Шрамы

Следующие дни казались настоящим адом по нескольким причинам. Во-первых, слухи о вечеринке распространились подобно лесному пожару, выходящему за порог Общей комнаты. Казалось, что везде, куда бы я ни шла, за мной следовали тихий шепот и откровенные взгляды. Вначале меня очень напрягал и расстраивал тот факт, что я оказалась главной темой сплетен, но в течение дня я осознала, что мне становится все легче их игнорировать. Не зря же я была гриффиндоркой. Держа голову высоко поднятой и с улыбкой на лице, я была решительно настроена показать, что им до меня не добраться. Но если бы кто-то присмотрелся получше, он бы увидел, как сжимались мои руки в желании схватиться за палочку. Какое-то время я считала, что смогу сбежать в относительно спокойный и безопасный мир своей комнаты. В чем, конечно же, ошибалась. Даже в общежитии девочки не давали мне прохода, желая узнать, что же произошло на самом деле. Особенно жаждали подробностей Лаванда и Парвати. Они набросились на меня при первой же возможности, которая подвернулась им в воскресенье утром, стоило мне только выйти из душа. — Гермиона, расскажи нам все. Что произошло между тобой и Кормаком? — взволнованно пролепетала Парвати, за руку таща меня в комнату. — Ничего особенного не произошло, — пробормотала я, желая поскорее убраться отсюда. Но мокрое полотенце на голом теле значительно урезало мои шансы на отступление. Парвати закатила глаза, но Лаванду явно не устраивало мне уклонение от ответа. — Не надо врать, Гермиона, — настаивала она. — Мы все видели, как вы целовались. — Ну, раз видели, то зачем спрашиваете? — голос выдавал мое отчаянное желание остаться одной. — Да брось, я хочу знать все. Кормак такой милашка. Какой он был? Вы встречаетесь? Он хорошо целуется? — нетерпеливо допытывалась Парвати. Ее глаза практически вылезли из орбит. — Эм, пьяный — нет, и бывало и лучше, — ответила я, роясь в сундуке в поисках одежды. — Что, правда? Все настолько плохо? — лицо Парвати вытянулось от разочарования. — Он был пьян, я определенно была пьяна, но это не было ужасно, просто не очень хорошо. Я пожала плечами, не понимая, зачем вообще отвечаю на ее вопросы. — И с кем же тебе тогда было лучше? — спросила Лаванда со странной ноткой в голосе. Мой мозг сразу предоставил ответ. Рон. Но одного взгляда на выражение лица Лаванды хватило, чтобы понять, что, если я скажу ей правду, она выцарапает мне глаза. — Ни с кем, — соврала я, отворачиваясь и делая шаг к ванной комнате, в надежде избежать допроса. Чего я не ожидала, так это что она последует за мной. — Но ты же только что сказала, что у тебя был поцелуй и получше, — стояла на своем Лаванда, вопросительно выгнув бровь. — Очевидно, что ты кого-то имела в виду. Я прошла мимо нее к ванной, задев плечом. — Это просто фигура речи, Лаванда, и если хочешь знать, поцелуй с Виктором был лучше, чем с Кормаком. Я соврала, сказав это лишь для того, чтобы остановить поток ее вопросов. По правде говоря, Виктор действительно целуется лучше Кормака, но все же поцелуй с Роном был лучшим из всех, которые у меня были. Но я бы никогда не призналась в этом ей. Или кому-либо еще. — И вправду. Я и забыла о нем, — Лаванда, казалось, успокоилась, и я с облегчением выдохнула. Я даже слегка улыбнулась ей, надеясь, что на этом разговор окончен. — Я подумала, ты имела в виду кого-то другого. — Нет, только они двое. А теперь, если ты закончила свой допрос, я вообще-то хотела бы переодеться, — сказала я, захлопывая дверь у нее перед носом и радуясь, что бесконечным вопросам пришел конец. Но, конечно, это было только начало. Казалось, все, кто были на вечеринке, сочли своим долгом прокомментировать то, какой смешной, дикой и пьяной я была и как мы с Кормаком подходим друг другу. Даже люди, с которыми я раньше не общалась, чувствовали необходимость сообщить мне свое мнение по поводу моего нового предполагаемого статуса отношений. Независимо от того, сколько раз я говорила им обратное, а именно, что мы с Кормаком только друзья, они улыбались мне понимающей улыбкой или подмигивали, будто обещая хранить мой секрет. В результате я проводила все меньше времени в Общей комнате и Большом зале, что, в принципе, было мне на руку по двум причинам. Во-первых, это означало, что я могла полностью сосредоточиться на домашней работе, что было хорошо, так как ею нас завалили с головой. Каждый урок означал больше чтения и больше десятифутовых эссе, срок сдачи которых был всего несколько дней. Но должна сказать, я этим наслаждалась. Это бросало мне вызов и позволяло отвлечься. Я была благодарна каждой возможности чем-то себя занять. Вторая причина, по которой я избегала нахождения в Большом зале, была немного более неловкая. Если я надеялась, что Кормак сдастся после одного дня, то сильно ошибалась. После вечеринки прошло пять дней, а он становился все настойчивей в своих попытках поговорить со мной. Казалось, он был везде, куда бы я ни шла. Он всегда был в Общей комнате, библиотеке, Большом зале, в коридорах или поджидал меня на выходе из класса. У меня уже заканчивались отговорки, чтобы избежать разговора с ним. Я сбилась со счета, сколько раз говорила о том, что у меня домашняя работа, занятия, наказание или головная боль. Я знала, что была трусихой, и глубоко внутри осознавала, что веду себя глупо, но все же надеялась, что он в конце концов сдастся, что со дня на день увидит, что я не заинтересована в нем и не стою стольких усилий. Однако Джинни надеялась на другой исход. Каждый день она просила меня дать Кормаку шанс, убеждала, что на самом деле он не так уж и плох и что не будет никакого вреда, если мы просто сходим на пару свиданий. Я безумно любила Джинни, но, если честно, она уже начинала действовать мне на нервы. Я знала, что она желает мне счастья, но она просто не могла понять, что мне не нравится Кормак. Поэтому я проводила свои дни, отбиваясь не только от неловкого разговора с Кормаком, но и от настойчивых попыток Джинни свести нас. В результате я спешила по коридорам, чтобы успеть скрыться в случае, если увижу его, буквально заглатывала пищу, чтобы не находиться в Большом зале дольше необходимого, и все больше и больше времени проводила в комнате, а не с ребятами в гостиной. К сожалению для меня, у нас с Кормаком были некоторые сдвоенные предметы, но, по крайней мере, это были лишь Заклинания и Древние руны. Я приходила в класс последней, а в конце урока спешила на выход, игнорируя взгляды, которые он мне посылал во время занятия. Трусливая тактика, признаю, но я на самом деле была плоха во всех этих разговорах об отношениях. Особенно в тех, где должна сказать: да, мы поцеловались, но я была пьяна и сделала это, только чтобы заставить другого парня ревновать, поэтому нет, я не хочу встречаться с тобой. Я совсем не считала, что это хороший способ преподнести такие новости, поэтому предпочитала тактику «избегай и надейся, что они отстанут». Была среда после вечеринки, и только что закончился еще один напряженный день сдвоенных занятий по Трансфигурации, где мы должны были колдовать над сложными заклинаниями, превращая предметы в животных, а также по Травологии и Древним рунам. Я чувствовала себя совершенно разбитой, а ведь мне ещё предстояло отправиться на вечернее наказание. Я опять в спешке проглотила свой ужин, отчего мне стало плохо. Стресс из-за постоянных волнений начал медленно накрывать меня, и я решила, что этому разговору нужно состояться в ближайшее время. Что-то мне подсказывало, что Кормак не воспримет мой отказ так легко, но все же я пыталась придумать, как бы смягчить удар. Плохому настроению также способствовал тот факт, что Гарри и Рон сочли ситуацию забавной. Сначала, только узнав о поцелуе, Рон вел себя немного странно, и казалось, что он ревнует, но теперь, когда стало совершенно ясно, что Кормак меня не интересует, он стал открыто дразнить меня. — Итак, Гермиона, сегодня никаких побегов под столом? — слишком радостно спросил Рон, сидя во время ужина напротив меня. Я посмотрела на него раздраженным взглядом, стиснув зубы и пытаясь не показать, как сильно он мне надоел. Эта шутка уже устарела. Он повторял ее как минимум трижды в день, и я начинала терять терпение. — Нет, не сегодня, — я все-таки смогла произнести это спокойным тоном, но сжимая под столом кулаки. «Игнорируй его, игнорируй его», — мысленно повторяла я снова и снова. — Тогда что же в твоем тыквенном соке сегодня? Немного огневиски? Мы все знаем, как тебе нравится алкоголь в последнее время, — сказал он, явно довольный собой. — Да, Рональд, сегодня огневиски. Подумала, что мне нужно что-нибудь покрепче, чтобы пережить еще один ужин вместе с тобой, — сухо произнесла я, но Рон не улавливал, что ему пора бы заткнуться. Он все продолжал болтать, как вдруг его глаза расширились, а тело напряглось. — Гермиона, смотри, Кормак! — громко воскликнул Рон, указывая на дверь. Это была очередная шутка, которую Рон считал ужасно смешной. В первый раз после нее я инстинктивно нырнула под стол, пытаясь спрятаться, и опрокинула на себя тыквенный сок. От смеха Рон практически валялся на полу. Поэтому в этот раз я не сводила с него глаз, не собираясь становиться предметом для его насмешек и позволять смеяться надо мной. Но правда была в том, что часть меня действительно запаниковала, что Кормак на самом деле вошел, что Рон сказал правду, а я просто ему не поверила. Как в той басне с мальчиком и волком. По тону его голоса я поняла, что он лжет, и убедилась в этом, когда через мгновение он опять рассмеялся и стал бить по столу, будто это была самая забавная шутка, которую он когда-либо слышал. — О, давай, Гермиона! Признай, это смешно. Я бросила на него взгляд и стиснула зубы. — Нет, Рональд, я действительно так не думаю. — Да ладно тебе, приятель, угомонись уже, — сказал Гарри, бросив на меня сочувственный взгляд. Сначала и он пошутил пару раз, но сразу перестал, увидев, как сильно это меня достает. В отличие от олуха, сидящего напротив. — Что? Это не моя вина, что она вся такая зажатая все время, — я вздрогнула, будто он только что ударил меня. — Ты же понимаешь, что этого больше никогда не повторится? Я пользуюсь случаем, пока могу. Я почувствовала, как в носу начало пощипывать, и мне пришлось сморгнуть незваные слезы, которые внезапно затуманили взгляд. Он действительно был обо мне такого мнения? Что я зажатая? Что я скучная ханжа, которая никогда не найдет парня, которому захочется ее поцеловать? — И что это должно означать? — спросила я, и мой голос, тихий и дрожащий, сразу выдавал мои эмоции. Гарри было ужасно неловко, потому что он чувствовал мою боль, но не знал, что с этим делать. — Да брось ты, Гермиона, — продолжал Рон, не подозревая ничего плохого. — Не каждый день ты напиваешься и целуешь случайных парней. Не говоря уже о том, чтобы облевать весь пол и отключиться. Должен признать, приятно осознавать, что ты такая же, как и мы. — Я совсем не такая, как ты, Рональд, — мой голос задрожал от сдерживаемого гнева. — Чтобы выставить себя на посмешище, мне потребовалось крепко напиться, а вот ты прекрасно справляешься с этой задачей каждый день без капли алкоголя, — он с удивлением и шоком наблюдал за тем, как я закипаю от злости. — И, к твоему сведению, я не целую случайных парней. Если я целую кого-то, это что-то значит, в отличие от некоторых здесь присутствующих, чье имя я могу назвать. Рон нахмурил брови, услышав последнее утверждение, смущенный моим гневом и тем, куда зашел разговор. Только сейчас я поняла, что повысила голос и где-то в середине речи поднялась на ноги. Я также заметила, что несколько человек вокруг замолчали, во все глаза уставившись на меня, в ожидании еще одного шоу от Гермионы Грейнджер. Вдруг почувствовав себя жутко подавленной после такой тирады, я схватила сумку и практически выбежала из Большого зала, оставив позади смущенного Рона и Гарри. Я мысленно ругала себя. Я ведь не собиралась вспоминать наш поцелуй, потому что, по правде говоря, больше меня это не беспокоило. Я не хотела быть с Роном, но все же мне было больно от того, как быстро он забыл об этом и как низко обо мне думал. Волна гнева медленно отступила, пока я дошла до лестницы, и я почувствовала укол стыда. Мне серьезно нужно поработать над сдерживанием своего характера. В последнее время у меня было слишком много вспышек гнева. Что напомнило мне о наказании, которое начнется через двадцать минут. На этот раз я пришла в библиотеку раньше положенного и, хоть и была уверена в том, что мадам Пинс не отпустит меня пораньше, все же принялась за работу. Не было никакого смысла слоняться без дела и ждать Малфоя, так что я решила, что лучше займусь чем-нибудь полезным, заодно и отвлекусь от ситуации с Роном и Кормаком. Я работала около пятнадцати минут, когда звук шагов заставил меня поднять голову и взглянуть на Малфоя, стоящего в конце прохода. Он бросил на меня небрежный взгляд, и его глаза наполнились обычным отвращением, которое я видела прежде много раз. К сожалению, за пятнадцать минут работы я преуспела только в устраивании беспорядка, так как уронила все листы пергамента, которые были аккуратно сложены в алфавитном порядке. Малфой зашел в самый неудачный момент — когда я ползала по полу на четвереньках с пером во рту и с растрепанными волосами, пытаясь собрать весь рассыпанный пергамент. Я приготовилась к саркастическому и резкому комментарию, который, не сомневалась, обязательно услышу, что-то вроде того, что я нахожусь именно там, где должна — у него в ногах, но вместо этого он просто поднял свою палочку и быстро взмахнул ею. Вздрогнув и закрыв глаза, я была готова принять заклинание, но ничего не произошло. После долгой безмолвной паузы я медленно открыла глаза и обнаружила, что куча пергамента теперь аккуратно сложена на полу передо мной, а Малфой спокойно подходит к соседнему столу. — Не возражаешь? Я вообще-то делала это, — сказала я, скорее из принципа, чем от раздражения. — Нет, — пожал он плечами. — Я хочу покончить с этим как можно скорее, и в мои планы не входит провести здесь всю ночь, ожидая, пока ты ползаешь по полу на коленях, как обычный маггл, — сказал он со своей усмешкой. Вот и оно, типичное малфоевское очарование. Хотя, если быть предельно честной, мне тоже стоило бы подумать об использовании заклинания. — А что не так в том, чтобы сделать это маггловским способом? — спросила я, сложив руки на груди и не совсем понимая, для чего вообще завожу этот спор. — Хотя зачем я спрашиваю? Мы все прекрасно знаем твое мнение относительно магглов, — сказала я, и ненависть наполнила мой голос. От моих слов лицо Малфоя потемнело, и он сделал один угрожающий шаг в мою сторону. — Ты ничего не знаешь обо мне, — выплюнул он. — Теперь, если не возражаешь, я бы хотел поскорее закончить с этим. Я не хочу находиться здесь дольше, чем должен. После этого мы работали в тишине. Несмотря на его холодное и высокомерное отношение, я даже была рада, что он сейчас здесь. Как я раньше убедительно доказала, эта работа была тяжела для одного. Мы снова погрузились в нашу обычную рутину, молча и быстро пробираясь по списку книг из каталога. Когда мы закончили, я медленно встала, разминая руки и ноги. Было приятно наконец размяться после длительного сидения на полу библиотеки, так как последние книги в списке находились на самой нижней полке. Я собиралась приступить к уборке, когда Малфой, к моему удивлению, вдруг остановил меня. — Иди, — сказал он. — Я сделаю. Я посмотрела на него с плохо скрываемым подозрением. Малфой, который жил с армией эльфов, удовлетворявших любые его прихоти, и который никогда не предлагал кому-либо своей помощи, добровольно решил взять на себя дополнительную работу. И не просто предлагал помощь, а предлагал мне. — Ты делала это в прошлый раз, Грейнджер. Но не привыкай, больше этого не повторится. На мгновение я задержалась, думая о том, чтобы остаться и помочь, но, с другой стороны, если Малфой сам вызвался сделать работу, то кто я такая, чтобы останавливать его? — Тогда ладно. Что ж, спасибо, — сказала я, хватая сумку и уходя. Серьезно, мне пора прекращать благодарить Малфоя. В последнее время это становится дурной привычкой. Я была измотана и рада, что наказание наконец закончилось. Было только девять часов, но после тяжелого учебного дня, а также трехчасовой физической и умственной нагрузки я была совершенно разбита. Все, чего мне сейчас хотелось, — это залезть в горячую ванну и почитать хорошую книгу. Прошла как минимум неделя с тех пор, как я читала книгу просто в свое удовольствие, а не для учебы. Так как я выполнила всю домашнюю работу, то собралась побаловать себя. По крайней мере, таков был план. Я возвращалась в гостиную Гриффиндора, полностью погрузившись в мысли о том, какую книгу буду читать, когда заметила фигуру, стоящую в конце коридора. Я подняла голову, и сердце мгновенно отозвалось где-то в горле, а тело напряглось, когда я поняла, кто шел мне навстречу — Кормак. Я быстро пробежалась по вариантам, которые у меня были: развернуться и пойти обратно в библиотеку, ведь я прошла только один коридор, и надеяться, что смогу скрыться от него там, или просто продолжать идти и покончить наконец с этим неизбежным разговором. Видимо, мне все же придется поговорить с ним. Эта ситуация уже зашла слишком далеко. Я крепко сжала сумку и постаралась идти уверенно, хотя ноги будто наливались свинцом с каждым шагом. Прошла целая вечность, прежде чем я наконец поравнялась с парнем и заговорила, стараясь, чтобы мой голос звучал легко и естественно. — Эм, привет, Кормак. Как дела? Это прозвучало так, будто я приветствую старого знакомого, а не того, с кем поцеловалась и кого с тех пор избегала. Но все же вести себя естественно не получалось, так как я не могла решиться посмотреть ему в глаза. Кормак смотрел на меня со странным выражением лица. Он улыбался, но во взгляде было что-то, чего я не могла понять. Что бы там ни было, от этого мне стало не по себе, и только сейчас я осознала, что мы находимся наедине в совершенно безлюдном коридоре. — Все в порядке. Даже лучше, когда ты здесь, — сказал он, сокращая расстояние между нами. Расстояние, которого было слишком мало для меня, поэтому я сделала шаг назад. — Я уже начал думать, что ты меня избегаешь. Я слабо улыбнулась, стараясь не показывать, насколько его слова пугали меня. Я знала, что мне нужно поговорить с ним и сказать правду, но не подозревала, что делать это придется в совершенно пустом коридоре, где, кроме нас, никого нет. — Итак, Гермиона, — продолжал Кормак, явно не замечая, как неловко я себя чувствую. — Я подумал, что нам стоит провести время вместе. Как насчет того, чтобы сходить в Хогсмид? Ты, я и тихий уголок у мадам Паддифут, — сказал он, улыбаясь и вновь подходя ближе. Я с трудом сглотнула, пытаясь скрыть отвращение при одной только мысли об этом. Кафе мадам Паддифут имело сомнительную репутацию среди влюбленных парочек, и само предложение посетить это место несло в себе только одно намерение. Но, к счастью, у меня был веский повод, чтобы отказаться. Впервые я была благодарна за то, что наказания проходили каждую субботу. — О, мне очень жаль, Кормак, — сказала я, пытаясь придать лицу хоть какое-то выражение сожаления, хотя не была уверена, что до конца стерла следы улыбки, — у меня в этот день наказание, поэтому я не смогу пойти. — Надо же, очень жаль, — проговорил он, выглядя искренне удрученным. — М-м-м, — ответила я, не в силах согласиться, — что ж, я пойду. Я попыталась пройти мимо него к двери, но он сделал шаг в мою сторону, преграждая путь и заставляя снова взглянуть на него. — Ну, если суббота не подходит, как насчет следующего воскресенья? Я уверен, мы найдем, чем себя развлечь в замке весь день, — он многозначительно поднял брови. Я поняла, что больше не в состоянии сохранять серьезное выражение. Весь ужас от этого предложения, должно быть, явственно читался на моем лице. — Эмм.. Не думаю, что смогу. Мне, ммм, нужно заниматься в этот день, — я заикалась, отчаянно пытаясь придумать отговорку. — Я буду загружена домашней работой, так как пропускаю целую субботу, — я старалась как-нибудь подтвердить свою историю, чтобы она звучала хоть немного правдоподобно, а не как жалкая отмазка, какой и являлась. — Вообще-то, мне стоит идти уже сейчас, чтобы хоть немного поработать перед сном. Моя попытка обойти Кормака снова не увенчалась успехом. Стоило мне пройти мимо, как он схватил меня за запястье и развернул обратно к себе лицом. — Грейнджер, прекрати убегать от меня, — произнес он с первыми нотками гнева в голосе. Мне стало искренне его жаль. Я знала, что использовала его, и теперь должна была признаться в этом. Должна сказать правду. Я вздохнула, готовясь к моменту, которого так долго пыталась избежать. — Послушай, Кормак, ты правда хороший парень, и мне очень жаль, но я просто не чувствую к тебе того же, — удалось выговорить мне, хотя я так и не смогла посмотреть ему в глаза. — Грейнджер, я знаю, что ты чувствуешь ко мне, — сказал он тихим и мурлыкающим голосом, полностью игнорируя мое последнее предложение. Он снова шагнул вперед, прижимая меня к стене. — Этот поцелуй определенно что-то значил, я точно знаю. И, как бы мне ни нравилось за тобой гоняться, я готов получить свой приз. — Пожалуйста, Кормак, ты должен выслушать меня, — сказала я, чувствуя раздражение от его полного отсутствия понимания. — Мне жаль, что это произошло, и ты мне нравишься, но как друг, не более. Извини, но я была пьяна, когда поцеловала тебя. Это была ошибка. Все не так. — Ты врешь. Я знаю, что нравлюсь тебе. Слышал, что ты сказала недавно. Теперь я была в полном замешательстве. — Что? Что я сказала? — В Большом зале, во время ужина. Ты сказала Уизли, что, когда ты целуешь кого-то, это что-то значит. Я чуть не застонала от воспоминаний. Я действительно сказала это. Как, черт возьми, он услышал? Я ведь даже не думала о Кормаке, когда говорила об этом. Я имела в виду Рона. — Должен признать, я был так рад это услышать. Я уже начинал думать, что ты изменила свое мнение об мне, но, услышав такое, понял, что твои чувства остались прежними. — Я не имела в виду тебя, когда говорила это, — сказала я с нотками раздражения в голосе. — Я имела в виду… кое-кого другого, — закончила я неуверенно, не желая признаваться в том, что думала о Роне. Когда смысл моих слов дошел до Кормака, он наконец отошел от меня, позволив дышать хоть немного свободней и не чувствовать себя в ловушке. Но мое облегчение мгновенно испарилось, стоило ему поднять глаза и встретиться со мной взглядом. Теперь меня накрыл страх перед холодной яростью, плескавшейся в его суженных глазах. — Ты встречалась с кем-то за моей спиной, — произнес он низким, угрожающим голосом. — Как я могла встречаться с кем-то за твоей спиной, если мы даже не встречаемся? — жестко осадила его я, о чем сразу же пожалела. Сейчас не время злить Кормака еще больше. — Так значит, встречалась. Ты просто использовала меня. — Нет, — неуверенно ответила я, хотя мои глаза говорили «да». Я почувствовала стыд. — Я ни с кем не встречалась. — Но использовала? — Нет... Я имею в виду, я не хотела использовать. — Так что это было? Ты просто развлекалась, пыталась улучшить себе настроение, хотела заставить другого парня ревновать? Я немедленно опустила глаза в пол, не в силах встретиться с ним взглядом. Это и был ответ, которого он ожидал. — Ты использовала меня, чтобы заставить другого парня ревновать, — произнес Кормак скептически, подбираясь ближе к истине. — Кого? Я снова отказалась отвечать, что только разожгло его ярость. — Говори. Кого? — потребовал он, подходя ко мне опасно близко. — Поттер? Финниган? Томас? Уизли? Я вскинула глаза, как только он произнес фамилию Рона, прежде, чем смогла остановиться. — Уизли? — переспросил Кормак недоверчиво. — Ты предпочла Уизли мне? Он отодвинулся и в разочаровании запустил пальцы в волосы, испортив свою обычную идеальную укладку, которая теперь, вдобавок к его разъяренным глазам, делала его еще более сумасшедшим. Он начал ходить взад и вперед, сердито бормоча что-то себе под нос, и я поняла, что это идеальная возможность сбежать. Я начала медленно двигаться вдоль стены к двери, но, когда была уже в метре от цели, Кормак заметил это и, прежде чем я поняла, что происходит, выхватил свою палочку. Меня отшвырнуло к стене. Голова больно ударилась о холодный твердый камень. Слезы боли наполнили глаза, мир вокруг закружился, колени подкосились, и я соскользнула на землю. Меня всегда удивляло, когда люди говорили, что в подобных ситуациях видели звезды. Теперь я понимала. Сейчас все, что я могла видеть перед глазами, — это мерцающие яркие огоньки, летающие в воздухе. Часть меня знала, что они ненастоящие, но это не помешало мне попытаться дотронуться до них. Однако стоило мне только протянуть руки, как их схватили. Крепкая хватка, сжимавшая мои запястья, рывком подняла меня на ноги и толкнула к стене. Быстро моргнув, я попыталась взять себя в руки и смотреть прямо. Когда зрение вернулось в норму, а мерцающие огоньки наконец исчезли, я поняла, что Кормак крепко сжал мои запястья, подняв их над моей головой. Он был так близко, что я могла почувствовать его горячее дыхание у себя на шее и увидеть ярость, плескавшуюся в его карих глазах. Пытаясь вывернуться из его хватки, с бешено колотящимся сердцем и сбившимся дыханием, я вдруг поняла, в какой ситуации оказалась. Я была совершенно беспомощна. Палочка, находящаяся в моем заднем кармане вне зоны досягаемости, будто в десять раз потяжелела. Неважно, как сильно я вырывалась из рук Кормака, он был больше и сильнее меня. Я не могла освободиться. Каждая частичка, каждый инстинкт приказывали мне драться, царапаться и защищаться, пока он не отпустит меня, но, глядя на ярость в его глазах, я поняла, что это не поможет. Это только еще больше разозлит его, если такое вообще возможно. Понимая, что физически мне с ним не справиться, я пошла другим путем. — Кормак, пожалуйста, отпусти меня. Ты делаешь мне больно, — умоляла я, глядя прямо ему в глаза. Я надеялась, что это приведет его в чувство. — Чтобы ты побежала к Уизли? Ты сделаешь из меня посмешище. Что скажут остальные? Ты унизила меня. Никто не может использовать меня, а затем уйти безнаказанным, — он сильнее сжал мои руки, заставив меня скулить от боли. — Ты не бросишь меня, Гермиона, нет. Я знаю, что я тебе не безразличен. Я просто должен заставить тебя это увидеть. И, прежде чем я поняла смысл его слов, он всем телом прижал меня к стене и наклонился к моему лицу. Отвернувшись, я почувствовала жар и влажность его дыхания на щеке. Я умоляла его остановиться, но Кормак грубо схватил меня за подбородок, вынуждая повернуть к нему лицо и прижимая мою и без того пульсирующую болью голову к жестким камням стены позади меня. Освободив одну руку, я отчаянно пыталась оттолкнуть его, поцарапать или ударить, но все безрезультатно. Наклонив голову, он водил губами по моей коже, пока не остановился возле уха и не прошептал низким голосом, заставившим меня похолодеть: — Ты будешь моей, Грейнджер. Так или иначе. Он отпустил мою вторую руку, и я снова попыталась оттолкнуть его, когда поняла, что освободившейся рукой он сжал мою юбку. Чувствуя, как страх сдавливает горло, я схватила его за запястье, пытаясь оторвать от себя, но он продолжал прокладывать путь все выше по внутренней стороне моего бедра. — Нет, Кормак, нет. Пожалуйста, — умоляла я, сражаясь всеми оставшимися силами. — Да брось, тебе ведь нравится. Даже не говори мне, что это не то, чего ты хотела. Я не успела открыть рот для ответа, как он прижался ко мне губами, силой проталкивая язык мне в рот, а рукой проникая под рубашку и сжимая мою грудь. В этот момент я поняла, что ни за что не позволю этому случиться без боя. Мне удалось упереться руками в его плечи, одновременно прикусив язык и всеми силами отталкивая от себя. В какой-то момент я подумала, что мне и правда это удалось, так как Кормак внезапно оторвался от меня, но уже через секунду я поняла, что кто-то его оттолкнул. Так как я больше не была прижата к стене, мои ноги подогнулись, и я опустилась на холодный пол, не в силах выдержать свой вес. Внезапный стон боли вернул меня обратно в реальность и предупредил о том, что у меня на глазах разворачивается драка. Кормак лежал на полу, крича от боли каждый раз, когда чья-то нога врезалась в его тело. Я посмотрела на своего спасителя и выпустила выдох удивления, когда поняла, что это был никто иной, как Драко Малфой. В шоке и ужасе я наблюдала, как Малфой, откровенно говоря, выбивал все дерьмо из Кормака. В этот момент он выглядел действительно пугающим. По своему опыту я знала, что с ним лучше не связываться, но яд и злоба, исказившие его лицо в этот момент, делали его еще более устрашающим. Я была прикована к месту, но не от страха. Я знала, что худшее осталось позади. Кормак больше не причинит мне зла. Это и сбивало меня с толку. Неужели я боюсь Кормака больше, чем Малфоя? Я вновь вернула свое внимание драке, происходящей передо мной. Хотя я бы преувеличила, назвав это дракой. Единственным, кто действительно наносил удары, был Малфой. Кормак, казалось, был совершенно не в состоянии ответить противнику ни кулаком, ни заклинанием. Я наблюдала, как Малфой безжалостно избивает Маклаггена, и поняла, что он не собирается останавливаться. Несмотря на то, что мне не было жаль Кормака и я считала, что он получил то, что заслужил, я не могла просто сидеть и смотреть, как его практически убивают. Все еще дрожа, я поднялась на ноги и, достав из заднего кармана палочку, создала между ними барьер, чтобы они не могли прикоснуться друг к другу или наложить проклятье. — Малфой, остановись, довольно. Мой голос звучал уверенней, чем я представляла. Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую. — Ты издеваешься, Грейнджер? Этот ублюдок получил по заслугам. — Может, так и есть, но он уже лежит, и я думаю, ты более чем ясно донес ему свою мысль. Кормак пришел в себя, начав корчиться на полу. — Что за херня, Малфой? За что это, черт возьми? — он разгневанно смотрел на противника. — Черт тебя дери, Маклагген, наверное, это слишком сложно для твоего ограниченного IQ, поэтому я использую простые слова, чтобы ты понял. Когда девушка говорит тебе «нет», ты, блять, не насилуешь ее. — Я не делал ничего, о чем она меня не просила. Она сама желала этого всю неделю, — произнес Кормак, медленно поднимаясь с пола. Эта фраза привела меня в такую ярость, что следующее, что я услышала, был звук удара моей руки, эхом разнесшийся по всему коридору. Я получила огромное удовольствие, увидев, как голова Маклаггена отлетела в сторону, а на щеке появился ярко-красный отпечаток ладони. — Как ты смеешь! Как ты можешь думать, что я хоть немного была заинтересована тобой? Я пыталась избегать тебя всю неделю, ты, высокомерный придурок! Я просто пыталась быть вежливой и не ранить твои чувства! — кричала я, и от злости по щекам потекли невольные слезы. Несмотря на подбитый глаз, окровавленный и сломанный нос и яркий отпечаток ладони на щеке, Кормак не растерял самообладания. Его губы скривились, когда он сделал шаг в мою сторону и, вытянув руку, выплюнул: — И это прекрасно сработало, — он указал на кровь, стекающую по лицу. — Знаешь, ты даже не стоишь этого. Ни один перепихон не стоит таких усилий. Его слова эхом разлетелись по коридору, отзываясь в моем мозгу и заставляя тело напрячься от гнева. Я крепко сжала палочку и уже собиралась использовать ее для того, чтобы убедиться, что Маклагген никогда не сможет иметь детей, когда резкое движение слева отвлекло мое внимание. В изумлении я наблюдала, как Малфой ударом кулака по лицу впечатывает Кормака в стену. Я бы рассмеялась над тем, как забавно тот рухнул, если бы не широко открытый от удивления рот. Малфой сделал шаг вперед, схватил Маклаггена за воротник и толкнул к двери перед нами. — Проваливай отсюда, — почти прорычал он, — пока я всерьез не вышел из себя. Кормак посмотрел на Малфоя, оценивая ситуацию. Осознав, что в этой драке ему не победить, он отступил. — О, и еще, Маклагген, — крикнул Драко ему в спину, — если ты еще хоть раз дотронешься до нее, сделаешь больно или хотя бы посмотришь в ее сторону, то можешь быть уверен, что я лишу тебя возможности прикасаться к другим женщинам до конца твоей жизни. Даже если они действительно этого захотят. А теперь я считаю до трех, прежде чем ты уберешь свою жалкую задницу отсюда. Один, — сказал он, угрожающе подымая палочку. Оказалось, что счета до одного было достаточно, чтобы Кормак испарился из коридора. Малфой стоял передо мной все еще в напряжении, не сводя глаз с двери, за которой только что скрылся Кормак. Его плечи резко поднимались и опускались, и я поняла, что не могу отвести от него взгляд, когда мои ноги подогнулись и во второй раз за день я упала на пол. Звук, с которым мое тело соприкоснулось с каменным полом, явно вернул Малфоя из того состояния, в котором он находился. Он обернулся — выражение его лица, все еще наполненное яростью, сменилось настороженностью, стоило ему встретиться со мной глазами. Он медленно наклонился и присел рядом. Я задержала дыхание от того, насколько близко мы оказались. После того, что сделал Кормак, я опасалась такой близости. Он протянул руку и нежно прикоснулся к моему больному затылку. Я оцепенела и даже не была уверена, что все еще дышу. Малфой никогда прежде не прикасался ко мне. Он посмотрел на свою руку и тихо зарычал, осматривая пальцы. Я поняла, что на них была кровь. Моя кровь. Моя маггловская кровь. Кровь, которую он считал грязной. Малфой вытащил свою палочку, и я резко отпрянула от него, внезапно очень испугавшись. Всего на мгновение его лицо приобрело каменное выражение. — Я тебя не трону, — просто сказал он. — Это нужно исцелить. Пока он говорил, я не могла отвести от него взгляда, с любопытством его рассматривая. Я задавалась вопросом, кто же этот человек передо мной. Драко Малфой, которого я знала семь лет, никогда не был добр или нежен, особенно со мной. Я поняла, что смотрю прямо ему в глаза, и глубоко вздохнула. У него красивые глаза. Они всегда казались мне такими холодными и бесчувственными, цвета жесткой стали. Но сейчас я поняла, насколько была не права. Они представляли собой смесь серого и глубокого голубого цвета — немного похоже на цвет Черного озера в хорошую погоду. Не совсем серые, не совсем голубые. Я была удивлена, что в этих глазах были даже маленькие зеленые крапинки. Как в одной паре глаз может быть столько цветов? Понимая, что не ответила на вопрос, я покраснела и быстро кивнула в знак согласия. Я повернулась к Малфою спиной и закрыла глаза, чувствуя, как тепло медленно распространяется по затылку и боль утихает. Обернувшись, чтобы встретиться с ним глазами, я увидела, что он, возвышаясь, стоит прямо надо мной. Я почувствовала себя такой маленькой, сидя на полу у его ног. Малфой открыл рот, чтобы сказать что-то, но шум позади заставил нас обоих подпрыгнуть. На одну ужасную секунду я подумала, что Кормак вернулся, но с облегчением выдохнула, когда в коридоре показался Гарри. К сожалению, облегчение продлилось недолго. В мгновение ока Гарри выхватил палочку, и вспышка красного света отбросила Малфоя назад, к стене. Застонав от боли, он в замешательстве начал искать свою палочку. Когда он понял, что та была крепко зажата в руке Гарри, быстро встал, но не успел даже сделать и шага в его сторону, как снова отлетел назад и, упав на пол, остался неподвижно лежать с закрытыми глазами. Удовлетворенный тем, что его враг без сознания, Гарри бросился ко мне, садясь рядом и заглядывая в глаза с обеспокоенным выражением. — Гермиона, что, черт возьми, случилось? Это сделал Малфой? — он указал на кровь у меня в волосах. — Гарри, что ты наделал? — я попыталась встать, чтобы проверить Малфоя, но мой друг мягко удержал меня на полу. — Даже близко не то, что он заслужил, —заявил он возмущенно. — Ему повезло, что я не убил его. — Нет, Гарри, это был не он. Я клянусь, это был не Малфой, — произнесла я более решительно, и он с сомнением глянул на меня. — Тогда что, твою мать, здесь произошло? И не говори мне, что ничего, Гермиона, — отрезал он, видя, как я открываю рот. — Почему ты плачешь? Почему у тебя из головы идет кровь и почему Малфой стоял над тобой с палочкой? Должна признать, со стороны это действительно выглядело не лучшим образом, но по какой-то причине мне нужно было, чтобы Гарри знал, что это был не Малфой. — Гарри, пообещай мне, что не рассердишься, — попросила я, заглядывая ему в глаза. Я переживала, что он впадет в ярость и проклянет Маклаггена. — Хорошо, теперь говори. — Нет, Гарри, пообещай. Мне нужно было, чтобы он произнес это. Гарри прищурился, бросив взгляд на Малфоя, и опять повернулся ко мне. — Хорошо, я обещаю, — сдался он. — Теперь рассказывай, что случилось. — Ладно, — я выдохнула и сосредоточила взгляд на стене напротив, зная, что если посмотрю Гарри в глаза, то не смогу произнести это. — Сегодня вечером я возвращалась с наказания и, ну, ты же знаешь, что Кормак всю неделю пытался найти меня, ну, и он нашел… — я остановилась, услышав, как Гарри резко втянул воздух. — Он ждал меня и, ну, он… — Он пытался изнасиловать тебя, — процедил Гарри сквозь стиснутые зубы. Я могла только кивнуть головой, не желая произносить этого вслух. Гарри крепко прижал меня к своей груди и нежно гладил по голове, пока я рыдала на его плече. Через какое-то время он поднял голову. — А как он в этом всем оказался? — Гарри кивнул головой в сторону Малфоя, который уже начинал приходить в себя. — Он… — я колебалась, не в силах произнести ни слова. — Он что? — продолжил Гарри более настойчиво, смотря мне прямо в глаза. — Он помог мне. — Он помог тебе, — медленно произнес Гарри, явно не веря в то, что слышит. — Как? — Он оттащил от меня Кормака, а затем довольно впечатляюще избил его. — Ты серьезно? — Гарри все еще не мог поверить. — Ну, по крайне мере, это избавляет меня от необходимости самому это сделать. Малфой снова застонал и зашевелился. — Послушай, Гарри, я в порядке, честное слово. Ты должен вернуться в гостиную. — Об этом не может быть и речи, Гермиона. Я не оставлю тебя здесь, — не терпящим возражения голосом отрезал Гарри, вставая. — Пожалуйста, Гарри, ты пообещал сделать то, о чем я прошу. Кроме того, ни один из нас, — я указала на Малфоя за его плечом, — не может позволить себе попасть в еще большие неприятности. Пожалуйста, дай мне уладить все с Малфоем, и скоро мы встретимся в Общей комнате. Какое-то время Гарри обдумывал мои слова, затем, неохотно согласившись, помог мне подняться на ноги, прежде чем скрепя сердце уйти. — У тебя есть пять минут, Гермиона. Потом я приду за тобой, — предупредил он, отдавая мне палочку Малфоя и скрываясь за дверью. Минуту я стояла, не зная, что делать. Часть меня хотела убежать и никогда больше не возвращаться в этот коридор, но другая часть знала, что я не могу оставить Малфоя одного и раненого, особенно после того, как он спас меня. Кроме того, я была гриффиндоркой. Не в моей природе было трусить. Я подошла к лежащему на полу телу и осторожно встряхнула за плечо, отскочив, когда глаза Малфоя распахнулись и он резко выпрямился. — Ты в порядке? — спросила я, жалея об этом сразу же, как только вопрос слетел с моих губ. Конечно, он не в порядке. У него из носа шла кровь, и кровь была на затылке, так же, как и у меня. Казалось, Малфой был согласен со мной в том, что вопрос действительно глупый, так как бросил на меня недовольный взгляд и произнес: — А на что это похоже, Грейнджер? Мне казалось, ты должна быть умной. Я сердито посмотрев на него и уже собиралась ответить, когда вспомнила, что на самом деле я чрезвычайно благодарна этому избитому блондину, сидящему рядом со мной. Несколько мгновений мы сидели в тишине, плечом к плечу, прислонившись к прохладной каменной стене. — Спасибо тебе, кстати. За… ты знаешь, — быстро произнесла я, избегая его взгляда. — Не стоит, — он провел рукой по лицу, оставляя красный след. — Хотя если это то, что происходит, когда ты пытаешься сделать что-то хорошее, то в следующий раз я даже пальцем не пошевелю. Его слова заставили живот неприятно скрутиться, и какое-то время мы сидели в неловком молчании. — Мне очень жаль, что так произошло с Гарри. Но правда, спасибо. Я не знаю, что бы случилось, если бы не ты. Малфой лишь слегка кивнул и поднял одну бровь, взгляд оставался хмурым. — Кто бы мог подумать? Я благодарю тебя, ты спасаешь меня. — Я бы тоже никогда в это не поверил, — признался он, и странное выражение мелькнуло на его лице. Мы опять погрузились в неловкую тишину. Я старалась не смотреть на него, вдруг почувствовав себя неловко, когда мой взгляд упал на его окровавленную руку. Без сомнения, результат избиения Кормака. — Ой, у тебя идет кровь, — воскликнула я, понимая, что опять констатирую очевидное. – Хочешь, чтобы я исцелила это? Я была не уверена, что он захочет принять мою помощь. Но Малфой только безразлично пожал плечами и протянул свою руку, следя за движениями моей палочки, скользящей над его заживающими ранами. — Спасибо, — сказал он, осматривая ладонь на наличие шрамов. — Никаких проблем, — ответила я, чувствуя легкую радость оттого, что в этот раз благодарю не я. — Но ты же понимаешь, что у тебя не было бы этих ран на руке и лице, если бы ты просто использовал свою палочку. Я думала, ты не любишь делать что-то маггловским способом, — напомнила я, имея в виду его замечание, брошенное ранее в библиотеке. — Ну, иногда маггловский способ действительно эффективней, — серьезно ответил он. — Боже мой, — медленно произнесла я. — Неужели замечательный, чистокровный Драко Малфой только что признал превосходство маггловского способа над волшебным? — я наполовину дразнила, наполовину была в шоке, услышав такие слова от него. — Если речь идет об избиении кого-то, то маггловский способ приносит куда больше удовлетворения. Но на этом все. — Да, но все же, — не унималась я, — никогда не думала, что доживу до этого дня. — Ну, как я и говорил ранее, ты действительно меня не знаешь, Грейнджер, — сказал он, наконец поворачиваясь и заглядывая мне прямо в глаза. Я тяжело сглотнула, внезапно испытывая трудности с дыханием, не в силах оторвать взгляд. — Да, видимо, так и есть, — проговорила я почти шепотом. Малфой неотрывно смотрел на меня, взгляд на мгновение остановился на моих губах. Его брови сошлись, будто он был сбит с толку. Я не могу сказать, кто двинулся первым. Или он наклонился ко мне, или я потянулась к нему. Или мы оба подались друг к другу, я правда не знаю. Если раньше мне казалось, что я не могла дышать, то это было ничем в сравнении с тем, что я чувствовала сейчас. Я оцепенела, и только одна часть моего тела двигалась — грудь резко вздымалась и опускалась, так как мое дыхание становилось все прерывистей. Что я делаю? Что я делаю? Он собирается меня поцеловать? Часть меня хотела отстраниться, ведь, Мерлина ради, это же Малфой, но другая часть была в плену у его глаз, и ей было интересно, что произойдет дальше. Когда его лицо находилось всего в сантиметре от моего, так близко, что я чувствовала его теплое дыхание на своей коже, я внезапно пришла в себя. Это же Малфой. Малфой! Что, черт возьми, я творю? Не говоря ни слова, я резко отпрянула от него, стараясь не обращать внимание на его шокированное выражение лица, и, поднявшись на ноги, практически побежала по коридору к двери. Я только открыла дверь, когда громкий шум за спиной заставил меня обернуться. Как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как Малфой врезает кулаком по каменной стене, и его крик боли разносится по всему коридору. Я быстро закрыла дверь за собой и пробежала весь путь до Общей гостиной, едва осознавая, куда направляюсь, не в силах вырваться из плена запутанных мыслей и пары ярких серо-голубых глаз.