Шрамы

Я отпрыгнула от Драко так быстро, будто его прикосновение обжигало. — Рон, это не то, о чем ты думаешь, — пролепетала я, выставляя ладони вперед, защищаясь, словно от раненого животного. Краем глаза я заметила, как Драко вскинул взгляд в мою сторону, сужая глаза от замешательства и, что еще хуже, от боли. — А я думаю, все именно так, — прошипел Рон. — Ты и Малфой. Гребаный Малфой. Он провел рукой по лицу, закрывая глаза в гримасе обиды, а затем с яростным выражением обернулся ко мне: — Ты поэтому рассталась со мной? Предпочла его мне? Выбрала ли я Драко вместо Рона? Были ли мои чувства к Драко причиной, почему я не хотела быть с Роном? Сравнивая свои чувства к ним двоих, я понимала, что моя любовь к Рону была не более, чем дружеской. В некоторой степени он был прав, но я делала все возможное, чтобы избегать выбора между ними. Знаете это выражение: «застрять между молотом и наковальней»? Или между двух огней? Что ж, это про меня. Я оказалась в безвыходном положении, в самой середине, зная, что неважно, что я сделаю или что выберу: я не смогу иметь оба варианта. Я не знала, что мне делать. Что сказать. Как я могу даже начать объяснять Гарри и Рону то, что произошло между мной и Драко? Я повернулась к Драко в поисках поддержки, но обнаружила, что он смотрит на меня с таким же обвинением в глазах, как и мальчики. Я беспомощно стояла в коридоре, чувствуя тяжесть трех настойчивых взглядов, чьи обладатели ждали от меня ответа, объяснения, того, что прояснило бы ситуацию. Но это было невозможно. Что бы я ни сказала сейчас, правду или ложь, я все равно раню дорогого мне человека. Видимо, я размышляла слишком долго: молчание оказалось достаточным ответом. Они оба знали, что я не собираюсь отрицать этого, что я не могу отрицать этого, и посмотрели на меня с отвращением. — Рон… — начала я, не совсем понимая, что сказать, чтобы все исправить, но Рон поднял руки, останавливая меня. — Даже не пытайся, — выплюнул он, окинув меня с ног до головы таким взглядом, будто я была грязью на его ботинках. — Я не хочу даже смотреть на тебя. Развернувшись на каблуках, он стремительно вылетел из коридора. Я в панике посмотрела на Гарри, отчаянно желая, чтобы он сказал мне, что все будет в порядке, что он понимает, но он лишь медленно покачал головой. Разочарованное выражение в его глазах стало ударом под дых. Отступив, он последовал за Роном в Общую комнату. Я пыталась сморгнуть слезы, застилавшие глаза. Как все могло пойти наперекосяк так быстро? Глубоко внутри я знала, что быть с Драко, на самом деле быть с Драко, означало сказать об этом Гарри и Рону. И я бы сказала. Рано или поздно. Сначала я бы бросила им пару намеков. Возможно, о том, каким дружелюбным был со мной Драко, а потом разобралась бы по ходу дела. Они не должны были узнать об этом вот так. Из всех возможных вариантов они увидели нас, прижимающихся к стене и целующихся. Меня передернуло от воспоминания об их лицах. Они выглядели так, будто я их предала. Лицо Рона исказилось от боли. Мне необходимо поговорить с ними. Объяснить. Я должна заставить их понять. Их шаги стихли за углом, и я почувствовала, как Драко прикоснулся к моей руке, но я отпрянула от него. Решение было принято. Я побежала по коридору за Гарри и Роном, решительно настроенная заставить их выслушать меня. Я не сделала и пяти шагов, как услышала голос Драко за своей спиной. Он звал меня, но я не остановилась. Даже не оглянулась назад. Я могла думать лишь о Гарри и Роне, о боли в их глазах. Мне нужно увидеть их и объясниться. Я не могу их потерять. Я вошла в Общую комнату следом за мальчиками. Рон уже гневно вышагивал перед огнем, а Гарри, прислонившись к камину со сложенными на груди руками, мрачно наблюдал за ним. Обнаружив, что я зашла в комнату, они оба остановились и уставились на меня так, словно я действительно их предала. Мы стояли друг напротив друга в полной тишине. Враждебность потрескивала в воздухе вокруг нас, как угли в угасающем пламени. Я приняла решение последовать за ними, но сейчас не могла выдавить из себя ни слова. Меня тошнило. Никогда прежде они не смотрели на меня такими глазами. Словно даже не узнавали меня. Рон первым нарушил тяжелое молчание: — Пришла объясняться, предательница. В его взгляде холод, злость и ненависть. Но не это заставляет меня вздрогнуть и вновь наполняет мои глаза слезами. Это его слова, обвинение в голосе. — Рон, дай ей шанс объяснить, — вмешался Гарри, и я с благодарностью посмотрела на него. — Может, это совсем не то, чем кажется, — продолжил он, и мое сердце упало. Это именно то, чем кажется. Если Гарри ожидал какого-то иного истолкования, то мне придется его расстроить. — Гермиона, он обидел тебя или, может, заставил? За его нескрываемым беспокойством я могла заметить слабый проблеск надежды: он не хотел верить, что я сама выбрала поцеловать Драко Малфоя. Ему проще было поверить в худшее в Драко, чем в худшее во мне. Меня пронзило чувство вины. Слезы потекли по моим щекам, и я покачала головой, выдавливая из себя единственное слово, которое, как я знала, решит мою судьбу: — Нет. Рон осклабился. — Ох, да брось, Гарри! Ты что, не видел? Никто ее, блин, не заставлял. Ей нравилось. Если бы мы пришли на две минуты позже, то наверняка застукали бы их трахающимися в гребаном коридоре. — Рон! От его грубости из меня разом вышел весь воздух. — Что? — Он окинул меня жестким взглядом. — Хочешь сказать, вы с ним не трахаетесь? — Нет, между нами все не так! — запротестовала я, и мои щеки покрылись предательским румянцем. — Да неужели? — сказал Рон, складывая руки на груди. — А как тогда? Или тебе просто захотелось узнать, каково это — быть Пожирательницей смерти? — Рон! — в этот раз имя друга выкрикнул Гарри, сопровождая его предупреждающим взглядом. — Ты ведь не серьезно, — я почти задыхалась. — Конечно, я не Пожирательница смерти. Так же, как и Драко не Пожиратель. Он изменился. Вы не знаете его. — Пожиратели не меняются, Гермиона. Ты что, не помнишь все то, что он совершил? То, что он говорил. Мне, Гарри и особенно тебе. — Разумеется, помню! — вторила ему я, вздрогнув, когда все насмешки Драко ожили в моей памяти. Я заставила себя отогнать воспоминания прочь и подумать о том Драко, которого знала сейчас: милом, добром, державшем меня в крепких объятиях, пока я плакала. Мне просто нужно показать им эту его сторону. — Но это было давно, с тех пор многое изменилось. Он больше не такой. Если бы вы просто дали ему шанс… — Дать ему шанс! — взорвался Рон, и я отшатнулась от злости в его голосе. — Ты, блять, с ума сошла, Гермиона? Этот мудак не заслуживает никакого шанса! — Если я дала ему шанс, почему не можешь ты? — Потому что я живу в реальном мире, Гермиона. В мире, где мы боремся против Пожирателей и пытаемся их уничтожить, а не присоединяемся к ним. — Прошу! Неужели ты не можешь понять? — взмолилась я, мой голос сорвался от эмоций. Даже в самом худшем сценарии я не представляла такого разговора. — Понять что? Как ты предала нас? Как ты переметнулась на другую сторону? — Я не предавала вас… — прошептала я, глотая ртом воздух, вбирая в себя всю боль. Почувствовав мою слабость, Рон нанес последний удар: — Он использует тебя, Гермиона. Как ты можешь быть такой глупой и не замечать этого? Малфой ненавидит таких грязнокровок, как ты. Именно это слово сыграло решающую роль. Я мгновенно протрезвела, чувствуя себя так, будто меня ударили в живот, как бывало каждый раз, когда кто-то использовал это отвратительное оскорбление. За исключением того, что в этот раз удар нанес тот, от кого я меньше всего этого ожидала, — Рон. Глубоко вздохнув и выровняв спину, я посмотрела ему прямо в глаза. Больше не имело значения, поверит мне Рон или нет. Не имело значения даже то, доверял ли он мне или простил, потому что в этот момент я не могла простить его. Я не могла простить его за то, что он использовал единственное слово, которое, как ему прекрасно было известно, ранит меня больнее всего. — Мне жаль, Рон, если ты так считаешь, — я гордилась собой за то, что смогла сохранить голос твердым и спокойным. — Но, к твоему сведению, он ни разу не назвал меня грязнокровкой. На протяжении этого года он был рядом со мной гораздо чаще, чем ты. Он слушает меня, разговаривает со мной. Он делает меня счастливой. И если ты не можешь смириться с этим, то мне жаль. Потому что если у кого-то и есть проблемы, так это не у меня или у Драко, а у тебя. Пришло время оставить старые предрассудки в прошлом. А теперь, если позволите, мне нужно найти Драко. Моего парня, — добавила я, делая акцент на последнем слове и наслаждаясь выражением стыда и гнева на лице Рона, прежде чем покинуть Общую комнату в поисках единственного человека, который был мне действительно важен. Я не удивилась, не застав Драко в коридоре, откуда я убежала от него. Не было его и в Выручай-комнате. Я обыскала все места, которые пришли мне в голову, но нигде его не нашла. Я могла лишь надеяться, что он не отправился в подземелья. Я едва не пожалела, что не могу использовать Карту Мародеров, чтобы найти его, но сейчас я никак не могла попросить Гарри об этом. В самом конце я решила выйти на улицу и с облегчением выдохнула, заметив одинокую фигуру, летающую над квиддичным полем. Драко двигался высоко и быстро, ловко управляя метлой. Я не была уверена, что он заметил меня, поэтому остановилась посередине поля, ожидая, пока он спустится. Я не видела его лица, но даже с такого расстояния могла рассмотреть, как напряжено его тело и как крепко сжаты кулаки на тонкой рукоятке деревянной метлы. Наконец его взгляд упал на меня. Я старалась не подать виду, но меня задело то, что он не спустился ко мне, как только заметил, а сделал еще один широкий круг над стадионом, прежде чем резко нырнуть вниз, выравнивая метлу над землей в последнюю секунду и приземляясь на ноги всего в паре метров от меня. Хотя никто не смог бы назвать меня знатоком или фанатом квиддича, я не могла не восхититься его грацией и контролем движений. Лицо Драко покраснело, а волосы спутались от полета. Мои пальцы дернулись от желания протянуть руку и откинуть назад выбившиеся пряди волос, но что-то в его взгляде сдержало меня, заставляя замереть на месте. Я ожидала, что он подойдет ко мне или хотя бы скажет что-нибудь, но он молчал, оставаясь на расстоянии и глядя на меня с непроницаемым выражением лица. — Привет, — неуверенно сказала я. Я уже подумала, что он не собирается отвечать, когда, к моему облегчению, одними губами он произнес: — Привет. Сердце у меня упало от холодности его тона. Все это время, когда я искала его по замку, я думала о том, что хочу, что мне нужно сказать ему: я люблю его, я хочу быть с ним, и тот факт, что Гарри и Рон узнали о нас, ничего не меняет. Но все эти слова исчезли в холоде его приема. Драко стоял неподвижно, как скала, и единственными движениями были развевающиеся полы его мантии и раздуваемые ветром волосы. Он стоял всего в нескольких метрах от меня, и все же было такое чувство, будто нас разделяла пропасть. Я знала, что Драко ждет, когда я заговорю, но у меня вдруг не осталось слов. В конце концов, сжалившись надо мной, он изогнул бровь и заговорил, и я тотчас пожалела об этом. — Ты решила, что нас теперь могут видеть вместе? Или пришла сообщить, что больше не хочешь меня видеть? В его сарказме проступила боль. — О чем ты говоришь, Драко? Он рассмеялся низким, невеселым смехом и качнул головой, прежде чем повернуться лицом ко мне. — Ты невероятна. Сначала ты говоришь, что не хочешь, чтобы я уходил, а затем отталкиваешь, будто не желаешь и близко меня видеть. — Прости меня, Драко. Я не… я не хотела. Я не думала. Я просто хотела заставить Гарри и Рона понять. — И как, получилось? — Нет, — нехотя призналась я. — Значит, ты здесь, чтобы сообщить, что не хочешь больше меня видеть? Мое сердце сжалось от боли в его голосе. Он был уверен, что я не выберу его. — Нет, Драко, конечно, нет. Я хочу быть с тобой, но они мои друзья. Прошу, попытайся понять… — Нет, это ты попытайся и пойми! — закричал Драко, резким движением отбрасывая метлу в сторону. Он в негодовании провел руками по волосам и отвернулся. Когда он снова повернул лицо ко мне, его ладони все еще были сжаты в кулаки, но голос уже стал спокойнее. Драко глубоко вздохнул и продолжил: — Я давал тебе время, но устал был твоим грязным маленьким секретом и не позволю продолжать использовать меня. Хочешь быть со мной — прекрасно, но наши отношения должны стать публичными. Я не собираюсь больше прятаться в гребаной кладовой, только чтобы поговорить, чтобы потом ты могла продолжать игнорировать меня на глазах у всех остальных. — Драко, ты не… В смысле, я не… почему ты не сказал мне? — Я пытался, — невеселая улыбка искривила уголок его рта. — Но я хотел быть с тобой, поэтому дал тебе то, о чем ты просила. — Улыбка исчезла, глаза и голос стали жёстче. — Я чувствую себя дерьмово и без осознания того, что ты стыдишься меня. Я вздрогнула от его слов. За последние недели мы с Драко открылись друг другу так, как никогда раньше, и я считала, что знаю его. Очевидно, я ошибалась. Сильный мальчик с внешней непоколебимой невозмутимостью, который всегда вел себя так, будто ему было на все наплевать, наконец проявил уязвимость. Некоторые проблески этого я уже видела раньше. Я знала, что он боролся со своим прошлым, но не осознавала, как ужасно несправедлив он был к самому себе. Как несправедливо к нему относилась я. И как сложно мне было довериться ему. Меня охватил стыд оттого, что я не подумала, как тяжело все это было для него. — Я не стыжусь тебя, Драко. — Конечно стыдишься, — бесцветным голосом произнес он, без намека на обвинение, и от этого мне стало еще хуже. — Иначе ты бы рассказала всем о нас. — Драко, прошу, послушай меня, — я приблизилась к нему и положила руки ему на шею, пытаясь заставить посмотреть на меня. — Нет, это ты послушай меня, — обхватив мои запястья руками, он оттолкнул их и отступил назад. — Тебе придется определиться: если хочешь меня, то это должно быть в открытую. Я больше не могу так. Тебе решать, Гермиона. Развернувшись, Драко зашагал прочь, оставляя меня чувствовать пустоту и холод без его присутствия. Я не сводила с глаз с прямой спины, пока его силуэт не исчез из виду. Он ни разу не обернулся. Какое-то время я продолжала стоять посреди квиддичного поля. Мне было невыносимо смотреть, как Драко уходит от меня. Я чувствовала себя такой идиоткой и винила за это только себя. Он был прав. Я использовала его, принимала как должное. Он слушал меня, утешал и делал все, чтобы я была в порядке, а я ни разу даже не задумалась о его чувствах. Я хотела сохранить наши отношения в секрете и предполагала, что он хочет того же. Слизеринец, также известный как Пожиратель смерти, встречается с грязнокровкой. Откровенно говоря, я считала, что это он будет стыдиться меня. Реакция Гарри и Рона была в десять раз хуже, чем я представляла. Ведь я хотела сообщить им б этом мягко, сидя рядом на диване и разумно объясняя всю ситуацию. Но не представляла, что они увидят меня вместе с Драко посреди такого интимного момента. Неудивительно, что они так бурно отреагировали: они были в шоке. Я вспомнила, как была шокирована, когда впервые застала Гарри и Джинни в такой момент и узнала, что они встречаются. Я даже представить себе не могла, как отреагировала бы, начни Гарри или Рон встречаться со слизеринкой. Например, с Пэнси Паркинсон. Совершенно ясно, что я не восприняла бы это спокойно. Я бы решила, что они сошли с ума. И все же их реакция доказала, что я была права, желая сохранить наши отношения только между нами, в тайне. Они знали о нас всего две минуты, а мы с Драко уже были на грани разрыва. И об этом знали лишь два человека. Что случилось бы, узнай о нас весь замок? Смогли бы мы справиться с таким давлением? Смогли бы пережить это? Если бы я не рискнула, Драко не захотел бы иметь со мной ничего общего. Я бы потеряла его в любом случае. Мне нужно было принять решение. Доверяю ли я Драко? Готова ли я дать ему шанс? Готова ли доказать, что говорила правду, и столкнуться с ответной реакцией всех остальных, когда они узнают? Готова ли выдержать их жалость и презрение, если у нас ничего не выйдет? Или лучше остановиться сейчас и защитить себя, пока не поздно? Внезапная смена температуры и моросящий дождь заставили меня сдвинуться с места. Январская изморось в Шотландии могла превратиться в грозовой ливень в одно мгновение. Я подняла брошенную Драко метлу и направилась вместе с ней в замок. Я ускорила шаг и добралась как раз вовремя: небо потемнело, и дождь усилился. Я хотела поговорить лишь с одним человеком, но до того момента, пока не пойму, что именно мне сказать, я решила побыть одна. Идти в Общую комнату также не хотелось. Я бы не смогла выдержать очередного выяснения отношений с Роном, и в итоге один из нас сказал бы слова, которые нельзя было бы забрать обратно. Отступление было моим тактическим ходом, и я не собиралась его менять. В конце концов я отправилась в свое особое место на верхнем этаже. Часть меня не хотела идти туда после того, как Драко нашел меня там в прошлый раз, но глубоко внутри я знала, что сейчас он не станет меня искать. Он говорил всерьез: это было мое решение. Я сидела на подоконнике, наблюдая за тем, как дождь стекает по стеклянным окнам башни. Небо было почти черным, несмотря на то, что была середина дня. Низкие облака, густые и тяжелые, скрывали любые проблески солнечного света. Не знаю, как долго просидела там. Достаточно долго для того, чтобы дождь прекратился, а солнце выглянуло из-за облаков. Я удивилась, услышав в коридоре звук шагов, и мое сердце забилось быстрее при мысли о том, что это Драко, который пришел за мной. Только он мог знать, что я окажусь здесь, как и в прошлый раз. Но вместо светлых волос, которые я ожидала, я увидела черные. Гарри стоял передо мной, держа в руках Карту Мародеров. — Не сейчас, Гарри, — попросила я, отворачиваясь к окну, не желая вновь встречаться с его разочарованным выражением лица. — Прошу. Я не в настроении для ссоры. — Я пришел не ссориться, но все же ожидаю от тебя объяснений, неважно, в настроении ты или нет. Я повернула голову и посмотрела на Гарри долгим взглядом, удивленная решимостью в его голосе. Я признала свое поражение: рано или поздно мне пришлось бы поговорить с ним. Пора покончить с этим. — Он мне нравится, — просто сказала я. — Что еще тебе нужно знать? — Я хочу знать, почему. Почему он? Почему ты не рассказала мне? — Я хотела рассказать тебе, вам обоим, но не смогла. Я знала, как вы отреагируете, и была права. В моем голосе не было обвинения, лишь грусть, потому что это была та реальность, в которой мы жили. Гарри хотел сказать что-то, но затем покачал головой, глубоко вздохнул и вместо этого спросил: — Как? Как все началось? — Мы проводили вместе много времени во время наказания. После случая с Кормаком что-то изменилось, — я остановилась, делая глубокий вдох. Как объяснить все Гарри? Я сама едва понимала, в какой момент все началось. — Однажды мы поругались. Это было во время первого матча по квиддичу, и я просто… сломалась. Рассказала ему о своих переживаниях, но вместо того чтобы поиздеваться, он поддержал меня, — я тихо рассмеялась, сама не веря тому, как все обернулось. — Спустя время мы начали делиться друг с другом сокровенным. Он рассказал мне о войне, своей семье, переживаниях. Я поняла, что он больше не тот человек, каким был раньше. Гарри слабо кивнул. — Но это не объясняет того, что мы с Роном застали вас в коридоре целующимися. Щеки стали горячими. — Гарри, я не знаю, что сказать тебе. Я не могу это объяснить. Меньше всего на свете я этого ожидала, но мы сблизились, и это просто произошло… Он поцеловал меня, и я пыталась сопротивляться этому, но он мне нравится. Гарри посмотрел на меня недоверчивым взглядом, будто удивляясь, как эти слова могли вылететь из моего рта. Я знала, что он сдерживает себя, пытаясь оставаться благоразумным и не говорить тех вещей, которые крутятся у него в голове. — И ты уверена, что он изменился. Что это никакая не игра. — Гарри, я клянусь, никто не смог бы сыграть так хорошо. Драко действительно изменился и жалеет обо всем, что сделал. Ему противна сама мысль об этом. Если бы ты видел его на Рождество, ты бы не сомневался. — Рождество? — резко спросил Гарри, и я прикусила язык. — Ты была с ним на Рождество? Я отругала себя за собственную глупость. Одной фразой я добавила ненужные неприятности в список уже имеющихся. Я собиралась заставить Гарри выслушать меня и поверить, а не признаваться, что лгала и скрывалась. — Да, — обреченно призналась я. — Мы провели праздники здесь, в замке. — Ты сказала мне, что отправишься домой на Рождество! — воскликнул Гарри. — О чем еще ты лгала, Гермиона? — Я не лгала. Вы просто решили, что я уезжаю домой, и я вас не поправляла. — Это одно и то же! — На его лице проступила обида, и он провел ладонью по уже взъерошенным волосам. — Я просто не понимаю. Почему ты решила провести Рождество в замке вместо того, чтобы поехать домой? Что сказали родители? Я судорожно вздохнула. Стена лжи, которую я выстраивала вокруг себя последние несколько месяцев, подверглась первым ударам. Пришло время снести ее полностью. — Потому что я не могу поехать домой, Гарри. Моих родителей там нет, они в Австралии. Гарри посмотрел на меня озадаченным взглядом, будто не понимая, о чем я толкую. — Тебе лучше начать с самого начала, Гермиона, потому что я не понимаю. Отбросив последние несколько каменных кирпичей, я почувствовала, как вина и стыд, окружающие меня, начали рассеиваться. Я глубоко вздохнула, впервые за несколько месяцев ощутив облегчение. — Мои родители не вернулись в норму после того, как я сняла Обливиэйт, — начала я. — Они не могут простить меня за то, что я стерла их воспоминания. Все лето они вели себя так, будто меня не существует, а на Рождество решили уехать в Австралию. Они хотят назад свою старую жизнь, а не меня. Под конец мой голос сорвался, а глаза защипало. Я отвернулась от Гарри, чтобы скрыть слезы, стекающие по щекам. Солнце начало опускаться за горизонт над озером, освещая небо красноватым сиянием. Это был прекрасный вид, который обычно успокаивал меня, но сегодня даже эта живописная картина не помогла облегчить боль в груди. Она просто показала мне, насколько незначительной и одинокой я была на самом деле. Маленькое личико, смотрящее на бесконечную красоту перед собой. — Почему ты не рассказала мне, Гермиона? Гнев в голосе Гарри сменился нежной обеспокоенностью. Я пожалела, что он больше не злился на меня. Со злостью легче справляться, чем с жалостью. — Не знаю, — прошептала я, не отворачиваясь от окна. — Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Мне было стыдно. — И все же ты рассказала Малфою? — Я не собиралась, — сказала я, и слабая улыбка тронула мои губы, когда я вспомнила тот день. — Мы спорили, кричали друг на друга, а затем у меня просто вырвалось, и Драко… он был таким понимающим. Он заставил меня почувствовать себя так, будто я не была одинока. — Гермиона, ты никогда не была одинока! — решительно сказал Гарри и положил руку мне на плечо, давая понять, что он рядом. — У тебя есть я, Джинни и Рон. — Я знаю, — я наконец повернулась к нему лицом, — но в этом году я не чувствовала этого. Ты и Джинни проводите много времени вместе, и я не виню вас за это, — быстро добавила я, заметив его расстроенное выражение лица. — Я искренне счастлива за вас и за ваши отношения, но когда Рон начал встречаться с Лавандой, и вы были так заняты подготовкой к квиддичу, а еще мои родители и возвращение сюда… думаю, это просто навалилось на меня. Мне было плохо, и Драко был со мной. Он понимает меня и делает… я не знаю, счастливой. Гарри наблюдал за мной со странным выражением на лице, будто он наконец осознал что-то, хотя и не мог этого понять. — Значит, он действительно тебе нравится? На долю секунды я задумалась под его пристальным взглядом, а затем ответила: — Да. Это правда так. Я слабо улыбнулась при мысли о Драко, но эта улыбка стремительно погасла, стоило мне вспомнить ситуацию, в которой мы оказались. — Но не думаю, что на данный момент особо нравлюсь ему. — Что ты имеешь в виду? Что случилось? — После произошедшего сегодня он злится на меня. Ему кажется, что я выбрала вас с Роном вместо него. Думает, что я стыжусь его из-за того, что не решилась рассказать вам. Сказал, что если мы собираемся быть вместе, то это должно быть публично. — Не могу поверить, что говорю это, — произнес Гарри, возводя глаза вверх, будто сомневаясь в своем собственном благоразумии, — но я понимаю, о чем он. Что ты собираешься делать? — Я не знаю, Гарри. Все вокруг подумают, что я сошла с ума. Ты же видел реакцию Рона — это не самое хорошее начало. — Что ж, тогда тебе самой придется принять решение, стоит ли он этого. Никто не сделает выбор за тебя. Я кивнула и села на край подоконника, раздумывая над словами Гарри. Он был прав, только я могу принять это решение. Только я могу решить, прыгать ли мне в эту кроличью нору. Гарри присел рядом со мной. На какое-то время мы погрузились в мирную тишину, пока Гарри не заметил метлу, стоящую у стены. — Гермиона, есть какая-то причина, по которой у тебя здесь находится Молния? Пожалуйста, скажи мне, что ты наконец решила научиться летать. Я закатила глаза, прекрасно понимая, что он шутит. Гарри было хорошо известно, как я ненавижу летать. — Конечно, нет, — со смехом ответила я. — Это метла Драко. Он оставил ее на квиддичном поле. Гарри поднял метлу и принялся осматривать ее, проводя рукой по отполированному дереву. — Прекрасная метла. Видно, что он хорошо заботится о ней, — сказал Гарри с одобрением в голосе, прежде чем снова сесть на подоконник. — Но лучше бы ему заботиться о тебе. Я дам ему шанс, Гермиона, всего один шанс. Я буду наблюдать. Возможно, ты ему доверяешь, но я нет. Я удивленно подняла брови. Во мне проснулась надежда. — Серьезно? Ты дашь ему шанс? — Всего один, — уточнил Гарри, поднимая вверх палец. — Ладно, — согласилась я. С этим я смогу справиться. Гарри был готов поверить мне, а после всего случившегося между ним и Драко о большем я и мечтать не могла. — Но, Гермиона, ты должна пообещать: если что-нибудь случится, с Малфоем, с твоими родителями или с кем-либо еще, ты должна поделиться со мной. Мы прошли через слишком многое, чтобы теперь лгать друг другу. — Я обещаю, — искренне сказала я, обнимая Гарри и чувствуя переполняющие меня облегчение и удовлетворение. Мы посидели еще немного. Гарри рассказал мне о том, как провел Рождество, о Тедди. Он казался счастливым и довольным. Но как бы мне ни нравилось находиться в его компании и разговаривать, Гарри понял, что на уме у меня совсем другое, когда я начала отвечать ему односложно. Он ушел, и я стала раздумывать над его словами. Гарри даст Драко шанс. Он готов попробовать и доверяет моему суждению. Если бы Гарри действительно считал, что Драко представляет собой угрозу, он бы попытался отговорить меня. Он бы отреагировал, как Рон. Драко сказал, что решение за мной, и я понимала, что должна его принять. И в скором времени. Если я решу остаться с Драко, тогда, по крайней мере, на моей стороне будет Гарри. Пусть и без особого желания. Рон, Джинни и, скорее всего, половина замка окажутся против меня. Стоил ли этого Драко? Я подумала о времени, проведенном вместе с ним. Подумала о его подарке, о его руках, сжимающих меня в объятиях, о его отчаянии после ночного кошмара. Я представила его глаза, устремленные на меня, и редкую искреннюю улыбку, которую он дарил мне. Подумала о том, каким разбитым он выглядел, когда решил, что я ухожу от него. Подумала о чувствах, которые он во мне пробуждал. Он делал меня счастливой. И теперь я знала, чего хочу. Я хочу его. И более того, я была уверена, что он стоит того шторма, который за этим последует. Я сбежала вниз по лестнице. Я не знала, где он находится, но знала, что должна найти его. По пути вниз я проверила библиотеку, хотя догадывалась, что он окажется в Большом зале, ведь сейчас было время ужина. Мне нужно было его увидеть. Мне нужно было сказать ему. Я практически ворвалась в Большой зал, запыхавшись и цепляясь за дверной косяк в поисках поддержки. В боку кололо от бега. Не обращая внимания на любопытные взгляды тех, кто сидел неподалеку, я оглядела толпу студентов и чуть не застонала от отчаяния, когда не увидела среди них Драко. Я уже собиралась развернуться и уйти, когда заметила, что знакомые светлые волосы мелькнули в противоположном конце зала. Он уходил. Уходил от меня в подземелья, вне пределов моей досягаемости. Я сорвалась с места и бросилась за ним по всему залу, хотя понимала, что не доберусь до него вовремя. — Драко! — громко закричала я, привлекая к себе еще больше взглядов. Мой отчаянный крик и запыхавшееся дыхание заставили нескольких человек уставиться на меня с открытыми ртами, у некоторых вилки зависли в воздухе на полпути ко рту. — Драко! — вновь воскликнула я, пробираясь сквозь толпу второкурсников, которые выходили из Большого зала. К счастью, на этот раз он меня услышал. Подняв голову, он обернулся с вопросительным видом и, увидев, как я бегу к нему, принял неуверенную позу. Он протянул руки, останавливая меня на месте, когда я чуть не сбила его с ног, но тут же опустил их. Я понимала, что он ведет себя осторожно, еще не зная моего решения. — Мне так жаль, — ловя ртом воздух, сбивчиво произнесла я. На лице Драко не дрогнул ни один мускул, не промелькнула ни одна эмоция. Он лишь продолжал смотреть на меня своим холодным взглядом. — Извини меня. Я не хотела делать тебе больно. Ты был прав: я принимала тебя как должное, но я не хочу больше прятаться. Я хочу тебя, — мягко произнесла я, кладя руки ему на шею. Но он все еще стоял неподвижно, как статуя, поэтому мне пришлось приподняться на носочки и притянуть его лицо ближе к себе. — Я хочу быть с тобой, и мне плевать, кто об этом знает. Я прижимаюсь губами к его губам и слегка паникую, когда он не отвечает на поцелуй. Отказываясь сдаться, я прижимаюсь к нему еще ближе и нежно провожу языком по его нижней губе, умоляя поцеловать меня. Простить меня. Мои губы растягиваются в улыбке, когда Драко обвивает меня своими сильными руками, крепко сжимая в объятиях. Глубоко заглядывая мне в глаза, шепчет на ухо: — Что ж, думаю, теперь все знают. И наши губы снова сливаются в поцелуе. Я слышу, как Большой зал заполняют аханья и перешептывания, но мне все равно. Запустив одну руку в его мягкие светлые волосы, я полностью растворяюсь в нем. Я не слышу и не вижу ничего, кроме него. Я хочу только его. Мне нужен только он.