Шрамы

Есть что-то такое в больницах — их сразу узнаешь. Даже в мире волшебников. Все они одинаково ощущаются, у всех одинаковый запах: дезинфицирующего средства и болезни. Так я и поняла, где нахожусь — запах был слишком знакомым. Мне хотелось проигнорировать вопрос, который плавал на поверхности моего сознания. Почему я в больничном крыле? Я знала ответ. Чувствовала его. Боль не была резкой. Скорее, приглушенной, тупой. Но она была. И не только в одном месте. Везде. Моя голова, мои ноги, мои руки и моя грудь. От макушки до пяток. Каждая кость, каждая мышца, каждая клеточка. Я знала, что мое тело было в агонии. Но не знала почему. Я сконцентрировалась на дыхании: маленькие поверхностные вдохи. Я не могла вдохнуть полной грудью. Каждый раз, когда пыталась, что-то меня останавливало. Ожидание боли, которой я пока еще не ощущала. Я должна открыть глаза. Должна узнать, что происходит… что произошло. Но мне хотелось остаться в этом блаженном неведении еще немного, потому что глубоко внутри я уже знала, что со мной случилось. Лишь один раз в своей жизни я чувствовала эту всепоглощающую боль, пробирающую до самых костей. Одна только эта мысль подавляла всякое желание открыть глаза, потому что то, о чем я думала, не могло быть правдой. Если я просто останусь лежать с закрытыми глазами, то вновь усну и проснусь в своей постели в гриффиндорской башне, с облегчением осознав: это всего лишь кошмар. Но я не могла. Потому что точно знала, что это не сон. Если бы было можно, я бы осталась лежать так навечно, игнорируя окружающий мир, но звуки уже пробирались к моему сознанию. Голоса звучали где-то далеко, как плохо настроенное радио, которое то включалось, то выключалось среди моря помех. Я уловила странное слово и, хотя не могла понять, о чем шел разговор, почувствовала злость, заполнявшую все пространство комнаты. Я напрягла слух, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях, и звуки разом нахлынули на меня, как бывает, когда ты выныриваешь из воды и мир сразу наполняется цветом, звуками и запахами. — Позволь мне ее увидеть! Гермиона! Прошу! Все мое тело дернулось, когда я узнала этот голос. Это был голос Драко. Внезапная чудовищная боль пронзила мою ногу от резкого движения. Я не понимаю. Почему он кричит? Что с ним случилось? Почему он в таком отчаянии? Послышался еще один голос — голос Рона. Он звучал с такой яростью и ненавистью, которых я прежде не слышала. — Ну да, конечно, Малфой. Пока я рядом, ты больше никогда ее не увидишь. — Пожалуйста! Мне нужно увидеть ее! Нужно знать, что она в порядке! Страх. Паника. Замешательство. Одна за другой его эмоции проходили через меня. Отчаяние в голосе Драко заставило меня наконец открыть глаза. Я вздрогнула от яркого света, но упрямо пробивалась сквозь него, пока отчетливо не увидела высокий, украшенный потолок больничного крыла. — Просто уходи, Малфой. Ей сейчас это не нужно. Не вынуждай меня выгонять тебя силой. Я узнала голос Гарри. Он пытается сохранять спокойствие, хотя и злится. Я могу рассмотреть свою перевязанную руку и забинтованную ногу, высоко расположенную на подушке. Может, я ошиблась. Может, все-таки произошел несчастный случай. Эта мысль немного успокоила. У меня не было времени на раздумья, так как разгневанные голоса продолжали спорить вне поля моего зрения. Приготовившись, я сделала глубокий вдох и заставила голову повернуться, моргая от ярких точек, танцующих перед глазами, и борясь с чувством тошноты. Мне потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы осмыслить сцену, происходящую передо мной. Драко. Гарри и Рон. Гарри и Рон дерутся с Драко. Пытаются оттолкнуть его назад. Драко, сражающийся изо всех сил. Возможно, мне следовало быть более обеспокоенной, но в этот момент мою голову посетила лишь мысль о том, каким невероятно сильным должен быть Драко, чтобы противостоять им двоим одновременно. С напряженным лицом, искажённым маской ярости и отчаяния, с неожиданной силой он сопротивлялся Гарри и Рону, которые заломили ему руки за спину и оттаскивали назад к двери. Я не хотела, чтобы они это делали. Я хотела, чтобы он остался здесь со мной. Я пыталась сказать, чтобы они отошли от него, отпустили, но не получилось: горло сдавило, и из него вырвался только хриплый звук. — Отвалите от меня! — тяжело дыша и продолжая отбиваться, прорычал Драко. Как будто почувствовав мой взгляд, он поднял глаза и встретился с моими глазами. Тень облегчения прошла по его лицу, он произнес мое имя. Воспользовавшись секундной заминкой, Гарри и Рон с удвоенной силой навалились на него. — Гермиона! — вновь закричал Драко, оборачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Он все еще не сдавался, но в этот момент мальчики все же одержали вверх. — Не слушай их, Гермиона, прошу! Я ничего не делал! Я попыталась сесть повыше, игнорируя боль в голове, чтобы увидеть его, однако на мое плечо ласково, но твердо опустилась рука, прижимая меня обратно к постели. — Выведите его отсюда, — велел строгий голос возле меня. — Эту девочку нельзя беспокоить. Я посмотрела вверх на мадам Помфри. Ее лицо выражало спокойствие, но с отчетливым проблеском недовольства в глазах, что прежде я видела довольно редко. Я услышала, как в отдалении захлопнулась дверь, и комната погрузилась в непривычную тишину. Мадам Помфри бормотала себе под нос, поправляя мои подушки и одеяло. — Устраивать сцены в больничном крыле! У некоторых людей нет ни капли уважения, ей-богу. Но ворчание быстро прекратилось, и она повернулась ко мне с жизнерадостной улыбкой. — Как твое самочувствие, дорогая? Я пыталась заговорить, сказать ей, что в порядке, но смогла издать только сиплое хрипение. Во рту так пересохло, что я едва могла сглотнуть. — Ох, да. Тебе, наверное, хочется пить. Держи. Мадам Помфри поднесла к моим губам стакан воды с трубочкой и приподняла мою голову, пока я жадно глотала прохладную жидкость. — Что случилось? Что происходит? Почему я здесь? — нетвердым голосом смогла выговорить я. — Ничего, дорогуша, просто небольшой несчастный случай. Тебе не о чем беспокоиться, — ответила целительница с деланной улыбкой, хотя ее глаза говорили об обратном. — А теперь скажи: как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? — Несчастный случай? — спросила я, не замечая ее вопросов. — Какой именно несчастный случай? — Тебе не стоит сейчас думать об этом, — мадам Помфри суетилась вокруг моей кровати, взбивая подушки, расправляя одеяло и поправляя повязку на моей ноге. Но от меня не укрылся тот факт, что она не ответила на мой вопрос. — Сейчас тебе нужно отдыхать. — Нет, — решительно возразила я. — Я бы хотела узнать сейчас. Я попыталась сесть в кровати. Спорить в лежачем положении казалось неправильным. — Всему свое время, мисс Грейнджер, — сказала целительница, возвращая меня обратно на подушки. — А теперь выпейте это, пожалуйста. Это поможет унять боль. И не успела я даже подумать о том, чтобы запротестовать, как к моим губам был прижат и опрокинут стакан, принуждая меня выпить густую, приятную на вкус жидкость. Проглотив, я повернула к ней лицо, собираясь вновь задать свой вопрос и наконец узнать, что здесь происходит. — Теперь, пожалуйста… пожалуйста… расскажите. Я как-то странно выговаривала слова. Все движение в комнате начало затормаживаться, как будто кто-то включил фильм с замедленной съемкой. — Вот так, милая, засыпай, — услышала я голос мадам Помфри где-то вдалеке. — Утром все будет в порядке. Я едва успела разозлиться на то, что она меня провела, как вновь провалилась в сон. Я пыталась сопротивляться Усыпляющему зелью. Пыталась держать глаза открытыми, но с каждым морганием они закрывались все дольше и дольше, пока меня не окутала темнота. Моя рука слишком горячая. Это была моя первая мысль, когда я очнулась. Я вдруг вздрогнула, просыпаясь, и на меня разом нахлынули воспоминания о том, что произошло. Распахнув глаза, я заметила Гарри, сидящего на стуле рядом с моей кроватью, голова слегка опущена, глаза закрыты во сне. Рон сидел рядом с ним, смотря прямо на меня, проснувшись оттого, что я вытащила руку из его пальцев. — Эй, ты проснулась, — сказал он, выглядя искренне довольным. Гарри выпрямился на своем стуле, услышав наши голоса, и улыбнулся мне слабой ободряющей улыбкой, хотя в глазах у него застыло напряженное выражение. — Как ты себя чувствуешь? Его голос переполнен беспокойством, он проводит пятерней по волосам. Подозреваю, делал это он часто, так как пряди его волос торчат во все стороны. — Растеряна. Я с трудом попыталась приподняться на одной здоровой руке, но упала обратно на подушки, когда резкая боль пронзила мои ребра. Невзирая на это, я предприняла еще одну попытку встать, но в этот раз уже с помощью Гарри, который одной рукой обнял меня за плечи, а второй поправил подушки за моей спиной. — Лучше? — спросил он. Я пропустила его вопрос мимо ушей, незамедлительно перейдя к делу. — Я не понимаю. Что произошло? Почему я здесь? — Я по очереди посмотрела на мальчиков, стоящих по обе стороны моей кровати. — Мадам Помфри сказала что-то про несчастный случай. Я ожидала, что один из них сразу введет меня в курс дела. Чего я не ожидала, так это предупреждающего взгляда, который Гарри бросил Рону над моей головой. Взгляд, который, как он думал, я не замечу. — Ты не помнишь? — спросил Гарри, внимательно за мной наблюдая. Слишком внимательно. Я осторожно покачала головой, чтобы не вызвать новую волну боли. — Может, сейчас тебе будет лучше просто отдохнуть. Я пыталась заглянуть в глаза своему другу, но он делал все, чтобы этого избежать. — Нет, — упрямо настаивала я, — расскажи сейчас. Пусть мадам Помфри и называла случившееся «несчастным случаем», но то, как они себя вели, говорило об обратном. Я чего-то не знала. И мне это не нравилось. Гарри потер затылок: верный признак того, что ему было некомфортно. Он посмотрел на Рона, но тот предостерегающе качнул головой. Гарри разрывался между испытующим взглядом Рона и моим, почти умоляющим. На его лице отобразилась нерешительность, но в конце концов он сдался. Его плечи резко опустились от тяжелого вздоха. — Мы не должны говорить с тобой об этом, Гермиона. Профессор МакГонагалл хотела сама сообщить тебе обо всем. — Одному из вас лучше сейчас же объяснить, что здесь происходит, или, клянусь, я… — я вдруг замолчала, когда в памяти всплыло воспоминание. — Погодите. А почему Драко не здесь? Зачем вы заставили его уйти? Гарри бросил на Рона еще один растерянный взгляд, но тот лишь сердито хмыкнул и поднял одну бровь. — Кто-то должен сказать ей, Гарри, — заявил Рон, испытующе глядя на лучшего друга. Гарри вздохнул, в очередной раз провел рукой по волосам, отчего те взлохматились пуще прежнего. Они разговаривали так, будто меня не было в комнате, и это раздражало. — Ладно, я сделаю это, — наконец сдался Гарри. Рон согласился и откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди и давая знак продолжать. Гарри, казалось, обдумывал, что сказать дальше. — Гермиона, то, что произошло с тобой, не было несчастным случаем. — Что ты имеешь в виду? Но мадам Помфри сказала… — я осеклась, когда лицо Гарри приобрело неловкое выражение. Неуверенным голосом я предположила: — Если это не несчастный случай, то что тогда? Я уже знала ответ на свой вопрос. Было лишь одно возможное объяснение. Я пыталась опровергнуть эту мысль, но все было ясно в тот момент, когда, проснувшись, я почувствовала боль во всем теле. Я храбрилась, приготовившись услышать то, чего мне не хотелось слышать. Гарри заставил себя поднять глаза. — Тебя нашли внизу у лестницы на седьмом этаже. Ты сильно ударилась головой, сломала ногу и пару ребер, а также потеряла много крови. Голос Гарри был лишен эмоций, но лицо напряжено, будто он пытался контролировать себя. — Значит, я упала с лестницы?.. — предположила я, а затем медленно поправила: — Меня столкнули с лестницы. Я пыталась переварить услышанное. Во взгляде Гарри читалась боль. — Гарри, что ты недоговариваешь? Я понимала, что он не хочет рассказывать. Мне бы и самой хотелось, чтобы он не рассказывал и я смогла остаться в этом блаженном неведении еще немного. Но мне надо было узнать, что же так сильно его гложет. Я выжидающе смотрела на него, пока он не вздохнул и не сдался: — Судя по всему, тебя не просто столкнули с лестницы. На теле были обнаружены и другие травмы. Мадам Помфри считает, что кто-то проклял тебя. — Гарри остановился, переводя дыхание и на миг опуская взгляд. — Она считает, что кто-то применил к тебе Круциатус. Мое лицо исказили воспоминания о Беллатрисе Лестрейндж, и я закрыла глаза. Вот она склоняется надо мной и произносит это слово до тех пор, пока я не почувствую мучительную, немыслимую боль. Тело мгновенно реагирует на воспоминания и сжимается. Прогоняя мысли прочь, я открыла глаза и вновь посмотрела на Гарри и Рона. — Но я не понимаю. Кто мог…? Я замолчала, когда мальчики перехватили взгляды друг друга. Гарри едва заметно покачал головой, приказывая Рону помалкивать, но глаза того уже опасно потемнели, и он повернулся ко мне. Я поймала себя на том, что боюсь услышать то, что он собирается произнести. — Малфой. Я никак не отреагировала на слова Рона, так как тотчас поняла, что это неправда. Я прекрасно знала, как Рон относится к Драко, и не удивилась, что он винил его. Но то, как сердито Гарри стрельнул глазами в сторону своего друга, вызвало у меня первую тень сомнения. — Перестань, Рон, будь серьезным. Сейчас не время для твоих глупых предрассудков. Жалость во взгляде Рона заставила мой живот сжаться. Я повернулась к Гарри, умоляя его возразить, сказать, что Рон просто торопится с выводами, но он отвернулся, избегая смотреть на меня. — Гарри? — Мне жаль, Гермиона, — начал он, прежде чем поделить мой мир надвое, — но это правда. Я мгновенно отвергла услышанное, но глаза невольно наполнились слезами оттого, что это может быть правдой. — Это неправда. Это не мог быть он. Просто не мог. Рон фыркнул. — Какая трогательная наивность. Я бросила на него испепеляющий взгляд. — Я предупреждал тебя, Гермиона, — произнес Рон нетипичным для него низким, грубым тоном. Я откинулась назад на подушки, подальше от ненависти в его глазах. — Я предупреждал, что он навредит тебе. Но только не думал, что он так быстро покажет свое истинное лицо. Мой мозг отказывался верить в то, что говорил Рон. Он всегда ненавидел Драко и винил бы его, несмотря ни на что. Я не могла доверять его предвзятости. Поэтому я вновь обратилась к Гарри, единственному голосу разума. К сожалению, ответ уже был написан на его лице. — Это не может быть он, Гарри. Прошу, скажи мне, что это не так. Он бы не сделал этого. — Это был он, Гермиона. Мы знаем это. — Откуда? Почему вы считаете, что это был он? Все это не имеет никакого смысла. — Люди видели и слышали, как вы ругались на седьмом этаже. Ты просила его отпустить тебя. Пять минут спустя тебя нашли без сознания и в крови у подножья лестницы. Малфой стоял над тобой. Больше там никого не было. — Нет, это невозможно. Значит, там был кто-то еще. Я никогда не любила людей, которые не обращали никакого внимания на доказательства у себя под носом. Людей, которые следовали за слепой верой в кого-то без улик, или, что еще хуже, когда все улики указывали на конкретного человека. Но вот она я, в этом самом положении, защищаю Драко, хотя все утверждают, что он причинил мне боль. Я так отчаянно хотела, чтобы это оказалось неправдой. Я нуждалась в этом. Я не смогла бы выдержать того, что доверилась человеку, который был этого недостоин. — Гермиона, это очень важно, — Гарри наклонился ко мне и взял за руку. — Подумай. Что ты помнишь? Я напрягла память, но все было, как в тумане. В голове хаотично вспыхивали какие-то моменты: я вспомнила нашу ссору с Роном, а не с Драко, вспомнила, как была расстроена, как выбежала из Общей комнаты, а затем… ничего. — Не знаю, — разочарованно простонала я, хватаясь рукой за голову. Чем больше я пыталась заполнить пустоту, тем сильнее начинала раскалываться голова. — Я не могу сейчас мысль здраво, в голове полная каша. Рон мгновенно подался вперед и требовательно схватил меня за руку. — Ну же, Гермиона, просто подумай, — настаивал он. — Должно же быть что-то. Ты должна вспомнить. Всего одна маленькая вещь, давай. — Я пытаюсь, Рон, — проскулила я со слезами на глазах. — Но вы ошибаетесь. Он бы не сделал этого. Я знаю. — Думай лучше, — прорычал он, сжимая мою ладонь. — Достаточно, Рон, — произнес Гарри, пытаясь оттеснить Рона назад, но тот лишь сбросил его руку. — Ну же! — потребовал он, не сводя с меня глаз. — Подумай о его палочке, о том, как он произносит слова. Должна же ты хоть что-нибудь вспомнить. — Рон, прошу, прекрати! — закричала я. Его слова нарисовали четкую картинку в моем воображении: Драко, стоящий надо мной с разгневанным лицом и поднятой палочкой. Я хотела отогнать эту картину: она была невозможна, несмотря на то, что я так легко ее представила. Слезы потекли по щекам, и я прижала ладони к лицу, скрывая рыдания, которые больше не могла сдерживать. Услышав мой крик, а затем истерические рыдания, к нам поспешила мадам Помфри. — Мальчики, вы должны сейчас же уйти. Мне нужно проверить состояние мисс Грейнджер. — Но… — начал Рон, но целительница не принимала возражений: — Она будет в надежных руках. Вы сможете навестить ее завтра. Тон был дружелюбный, но суть ясна: она хотела, чтобы они ушли. На лицах мальчиков было написано явное нежелание покидать меня, но, поскольку мадам Помфри не оставляла им выбора, они развернулись, чтобы уйти. — Отдыхай, Гермиона, мы придем к тебе завтра, — сказал Гарри, ласково сжимая мою ладонь. — И ни о чем не волнуйся, — добавил Рон, потрепав меня за плечо. У самой двери они обернулись и помахали мне, прежде чем покинуть палату. — Итак, мисс Грейнджер, — сказала мадам Помфри. — Давайте проверим ваши раны. Она наклонила мою голову вперед и принялась нежно ощупывать мой затылок. Я поморщилась, когда ее пальцы отыскали больное место. — Да, этот участок еще будет чувствительным какое-то время. Вам очень повезло. Я подняла на нее взгляд, совершенно не чувствуя себя везунчиком. — Упав, вы проломили себе череп и потеряли большое количество крови. Я заживила череп, но прошу быть осторожнее несколько дней: кость все еще слишком мягкая. Она продолжила осматривать мое тело, сообщив, что ушибленные ребра прекрасно заживают, что кости на ноге пришлось заново выращивать, так как они были полностью раздроблены и что, пусть они все еще были слабы, но срослись как надо. — Только не перенапрягайтесь несколько дней, мисс Грейнджер. Если все будет хорошо, завтра вы сможете вернуться в башню Гриффиндора, но я бы рекомендовала постельный режим и никаких занятий всю следующую неделю. Она протянула мне зелье и, когда я опасливо глянула на него, ласково улыбнулась и сказала: — Не переживай, в этот раз просто обезболивающее. Я еще раз поглядела на стакан скептически, но все же выпила. Не имело значения, если я усну. В таком случае хотя бы поток нежелательных мыслей в моей голове прекратится. Я поставила стакан на прикроватный столик, чувствуя разочарование оттого, что не уснула. Услышав, как распахивается дверь в палату, я повернула голову и увидела профессора МакГонагалл, целеустремленно направляющуюся ко мне с серьезным выражением лица. — Добрый вечер, мисс Грейнджер. Как ваше самочувствие? — спросила она, опускаясь на стул рядом с моей кроватью. — Все в порядке, спасибо. — Полагаю, вы уже осведомлены о сложившейся ситуации, — МакГонагалл посмотрела на меня поверх своих очков. — По пути сюда я видела Поттера и Уизли, покидающих больничное крыло. — Да, но, профессор, это не имеет какого смысла, — уверенно заявила я, все еще цепляясь за свое отрицание, несмотря на очевидные факты. — Это не мог сделать Драко. Она наблюдала за мной со странным выражением лица. — Мисс Грейнджер, что вы помните о произошедшем? — Ничего, на самом деле. Все как в тумане. Я помню, что говорила с Роном немного ранее тем вечером, но после этого ничего. — Что совершенно неудивительно, учитывая травмы, которые вы получили. Тем не менее, это ставит нас в затруднительное положение. Профессор МакГонагалл, должно быть, заметила недоумение на моем лице, поэтому продолжила: — У нас нет свидетелей случившегося, а вы не в состоянии вспомнить произошедшее. С учетом сложившихся обстоятельств и прошлого мистера Малфоя, у меня не остается иного выбора. Я была возмущена таким отношением к Драко и шокирована тем, что профессор МакГонагалл способна быть настолько предвзятой и несправедливой. — Вы не можете использовать его прошлое против него. Это несправедливо. — Может быть, мисс Грейнджер, но, учитывая то, что в данный момент мистер Малфой отказывается сотрудничать, он не оставляет мне другого выбора. Я в шоке откинулась назад, чувствуя себя еще более озадаченной всей этой ситуацией. — Что вы имеете в виду? Почему он отказывается сотрудничать? — Несмотря на то, что мистер Малфой отдает себе отчет в серьезности предъявленных ему обвинений и последствий, которые ему грозят, он отказывается предоставить свои воспоминания о том вечере и не объясняет причину предшествовавшего конфликта между вами. Моя голова раскалывалась от потока новой информации. Бессмыслица какая-то. Если Драко невиновен, тогда что он пытается скрыть? Если это не он навредил мне, тогда почему не хочет узнать, кто это сделал? Впервые с момента пробуждения я подвергла сомнениям собственное суждение. Подвергла сомнениям Драко. — Но разве мы не можем вернуть мои воспоминания? Или я могу принять Сыворотку Правды. — Боюсь, в настоящий момент это невозможно. У профессора Хейвен нет готовой Сыворотки Правды, а если бы и была, ее запрещено использовать на студентах. К тому же в данном случае она не сработает: вы не можете говорить правду о том, чего не помните. Что касается ваших воспоминаний: существует зелье, способное их вернуть, но это довольно болезненная процедура без гарантированного успеха. Учитывая вашу текущую травму черепа, я не могу позволить вам его принять. Это слишком опасно. Будем надеяться, что покой и отдых помогут, и воспоминания сами вернутся к вам в свое время. — Но что произойдет, если они не вернутся? — Я дала мистеру Малфою возможность предоставить свои воспоминания до конца недели; в противном случае будет вовлечено Министерство. На данный момент он находится на условном освобождении после войны. В случае отказа сотрудничать мистер Малфой понесет суровое наказание. За использования непростительного заклинания он будет отправлен в Азкабан. — Позвольте мне поговорить с ним! — в отчаянии выпалила я. Мне нужно было узнать, что сдерживает Драко. Я была уверена, это все просто какое-то глупое недопонимание. Если бы я могла поговорить с ним, он бы, несомненно, изменил свое решение. Возможно, он просто не понимает всей серьезности ситуации. Он не может отправиться в Азкабан. — Прошу. Я уверена, что смогу убедить его. — Боюсь, что нет, мисс Грейнджер. Пока дело не будет завершено, мистеру Малфою запрещено видеться с вами. В конечном итоге, так будет лучше для всех. Особенно если будет замешано Министерство. Профессор МакГонагалл поднялась и посмотрела на меня с такой жалостью в глазах, что мне захотелось свернуться калачиком и горько заплакать. — Оставляю вас в покое, мисс Грейнджер, и, прошу, если вы что-нибудь вспомните, немедленно дайте мне знать. Остаток для я пролежала, уставившись в потолок, размышляя над всем, что сегодня услышала. Я просто не могла понять, что происходит и как все пошло наперекосяк так катастрофически быстро. Всего несколько недель назад мы были счастливы наедине в замке. Драко позволил мне увидеть в нем то, чего не видели остальные. Он был добр, заботлив и нежен. Он изменился. Поклялся, что изменился. И я в это поверила. Но, погружаясь в сон, я начала сомневаться во всем.