Шрамы

Ужин тем вечером значительно отличался от предыдущего. Мы ели в напряженном молчании. Каждый звон и скрежет от соприкосновения серебра и фарфора эхом разносился по комнате. Люциус вновь отказался от еды, предпочитая жидкую диету из красного вина. Нарцисса казалась совершенно расслабленной. На ее губах играла легкая улыбка, которую я могла описать лишь как самодовольную. Она знала, что заронила во мне сомнения. Сомнения, которые только росли, ведь Драко едва смотрел на меня этим вечером. Он так и не вернулся ко мне после встречи с отцом. Я ждала в своей комнате весь остаток дня, но он не пришел. Когда мы вошли в столовую незадолго до ужина, Драко лишь одарил меня быстрым взглядом и натянутой улыбкой, прежде чем занять свое место за столом напротив меня. Я пыталась не показывать, как больно мне было, но не могла этого отрицать. Смотря на него, я заметила, что его безупречный темный костюм и идеально приглаженные волосы вернулись на свои места. На протяжении всей трапезы его глаза были решительно опущены в тарелку. Он выглядел глубоко погруженным в свои мысли, и тонкая морщинка на его лбу говорила мне о том, что, о чем бы он ни думал, это были не радостные мысли. Я задавалась вопросом, что же сказал ему отец. Не был ли их разговор похож на мой разговор с его матерью? Я боялась, что его мысли следуют вслед за моими по темной извилистой тропе в царство сомнений. Когда домашние эльфы убрали со стола пустые тарелки, Нарцисса нарушила тишину и начала расспрашивать Драко о его жизни в Хогвартсе. Стала ли лучше еда? Какие успехи в квиддиче? Достаточно ли старательно он учится? И наконец: — А как дела у дорогой Пэнси, Драко? Я скучаю по ней. Это было тонко. Так удивительно, искусно тонко, но я прекрасно понимала, что она делает. Взгляд Драко на секунду метнулся ко мне, а затем вернулся к матери. — Нормально. — Вот это девочка с хорошим воспитанием, — вставил Люциус, подавая голос впервые за этот вечер. — Из такой уважаемой семьи. Почему ты не можешь привести домой такую девушку, как она? — Отец, — предупреждающим тоном сказал Драко, бросая на меня извиняющийся взгляд. С того момента, как мы переступили порог комнаты, это был наш первый зрительный контакт. Люциус наградил меня пронизывающим до костей взглядом. — Такая досада. Она бы составила хорошую партию. — Отец, — холодно повторил Драко. В его глазах промелькнуло беспокойство за меня. Проигнорировав его, Люциус вскинул руку с бокалом вина в моем направлении. Несколько капель красной жидкости выплеснулись на белую скатерть, оставив на ней следы, похожие на кровь. — Неужели это все, на что ты способен? — спросил он, даже не глядя на Драко. Его глаза не отрываясь следили за мной, и я возвращала ему взгляд с не меньшей долей злости. — И это ты решаешь привести в дом, представить своим родителям. Эта мерзость не может даже находиться рядом с нами. Решив, что с меня достаточно, я ударила рукой по столу, открывая рот, чтобы ответить, когда вмешалась Нарцисса: — Люциус, дорогой, ты рассказывал Драко о своей встрече с мистером Дженкинсом из Министерства? И вновь Нарцисса искусно увела разговор, на этот раз в сторону от намечающейся ссоры. Я пыталась. Правда пыталась. Я хотела, чтобы все прошло хорошо, как минимум ради Драко, но с трудом сохраняла спокойствие. Я сделала большой глоток вина, когда домашние эльфы молча подали основное блюдо. Передо мной была поставлена еще одна тарелка с роскошной, красиво оформленной едой. Я откусила кусочек того, что было передо мной, даже не чувствуя вкуса. Заставляя себя проглатывать пищу, я вдруг задалась вопросом, какого черта я здесь делаю. Его отец меня не одобрял. Оба его родителя не одобряли. Они ясно дали это понять. Это не было сюрпризом. Я ожидала этого с того момента, как Драко рассказал мне о приглашении в его дом. Он и сам ожидал этого, пообещав мне, что все будет хорошо. Но это было не так. Это было далеко не так. И пусть это и было ожидаемо, но все равно больно. — И что ты думаешь? — Люциус направил на меня свою вилку, вытаскивая из мрачных мыслей. Я замерла. — О чем? — спросила я, и мой голос прозвучал более раздраженно, чем я хотела. Люциус прищурился, а затем недовольно цокнул языком. Я почувствовала жар от взгляда Драко. — С какими манерами вас… маглорожденных, воспитывают, — съехидничал Малфой-старший, и блеск в его глазах сказал мне, что «маглорожденные» не было его первым выбором существительного. — Тебя не учили, что игнорировать слова старших — это неуважение? Я сделала большой глоток из бокала, который держала в руке, наслаждаясь тем, как алкоголь, обжигая, скользит вниз по моему горлу, прежде чем осторожно поставить его обратно на стол. Если отец Драко хочет сыграть в эту игру, я с радостью приму в ней участие. Подняв глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, я нацепила на губы сладкую улыбку. — Нет, мистер Малфой. Нас, маглорожденных, учат слушать только тогда, когда говорят что-то стоящее. В его глазах вспыхнули искры, превращаясь в чистое ледяное пламя. — Вы всегда грубите родителям своего парня, мисс Грейнджер? Может, все дело было в вине, может, я лишь отвечала ему в его же манере, а может, он просто довел меня до моих пределов, но в этот момент мне было наплевать на все, что может быть единственным оправданием того, что я сказала: — Вообще-то, когда речь заходит о вас, то мне глубоко насрать. Драко выпустил тяжелый вздох и закрыл глаза, словно он не мог поверить в то, что я это сказала. Если быть откровенной, я тоже не могла поверить, что я это сказала. Люциус с презрением посмотрел на своего сына, а затем неодобрительно покачал головой и встал из-за стола. — Я не потерплю этого, Драко. Этот спектакль длится уже слишком долго. — Отец, прошу, — взмолился Драко, подымаясь на ноги следом за отцом. — Я уверен, Гермиона не хотела этого, и если бы мы просто могли… — Все заканчивается прямо сейчас, — произнес Люциус, отчеканивая каждый слог. — Отец, пожалуйста, просто… — Я сказал, сейчас же! — взревел он, отшвыривая бокал в стену. Я вздрогнула, когда осколки стекла разлетелись по комнате, приземляясь в опасной близости от моей ноги. — Эльф! — заорал Люциус, и перед нами с хлопком появился один из домашних эльфов, прислуживавших за ужином. — Убери здесь все! — приказал он, и существо поспешило к осколкам, но его нога задела ножку разбитого бокала. Все присутствующие в комнате наблюдали за тем, как звенящее стекло катится по деревянному полу и врезается в блестящий черный ботинок Люциуса с мягким стуком. Эльф поднял на хозяина полные страха глаза. Тот с отвращением посмотрел вниз и ударил его по лицу одним резким движением. — Бесполезный паразит! Эльф захныкал от боли, на секунду поколебавшись, прежде чем вытереть тонкую струйку крови, стекающую из раны, оставленной кольцом хозяина. — Сейчас же! — проревел Люциус, и эльф вздрогнул, словно ожидая нового удара. — И принеси мне еще выпить. Бедное существо начал собирать осколки дрожащими руками. — Позволь мне тебе помочь. Я опустилась на колени и начала собирать кусочки стекла с пола. — Ты в порядке? — спросила я и, воспользовавшись палочкой, наколдовала лед, завернутый в платок, который нежно приложила к щеке эльфа. — Вот, это поможет. — Наглая девчонка! — завопил Люциус, выхватывая платок из рук эльфа и бросая в другой конец комнаты. — Как ты смеешь указывать моим слугам, что им делать! Обернувшись к эльфу, он приказал: — Возвращайся к своей работе. — Неужели вы не видите, что ему больно? — То, как я обращаюсь со своей прислугой, тебя не касается. Он возвышался надо мной, и я поднялась на ноги, отважно встречаясь с его взглядом. Я отказывалась подчиняться. Я отказывалась бояться. — Возможно, если бы вы относились к ним получше, они бы не желали так отчаянно сбежать от вас. Лицо Люциуса вмиг потемнело, и впервые мне стало по-настоящему страшно. Его взгляд метнулся к эльфу. — Я разберусь с тобой позже. Я беспомощно наблюдала, как глаза эльфа наполнились безмолвным принятием того наказания, которое ждет его впереди, и он растворился в воздухе. — А что касается тебя, — он повернулся ко мне с яростным взглядом. — Убирайся с моих глаз! Несмотря на то, что его слова пробудили во мне мою гордость, у меня и правда не было желания оставаться в этой комнате ни на секунду дольше. — С удовольствием. Я рванулась прочь из комнаты, по пути бросив взгляд на Драко, который уставился на меня с открытым ртом, словно не мог поверить в то, что сейчас произошло. Я уже достигла подножия лестницы, когда дверь, через которую я только что вышла, с силой распахнулась. — Гермиона! Гермиона! — раздался за моей спиной голос Драко, но я не остановилась. Не могла. В этот момент я хотела оказаться как можно дальше от всего, связанного с Малфоями. Но Драко не дал мне этой возможности. Его длинные ноги догнали меня раньше, чем я это поняла, и он поймал мое запястье, заставляя остановиться. Обычно мне нравилось это движение. Движение, которым Драко требовал моего внимания и привлекал ближе к себе, если я была слишком далеко. Но теперь оно было мне противно. Теперь мне хотелось лишь вырвать свою руку из хватки Драко и ударить его по лицу. Вместо этого я повернулась и увидела, что моя ярость отражается в его серых глазах. — Какого черта это было? — спросил он низким голосом, в котором гнев сочился из каждого слога. Бушевавшая во мне ярость закипела с новой силой после его слов. Я понимала, что он злится на меня. Что он хотел, чтобы я молча сидела и игнорировала выпады его отца. Чтобы я улыбалась, жеманничала и льстила его отцу. И в этот момент я ненавидела Драко за это. Ненавидела за то, что он вновь привел меня в это место. Что он поставил меня в это положение. Ненавидела за то, кем были его родители. Но больше всего я ненавидела его за его молчание. За то, что он не вступился за меня так, как я делала это для него бесчисленное количество раз до этого. Мои руки сжались в кулаки в попытке сдержать ярость, которая стремилась вырваться наружу. — Прошу прощения? — наконец произнесла я тоном, полным яда. — Это. Там, — он указал на дверь комнаты, из который мы только что ушли. Приоткрытую дверь, сквозь которую внутрь доносились наши разгневанные голоса. Я могла лишь представить торжествующие ухмылки тех двоих, которые остались за этой дверью. Как они победно подымали бокалы, произнося поздравительные тосты, зная, что между их драгоценным сыном и испорченной девчонкой, которую он привел домой, чтобы осквернить их священные стены, было не все в порядке. Я сложила руки на груди, показывая свое недоверие. — Ты серьезно? Ты правда ожидал, что я буду молча сидеть и выслушивать это все? Он сделал шаг ко мне, вторгаясь в мое личное пространство, так что мне пришлось вскинуть голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх. — Я ожидал, что ты будешь готова к этому. Я издала короткий, резкий смешок, лишенный всякого юмора. — Я не осознавала, что мне есть что доказывать. Может, тебе стоит в следующий раз привести домой к мамочке и папочке дорогую Пэнси? Я уверена, она бы справилась гораздо лучше. — Не говори ерунды, — отрезал он, заставляя мои глаза вспыхнуть от его пренебрежительного тона. — Мы пытались склонить его на нашу сторону. Ты же сделала это невозможным. — Ты рассчитывал на то, я буду терпеть его слова? Буду наблюдать, как он обращается с этим домашним эльфом с такой жестокостью? — Я рассчитывал, что ты знаешь, как надо себя вести. Это его дом. Мой дом. Что бы ты ни думала о том, как он управляет им, как бы ни относилась к этому, ты не имеешь права говорить об этом. Я почувствовала, что задыхаюсь под воздействием его слов. Как будто он врезался в меня с достаточной силой, чтобы выбить весь воздух из моего тела. — Я поняла, — просто произнесла я. — Впредь я буду знать свое место. — Да брось, ты же знаешь, что я не это имел в виду. Он потянулся ко мне, но я отступила назад, и его руки упали вдоль тела. — Нет, я думаю, что именно это ты и имел в виду. Спасибо, что прояснил все для меня. — Ты можешь перестать быть такой сложной хотя бы на секунду? — Он тяжело вздохнул и провел ладонью по волосам, взлохмачивая идеально уложенную прическу, которую я так ненавидела. — Почему ты просто не могла забыть об этом? Хоть один раз, почему ты не могла просто оставить все как есть? Я покачала головой, не веря своим ушам. — Потому что твой отец — чудовище, Драко, а ты просто сидел там и позволил этому случиться. Что насчет «мы в этом вместе»? Что насчет «я не позволю ничему случиться»? — Что, по-твоему, я должен был сделать? — Он раздраженно вскинул руки в воздух. — Устроить ссору за обеденным столом? — Я хотела, чтобы ты сделал что-нибудь. Что угодно. Мы сердито смотрели друг на друга, и я отчетливо увидела в его глазах, что мне не стоит ожидать извинения, которого я так желала. Слезы обиды грозили вот-вот пролиться, но я крепче сжала кулаки, впиваясь ногтями в плоть, борясь со своими эмоциями. Разочарование и обида затопили меня. То, что он увидел в моем взгляде, заставило его лицо слегка смягчиться, но было слишком поздно. Я отвернулась, не в силах смотреть на него ни секундой дольше, и, расправив плечи, начала подыматься вверх по лестнице. Драко спросил раздраженным тоном: — Куда ты идешь? — Я устала. Я ложусь спать, — ответила я через плечо. — Гермиона. В его голове прозвучало сожаление. — Спокойной ночи, Драко. Я не обернулась. Какое-то время спустя, когда я лежала во мраке спальни, я услышала тихий стук в дверь, и мой живот сжался. Это мог быть только один человек. — Гермиона? — послышался тихий голос Драко из-за закрытой двери. Я не хотела говорить с ним. Не знала, что ему сказать. Поэтому я поступила как трусиха: когда дверь начала открываться, я повернулась к ней спиной. Комнату наполнил яркий свет из коридора. — Гермиона? Ты не спишь? Я мгновенно закрыла глаза. До меня донеслись шаги. Шаги, который остановились у моей кровати. Последовал момент тишины, во время которого я пыталась сохранять свое дыхание ровным, притворяясь спящей. Я почувствовала ласковое прикосновение прохладного пальца Драко, когда он заправил прядь волос мне за ухо, а затем нежно прижался губами к моему виску. У меня перехватило дыхание, но глаза остались закрытыми. — Спокойной ночи, Гермиона. Его шаги становились все тише, и дверь медленно закрылась. Стоило комнате вновь погрузиться в темноту, по моей щеке скатилась первая слеза, упав на мягкую подушку. Утром мои глаза были покрасневшими и заплаканными; на них сказалась ночь без сна. Я решила по крайней мере выглядеть презентабельно для встречи лицом к лицу с Его Светлостью в последний день и быстро нанесла слой тонального крема и тушь. Один последний день, и я стану свободной и все вернется к норме. В голове промелькнула мысль остаться в комнате и пропустить завтрак, но я заставила себя выйти. Всего несколько часов, и все закончится. Я спускалась вниз по главной лестнице, когда поняла, что не знаю, куда идти. Где они подают завтрак? Я зашла в столовую, но она оказалась пуста, поэтому я побрела по другому коридору, надеясь, что на этот раз мне повезет, однако через мгновение осознала, какую ошибку совершила. Куда я попала. В этот момент хозяин поместья собственной персоной выходил из одной из комнат. Я намеревалась пройти мимо, но он не дал мне такой возможности. — О, мисс Грейнджер. Как удачно. Можно вас на пару слов? Люциус стоял в дверном проеме, рука повисла в воздухе. Я знала, что мне следовало проигнорировать его. Каждая клеточка моего тела говорила мне, что это плохая идея. Что мне просто нужно пойти дальше по коридору и найти Драко. Один только взгляд этих холодных стальных глаз должен был заставить меня развернуться и убежать. Но я не сделала этого. Мои ноги зажили собственной жизнью, несмотря на приказы, которые отдавал им мозг. Вскоре я сообразила, что наделала. Мне хватило всего двух шагов внутрь, чтобы осознать всю серьезность своей ошибки. Мои глаза пробежали по темно-фиолетовым обоям, огромному мраморному камину, картинам, развешанным на стене, и наконец остановились на люстрах. Одинаковые. Свисают над нами. Я бы везде узнала эту комнату. Она осталась такой же, какой я ее запомнила. Такой же, какой я видела ее в своих снах. В своих ночных кошмарах. Я попыталась сделать шаг назад, но отпрыгнула, наткнувшись на человеческую стену, стоящую позади меня, заставляя войти внутрь комнаты. — Давайте присядем, мисс Грейнджер. Мне не хотелось садиться. Мне не хотелось оставаться в этой комнате. Мне хотелось уйти отсюда и никогда больше не возвращаться. Но я не могла. Я заставила ноги двигаться, присаживаясь в одно из кресел у огня. Несмотря на раздвинутые шторы, в комнате было тускло и мрачно. Единственным источником света был огонь в камине. Портреты предков Драко, висящие на стене, неодобрительно смотрели на меня сверху вниз, поджав губы, словно ангелы-мстители, готовые расправиться со мной при одном неверном движении. Звук медленных шагов за моей спиной эхом раздался по комнате. Мое сердце было готово выпрыгнуть из груди в попытке перевести дыхание. Передо мной вновь возник Люциус с бокалом огневиски в руке и занял место напротив, расслабленно откидываясь на спинку кресла. Резкий контраст с моей собственной напряженной позой. Он сделал долгий глоток и только затем встретился со мной оценивающим взглядом. — Должен признаться, что давно ждал возможности побеседовать с вами наедине. Ведь нам нужно кое-что обсудить. — Правда? Его губы скривились в ухмылке, так напоминающей Драко, что мой желудок сжался. — Бросьте, мисс Грейнджер. Вы довольно неглупая девушка, как я слышал. Этот разговор пройдет гораздо быстрее, если мы оба согласимся не принимать друг друга за идиотов. Полагаю, честность сэкономит нам много времени. Вы согласны? Меня застала врасплох его прямота. Судя по тому, что я знала о Люциусе Малфое, его способом разговора была хитрость. Он плел паутину и дергал за веревочки, словно кукловод. Последние несколько дней внушили мне ложное чувство безопасности. Мы оба понимали, что этот разговор рано или поздно произойдет, поэтому я поймала себя на том, что киваю в знак согласия. — Превосходно. Хотите начать, или это лучше сделать мне? — поинтересовался он и отпил немного своего напитка, склоняя голову набок. У меня не было слов. Я прекрасно знала, что хотела бы сказать ему, высказать все, что я о нем думаю. Но произнести эти слова вслух… как быстро он с радостью донесет их до Драко? Люциус принял мое молчание за ответ. — Очень хорошо, — он слегка подался вперед, глядя мне прямо в глаза. — Вам не рады в этом доме, мисс Грейнджер. Вы не подходите моему сыну. Даже если бы ваша кровь была иной, вы недостойны стать частью семьи Малфоев. У него есть обязанности, обязательства, которые необходимо выполнить, а вы его удерживаете. Я могла лишь смотреть на него, надеясь, что мой взгляд выражает такую же скуку, какую он дарил мне. — Что-то еще? — Поверьте мне, мисс Грейнджер, я едва коснулся поверхности того, что хотел бы вам сказать. Если Люциус ожидал от меня какой-то реакции, то оказался очень разочарован. Он не сказал мне ничего такого, чего я от него не ожидала. Ничего такого, чего я не слышала от него раньше. — А теперь перейдем к сути этого разговора. Я знаю ваш характер достаточно, чтобы понимать, что деньги никак не повлияют на вас, поэтому сэкономлю нам обоим время. Несмотря на… недавние события, я все еще владею определенным влиянием. Отдел магического правопорядка. Это ваша цель, не так ли? Я могу это устроить. Или ваша дорога в Министерство может оказаться загадочным образом заблокирована. — Это все, на что вы способны? — негромко фыркнула я, хотя внутри задалась вопросом: «Как, черт возьми, он узнал об этом?». Я не сомневалась в том, что Люциус Малфой все еще может причинить вред, если захочет, но все же оставалась более чем уверена, что у него было чрезмерно раздутое представление о его влиянии на Министерство. Возможно, он все еще не пришел к пониманию того, насколько глубоко он упал. Во всяком случае, это не имело большого значения. Какими бы ни были его угрозы, ему стоило знать, что на меня нельзя повлиять. — Вы не сможете меня подкупить, мистер Малфой. Я предпочитаю добиваться своего места в мире благодаря собственным заслугам. — Хммм. Как принципиально, мисс Грейнджер, — он неторопливо провел пальцем по ободку уже почти пустого бокала. — Что ж, если вам наплевать на собственное будущее, тогда как насчет моего сына, о котором, по вашему утверждению, вы так заботитесь? В моем сознании пробили первые сигналы тревоги. Я знала, что он будет мне угрожать. Ожидала этого. Но Драко… он не мог. — Что вы имеете в виду? Внезапный блеск в глазах Люциуса предупредил меня о том, что мне не удалось сказать это ровным голосом, как я надеялась. Одним резким движением он осушил бокал до дна, поставил его на небольшой столик рядом и наклонился вперед в кресле. — У Драко есть все задатки стать целителем. Он думает, что я не знаю, но, разумеется, я знаю. Я знаю все, что происходит в голове у этого мальчика, поэтому я уверен, что в конце концов он не выберет вас. Его внезапная близость вызывала дискомфорт, и мне пришлось сдержаться, чтобы не откинуться назад и не показать ему, что его запугивание работает. — Если вы в этом настолько уверены, тогда в вашем маленьком шантаже нет никакой необходимости. Люциус громко цокнул языком, и на его лице отразилось выражение притворной обиды. — Шантаж — это такое отвратительное слово. Скажем так, я стараюсь, чтобы преимущество оказалось на моей стороне. Кроме того, я нетерпелив, а вы и так уже сделали достаточно, чтобы навредить репутации Драко. Если вы расстанетесь с моим сыном, то я позабочусь о том, чтобы он исполнил свое желание и поступил в академию Святого Мунго. — А если не расстанусь? — Тогда у него не будет ничего. Я прослежу, чтобы он никогда не получил профессию целителя. С его уголовным прошлым это совсем несложно. Он будет лишен наследства и останется абсолютно ни с чем. Мое лицо скривилось от отвращения. Люциус Малфой упал в моих глазах как никогда низко. Или я так только думала. Судя по всему, он мог пробить еще несколько сотен этажей ничтожности. — Вы сделаете это с собственным сыном? — Я считал, что мы понимаем друг друга, мисс Грейнджер, — он склонил голову набок в напускном разочаровании. — Я сделаю все, чтобы защитить честь своей семьи, и если это означает лишение Драко наследства и передачу поместья дальнему родственнику, то, значит, будет так. Как вы думаете, сколько времени пройдет в вашем счастливом будущем, которое вы себе запланировали, прежде чем семена сожаления начнут прорастать и разрастаться? Как скоро Драко начнет смотреть на вас и винить во всем, что произошло? — Он не станет. — Какая убежденность. Как долго, вы думаете, он будет довольствоваться отсутствием работы, полагаясь на ваше обеспечение? Как долго будет доволен жизнью в крошечном домике с дешевыми вещами? Как скоро он не сможет выдерживать одного вашего вида? Как вы думаете, как долго вы продержитесь вместе, прежде чем он вернется ко мне, умоляя о прощении, и тогда вся эта небольшая драма окажется напрасной. Или ... — я затаила дыхание, когда он сделал паузу, — вы могли бы принять правильное решение и избавить его от этой боли и страданий. — Как я уже сказала, если на этом у вас все… — я встала и пошла к двери, но не успела ее открыть, как она вновь захлопнулась у меня перед носом. — Я еще не закончил, мисс Грейнджер. В вопросах бизнеса самые сильные аргументы всегда приберегаются напоследок. Он коротко взмахнул палочкой, и у меня в руках появилось что-то большое и круглое. Я дотронулась до холодного металла, вмиг догадавшись, что это было, но все же спросила: — Что это? — Вы знаете, что это. Она принадлежит Драко, разумеется. Я был так горд, когда он надел ее в первый раз. Я перевернула в своих руках маску Пожирателя смерти и заглянула в зияющие черные дыры глазниц. Я попыталась представить его глаза, глаза Драко, — холодные, жесткие и злые, смотрящие на меня сквозь прорези, и удивилась тому, что этот образ было представить не так тяжело, как мне бы хотелось. Я провела пальцем по выступающим скулам и прямому носу, которые так хорошо знала. Узор из замысловатых черных линий на фоне полированного серебра, который был бы прекрасен в другой обстановке, казался отвратительным на этой чудовищной маске. Я погрузилась так глубоко в свои мысли, что подпрыгнула, когда низкий голос Люциуса раздался прямо возле моего уха. — Я пытался быть с вами любезным, мисс Грейнджер. Пытался взывать к вашему благоразумию. Придется применить другую тактику. — Он встал передо мной с выражением полной удовлетворенности на лице. — Вы думаете, что знаете моего сына? Думаете, что сможете его изменить? Возможно, даже считаете, что простили его за все те вещи, что он говорил или делал в прошлом? — Вы можете думать, что в состоянии простить человека, каким он был. Но это, мисс Грейнджер, это, — он указал на маску в моих руках, — его настоящее лицо. Тот Драко, которого вы видите, — всего лишь притворство. Он заблуждается, думая, что хочет быть на хорошей стороне. Я видел это. Видел ненависть в его глазах к таким, как вы. Видел его жажду власти. Слышал крики, которые он заставлял издавать предателей нашего дела. В этой самой комнате, вообще-то. Он поднимал свою палочку и произносил эти слова. И наслаждался этим. Не единожды. Это его дорогая тетя Белла научила его применять это проклятье. Вы, разумеется, помните, как искусно она им владела. Вся решимость стоять на своем и показать Люциусу, что меня не запугать, исчезла. Страх. Единственная эмоция, которая осталась, — страх. Его слова мелькали в моей голове, одно за другим. Образ за образом, они быстро сменяли друг друга. Беллатриса, Люциус, Кормак, Беллатриса, Драко и вновь, неизбежно, она. Я не двигалась, и все же ни одна часть меня не оставалась неподвижной. Внутри меня все тряслось. Колени дрожали так сильно, что мне казалось, что я могу рухнуть на месте в любой момент. Люциус схватил меня за руку, закатывая рукав моего свитера, обнажая шрам. — О да. Мне было любопытно. Я почувствовала мурашки по коже и мой живот сжался от омерзения, когда его длинные пальцы методично прошлись по шраму на моей руке. Я хотела отстраниться, но он лишь усилил хватку, притянув меня к себе так близко, что я почувствовала, как его дыхание ударило мне в лицо. Мои ладони были влажными от холодного пота, и я вдруг обнаружила, что задыхаюсь. Моя грудь поднималась и опускалась в такт прерывистому, напуганному дыханию. — А теперь позвольте рассказать вам немного о заклятии Круциатус, — Люциус склонился надо мной, и меня обдало запахом огневиски. Я попыталась извернуться, но его пальцы крепче сомкнулись на моем запястье, угрожая оставить там синяк. Он дернул меня на себя, приближая свои губы к моему уху, и прошептал: — Тебе нужно захотеть сделать это. Нужно захотеть причинить боль. И Драко хотел этого. Каждое мгновение. Он отстранился. В серых глазах больше не было ни холода, ни жесткости. Теперь это были живые глаза с возбужденным блеском. Он наслаждался ситуацией. Упивался моим страхом. — Это неправда, — смогла выговорить я голосом, больше напоминавшим шепот. Его глаза засверкали, а уголки губ приподнялись в широкой ухмылке. Он поверил моим словам не больше, чем я сама. — Но знаешь, кем, по моему мнению, он наслаждался больше всего? — Люциус сделал паузу. — Торфинн Роули. Ты должна его помнить. Роули. Я помнила его. Помнила очень отчетливо. Он был среди Пожирателей смерти, которые выследили нас с Гарри и Роном в маленьком кафе в Лондоне в одну из первых ночей нашего бегства. Тогда я не знала его имени. Это произошло позже, когда в одном из своих снов Гарри увидел его судьбу. По моему телу пробежали мурашки, стоило мне связать два этих события. Теперь я вспомнила. Мы были в палатке. Гарри сказал, что его пытали. Наказывали за наш побег. И наказывал его Драко. Ухмылка Люциуса растянулась, когда он увидел, что я все поняла. — У него была такая восхитительная дочь. Вы бы слышали ее крики. Они были такие же громкие, как ваши. — Он бы не стал. Он бы не смог. Я вам не верю. Холодное дерево палочки Люциуса скользнуло по моему лицу, касаясь подбородка. — Ах, мисс Грейнджер. Мне казалось, что мы договорились не лгать друг другу. Я подавила всхлип, когда палочка продолжила спускаться по шее к верхней части моей груди. — И знаете что? — прошептал он мне на ухо. — Мне кажется, ему это понравилось. Собрав последние остатки сил, я вырвалась из хватки Люциуса и попятилась к двери, не обращая внимания на выражение абсолютного удовлетворения в его глазах. Я побежала прочь, спотыкаясь и цепляясь за стены в отчаянной попытке удержаться на ногах. Его смех преследовал меня до самого коридора. Я хотела блевать. Я хотела кричать. Я хотела сделать вид, что все это неправда, хотя в глубине души понимала, что это не так. Это была правда. Я почти слышала крики в своей голове. Мои собственные крики, до хрипоты разрывающие мне глотку, сливались с криками той молодой девушки. Беллатриса стояла надо мной: ее глаза блестели, и она радостно смеялась, в то время как я корчилась на полу от боли, извиваясь, скручиваясь, пока ее облик не приобрел светлые волосы Драко, его серые глаза, твердый взгляд и жестокую, кривую ухмылку. Все рациональные мысли покинули мой мозг, и я знала лишь, что хотела, нет, мне было необходимо очутиться как можно дальше от места, которое преследовало меня в моих ночных кошмарах. Прежде чем я осознала, куда бегу и что делаю, я оказалась в своей гостевой спальне, запихивая вещи обратно в сумку. В последний раз взмахнув палочкой, чтобы собрать несколько оставшихся предметов, я выбежала из своей комнаты. Но судьба была жестока. Как только я достигла лестницы, то встретила Драко, идущего по коридору из стороны крыла своей семьи. Он выглядел хорошо. На нем все еще были элегантные темно-серые брюки и более светлая серая футболка с длинными рукавами. Влажные волосы вились на концах, он явно только вышел из душа. И все же, когда я посмотрела на него, все, что могла видеть, — это его, стоящего с поднятой палочкой, смеющегося над страданиями девушки, кричащей в агонии у его ног. Драко увидел меня, и по его лицу расплылась улыбка. Улыбка, которая быстро исчезла, стоило ему заметить выражение моего лица. — Гермиона? Что с тобой? Он с тревогой поспешил ко мне. Но я видела лишь жестокие и пустые глаза, смотрящие на меня сквозь прорези гротескной маски. Он протянул ко мне руку, но я отшатнулась. — Не прикасайся ко мне! — завизжала я. Драко открыл рот, чтобы заговорить, но я уже развернулась и бросилась прочь. — Гермиона! — я услышала его шаги за своей спиной и поспешила вниз по ступенькам. — Гермиона, подожди! Инстинкт заставил меня подбежать к камину в надежде, что он подключен к Каминной сети. Дрожащими руками я схватила горсть летучего пороха и бросила к своим ногам. — Гермиона! — услышала я крики Драко сквозь зеленое пламя, окутавшее меня, но не подняла головы, не обернулась. — Косой переулок, Косой переулок, — бормотала я, надеясь, что огонь поглотит меня. Я услышала приглушенный крик и была почти уверена, что почувствовала прикосновение кончиков пальцев к своей коже, как вдруг вокруг меня раздался свист, и, к моему облегчению, меня затянуло в камин. Прочь от поместья Малфоев.