся со своего кресла, поправил брюки, и разгладил, образовавшиеся из-за долгого нахождения в одном положении, мелкие складки на рубашке, приводя себя в порядок. Что ж, пора ехать. Спустившись на нижние ярусы парковки, он медленно зашагал к машине. «Пусть только попробует вызвать меня по какой-то ерунде! Я ему устрою праздник жизни!» — разгневался мужчина, садясь в салон, и трогаясь с места. Быстро добравшись до нужного адреса, Мадара вышел из машины и закурил. Вечерний воздух встречал его приятной прохладой, ласково касаясь шеи и охлаждая горячее тело. Он выдохнул клубы дыма, ощущая приятную реакцию на никотин, который расслаблял каждую клеточку внутри него. Это помогало успокоить разбушевавшиеся нервы. Определенно. Облокачиваясь на машину, взгляд сам собой пал на небо, которое постепенно окрашивалось бордовыми красками в свете заходящего солнца. Красиво. Успокаивающе. Неосознанно он и сам всегда искал этот покой и умиротворение, которые помогли бы ему отдалиться от того дерьма, которое прорастало вокруг, крепче цепляясь корнями в землю. Легкий прищур его глаз выдавал ощутимую усталость, хотя его осанка как всегда была идеально прямой, но вот взгляд уставших черных глаз отражал явную изнуренность. «Надоело», — подумал он, докуривая сигарету и выбрасывая окурок. Посмотрев на часы, которые показывали без пяти семь, он выдохнул оставшийся дым, и медленно пошел в сторону заведения. Заходя внутрь, Мадара осмотрелся: Изуны нигде не было. Ничего необычного. Нахмурив брови, он зашагал в сторону свободных мест. Сама атмосфера точно не доставляла радости. Светлые тона стен определенно были не в его вкусе, потому как сильно давили своей яркостью. Музыка казалась слишком громкой и непонятной, а в помещении было немного душно. Находя лучшее для себя место, он присел за дальний столик, который находился в безлюдной месте. Вальяжно откинувшись на спинку стула, он взял в руки меню, скрываясь за ним, и бегая глазами по списку. Пусть само место не внушало ему приятные ощущения, но выбор блюд был весьма интересным. Мадара хмыкнул, прикидывая в голове, что можно заказать, потому что желудок весьма вовремя подал сигнал к приему пищи. Утвердительно кивая своему выбору, он еще раз пробежался взглядом по меню. Чей-то силуэт остановился напротив стола и, не поднимая головы, он строго произнес заготовленный список: — Оякодон, унаги и зеленый чай. — Чудесно, — ответил нежный женский голос, — вот и скажешь это официанту, когда он придет. Мадара резко замер, узнавая знакомые нотки. Медленно опуская меню, темные глаза встретились с зелеными, которые резко распахнулись при виде него. — Мадара? — удивленно вскликнула Сакура, явно не ожидая увидеть его здесь. Все ее тело замерло, не понимая, что происходит, но быстро взяв себя в руки, она продолжила: — А ты чего здесь делаешь? Я думала, что Изуна придет… — девушка отодвинула стул и присела напротив него. Все еще неотрывно смотря на нее поверх меню, язык не поворачивался, чтобы что-то сказать. Темный взгляд прожигал дыру в женском теле. Словно парализованный он перебирал в голове варианты, понимая, что молчанием делу не поможешь. Нахождение ее здесь не входило в его планы. Что она здесь забыла? — Я тоже так думал, — первую попавшуюся фразу произнес мужчина, понимая, отмечая, как глупо она звучит, — но, видимо, у него были другие планы. Девушка взяла в руки меню, быстро пролистывая его. Ее сосредоточенный взгляд выдавал волнение, которое она пыталась от него скрыть. Спина и плечи были напряжены. Она явно была не в своей тарелке. — Так он не придет? — не поднимая головы, подает голос Харуно. — Позвони и узнай, — равнодушно отвечает он, смотря на розовую макушку. Сакура шумно отложила меню, и громко выдохнула, посмотрев в глаза напротив. Что-то нечитаемое плескалось на дне ее радужки, когда она прищурила глаза. Достав телефон из сумочки, она демонстративно охнула. — Как жаль, у меня сел телефон, — с насмешкой произнесла она, постукивая ногтями по поверхности стола. — Видимо, это придется сделать тебе. Мадара кинул на нее безразличный взгляд, но внутри стремительно закипала ярость: если Изуна решил таким образом его разозлить, то у него отлично это получилось. С другой стороны он сам хотел встретиться с ней, но не находилось подходящего повода, а тут всю работу за него сделал младший брат. Стоило ли вымещать свою злость, если можно было просто насладиться вечером? Махнув рукой официанту, который проходил мимо, он загадочно улыбнулся Сакуре, что нахмурилась, наблюдая за его действиями. — Сакура, — сдержанно произнес мужчина, обращая холодный взгляд к ее глазам. — Если ты хочешь уйти — никто тебя здесь не держит. Однако мы можем поужинать вместе, раз так сложились обстоятельства, — омут темных глаз накрыл девушку с головой, заставляя сделать сложный выбор. Мужской пронзительный до чертиков взгляд впился в ее лицо, вынуждая сглотнуть. Его грудь мерно вздымалась, а поза была такой расслабленной, что не вызывала сомнений: он победитель в данной ситуации. И он уже знает, что она останется здесь. — Тебе повезло, что я оказалась голодной, — фыркнула Сакура, откидываясь назад. Вовремя подошедший официант быстро принял их заказ, и пара дружно замолчала, ожидая в тишине, когда принесут еду. Кинув взгляд на девушку, Мадара отметил, что сегодня она была по-особенному притягательна. Ее волосы были слегка завиты и перекинуты на одну сторону, открывая вид на тонкую, изящную шею и красивые ушки. Он задержал на них взгляд. Кожа за ними была такой чистой и белой, словно молочная, лишенная любого загара. Мысль о том, что, вероятно, и в других местах, скрытых от любопытных глаз, она была такого же оттенка, взбудоражила его сознание, заставив сглотнуть, а мышцы напрячься. Если бы она знала, на какие идеи это его навело — мягкая мочка уха, такая сладкая и манящая, вызывающая желание прикусить ее своими зубами, плавные контуры, поднимающиеся выше по спирали, оставляя тень под складочкой наверху. Дико хотелось провести кончиком языка по этим маленьким ушкам, оставляя влажный след, и жарко шептать грязные, дикие вещи, которые сотрясли бы ее тело в сладкой, желанной судороге. От таких желаний она бы точно скрыла от него эту часть тела. Ее блузка, верхние пуговицы которой были открыты, перетянула свое внимание на себя, открывая ему вид на тонкие, бледные ключицы. Небольшая подвеска, что капелькой свисала вниз над ложбинкой ее груди, притягивала к себе, окуная его с головой в похоть. Хотелось одним движением разорвать эту несчастную блузку, которая мешала наслаждаться прекрасным телом. Руки чесались. Подушечками пальцев он уже ощущал всю мягкость этой кожи, нежность сосков, которые он будет сжимать своими пальцами, заставляя ее стонать для него. Пальцы подрагивали. Неимоверное желание сжать ее небольшую грудь своей ладонью захлестнуло его с головой, что он не заметил, как в области паха член стремительно стал наливаться кровью. Дикий оскал неосознанно отразился на его лице, а взгляд затуманился темной, мрачной пеленой, погружая вглубь размышлений. Внутренние органы сжались от представшей перед глазами картины. Демоны, что сидели где-то далеко, не решаясь показаться, высунули нос, почуяв только им известное ощущение преобладания над кем-то. И почему при взгляде, и мыслях о ней, все чащи стали появляться такие эмоции? Непонятные ощущения, которые глухо отзывались в груди. Хотелось полностью овладеть ей, подмять под себя и жестко отыметь, выбивая из нее весь воздух, чтобы она не смогла дышать. Вдалбливаться в это маленькое тело, ощущая его податливость. Эти розовые, шелковые волосы, которые так приятно отливают персиковым цветом. Жаждать пропустить их сквозь пальцы, чувствуя мягкость… Принять ее покорность… после чего намотать их на кулак… Женский голос заставил вернуться в реальность. — У тебя такой жуткий взгляд, — Сакура приподняла бровь, неотрывно смотря на мужское лицо, пытаясь определить, что творится в его голове. Никто еще так нагло не пялился на ее грудь, при этом с таким безумным выражением. Псих что ли? Проигнорировав сказанную фразу, темный взгляд мужчины плавно поднялся выше, огибая каждую клеточку ее тела, будто запоминая, чтобы потом воссоздать в памяти, и моментально остановился напротив зеленых глаз, будто гипнотизируя. Вновь позабытое ощущение темной ауры, исходившей от него тогда, в квартире, устремилось к ней. Медленно подкрадываясь к ее ногам. Словно сам дьявол, который появился на свет, показывая истинное лицо — сейчас он казался воплощением Ада. Олицетворением Сатаны. Возможно, так оно и было. Все его господство и сила, были настолько осязаемы, что казалось, одно неверное движение, и она определенно точно окажется в пасти льва. Подошедший вовремя официант разбавил гнетущую атмосферу, расставляя блюда. Быстро поклонившись, он стремительно удалился. — Ты так быстро ушел с выставки, я даже не успела с тобой поздороваться, — мягко произнесла Сакура, разрушив тишину, и приступая к еде. Мадара хмыкнул, но в лице не изменился. Темные нити, исходившие от него, вновь обратились к своему хозяину, скрываясь из виду. — Как тебе украшения? — проглотив кусочек сочной рыбы, ровным тоном спросил он. — Что-нибудь понравилось? — М-м-м, нет, — Харуно повертела головой, — мне кажется мастер, что создал эти украшения, слишком эгоистичный и напыщенный. Все его изделия пропитаны огромным самолюбием, — она сделала глоток чая. Учиха едва заметно поперхнулся. Еда встала поперек горла от таких слов, а в глазах промелькнула тень удивления. Вот это заявление. Он с трудом проглотил застрявший кусок пищи. — И как ты это определила? — сдержанно спросил он, вновь положив в рот лакомый кусочек рыбы. Проглотив пищу, приятный насыщенный вкус оставался на языке, на что он с удовольствием выдохнул. — Спрашиваешь тоже, — девушка фыркнула, и приготовилась огласить весь список выявленных ею недостатков. — Для начала, они слишком вычурные, достаточно вспомнить ожерелья, — она скривила лицо, — такие витиеватые, непонятные, спутанные узоры, чрезмерно украшенные, перегруженные. Кто такое вообще будет носить? К тому же, они весьма несовременные. Автор определенно в возрасте, и ему нравится все более старое, древнее, что будет ассоциироваться с лучшими годами его жизни. Поэтому в своих изделиях он пытается ухватиться за эту нить и отобразить ее чрезмерным количеством нагромождений. Плюс ко всему, наверняка его вдохновляли какие-то прежде увиденные работы других мастеров, поэтому он решил сделать что-то свое, но с примесью чужих элементов. Все изделия выглядят тяжелыми, — Сакура вымученно вздохнула. — Я удивлена, что кому-то такое нравится, ведь на той выставке многие украшения были куплены. Видимо, под такой стиль есть своя армия ценителей. Но они все равно непрактичные. Девушка закончила пламенную речь, и облокотилась на спинку стула, счастливо смотря на мужчину, удовлетворенная своим ответом. Кажется, во рту у него образовалась пустыня: все явно пересохло от такой детальной критики его работ. Мадара одни глотком осушил стакан с водой. Явно не помогло. — Интересно, — спокойно протянул. — А ты что думаешь? — она подцепила палочками еду, продолжая трапезу. И что ей ответить? Что его работы ему нравятся? Пусть остается в неведении. Каждое из них было частью его воспоминаний, которое останется только с ним. — Я думаю, что автор в каждой работе пытался передать, царившие на момент создания чувства, что он испытывал. Мадара холодно посмотрел на девушку, что внимала каждое его слово, поглощая пищу. Ее тонкие брови нахмурились, переваривая информацию, но явно до конца не понимая, что он имеет ввиду. — Иными словами, каждая деталь отражает его самого, — тяжело вздохнул он, сделав глоток чая. — Ну, тогда получается, что все его чувства — сплошной эгоизм, — выносит заключение девушка, смотря в мужские глаза. — Если исходить из твоих слов, разумеется. Я вижу это именно так. Во всяком случае, это не имеет значения, потому что они просто не в моем вкусе. Вот и все. Тема явно была закрыта. Продолжать ее не имело смысла. Сакура сделала несколько глотков чая, и тихо вздохнула. Сощурив глаза, она кинула взгляд на мужчину. — Но вот Дейдаре понравилась выставка, — многозначительно произнесла она. Конечно, как он мог забыть, этот белобрысый сосунок, что трется вокруг нее. Он ведь тоже там был. Темные брови мужчины сошлись к центру, когда он облокотился на стол, приближая свое лицо к ней. — Ах, да, эта блондинка, — загадочно произнес он. — Я был удивлен, узнав, что на самом деле он является парнем. Внешность порою так обманчива, — его голос стал на несколько тонов ниже, а взгляд холоднее. Сакура заметно оживилась. — Согласна, — легкая улыбка отразилась на ее лице. — Порой своеобразная внешность Дейдары создает иллюзорное впечатление, из-за чего возникают лишние вопросы. — И часто его принимают за девушку? — с усмешкой спросил он. — Наоборот, нас часто принимают за парочку, — протянув последнее слово, она тихо хихикнула, и сделала глоток чая. — Хм, в нем сложно увидеть мужчину. Он слишком женственный, — смотря в глубокие зеленые глаза, произнес он, прощупывая почву. Чем же он так ей нравится? По крайней мере, кажется, они не в отношениях. — Так и есть, — кивнула Сакура, — но у него есть и другие достоинства. Мадара нахмурился. — Например? — Ну-у-у, — медленно протянула она, — он творческий. — Так, — спокойно ответил он. — Разносторонний. — Ага. — Харизматичный. — Все? — Дейдара отличный психолог, — она подняла палец вверх, словно это было самое важное. — Ничего необычного, — устало выдохнул он, и облокотился на спинку стула. — И что? — девушка вопросительно подняла бровь. — Ничего, — равнодушный голос донесся до женских ушей. Мадара устало вздохнул. — Он как подружка, только в лице парня. — Дейдара пансексуал, — спокойно произнесла Сакура. — Не удивительно, — он вновь налил себе чай и сделал глоток. Есть совсем не хотелось. — Так что, это все, что тебя в нем привлекает? — Почему тебя это так волнует? — она посмотрела на него с прищуром, пытаясь понять, что он хочет узнать. — Любопытно, чем такой сопляк мог тебе понравиться, — равнодушно ответил Мадара, поставив пустую чашу на стол. Харуно помрачнела. — Он уж точно не ведет себя, как ворчливая бабка, — ядовитые нотки присутствовали в ее голове, когда она кинула хмурый взгляд в его сторону. — И все? — он хмыкнул. — Если дело только в этом, то так даже легче. Подперев рукой щеку, уставший взгляд темных глаз на мгновенье устремился в зеленые. Посмотрев на свое запястье, Мадара тяжело вздохнул: уходить совсем не хотелось. Эта чертовка только сильнее притянула его к себе. Может, стоит пригласить ее загород, на праздник, что устраивает Хаширама и Мито? Он задумался. Вероятно, это будет не слишком правильно с его стороны, приходить с посторонним человеком. Но, когда он задумывался о том, что думают другие? Никогда. Поэтому мнение окружающих могло смело идти мимо. Мир не рухнет, если он придет не один. Хотя… он особо и не приходил с кем-то. Не суть. Нахмурив брови, он вновь посмотрел на Сакуру. — Что ты делаешь в эти выходные? — спокойно произнес Мадара, на что Сакура дернулась, не ожидая такого вопроса. — Еду на мероприятие, так что меня не будет в городе, — задумчиво сказала она, смотря на мужчину. — Вот как, — медленно протянул он. Конечно, на что он наделялся? Что она так просто будет свободна? Хрен там, закатай губу. Шумно вздохнув, он вновь посмотрел на часы: слишком поздно, нужно ехать. — Значит, не судьба. Что ж, уже поздно, я отвезу тебя домой. Сухо произнес Мадара, вставая. Доставая бумажник, оставил на столе несколько купюр, расплачиваясь за двоих. Бросив взгляд на Сакуру, он вопросительно поднял брови, ожидая, когда она поднимется. Слегка удивленно посмотрев на мужчину, она молча поднялась, и последовала за ним. Если хочет подвезти, пусть подвезет. Спорить с ним — себе дороже. Быстро добравшись до ее дома, Сакура открыла дверь, и напоследок посмотрела на мужчину, мягко улыбаясь. — Еще увидимся, Мадара, — спокойным голосом произнесла она, будто зная, что это не последняя их встреча. — Еще увидимся, — тихо ответил он, уже скрывшейся в тени девушке. — Еще увидимся.The Seventh Sacrifice. Thirst
5 июня 2020 г. в 22:47
Полумрак и тишину, царившую в квартире, нарушил громкий звук хлопающей двери и гнетущая аура хозяина, который быстро снял обувь и прошел в комнату.
Шумно сев на диван, Мадара закрыл глаза: недавние события все еще не давали ему спокойно воспринимать реальность. Когда такое было, чтобы его взяли и таким наглым образом одурачили? Злость закипала внутри, захватывая сознание и все глубже погружая его в пучину ненависти. Скрестив руки на груди, он нахмурился: в памяти все еще ярко стояли образы Сакуры, которая спокойно обнималась с этим блондинистым сосунком. Мадара зарычал и резко лег вдоль дивана, смотря в потолок. Перед глазами стояла картина, как эти наглые ручонки, которые держали за талию девушку, прижимали ее к себе, а мерзкие губешки, шепчущие что-то на ушко, каждый раз расплывались в улыбке, наблюдая, как она смеется.
Все его тело содрогнулось: он скривил лицо в отвратной гримасе и помахал перед глазами ладонью, отгоняя противную картинку.
— Чертов клоун, — мрачно произнес в пустоту Мадара, нервно покачивая ногами. Мысли об этом блондине крепко засели в его голове, заставляя постоянно возвращаться к воспоминаниям о том, какие у них с Харуно отношения. Это не было похоже на дружбу, определенно нет. Он покачал головой, подтверждая свои же размышления. Тогда что? Брюнет сузил глаза, прокручивая все то, что он видел ранее, еще с первой встречи с Дейдарой. Тогда их тип взаимоотношений, конечно, показался ему странным, но особых подозрений не вызвал. Все-таки он воспринял его как девушку, поэтому и подумал, что Сакуре не нравятся мужчины. Но, если брать во внимание то, что выяснилось сегодня, то это кардинально меняло все.
Мадара перевернулся на бок, устроившись поудобнее, и посмотрел на развалившегося на полу кота.
Были ли они парой?
Он задумался. Со стороны, возможно, казалось именно так. Эти радостные лица. Сакура чувствовала себя так открыто и спокойно, рядом с этим… Мадара выругался себе под нос, стараясь держать себя в руках. И что она нашла в этом сопляке? Он ведь даже не похож на мужчину: щуплый, женоподобный, не внушающий доверия или чувства защиты… Он мысленно приводил всевозможные аргументы против Дейдары.Что ее привлекло в нем? И почему тогда Хаширама сказал, что никто не видел ее рядом с мужчиной, и она никому не дала шанса?
Он устало вздохнул. Все было так запутано, но безумно хотелось во всем разобраться. И почему эта пискля вообще так его заинтересовала? Неужели он хочет сделать ее своей? От этой мысли он вновь перевернулся на спину, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Ему никогда не нужно было иметь кого-то рядом, чтобы чувствовать себя полноценным человеком, особенно делить с кем-то кровать на протяжении длительного времени. Он привык быть один, и единственным родным ему человеком был Изуна — этого всегда было достаточно. Ему не нужно было чужое тепло, которое обычно отдает партнер, или поддержка, которую люди оказывают друг другу. Семейные вечера, дети, когда тебя встречают после работы… Все это подходило для кого-то другого, но не для него. Он спокойно обходился без этого всю свою жизнь, считая данную перспективу пустой тратой времени, к тому же семья, — самое уязвимое место мужчины, а ему не нужно слабостей. Как можно доверять кому-то, кроме себя? Нельзя быть абсолютно уверенным в ком-то еще: даже самый важный человек в твоей жизни может спокойно воткнуть нож в спину, и при этом не моргнуть. Что уж говорить о врагах?
Черный пушистый кот запрыгнул на кровать, и маленькими лапками прошелся по мужчине. Удобно устроившись на груди, он тихо замурлыкал, будто успокаивая бурлящую внутри ярость хозяина. Мадара перевел взгляд на питомца и слабо улыбнулся: этот линяющий паршивец надоел везде оставлять свою шерсть. «Состригу все волосы к чертовой матери!» — сурово подумал брюнет, но поднял одну руку, чтобы погладить кота.
Наблюдая, как животное нежится в его руках, Мадара хмыкнул, представляя, как тяжело пришлось бы Люциферу без возможности побыть в тишине, если в этой квартире появятся маленькие темноволосые дети. Возможно с зелеными глазами… И с таким же неугомонным характером…
Его рука дернулась.
— Нет-нет-нет, — вслух запротестовал Мадара, мотая головой. — Это все ты виноват, — почесывая за ушком питомца, строго проговорил он, — сбил меня с толку своим мурчанием.
Кот согласно мякнул, на что мужчина по-доброму хмыкнул.
«Дети», — он вновь вернулся к этим мыслям. Никогда он не думал о том, чтобы стать отцом. Может ли он вообще быть в этой роли? Скорее нет, чем да. С другой стороны, возможно, это не так уж и плохо... Тем более он не сопливый подросток, чтобы бояться ответственности.
Мадара прикрыл глаза, пытаясь представить возможную картину: большая семья, маленькие дети, два мальчика, можно еще и девочку. У девочки определенно зеленые глаза. Они будут помогать друг другу. Все вместе будут встречать его после работы, рассказывать, как прошел их день. Веселый смех в доме, конечно, без драк никак… Ребята будут хулиганами. Скорее всего характером они пошли бы в него. Мужчина прыснул от смеха. Уж лучше они будут такие как он, чем не способные постоять за себя нытики. Он определенно точно сможет дать им все то, что они захотят.
Положительная картинка быстро сменилась мрачными нотами, отражаясь сомнением на его лице: готов ли он жить так всю жизнь? Сможет ли он вообще быть именно тем, кем его захочет видеть будущая жена и дети? Для этого нужно менять свой привычный уклад. Да, все и всегда терпит изменения, но сможет ли он изменить свой образ жизни на более спокойный?
Мадара шумно выдохнул. Ко всему прочему нужно пройти и через детские крики, подгузники, ночные подъемы…
— К черту, — вынес окончательный вердикт мужчина, поглаживая мирно спящего кота. Ему и так в жизни сложностей хватает, а тут еще дети. Нет, спасибо, лучше оставить все так, как есть. Эти рассуждения никуда его не приведут. Все более чем хорошо, а вопрос с Сакурой у него еще будет время решить.
Вспоминая шокированное лицо Изуны, он тихо рассмеялся: сколько раз он говорил ему, что не стоит затеивать спор, если ты не уверен в своей победе. Но раз за разом он отчаянно гнет свою линию, находя забавным само ощущение соперничества. Конечно, зачем слушать совет, когда важно проверить все на собственной шкуре. В этом он совсем не меняется даже с годами. Радует, что к поражениям младший брат относится ровно так же, как к выигрышу. Вероятно, он был даже больше удивлен тем, что Дейдара парень. Ничего, теперь будет внимательнее подходить к знакомствам и тем более к спорам.
Аккуратно перекладывая спящего кота на диван, Мадара поднялся, и отправился в душ: нужно смыть с себя весь сегодняшний день и лечь, наконец, спать.