Шрамы

Чертов Драко Малфой. В тысячный раз за эту ночь я проклинала его за мысли, которые отказывались покидать мою голову. Неважно, как сильно я хотела забыть то, что он сказал, его слова никуда не исчезали, как непроходящий зуд. Поэтому, проснувшись ранним утром, я решила, что единственным способом выкинуть его голос из головы будет сделать так, как он советовал. Нехотя мне пришлось признать, что Малфой был прав — я никогда не смогу простить себе, если подобный случай повторится только потому, что я промолчала. Поэтому я приняла единственное правильное решение, которое должна была принять сразу после того, как все произошло, и пошла к профессору МакГонагалл. Общая гостиная пустовала: студенты все еще отходили от вечеринки, и я была уверена, что так и будет продолжаться еще как минимум пару часов. Я торопливо шла по коридорам, желая поскорее покончить с этим, но, оказавшись возле каменной горгульи, подумала, что добралась слишком быстро. Использовав тот же пароль, что и в день, когда нам назначили наказание, я почувствовала одновременно облегчение и разочарование оттого, что статуя начала медленно двигаться, открывая передо мной лестницу. Поднявшись, я постучала в деревянную дверь и вошла прежде, чем смогла передумать. — О, мисс Грейнджер, — сказала профессор МакГонагалл, сидя за большим столом посреди комнаты и глядя на лист пергамента перед собой. — Доброе утро. Я не ожидала увидеть студента из Гриффиндора еще в течение нескольких часов. Было приятно начать сезон так хорошо. Не то чтобы я была предвзятой, разумеется, но, несмотря на то, что я директор, — понизила она голос почти заговорщически, — Гриффиндор всегда будет моим факультетом. Итак, чем я могу помочь? Жестом она пригласила меня присесть. Я заняла место перед ней, нервно сжимая ткань мантии. Прочистила горло и глубоко вздохнула, успокаивая сжимающийся в животе комок нервов. — Я бы хотела заявить кое о чем… О нападении. Ее глаза чуть заметно сузились, но голос остался ровным: — Нападении на кого? Я тяжело сглотнула, заставляя себя произнести следующие слова: — На меня. — Мистер Малфой? — сразу предположила она. — Нет, — быстро возразила я, ощущая укол недовольства из-за ее мгновенного заключения. Уголки моих губ слегка дрогнули от иронии ситуации. — Нет, это не он. На самом деле он помог мне. Профессор внимательно на меня посмотрела. — Помог вам как? — Он… — я замолчала, пытаясь подобрать слова. Глубокий вдох, наполнить легкие необходимым кислородом и признаться: — Он оттащил его от меня. Внешне в ее лице не было никаких изменений. Никаких признаков того, что она услышала мои слова. Тем не менее ее глаза выражали явную работу мозга, пока суть сказанного медленно доходила до нее. Она наклонилась вперед в своем кресле, помещая скрещенные пальцы на стол. — Мисс Грейнджер, о каком именно нападении мы говорим? Я изо всех сил попыталась сдержать слезы в глазах и дрожание губ; пыталась сохранить спокойный голос, но не смогла. — Меня… — я тяжело сглотнула, обретя смелость произнести слова: — Меня пытались изнасиловать. — Мисс Грейнджер, — сказала профессор МакГонагалл таким нежным голосом, какого прежде я у нее не слышала, — возможно, вам стоит начать с самого начала. Я все ей рассказала. Рассказала о вечеринке, о том, как избегала Кормака, как он пришел в библиотеку и о той ночи. Я рассказала ей о вмешательстве Малфоя и появлении Гарри. К тому времени, как я закончила, губы профессора МакГонагалл были сжаты в тонкую линию. — Не то чтобы я сомневалась в ваших словах, мисс Грейнджер, но у вас есть доказательства? Согласитесь ли вы предоставить свои воспоминания? Кивнув, я прикоснулась кончиком палочки к виску, вытянула наружу тонкую серебристую нить воспоминаний и опустила ее в Омут памяти, уже размещенный на столе профессора МакГонагалл. — Желаете сопроводить меня? — спросила она, указывая на каменный сосуд, который серым туманом начали окутывать мои мерцающие воспоминания. Я покачала головой, не имея ни малейшего желания вновь переживать этот момент. Мне хватило одного раза, больше я не хочу видеть эту сцену. Директриса исчезла в Омуте памяти, вернувшись через несколько минут. Прежде я много раз видела, как профессор МакГонагалл злилась: когда она нашла нас в женском туалете после сражения с троллем; когда Филч обнаружил нас не в своих постелях ночью после того, как мы транспортировали Норберта из Хогвартса, и отвел к МакГонагалл; когда она ссорилась с Амбридж и еще множество раз после этого. Но все это было ничто по сравнению с той яростью, которую я наблюдала у нее на лице сейчас. — Разумеется, мне еще придется поговорить с мистером Малфоем и мистером Маклаггеном, однако уверяю тебя, Гермиона, подобное поведение недопустимо в нашей школе. Хогвартс — это безопасное место для всех учеников. Мне жаль, что это произошло с тобой, и можешь быть уверена, я не оставлю этого просто так. Больше ничего подобного не произойдет. Могу ли я еще как-нибудь тебе помочь? Тебе нужно с кем-нибудь поговорить? Психолог, возможно? Я отрицательно покачала головой. — Спасибо, профессор, но со мной все будет в порядке. Я просто хотела убедиться, что он больше никому не причинит вреда. — Я понимаю. Если вдруг передумаешь, не стесняйся спрашивать. Теперь, мисс Грейнджер, если вы уверены, не могли бы вы найти мистера Поттера и позвать ко мне? Я также отправлю записку мистеру Малфою. — Хорошо, — я развернулась, чтобы уйти, но уже у самой двери застыла в нерешительности. — Профессор, у Малфоя не будет из-за этого неприятностей? За то, что он сделал с Кормаком? МакГонагалл внимательно посмотрела на меня, и мне стало неловко под ее проницательным взглядом. — Нет, мисс Грейнджер. Я не думаю, что в этом будет необходимость. С чувством облегчения я покинула ее кабинет и направилась обратно в гриффиндорскую гостиную искать Гарри. С удивлением я обнаружила, что Гарри и Джинни уже проснулись и сидели в пустой Общей комнате. Рона с ними не было, и неудивительно. После количества алкоголя, выпитого прошлой ночью, я ожидала увидеть его не раньше, чем через несколько часов. — Куда ты ушла в такую рань? — спросила Джинни, когда я присоединилась к ним у камина. — Мне нужно было кое-что сделать, — уклонилась я от ответа. Встретившись взглядом с Гарри, я спросила: — Можно тебя на минутку? Гарри удивленно посмотрел на меня, а Джинни не смогла скрыть своего замешательства, но взяла себя в руки, когда мы вдвоем направились к выходу из гостиной. — Что случилось? — спросил Гарри, глядя на меня с недоумением и легким беспокойством. Беспокойством, которое чуть не лишило меня решимости. Я заставила себя собраться, выпрямить спину и ровным голосом произнести: — Я рассказала МакГонагалл о том, что произошло. Она хочет видеть тебя, чтобы спросить о том, что ты видел. Она ждет тебя в своем кабинете. — Ты правда рассказала? — удивленно переспросил он и наклонил голову. — Что заставило тебя передумать? Мгновение я колебалась, не решаясь сказать правду. Однако решила, что между нами было слишком много секретов, и произнесла: — Малфой, вообще-то. Гарри в изумлении вскинул брови так высоко, что они исчезли под его темными взлохмаченными волосами. — Малфой? — Да, — коротко ответила я, не желая раскрывать детали, и, прежде чем он смог задать очередной вопрос, произнесла: — В любом случае, тебе лучше пойти. Она ждет тебя. — Ладно, — сказал он, и по его взгляду я увидела, что он понял ход моих мыслей. Гарри сделал пару шагов в сторону, затем остановился и вернулся обратно. — И Гермиона, — он наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб, — я горжусь тобой. Я улыбнулась ему, наблюдая, как он выходит через портретную дыру, а затем вернулась в гостиную и села на диван рядом с Джинни. Я почувствовала, как тяжелый груз наконец начал исчезать, но затем встретилась с горящими глазами подруги. — И что это было? — спросила она, кивая в сторону портрета, за которым только что исчез Гарри. — Ничего, — я невозмутимо пожала плечами. — Нет, — резко возразила она, заставляя удивленно посмотреть на нее. — Этого больше не повторится. Вы не будете бегать вокруг, храня от меня секреты, прежде чем исчезнуть и бросить меня. Опять! — Джинни, мы ничего не делаем, ясно? Поверь мне. Ничего не происходит. — Нет! Я хочу знать, к чему вся эта секретность. Не думай, что я не заметила взгляды, которыми вы с Гарри обмениваетесь. Клянусь, если ты мне не расскажешь, я перестану с вами обоими разговаривать, и наш с Гарри разрыв будет на твоей совести, — она решительно скрестила руки на груди. Я прекрасно понимала, что Джинни говорит всерьез. Она не отступит и, если я ей не расскажу, впоследствии от этого пострадает Гарри. Моя злость и недовольство подругой достигли точки кипения, и я не выдержала: — Ради бога, Джинни, — закричала я, — на меня напали! Теперь ты довольна? — Я знала, что это было неправильно с моей стороны, но получила колоссальное удовольствие, увидев, как она в шоке дернулась. — На меня напал парень, который, несмотря на то, что я продолжала говорить ему «нет», попытался меня изнасиловать. Он решил ударить меня головой о стену, засунуть одну руку мне под юбку, а другую под рубашку и взять силой. — Что? — выдавила она низким голосом. — Кормак чертов Маклагген не принял «нет» в качестве ответа. Видимо, если девушка один раз поцеловала тебя, это дает тебе право принуждать ее. — Гермиона, мне… — Тебе что, Джинни? Жаль? — Я горько усмехнулась. — Ты сожалеешь, что это со мной произошло? Сожалеешь, что шантажировала меня, чтобы я тебе это рассказала? Или сожалеешь из-за того, что продолжала подталкивать меня к нему, хотя я снова и снова пыталась донести до тебя, что он мне не нравится? Она растерянно моргнула, ее глаза наполнились слезами. — О всем этом. Мерлин, Гермиона. Мне так жаль. Почему ты не рассказала? Почему не пришла ко мне? Ее голос надломился на последних словах. Это мгновенно отрезвило меня — гнев исчез так же быстро, как и пришел. — Я не хотела, чтобы кто-то узнал. Но все же рассказала МакГонагалл, и сейчас она с этим разбирается. — А Гарри? — Он знал об этом — нашел меня сразу после того, как это случилось. Я попросила его никому не рассказывать. Она понимающе кивнула, а затем притянула меня к себе и заключила в крепкие объятия. И я с радостью обняла ее в ответ. Зная, что все наконец раскрылось, что больше нет никаких секретов и что профессор МакГонагалл разбирается с этой ситуацией, я ощутила переполняющее меня чувство облегчения. В первый раз за несколько недель я чувствовала себя довольной. Визит к МакГонагалл снял давящий груз с моих плеч. Мы с Джинни прояснили ситуацию между нами, отношения с Роном вернулись к норме. Ночной пьяный поцелуй был полностью забыт, и у меня не было желания думать о нем. Весь факультет Гриффиндора, несмотря на ночное празднование, все еще находился в состоянии эйфории после победы, и хорошая погода еще больше поднимала настроение. Снег в октябре не был такой уж редкостью, поэтому, учитывая тот факт, что, возможно, это были последние теплые деньки вплоть до апреля, студенты использовали их по полной. К тому времени, как Гарри вернулся от МакГонагалл, а Рон окончательно отошел от похмелья, мы уже не успевали на завтрак. Поэтому вчетвером наведались на кухню и, прихватив с собой еды, решили провести утро на улице, где, казалось, собрались все обитатели замка. К счастью, мы смогли найти тихое местечко под Гремучей Ивой, куда многие просто не решались подойти, и улеглись на траву, наслаждаясь нашим пикником. Мы ели, пили, разговаривали и вспоминали старые проделки, многие из которых заставляли меня смеяться до колик в животе. После недель отчужденности между нами мы наконец могли нормально общаться. Прошедшие месяцы казались ночным кошмаром. Сидя под сияющими солнечными лучами, прекрасными, как и сверкающий на солнце величественный замок, находящийся за нашими спинами, я еще никогда не была так счастлива. Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Все началось, когда Рон рядом со мной вдруг ощетинился, а затем громко крикнул через мое плечо: — Эй, хорек! Гармония была нарушена, а мышцы живота сжались от беспокойства. Или это было предчувствие? Я уже знала, кого увижу, когда поверну голову, и все же решила проверить. Как и следовало ожидать, Драко Малфой и Блейз Забини, с метлами в руках, направлялись к квиддичному полю, но изменили направление, теперь шагая в нашу сторону. Прежде чем задуматься о причине своего поведения, я вдруг начала приглаживать волосы и убирать траву с одежды. — Уизли, — в качестве приветствия произнес Драко, подойдя к нам со своей фирменной ухмылкой на лице, изучая глазами нас четверых. События вчерашнего дня вспыхнули в памяти, во рту внезапно пересохло, и я поняла, что не могу поднять на него взгляд. Интересно, он уже ходил к профессору МакГонагалл? Знает, что я последовала его совету? Рон мгновенно вскочил на ноги, явно не в восторге от преимущества в росте, которое Малфой имел в данный момент. — Чего тебе, Малфой? — оскалился Рон. — Уизли, почему бы тебе не сесть обратно на место? Ты же не хочешь перенапрячь последние извилины своего мозга? Позволь объяснить тебе, как это работает: видишь ли, я был вот там, — словно маленькому ребенку, он указал Рону на дорожку, по которой минуту назад шел, — а затем ты позвал меня, — он на мгновение замолчал, открыто забавляясь недовольным выражением лица Рона. — И теперь, так как я хорошо воспитан, то решил поступить порядочно и подойти сюда, чтобы все-таки поздравить тебя. Последнее предложение он произнес с такой искренностью в голосе, что все мы, включая Забини, в замешательстве посмотрели на него. — Поздравить меня? — спросил Рон тоном, полным недоумения. — С чем? Я наблюдала, как глаза Малфоя ехидно блеснули, а щеки дернулись от издевательской ухмылки. Он явно наслаждался ситуацией. — Я подумал, что мне стоит поздравить тебя с, как я слышал, впечатляющей демонстрацией твоих ошеломляющих навыков в квиддиче. Король, — ответил Малфой, и Забини громко рассмеялся над старым прозвищем Рона, которое придумал слизеринец. Тело Рона заметно напряглось, и рука двинулась к палочке, торчащей из кармана. Гарри почувствовал опасное напряжение и медленно поднялся на ноги возле Рона, обменявшись тревожными взглядами со мной и Джинни. Мы все знали, чем это закончится. Издевательства над Роном из-за его квиддичных способностей всегда имели только одним финал, не самый приятный. — Иди к черту, Малфой, — выплюнул Рон; его лицо с каждой минутой приобретало все более яркий оттенок. — На случай, если ты забыл, Гриффиндор вообще-то победил. — Да, но не благодаря тебе и твоей способности летать на метле. Или поймать мяч. Или бросить мяч, — он принялся задумчиво загибать пальцы. — Или в принципе любой способности, которая нужна для того, чтобы быть достойным игроком в квиддич. — Что, черт возьми, ты-то можешь знать, Малфой? Тебя даже на матче не было. Ты был слишком занят, отбывая свое скучное наказание в библиотеке и пропуская все действо. Лицо Рона растянулось в ухмылке, составляющей достойную конкуренцию усмешке Малфоя. — О, наказанию было далеко от скуки, уверяю тебя, Уизли, — медленно растягивая слова, произнес Малфой. Его голос, полный высокомерия, мгновенно заставил меня напрячься и задаться вопросом, куда он клонит. — Ты бы удивился, выяснив, сколько всего можно узнать в библиотеке. Очень содержательного. Я вскинула голову на Малфоя, и из моих губ вырвался короткий вздох. Поверить не могу, что после всего, что я рассказала ему, и после всего, чем он поделился со мной, он может так нахально себя вести. Меня затошнило. Неужели все это время он играл со мной? Неужели все, что он мне говорил прежде, было ложью? Забавляясь чистым недоумением на лице Рона, Малфой повернул голову, чтобы довольно посмотреть на Блейза, но вместо этого встретился с моим разочарованным и сердитым взглядом. Наши глаза пересеклись всего на долю секунды, прежде чем я тяжело сглотнула и отвернулась, пытаясь скрыть охватившую меня боль. Я чувствовала, как его взгляд задержался на мне еще на мгновение, а затем он нахмурил брови и опять повернулся к Рону. — В любом случае, Уизли, — продолжил слизеринец, — не останавливайся на достигнутом. В этом году Кубок достанется Слизерину. Рон вытянул руку, крепко сжимавшую палочку, и направил ее в грудь Малфоя. Атмосфера накалилась за секунду. — Ну все, Малфой. Ты сам напросился, — зарычал Рон, приготовившись нападать. Гарри сделал шаг к Рону, держа палочку наготове, и предостерегающе положил руку на плечо друга. — Оох, осторожней, Уизли, — протянул Малфой, лениво доставая свою палочку, будто ему было абсолютно наплевать. — Не забывай, что случилось в прошлый раз, когда ты пытался меня проклясть, — он улыбнулся при воспоминании о том, как Рона тошнило слизнями. Теперь лицо Рона было практически одного цвета с его волосами. Он оттолкнул от себя Гарри, в результате чего тот споткнулся и упал на сидящую на земле Джинни. Это дало Рону шанс вновь поднять свою палочку и открыть рот, чтобы произнести заклинание. Прежде чем я поняла, что делаю, я бездумно поднялась на ноги и встала перед Роном, загораживая Малфоя. — Гермиона, уйди с дороги, — закричал Рон и попытался обойти меня, но я стояла на своем и положила руки ему на плечи, останавливая. — Я пытаюсь удержать тебя от глупой ошибки, — закричала я в ответ. — Хоть раз будь умнее и просто уйди. — Я не могу, Гермиона, — процедил сквозь сжатые зубы Рон и повторил свою попытку пройти мимо меня. — Ради всего святого, Рональд, повзрослей наконец! Переступи через свою дурацкую гордость. — Да, Рональд, — передразнил Малфой, — почему бы тебе не быть хорошим мальчиком и не сделать так, как она говорит? — Почему бы тебе не сделать нам всем одолжение и не отвалить, Малфой? — огрызнулась я, еще больше разозлившись от насмешки в его голосе. Малфой медленно повернул голову, одна бровь идеально изогнута, и встретился со мной холодными глазами. Я решительно не отводила взгляда, всем своим видом показывая, что не боюсь его. — Да, ты слышал ее, Малфой, отвали, — с ухмылкой на лице произнес Рон, стоя позади меня и уверенно обнимая меня за талию одной рукой. Действие, которое не осталось незамеченным для остальных. Малфой оторвал от меня взгляд, его лицо угрожающе потемнело, когда глаза уставились на руку Рона. После минутной паузы, ко всеобщему удивлению, он кивнул Блейзу и произнес: — Не беспокойтесь, мы уже уходим. Но будь осторожен, Уизли, в следующий раз твоей маленькой подружки может не оказаться рядом, чтобы защитить тебя. Бросив последний хмурый взгляд на руку Рона, которая все еще крепко сжимала мою талию, он развернулся и зашагал обратно в сторону озера. — Хвала Мерлину, они ушли. Не знаю, зачем вы оба удержали меня от того, чтобы проклясть его. Не говорите, что не хотели бы снова увидеть его в образе хорька, — улыбаясь, сказал Рон, как всегда пытаясь перевести все в шутку. Но я была не в настроении шутить. — О, ради всего святого, Рон, — зарычала я, сбрасывая его руку со своей талии, — ты просто жалок. — Рон отпрянул от меня, глаза в шоке расширились. — Я говорила серьезно о том, что тебе пора повзрослеть. Ты не можешь ходить повсюду, провоцируя людей на драку просто потому, что тебе так хочется. Война тебя ничему не научила? — Да ладно тебе, Гермиона. Это же Малфой. Он и за человека-то не считается, — сказал Рон, все еще с нотками веселья в голосе. — Да, ты прав, он засранец, — лицо Рона вновь растянулось в улыбке от моих слов, — но знаешь что? Ты ничем не лучше. Теперь, если вы не против, мне это надоело, и, кроме того, меня еще ждет домашнее задание. Я подхватила свою сумку и пронеслась мимо задетого моими словами Рона и растерянных Гарри и Джинни. Дорогу до замка я преодолела, злясь на себя больше, чем на кого-либо другого. Злилась из-за того, что позволила Рону вывести меня из себя; что допустила мысль о том, будто Малфой на самом деле изменился; что открылась ему; и в первую очередь злилась из-за того, что вообще разозлилась. Пытаясь хоть как-то отвлечься, я направилась в библиотеку и заняла свое привычное место в конце зала рядом с окном, из которого открывался вид на Черное озеро. Едва начав раскладывать книги и пергамент на столе, я ощутила знакомое чувство спокойствия. Все становилось яснее, когда я находилась в библиотеке. Как будто по мановению волшебной палочки, мои мысли очищались, и все становилось понятно. Да, я все еще злилась на Рона, но эта злость медленно растворялась, и ее заменяло более сильное чувство: мощная волна гнева, смешанная с восьмью годами неприязни и ненависти, закипала во мне и была направлена на чертового Драко Малфоя. На короткий миг во время наказания я подумала, что увидела проблеск совершенно иного человека, не того, которого я знала. Человека, которого я могла хотя бы терпеть, даже если он мне и не нравился. Но он лишь обманывал меня, и по какой-то причине это разочаровало меня даже больше, чем разозлило. Я полностью погрузилась в работу по Трансфигурации, концентрируясь на ней так активно, что не осталось времени для мыслей о чем-либо другом. Я совершенно не обращала внимания на окружающий меня мир, замечая только звук пера, скользящего по пергаменту. Я уже заканчивала свое четырнадцатифутовое эссе (должно было быть только десять, но я увлеклась), когда знакомый голос прорвался в мое сознание. Рука немедленно замерла над пергаментом, оставляя на нем большую чернильную кляксу, но я даже не обратила на это внимания. Библиотека была моим местом утешения и спокойствия, и все же он оказался здесь. Я еще не была готова к встрече с ним. Еще рано. Мне нужно было время, чтобы осознать свою боль и разобраться с ней, прежде чем я смогу встретиться с ним и сделать вид, будто ничего не произошло. Я торопливо собрала свои вещи, на одном дыхании засунув книги и пергамент в сумку, и поспешила к выходу из библиотеки. Опустив голову, чтобы остаться незамеченной, я хотела оказаться как можно дальше от него. Я уже была у цели — до двери оставалась пара шагов, — когда высокая светловолосая фигура выросла прямо передо мной, преграждая путь. Его глаза вспыхнули, а рот уже открылся, чтобы заговорить, но я просто прошла мимо, даже не встретившись с ним взглядом. Закрыв за собой дверь библиотеки, я побежала навстречу безопасности Общей гостиной. Первая мысль, посетившая меня следующим утром, — Малфой. Я знала, что не смогу избегать его, только не во время уроков и наказания. Кроме того, я не хотела, чтобы его обрадовал тот факт, что я его избегаю. Я провела полночи, пыталась похоронить свою боль глубоко внутри, и еще полночи, раздражаясь на саму себя за свои чувства. Я была настолько поглощена своими мыслями, что совсем забыла, как вчера оставила ребят посреди пикника. Я присоединилась к Гарри и Рону во время завтрака. Увидев меня, Рон перестал жевать и с ртом, полным бекона, опасливо наблюдал за тем, как я сажусь, явно боясь, что я опять начну на него кричать. Но я лишь улыбнулась и произнесла: «Доброе утро», пытаясь не обращать внимания на вопросительные взгляды, которыми обменивались мальчики. Придя к выводу, что я не собираюсь откусывать ему голову, Рон вернулся к еде и охотно продолжил с нами разговор. В частности, он принялся относиться ко мне с чрезмерной вежливостью и предлагать практически каждое блюдо на столе. Он даже пошел за дополнительной тарелкой с тостами к столу когтевранцев, когда у нас они закончились, что очень повеселило Джинни, вскоре присоединившуюся к нам. Спустя некоторое время прибыла почта, и большая коричневая сова уронила мне на колени письмо. Это была МакГонагалл, которая просила заглянуть к ней в кабинет. Визит был коротким: профессор объяснила мне, что Кормак будет отстранен от занятий на месяц, а после возвращения в школу каждую неделю будет отбывать наказание. Помимо этого, он лишится многих привилегий, включая квиддич и Хогсмид. Так как он является совершеннолетним, правонарушение будет также включено в его досье. Позже, когда я направлялась в кабинет зелий, меня терзали противоречивые чувства. Я была рада, что Кормаку не сошло с рук его преступление, и все же малая, и очень глупая, часть меня не могла отделаться от чувства вины. Вины, которую я всеми силами постаралась затолкать глубоко внутрь. Я не могу встретиться с Малфоем, чувствуя себя настолько уязвимой. Войдя в класс, я с облегчением обнаружила, что пришла первая. Достав книги и бумагу, я отодвинулась как можно дальше от стула Малфоя, чтобы мне не пришлось даже смотреть на него. Когда он наконец занял свое место, мое тело мгновенно напряглось, но я отказывалась смотреть в его сторону, упрямо глядя на доску перед собой или на пергамент, но никогда — влево, где он сидел. И все так и продолжалось, пока профессор Хейвен не дала нам задание приготовить со своим партнером сложное Усыпляющее зелье. Прежде чем Малфой успел даже открыть рот, я уже выпрыгнула со своего места и направилась к кладовой, где наткнулась на Рона. — Что это с Малфоем сегодня? — спросил он, роясь на полках в поисках рога единорога, который находился прямо у него под носом. — Не знаю, и мне все равно, — ответила я, беря в руки банку и передавая Рону. — Он выглядит даже более «по-малфоевски», чем обычно. Он ведь тебе ничего не сказал, верно? Я покачала головой. — Нет. — Хорошо. Главное, чтобы ты опять не попала в неприятности из-за него. У меня такое чувство, будто мы больше не видим тебя так часто, как прежде. — Не переживай, потребуется что-то больше, чем Малфой, чтобы достать меня, — спокойно произнесла я, больше всего желая, чтобы это было правдой. Я снова попыталась сменить тему: — Кроме того, я не думаю, что ты так сильно по мне скучаешь. Квиддич и Лаванда не дают тебе сидеть без дела, — я отошла в сторону, позволяя другим студентам пройти внутрь. Рон дождался, пока остальные уйдут, и продолжил: — Ну, я не уверен, что дальше буду играть в квиддич, после игры в субботу, — он не решался посмотреть мне в глаза. — Это была катастрофа, Гермиона. Малфой прав. Гарри стоит вышвырнуть меня из команды. — Я уверена, все не так уж плохо, — успокоила его я, — да и Гарри никогда этого не сделает. Ты заслужил свое место в команде. Наверное, ты просто немного подзабыл, вот и все. Несколько дополнительных тренировок, и ты снова будешь на высоте. — Да, возможно, — он улыбнулся, и наши глаза встретились. Спустя несколько долгих секунд я отступила назад с неловким смехом, вынуждая Рона сделать то же самое. — Позволь тебе помочь, — сказал он после молчания, забирая несколько банок из моих переполненных рук. Стоило нам выйти из кладовой, я тут же наткнулась на сверлящий взгляд Малфоя, который напряженно сидел за столом, сжав кулаки, с видом, не предвещающим ничего хорошего. Видимо, ему действительно не нравится, когда его заставляют ждать. Его испепеляющий взгляд провожал нас до самого стола, куда Рон поставил наши ингредиенты. С улыбкой повернувшись ко мне, он произнес: — Спасибо, Миона. Увидимся позже. И ушел к своему столу. Шум слева заставил меня обернуться и обнаружить, что Малфой яростно стучит по ингредиентам, закидывая их в кипящий котел. Его потемневшие глаза при этом выражали нескрываемую ярость. Какое-то время я продолжала смотреть на него, а затем вернулась к приготовлению нашего зелья. После этого мы работали в атмосфере полного молчания и повисшего напряжения, полностью игнорируя друг друга. Оставшаяся неделя прошла примерно в таком же гробовом молчании. Вскоре Малфой бросил свои попытки заговорить со мной, после того как его просьба передать ему корень асфоделя была встречена даже без единого взгляда. Впрочем, к счастью для нас, все последующие уроки Зельеварения или касались теории, или были настолько просты, что мы работали на них индивидуально, не испытывая нужды в разговоре. Я все еще злилась на Малфоя и видела, что он всё больше недоволен этим. Каждый раз, когда его стальной взгляд встречался с моим, казалось, будто мы поменялись ролями. Несколько раз на протяжении недели я ловила на себе его взгляд, который он быстро отводил в сторону. Особенно я боялась нашего наказания в среду, ведь это будет первый раз, когда мы останемся наедине. И все же, входя в библиотеку, я уже убедила себя в том, что ничего не изменилось. Однако возможность испытать мою решимость предоставилась раньше, чем я ожидала. Малфой вошел в библиотеку вскоре после меня, но я продолжила работать, даже не удосужившись поднять головы. — Привет, — донесся до меня отчетливый голос, но я упрямо держала голову опущенной. — Судя по твоему молчанию, ты со мной не разговариваешь, — прежде чем я смогла остановить себя, голова повернулась к нему, и я обнаружила, что он смотрит прямо на меня. Я вложила в свой взгляд все испытываемое раздражение и опять отвернулась. — Что ж, я расцениваю это как «да». И что именно я сделал? — Ты серьезно задаешь мне этот вопрос? — не выдержала я, гнев наконец получил свой выход. — Ты сам прекрасно знаешь, что сделал. — Нет, вообще-то нет, — медленно ответил он, голосом по-прежнему ровным и спокойным. — Тебе придется просветить меня. — После всех этих глупых маленьких замечаний о нас с Роном ты еще и драку собирался с ним затеять! — И что же это за глупые маленькие замечания? — Ты издеваешься? — спросила я, не веря своим ушам. — Для начала, ты вел себя как козел по отношению к нему из-за квиддичного матча. — О, мне так жаль. Я что, расстроил твоего маленького дружка? — его губы искривила классическая усмешка. — Прошу прощения? — в шоке спросила я. К чему все эти комментарии о Роне? — В последний раз: Рон не мой дружок. — Ну, мне так не кажется, — произнес он, скрещивая руки на груди и прислоняясь плечом к книжному шкафу. — В таком случае, может, тебе стоит протереть глаза, — парировала я. — И как, черт возьми, это вообще тебя касается, Малфой? — добавила я, в еще большем замешательстве от такого развития разговора. Мой вопрос, по всей видимости, остудил его, и еще мгновение он стоял молча, думая, что на это ответить. — Это никак меня не касается, — в конце концов проговорил он ровным голосом, руки опущены по бокам. — Что ж, я рада, что хоть в чем-то мы с тобой согласны, — саркастически произнесла я. — Ну, ты знаешь, рано или поздно это должно было произойти, — уголки его губ растянулись в самой искренней улыбке, которую я у него видела. Он глубоко вздохнул, и на короткий миг его внешнее спокойствие исчезло, уступая неловкости. — Слушай, Грейнджер, я… — он не мог подобрать слов. — Прости за мои слова. Ты права, это меня не касается, и я не имел права говорить тебе что-либо. — Ты абсолютно прав, это не твое дело, поэтому я была бы признательна, если бы ты перестал вставлять свои комментарии по поводу меня и того, что я рассказала тебе. Он поморщился и потер шею, явно чувствуя дискомфорт. — Слушай, Грейнджер, я сожалею о том, что сказал Уизли. Это правда, — добавил он в ответ на мой недоверчивый взгляд. — Это было глупо. Я просто разозлился из-за того, что он выбесил меня, ну и после того… — он вдруг замолчал, и я задалась вопросом, что же он хотел сказать. — Во всяком случае, по поводу того, что ты мне рассказывала, — я никому не расскажу. Я бы никогда так не поступил. — Как будто я тебе поверю, — фыркнула я. — Мне бы этого хотелось, — серьезно произнес он, делая шаг ко мне и глядя прямо в глаза. — Не забывай, я тоже кое-что рассказал тебе. То, чего никто не знает. Ты не единственная, кто поставил все на карту. Пожалуй, нам стоит доверять друг другу. Я могла только молча смотреть, переваривая его слова. Он был прав. Он также рассказал мне о своих переживаниях. Сокровенные и личные переживания, о которых, я была уверена, никто не знал. В очередной раз я почувствовала, как мое мнение о нем меняется. Он уже дважды извинился передо мной, но вместо того, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше, этот факт, наоборот, меня нервировал. Я задавалась вопросом, не страдает ли он раздвоением личности? — Ты на самом деле извиняешься? — смогла наконец произнести я, на что он просто закатил глаза. — Да, Грейнджер, я на самом деле извиняюсь. Но не привыкай, я просто понял, что на протяжении нескольких месяцев нам придется много времени проводить вместе, а я устал от постоянных ссор. Так я прощен? — спросил он без малейшего намека на сарказм и протянул мне руку. Я настороженно посмотрела на его протянутую ладонь, не совсем понимая, что делать дальше. Он выглядел искренним, и все ранее сказанное имело смысл, но что-то внутри заставляло чувствовать себя неуверенно. Ведь это был Драко Малфой. Я заглянула ему в глаза: он наблюдал за мной почти с надеждой. Медленно я протянула ему руку, чувствуя, как тепло мгновенно распространилось по моим пальцам, когда его твердая ладонь обхватила мою. Заглянув ему в глаза, я поразилась тому, сколько всего было в его взгляде. Я вырвала свою руку и быстро отстранилась, вдруг почувствовав себя жутко неловко. Я не знала, что сказать или сделать. Вся эта ситуация казалась нереальной, и я все еще с трудом верила в то, что Драко Малфой хочет заключить перемирие между нами. Я рискнула снова бросить на него короткий взгляд и еще больше удивилась тому, что он казался совершенно невозмутимым и собранным; но за весельем в его серых глазах я увидела легкую неуверенность. — Итак, к чему это все? — в конце концов я нарушила тишину, не в силах сдерживать свои сомнения. — Я имею в виду, что все это значит? Он, тем не менее, оставался таким же невозмутимым, хоть и на мгновение задумался, прежде чем ответить: — Не знаю, но, должен сказать, мирно беседовать намного лучше, чем постоянно спорить. — То есть ты предлагаешь нам стать друзьями? — спросила я, сомневаясь, что смогу выдержать такого друга, как Драко Малфой. — Я бы не заходил так далеко, Грейнджер, — быстро ответил он с легкой ухмылкой. — Но если ты так хочешь это назвать, — он небрежно пожал плечами, — то конечно, почему нет. — Я открыла рот, чтобы возразить и сказать, что я не это имела в виду, но он перебил меня: — Я не говорю, что нам стоит ходить вместе на занятия или посещать Хогсмид. Давай просто вести себя цивилизованно по отношению друг к другу во время зелий и наказания. Постоянная работа в полной тишине начинает немного надоедать. — Ладно, — медленно произнесла я, — думаю, мы могли бы попробовать. Хотя ничего не обещаю: мне, на самом деле, нравится спорить с тобой, — я криво улыбнулась ему. — Да что ты? Никогда бы не подумал, — саркастически пробормотал он. Я закатила глаза, заставляя его дерзко ухмыльнуться в ответ. Развернувшись, он вновь принялся за работу. Какое-то время мы молча работали в ненапряженной и расслабленной атмосфере, прежде чем Малфой нарушил тишину. — Значит, ты и Уизли?.. Это прозвучало странно — будто он старался произнести фразу естественно, и все же что-то необычное промелькнуло в его голосе. Я обернулась, но он стоял ко мне спиной, скрывая свое лицо. Я задалась вопросом, не сделал ли он это специально? Малфой стоял неподвижно, и на мгновение мне даже показалось, что я сама придумала этот вопрос — так удивительно было это от него слышать. — Я и Рон что? — неуверенно спросила я, не совсем понимая сути вопроса. — Вместе, — Драко не спрашивал, а утверждал. Всего на секунду он бросил взгляд в мою сторону, прежде чем опять отвернуться. — Мне казалось, мы договорились, что это не твое дело, — голос прозвучал жестче, чем я планировала. — Так и есть, я просто поддерживаю разговор, — он пожал плечами. — Тогда, как я уже сказала, нет. — «Нет» что? — он наконец повернулся ко мне лицом, в глазах застыл вопрос. — Нет, мы не вместе. Мы просто друзья. Кроме того, он встречается с Лавандой Браун. — Хмм, что ж, это более логично, — он кивнул в подтверждение. — Что это значит? — Просто Уизли и Лаванда больше подходят друг другу, чем вы с ним. — В каком плане? — я была заинтригована. — Ну, они оба полные идиоты. Ты слишком умна для того, чтобы встречаться с таким придурком, как Рон Уизли. Впрочем, ты встречалась с Маклаггеном, поэтому, сдается мне, у тебя не лучший вкус в том, что касается выбора мужчин. — Ну, на самом деле я никогда не встречалась с Роном, и, к твоему сведению, не встречалась с Маклаггеном, хотя донести это до него было проще сказать, чем сделать. Как ты сам прекрасно знаешь, — сказала я и тут же об этом пожалела. При воспоминании о случившемся лицо Малфоя приобрело жесткое выражение. — Да, что ж… — сказал он после минуты молчания, во время которой его лицо вновь стало бесстрастным. — Возможно, в следующий раз тебе стоит метить немного выше, — в его глазах плясали веселые огоньки. — Да неужели? — из любопытства спросила я, не подозревая, какую игру он ведет. — И кого ты предлагаешь? Я была готова к тому, что он проигнорирует меня; даже к тому, что оскорбит, как это обычно бывало. К чему я не была готова, так это к тому, что он вновь пронзит меня взглядом, полным смятения и неуверенности. На мгновение он удерживал мой взгляд, будто намереваясь что-то сказать, но затем отвернулся и, мягко пожав плечами, тихо произнес: — Я не знаю.