Шрамы

Этот день наконец настал. Слишком быстро. Как и со всеми днями, наступления которых ты боишься: экзамены, поход к дантисту, собеседование — время летит слишком быстро, приближая пугающие моменты. Этот день не оказался исключением. В миллионный раз с того момента, как Драко подтвердил наш визит, и как минимум в сотый раз за это утро я спрашивала себя: «Что, черт возьми, я делаю?». Возможно, еще не поздно притвориться больной? Раненой? Броситься с лестницы было бы немного драматично, но в этот момент я думала, что оно того стоило. Обреченно придя к выводу, что у меня было достаточно травм за этот год и нет никакой нужды намеренно добавлять в список еще одну, не говоря уже о том, что Драко был слишком умен, чтобы поверить, что я заболела, я пришла к прискорбному заключению, что мне придется пройти через это. Малфой Мэнор. Место, которое преследовало меня в кошмарах. Сорок восемь часов. Время, которое мне придется пережить. В результате длительных переговоров мне удалось выбить нам две ночи и три полных дня, что означало сорок восемь часов. Мы покинем Хогвартс вскоре после полудня: я убедила Драко, что мне нужно закончить срочное задание по Нумерологии. Очень кстати было то, что Нумерология являлась одним из немногих предметов, которые Драко не посещал. А затем одна ночь, полные сутки, и на следующий день после обеда мы уедем. Всего лишь сорок восемь часов. Если я смогла месяцами жить в палатке в бегах, то смогу пережить два дня в компании Люциуса Малфоя. По крайней мере, я знала Люциуса Малфоя. Знала, чего ожидать. Знала, что он ненавидит меня. Знала, что он не захочет моего присутствия в своем доме. Знала, что он не хочет, чтобы я находилась рядом с его сыном, и знала, что он не будет молчать. Я больше переживала из-за матери Драко. Нарцисса Малфой была неизвестной для меня личностью. Я знала, что она всегда защищала своего сына. Знала, что она все для него сделает. Чего я не знала, так что это будет значить для меня. Я была глубоко погружена в свои переживания, когда вокруг моей талии обвилась рука, поворачивая лицом к своему хозяину. — Что? — спросил Драко. Улыбка, которая начала появляться на его губах, исчезла, стоило ему заметить мое выражение. — Что случилось? — Ничего, — ответила я слишком веселым голосом, чем не смогла убедить ни себя, ни его. Драко положил руку мне на плечо, заставляя посмотреть на него. То, что он увидел в моих глазах, сказало ему обо всем. Его плечи опустились, и он вздохнул. — Гермиона, все будет хорошо. Я обещаю. Я попыталась согласно кивнуть, но моя попытка в очередной раз провалилась. — Ничего не случится. Я понимаю, будет немного… сложно, но мы сделаем это вместе. Я постоянно буду с тобой, и, уверяю, ничего плохого не произойдет, — он провел ладонями вниз, беря меня за руки и привлекая ближе к своей груди. — Доверяешь мне? — ласково спросил он. Я доверяла Драко. Доверяла безоговорочно. Но его родители — это другое дело. Я посмотрела вниз на наши переплетенные пальцы, и мой взгляд упал на кольцо, которое Драко носил на правой руке. Эмблема в виде змеи. Суровое напоминание о том, кем он был: не только слизеринцем, но и Малфоем до мозга костей. Его родители — это часть его самого. Его родители были не совсем первыми, или даже последними, в списке людей, с которыми я хотела бы проводить время, но, как бы я к ним ни относилась, одно я знала наверняка: они любили своего сына всей душой. И более того, он любил их не меньше. Если этот визит пройдет неудачно, тогда я не знаю, что произойдет между мной и Драко, но точно ничего хорошего. Ради нас обоих мне придется хотя бы попытаться. Отодвинув в сторону все свои переживания, я нацепила на лицо искреннюю улыбку и заглянула в его глаза, полные беспокойства за меня. Мне нужно было просто сказать, что я не хочу ехать, и он бы остановил это все. Да, он был бы разочарован, но я знала, что он бы это сделал. — Конечно, я доверяю тебе, — кивнула я. — Вместе, да? В его глазах промелькнуло облегчение. — Вместе, — сказал он, наклоняясь и перехватывая мои губы в обнадеживающем поцелуе. Когда мы оторвались друг от друга, его глаза скользнули вниз, осматривая, в чем я была одета. — Ты прекрасно выглядишь. Мои щеки порозовели от комплимента. Я была рада, что он заметил мой наряд: пришлось провести возле гардероба целую вечность, пытаясь придумать, что надеть. Я сказала себе, что мне наплевать, что его родители подумают обо мне, что им придется принять меня такой, какая я есть, что я не буду пытаться впечатлить их. И все же малая часть меня, часть, которая на самом деле была больше, чем я желала признавать, хотела им понравиться. Меня не привлекала возможность неудачи. Нарцисса Малфой казалась женщиной, которая не потерпит, если хотя бы один волосок будет выбиваться из прически, и я не хотела давать ей поводов меня критиковать. Я заколола передние пряди назад в небольшие жгуты, а остальные волосы оставила струиться кудрями по спине. На мне было светло-голубое платье, которое, как я была уверена, не оскорбит их чувства. — Спасибо, ты выглядишь… — я осеклась, наконец отметив его внешний вид, на который прежде не обратила внимания из-за собственного беспокойства. Но теперь слегка нахмурилась: привычные джинсы и футболка исчезли, и на их место пришел элегантный костюм с черной рубашкой и весьма блестящими черными туфлями. Его длинные растрепанные волосы, в которые я любила запускать пальцы, теперь были гладко зачесаны назад. Он выглядел настолько непривычно, старше, более серьезно и так напоминал прежнего Драко, что я едва не отстранилась от него. Мы как будто вернулись на два года назад. Когда его брови вопросительно поднялись от моего незаконченного предложения, я поняла, как долго уже молчу, и произнесла: — иначе. Он склонил голову набок. — В хорошем или в плохом смысле? — Просто… иначе. Как обычно, Драко видел меня насквозь, и в его глазах читался вопрос. Он понимал, что что-то не так, но не мог понять, что. Мои чувства выбивали меня из колеи, поэтому мне нужно было прийти в себя. Это просто нервы. Просто неуверенность в сегодняшнем дне и неизвестность того, что тебя ожидает. С другой прической и в другой одежде, но он все еще был Драко. Моим Драко. Мне заново пришлось прогонять из головы тревожные мысли и концентрировать свое внимание на нем, только на нем. Я обвила рукой шею Драко, играя с мягкими прядями его волос на затылке. — Выглядишь восхитительно. Ты теперь так похож на Джеймса Бонда. Такой галантный. По его лицу пробежало смятение. — Я не знаю, хорошо это или плохо. — Не бери в голову, — я засмеялась. — Ты отлично выглядишь. Очень стильно. Поправив лацканы своего пиджака, он протянул мне руку. — Пойдем? Улыбнувшись, я взяла его под руку. Пока мы вместе спускались по лестнице, я не могла отделаться от мысли, что, может — лишь может — в конце концов все будет хорошо. Нам пришлось выйти за границы школы, чтобы трансгрессировать в поместье. Судя по всему, там была усиленная охрана, так как, по словам Драко, его предки очень боялись, что в дом проберутся воры и нежеланные гости. Нельзя было трансгрессировать в поместье или в его пределы, а к Каминной сети был подключен лишь камин у главного входа и только для отправлений, но не для прибытий. Это было очень непохоже на другую знакомую мне семью волшебников. У Уизли всегда проводилась политика «открытых дверей». Ну, или каминов. Не было ничего необычного в том, что люди, или их головы, появлялись в камине в любое время. Поэтому, раз уж использование Каминной сети было невозможным, мы с Драко прошлись по дороге, ведущей в Хогсмид, и остановились прямо за школьными воротами, приготовившись трансгрессировать. — Готова? Я кивнула и крепче сжала его руку. Через секунду давление воздуха усилилось, и Драко трансгрессировал нас. Когда головокружение прекратилось, я открыла глаза. Холмистая местность, скалистый ландшафт и серое небо Высокогорья исчезли, их сменили пышные зеленые равнины, яркое солнце и голубое небо. Глубоко вздохнув, я обернулась, точно зная, что увижу перед собой. Поместье Малфоев. Оно совсем не изменилось. Та же длинная подъездная дорожка, те же высокие железные ворота и то же огромное внушительное здание. В ярких лучах весеннего солнца оно казалось красивым. Можно было даже забыть, что год назад здесь жил самый опасный волшебник всех времен. Драко сделал пару шагов к воротам, нависающим над нами, и, достав свою палочку, пробормотал заклинание. Ворота распахнулись. Я ожидала, что они громко заскрипят, но они отворились бесшумно. Зловещее приглашение к тому, что ожидало впереди. Драко протянул мне руку, которую я с радостью приняла. Исходящее от него тепло подарило мне такое необходимое успокоение. Несмотря на наши медленные шаги, мы все равно преодолели длинный участок подъездной дорожки слишком быстро. Я не особо оценила масштабы здания, когда шла по ней в последний раз. Тогда я была слегка озабочена мыслью о своей неминуемой смерти. Но когда я думала о поместье, то представляла большой загородный дом. Это здание не подходило под такое описание. Я знала, что Драко богат. Знала, что он живет в большом доме. Но это не был большой дом. Это было не что иное, как дворец. Четырехэтажный, в нем было больше окон, чем я могла сосчитать, и я даже не догадывалась, сколько внутри комнат. Я вдруг получила четкое представление о том, что чувствовала Элизабет Беннет, когда впервые увидела усадьбу Пемберли*. Встреча с родителями Драко сама по себе была пугающей. Увидев, где он живет, я поняла, что совсем ничего не знаю. Почувствовав мою тревогу, Драко ободряюще сжал мою ладонь. — Готова? И так, с одним последним кивком головы и тяжелым вздохом, я переступила порог места, куда клялась больше никогда не возвращаться. Обратно в Малфой Мэнор. Драко провел меня по коридору, который был сочетанием холодного серого камня и темных деревянных панелей. Он вывел нас в вестибюль, в центре которого располагалась большая лестница, расходящаяся наверху в две стороны. Посередине висел большой резной герб семьи Малфоев — огромная змея, смотрящая на меня сверху вниз, готовилась нанести удар. Не отпуская моей руки, он повел меня дальше по вестибюлю, который был настолько большим, что мог бы вместить дом моих родителей, и в нем бы все еще оставалось свободное место. Я почувствовала секундное колебание Драко, прежде чем он расправил плечи и толкнул дверь. Мы вошли в еще одну огромную комнату, и я с удивлением обнаружила, что она не была темной, мрачной и уставленной пыльным антиквариатом, как я ожидала. Здесь оказалось удивительно светло: на месте дальней стены были большие стеклянные окна, выходящие на просторную зеленую лужайку. На мебели лежал отпечаток богатства, хотя все предметы на ковре были мягкого кремового цвета, что заставило меня задуматься, как, черт возьми, они удаляют пятна от пролитых напитков. Я смотрела куда угодно: на сверкающую хрустальную люстру, на толстые обои с неярким рисунком и на большой каменный камин, но больше не могла избегать этого: мне пришлось встретиться глазами с парой, сидящей на дорогом диване. Над комнатой повисла тяжелая, почти физически ощущаемая тишина. Даже мое легкое дыхание казалось слишком громким. Взгляд Люциуса Малфоя скользнул вниз на наши с его сыном переплетенные пальцы, и его глаза сверкнули, а губы скривились от отвращения. Он поднес к губам хрустальный бокал с чем-то, что выглядело как огневиски, залпом осушил его и с грохотом опустил на приставной столик. Я подпрыгнула, когда шум нарушил молчание, а вместе с ним и всеобщее оцепенение. — Мама, папа, — сказал Драко. — Позвольте представить вам Гермиону Грейнджер. Нахмуренное выражение лица Нарциссы исчезло, и она мгновенно вошла в роль любящей матери. — Драко, дорогой, — произнесла она, поднимаясь с дивана и тепло обнимая сына. Когда объятия разомкнулись, Нарцисса Малфой повернулась ко мне. Я сделала шаг вперед. — Спасибо за приглашение, миссис Малфой, мистер Малфой. У вас прекрасный дом. — Благодарю, — она обернулась к Люциусу, ожидая его реакции, но в ответ на это он лишь отвернулся и налил себе еще один бокал огневиски. Если Нарцисса Малфой была недовольна реакцией мужа, то не показала этого. Она посмотрела на меня с вежливой улыбкой, которая не тронула ее глаз. — Возможно, нам стоит распорядиться насчёт чая. Мы сели в ожидании чая, и тягостное молчание вернулось. Прошли, должно быть, минуты, которые ощущались, словно несколько часов. Драко никак не показывал своего раздражения поведением отца: его эмоции вновь скрывались за каменной маской безразличия. На лице его матери было столь же невозмутимое выражение. Интересно, он унаследовал это от нее или просто копировал? Спустя недолгое время в комнату вошел домовой эльф, неся поднос с чаем и аппетитный бисквитный торт. Я поблагодарила Мерлина за возможность отвлечься на потягивание чая от неловкого рассматривания комнаты и избегания взглядов хозяев дома. Сделав один глоток из прекрасной фарфоровой чашки, Нарцисса выпустила короткий удовлетворенный вздох, словно все в мире встало на свои места после маленького глотка горячего напитка. Она обратилась к своему сыну: — Драко, мой дорогой, как школа? Ты слишком давно не был дома и так и не объяснил, почему не приехал на Рождество. Ты пишешь мне недостаточно часто. — Мам, я пишу тебе каждую неделю, — ответил он, закатив глаза. — Обязанность матери — переживать за своего ребенка, Драко. Особенно после последних событий, — я поймала едва заметный взгляд в свою сторону и напряглась, понимая, что она говорит обо мне, о том, что произошло. — Почему я должна узнавать о твоих действиях, читая «Пророк»? — Я уже все объяснил тебе, мама. Это было недоразумение. — И все же тебе стоит быть более осмотрительным. Сколько раз я повторяла: имя Малфоев должно упоминаться в газете лишь три раза за всю жизнь. — Я помню, мама: когда он родился, когда женился и когда умер, — покорно ответил Драко голосом, который ясно дал мне понять, что он повторял эти слова прежде много раз, — но я думал, что это уже в прошлом. — Речь не об этом, Драко, и ты знаешь это, — резко произнесла она, и я заметила в ее глазах вспышку огорчения, прежде чем она снова скрыла свои эмоции за каменным фасадом. — Нам не нужно привлекать лишнего внимания к нашим жизням. Мягким движением поставив фарфоровую чашку перед собой, она поднялась на ноги, давая знак, что чаепитие окончено. — Тебе стоит отправиться к себе и разобрать вещи, Драко. Я проведу мисс Грейнджер в ее комнату. Мои глаза в страхе метнулись к Драко, предупреждая: «Если ты посмеешь оставить меня наедине со своей матерью — я тебя убью». Четко и ясно прочитав мое сообщение, Драко ступил вперед: — Вообще-то я сам могу проводить Гермиону. — В этом нет необходимости. К тому же вам обоим нужно привести себя в порядок перед ужином, — она указала рукой на его фигуру. — Посмотри на себя после путешествия. Я глянула на Драко, и он выглядел точно так же, как когда мы покидали Хогвартс этим утром. Прическа в порядке, ни один волосок не выбивается. Костюм абсолютно чистый и, насколько я могла судить, совершенно нетронут. Если она считала, что он выглядел ужасно, то мне не хотелось задумываться, какого мнения она была обо мне. Я молча поблагодарила Джинни за то, что она бросила в мою сумку практически все свои платья, предоставляя мне массу вариантов выбора. Хотя, по правде говоря, я не планировала переодеваться перед ужином. Мне казалось, что голубое платье было лучшим в моем гардеробе. У меня не осталось иного выбора, кроме как последовать за Нарциссой Малфой к выходу, замечая, как Драко беспомощно пожимает плечами, когда я прохожу мимо. Мы шли к лестнице в неловком молчании. Я пыталась придумать, о чем с ней заговорить, чтобы разрядить напряжение, но потерпела неудачу. — Гостевое крыло по правую сторону лестницы. Ваша комната была недавно отреставрирована, так что, я думаю, ее состояние должно быть приемлемо. Она указала на большую деревянную дверь с левой стороны коридора, и она распахнулась. Рукой Нарцисса подала знак, чтобы я заходила. Если она назвала эту комнату «приемлемой», то я не могла представить, что она имела бы в виду под «хорошей». Как и все в этом доме, комната кричала о богатстве. — Ванная находится там. Если вам что-нибудь понадобится, просто позовите, и домашний эльф позаботится о вас. — Спасибо, миссис Малфой, комната чудесная. Я просто хотела вновь поблагодарить вас за приглашение. Она посмотрела на меня так, словно собиралась сказать что-то, но вовремя спохватилась и вместо этого лишь кивнула головой. — Ужин будет подан в семь. Встретимся в гостиной. Эльф поможет вам в случае необходимости. С этими словами она оставила меня одну. Я прошлась по комнате: она была как минимум в три раза больше моей комнаты дома, с огромной королевской кроватью. Я даже не знала, что существуют кровати такого размера. После того как я открыла каждую дверь и заглянула в каждый ящичек, просто чтобы посмотреть, что было внутри (к моему разочарованию, они оказались пусты), я решила, что пришло время собираться. Я нанесла макияж немного ярче вокруг глаз, при этом постаравшись сохранить естественность; волосы собрала на затылке в самый аккуратный шиньон, на который оказалась способна. Дальше я попыталась придумать, что, черт возьми, мне надеть. Ничего из моего гардероба или гардероба Джинни не подходило к ужину в Мэноре. Насколько официально я должна выглядеть? Жаль, что я не додумалась спросить об этом Драко, теперь уже было слишком поздно. Я даже не представляла, где могла его найти. Примерно через час я была готова. После примерки каждого платья, привезённого с собой, я решила проявить фантазию. У меня было предчувствие, что красный будет принят не очень хорошо, а зеленый будет выглядеть, будто я слишком стараюсь, поэтому я остановилась на голубом, но в этот раз на более темном, королевском синем. Мне удалось преобразить платье с кружевами, которое у меня было: я удлинила рукава, так что теперь они были длиной в три четверти, и немного уменьшила вырез на груди. Я спустилась по лестнице, двигаясь на звук голосов, доносящихся из гостиной, и облегченно выдохнула, обнаружив, что Драко уже был там. Когда я вошла в комнату, он подошел ко мне и положил руку на талию. — Извини, что оставил тебя наедине с матерью, — сказал он, а затем пробормотал мне на ухо: — Не будь в таком ужасе. Это всего лишь ужин. Он нежно поцеловал меня в висок, а потом взял за руку и провел в столовую. Ужин прошел довольно спокойно. Разговор в основном поддерживали Нарцисса и Драко, пока Люциус сидел во главе стола напротив супруги, уделяя все свое внимание большому бокалу красного вина. Он нечасто смотрел в мою сторону, но когда это происходило, я чувствовала, как тяжесть презрения в его взгляде ледяным холодом распространяется по моей коже, приклеивая меня к стулу, словно неподвижную ледяную статую. Мы с Драко сидели друг напротив друга в центре стола, который был неприлично большим для четырех человек. Интересно, они всегда так сидят? Что-то мне подсказывало, что да. Атмосфера была такой холодной и безликой, что я в очередной раз провела сравнение с обеденным столом Уизли, за которым всегда собиралось много людей и где царили постоянные разговоры и смех. Мне стало жаль Драко, ведь он, должно быть, никогда не жил в такой счастливой и оживленной семье. На протяжении ужина Драко рассказал своей матери о последних новостях из Хогвартса: об уроках, учителях и квиддичной команде. Несколько вопросов были адресованы и мне, и я постаралась ответить на них с максимальным энтузиазмом, на который была способна, но большую часть ужина я провела, убеждаясь, что использую правильные столовые приборы, и пытаясь ничего не разлить на белоснежную скатерть. В один момент Драко толкнул меня ногой под столом, заставляя поднять на него глаза, и взглядом уверил меня, что я прекрасно справляюсь. Когда последний кусочек десерта был съеден, а приборы искусно помещены в центр тарелок, я выпустила медленный и ровный вздох облегчения. Я пережила первый день без серьезных катастроф. Но это было до тех пор, пока Нарцисса не поднялась со своего стула одним грациозным движением; я подпрыгнула, когда Люциус и Драко последовали ее примеру. — Пройдемте в гостиную, мисс Грейнджер, и оставим джентльменов наедине. На мгновение я уставилась на нее, не понимая, говорит ли она всерьез. Я вдруг почувствовала себя в каком-то детективном романе 1920-х годов, где мужчины сидели без дела после обеда, пили бренди и курили сигары, а женщины шли пить чай и заниматься вышиванием. Я посмотрела на Драко с выражением, которое молча говорило: «Серьезно?!», но он лишь пожал плечами. Отодвинув стул с куда более громким стуком, чем остальные находившиеся в комнате, я направилась за Нарциссой к выходу из столовой, по пути бросив на Драко довольно красноречивый взгляд. Это был уже второй раз, когда он бросал меня наедине со своей матерью, и, клянусь, как только я увижу его в следующий раз, то непременно донесу до него свои чувства. Когда в моей руке оказалась обязательная чашечка чая, а домовой эльф покинул комнату, Нарцисса повернулась ко мне со взглядом, который ясно дал мне понять, что мы покончили с любезностями. Мне вдруг захотелось того, что сейчас пил Драко. Это было явно крепче, чем чай, и определенно сделало бы этот разговор не таким болезненным. — Итак, мисс Грейнджер, — начала она. — Гермиона, — поправила я, сдержанно улыбнувшись. Нарцисса улыбнулась мне в ответ такой же ненатуральной улыбкой. — Гермиона, — она произнесла мое имя так, словно это было чем-то неприятным, — я подумала, нам не помешает провести немного времени вместе. Узнать друг друга получше. Она выглядела не более довольной этой перспективой, чем я. — Звучит, — я запнулась, выдавливая слово, — чудесно. Нарцисса положила немного сахара в чашку, изящно размешала его, а затем деликатно постучала ложечкой по чашке. — Что ж, возможно, вы могли бы начать свой рассказ с объяснения, как оказались близки с моим сыном? Ее слова казались невинными, но тон говорил об обратном. Итак, это началось. Момент, который, я знала, произойдет. Я с трудом сохраняла голос спокойным. — А разве он не рассказал вам? — Ох, вы знаете, какими могут быть мужчины, — она поднесла фарфор к губам и сделала неторопливый глоток, не сводя с меня глаз. — Они небрежны к деталям. — Рассказывать особо не о чем. Мы стали друзьями, а затем это переросло в нечто большее. — Неужели? Так просто? — Нарцисса оценивающе посмотрела на меня, и я заставила себя выдержать ее взгляд. — Тогда расскажите мне, как так получилось, что мой сын, от которого я неоднократно слышала оскорбительные комментарии в ваш адрес, вдруг от вас без ума? Я сцепила зубы и через силу улыбнулась: — Вам придется спросить об этом Драко. Но я могу сказать, что в этом году увидела другую его сторону. Он нуждался в ком-то, чтобы поговорить. Я нуждалась в ком-то, чтобы поговорить. Я стала лучше его понимать. Он не тот человек, каким я его представляла. Ее глаза потемнели; она восприняла мои слова как оскорбление. Словно она считала, что с ее избалованным ребенком все было в порядке. В один момент все притворство исчезло. — Мисс Грейнджер, мы можем и дальше продолжать этот спектакль, если пожелаете, но я предпочту говорить откровенно. Нет ничего, чего бы я не сделала ради своего сына. Сейчас он может думать, что счастлив, но он прежде всего Малфой. Его вырастили, чтобы он выполнил долг перед своей семьей, и я не сомневаюсь, что это лишь вопрос времени, прежде чем он перестанет развлекаться, — она взглянула на меня, и я ощетинилась от ее намека, — и вспомнит о своем долге. Не желая больше терпеть эти оскорбления и до того, как скажу что-то, о чем потом не то что буду сожалеть, но что определенно создаст лишние проблемы, я с силой опустила на стол свою чашку и встала, пока она все еще дребезжала на блюдце. Я заставила себя сдержаться и не высказать ей все, что хотела: что она не знает своего сына так хорошо, как думает; что я люблю его, а он любит меня и что я не позволю ее яду встать у нас на пути. Я не смогла этого произнести. — Прошу меня извинить, миссис Малфой, но я устала. Сегодня был напряженный день. Когда Драко придет, не могли бы вы пожелать ему спокойной ночи от меня? Как бы страстно я ни желала высказаться, но Драко любил свою мать, и что бы я ни сказала, это лишь ухудшит ситуацию. Поэтому я сделала единственную правильную вещь. Я ушла. Следующие несколько часов я провела, размышляя над словами Нарциссы и над всем, что мне хотелось ей высказать, а затем наконец улеглась в постель. Никогда прежде я не лежала на такой большой кровати, и все же решительно оставалась в одном маленьком углу, лежа совершенно неподвижно. Я не была напугана. Я была в полном ужасе. Обычно я не боялась темноты, но сегодня впервые за всю свою жизнь осталась ночью одна. Шесть лет я делила комнату с тремя другими девушками. Затем большую часть года я делила палатку с двумя парнями. Я не осознавала, насколько стала зависимой от присутствия других, пока они не исчезли. Да, Драко со своими родителями был здесь, но с таким же успехом они могли находиться в совершенно другом здании, настолько далеко они были. Сейчас все гостевое крыло принадлежало мне. Проблема была в том, что в доме было тихо. Я привыкла к шуму по ночам. Привыкла к мягким звукам дыхания, нежному шелесту простыней. Если я была здесь одна, тогда что издавало этот скрипящий звук? Что это за случайный скрип и щелчок? Возможно, это Нарцисса, которая решила убедиться, что я держусь подальше от Драко. Или Люциус пришел закончить то, что начала его невестка. Раздраженно застонав от собственной глупости, я перевернулась на спину, проводя руками по лицу. Уже поздно. Мне нужно поспать, или я могу представить, каких комментариев мне стоит ожидать от Нарциссы утром насчет моих мешков под глазами. Я только прикрыла глаза, решительно настроенная не поддаваться страху перед этим жутким домом, как тут же вновь распахнула их. Это было явно не мое воображение. Это определенно походило на шаги. С колотящимся сердцем я потянулась к прикроватному столику и схватила палочку. Мои костяшки побелели от того, с какой силой я сжала её. В дверь негромко постучали, и я тотчас вскочила на ноги, вытянув палочку перед собой. И только когда стук повторился, я заставила ноги двинуться с места, медленно приближаясь к двери. Моя рука дрожала, держа палочку наготове. Я протянула руку, открывая дверь, и вздохнула с облегчением, увидев стоящего передо мной Драко. Он посмотрел на палочку и на дикое, я уверена, выражение в моих глазах. — Я напугал тебя? — Нет! — громко запротестовала я, а затем спохватилась. — Я была немного встревожена. Самую малость. Но определенно не напугана. Мгновение Драко смотрел на меня, обдумывая мои слова, а затем пожал плечами. — Ладно. Что ж, раз уж у тебя все в порядке, то, пожалуй, мне нет смысла оставаться. Коротко махнув рукой на прощание, он развернулся, намереваясь снова оставить меня одну. — Нет! — я схватила его за руку. Вся напускная гордость испарилась. Он качнулся назад, оборачиваясь ко мне с ухмылкой на лице, которую даже не пытался скрыть. Я прочистила горло, собирая остатки своего самообладания. — Я хочу сказать, ты можешь остаться, если хочешь. — Поверь мне, я хочу. Он шагнул в комнату, закрыв за собой дверь. Его глаза хищно вспыхнули, и я попятилась назад, но он быстро схватил меня за талию, привлекая к своей груди. Я едва успела поднять голову, как его губы уже нашли мои. Кончиками пальцев он провел по обнаженной коже моей спины, заставляя меня задрожать и ахнуть ему в рот. Дотянувшись до края моего топа, он запустил под него руки, а затем начал тянуть его вверх. — Драко, — пробормотала я ему в губы и отстранилась. — Нам нельзя. Мы ведь в доме твоих родителей. Они могут что-то услышать. Он снова сократил между нами пространство, ни на секунду не отступая. — Ах, это одно из преимуществ жизни в таком большом доме. Комнаты моих родителей находятся в дальнем конце противоположного крыла. Кроме того, мама уже приняла снотворное, а отец вырубился от изрядного количества огневиски, которое выпил после ужина. Меня потрясла небрежность его тона. Я обратила внимание на то, сколько Люциус выпил в течение дня, но мне не хотелось упоминать об этом, только если Драко первый не заметит этого. Я смутно помнила, что он раньше говорил, будто его отец плохо перенес пребывание в Азкабане. Очевидно, все было хуже, чем я представляла. Возможно, даже хуже, чем сам Драко представлял. От меня не ускользнуло то, что он не говорил со мной о своем отце. Я думала, что это из-за всей истории между нами, но, оглядываясь назад, я поняла, что причина может быть в другом. Я видела по лицу Драко, что его беспокоило пьянство отца, но беспокойство быстро сменилось озорным выражением. — Можешь кричать так громко, как пожелаешь. — Драко! — укоризненно воскликнула я, шлепнув его по руке и смеясь одновременно. — Мы можем поговорить серьезно? — Я на полном серьезе. — Драко. — Гермиона. Я фыркнула и отошла назад. — Мы не поговорим о том, что произошло сегодня? О твоих родителях? Твоем отце? О том, как ты постоянно оставлял меня наедине со своей матерью? Все озорство и игривость пропали из его глаз. Он глубоко вздохнул. — Моя мама такая, как всегда и есть. Если она чего-то хочет, то лучше с ней согласиться. Если она тебе что-то сказала, то просто не обращай на нее внимания. А насчет моего отца: поверь мне, его молчание — это лучший вариант развития событий. Я правда не хочу сейчас говорить о своих родителях, хорошо? Я кивнула, понимая, что больше ничего от него не добьюсь. Видимо, ожидать, что он скажет, что его родители приняли меня с распростертыми объятиями, было слишком. Слова его матери, хоть и были ожидаемыми, все же задели меня. По крайней мере, их реакция не оттолкнула Драко. Вообще-то, судя по его взгляду, он был далек от этого. — А теперь: мы одни в твоей комнате с огромной кроватью. Интересно, чем бы мы могли заняться? Чувствуя, как от его слов по моей коже прошла волна жара, я наклонила голову набок и заглянула ему прямо в глаза. — Ты говорил что-то о том, что я могу кричать так громко, как пожелаю? Взгляд Драко потемнел, и он двинулся ко мне, подталкивая нас назад, пока мы не упали на кровать. Его глаза говорили мне, что он был более чем счастлив принять этот вызов. *вымышленная усадьба, принадлежащая Фицуильяму Дарси, главному герою романа «Гордость и предубеждение» Джейн Остин.