Альтернативная история

Сейчас ... Согласиться на все что скажет? Ну да, погорячился. Доктора, молодого всезнайку, звали… да неважно как его звали. Он был в сговоре с Родионовой. - … сломано три ребра… Всего-то. - … многочисленные ушибы мягких тканей… к счастью, внутреннего кровотечения нет… Говорил же - ничего страшного. И недоработка Байрамова с его гориллами. - … огнестрельная рана не нравится… хочу понаблюдать… Да мало ли что там тебе не нравится. - … кровопотеря… Не преувеличивай. Если б не Родионова, тебе бы некого было лечить. - … сотрясение мозга… Врешь, нормально я себя чувствую и буду еще лучше. Чем раньше окажусь подальше отсюда, тем лучше. На самом деле, шутки в сторону, он знал – Байрамов не вернулся в хранилище чтобы докончить начатое только потому что спасение собственной шкуры было важнее личных счетов с каким-то там Соколовским. Так что этому самому Соколовскому еще крупно повезло. - … постельный режим… Еще чего. Ну разве что … За врачом закрылась дверь. Она примирительно улыбнулась и у него закружилась голова. Слабак. - Игорь, пойми, только так тебя и можно удержать … – Под его взглядом споткнулась и стушевалась. В постели? Так и знал что твоя идея. Подход - в корне неверный. - Вовсе нет. – Многозначительно хмыкнул. – Ты знаешь, есть отличный способ… Сердито вздернула подбородок и отвернулась к окну, но не раньше, чем он словил яркий румянец. И, нужно было признать, Соколовский продолжал тащиться от этого. Развлечений в больнице никаких, поэтому в игру под названием «смутить капитана Родионову» он сыграет еще не раз. Сама виновата. - Тебе лучше оставаться тут. Кстати, и поэтому - тоже. Викины щеки покрылись пунцовыми пятнами, но излучали непреклонность и Соколовский позавидовал ее выдержке, сам-то он с треском провалил испытание. Места живого на теле не осталось, а все о том же. - Тебе нужно восстанавливаться, а Арсений Викторович проследит, чтобы так и было. Игорь, ты же обещал! – В сердцах воскликнула она. Нет, упрек ему не показался. Да, обещал. Поэтому и терпел. Злился, но терпел. Не хотел, чтобы все, что она для него сделала, оказалось впустую. А ей приходилось терпеть его то и дело прорываемое раздражение. Меньше всего в ближайшие планы Соколовского входило праздно валяться на больничной койке и без конца принимать визитеров, начиная с не иначе как сговорившихся между собой двух отделений полиции сразу и заканчивая людьми из ФСБ и Следственного комитета. В его планы входила Родионова и только. Редкие минуты наедине в течение дня. Это все что им доставалось, потому что к вечеру его отрубало несмотря на все попытки бодрствовать. И судя по хитрому взгляду Арсения черт-знает-какое-отчество, навещавшего каждый вечер, это было частью докторской диверсии против него лично. Не было ничего удивительного в том, что к концу четвертого дня Соколовский стал невыносим даже для самого себя. На утро пятого врач, с облегчением махнув рукой и пробурчав что-то про феноменально крепкий организм пациента, дал добро. Паясничание разом куда-то делось, пациент был весь притихший и серьезный. Ха! Она не купится. - Игорь, тут тебе вещи, переодеться. - Тон нейтральный, как и надо. Выкладывала на кровать принесенную для него одежду, и нет, ей не нужно было оборачиваться к окну, чтобы убедиться - Соколовский не отрывает от нее взгляда. Игнор. Если думает, что ее терпение бесконечно, то он ошиб… - Вик, иди ко мне… - Попросил он, мягко и обезоруживающе. Пальцы сжали несчастный хлопок, беспомощно разжали, и рубашка упала на кровать. И она пошла, как загипнотизированная, на его голос. Сдавшись без боя. Когда-нибудь Родионова задумается над тем, что нельзя так растворяться в другом человеке, но это будет не сегодня. Свободной рукой он притянул ее к себе, на себя, обвивая за талию, виновато вздохнул, почти искренно. - Прости, я вел себя как придурок. - Причем не особо раскаивающийся. Почему как? Но момент для претензий был упущен. Она забыла на что злилась. Тот, кто въелся под кожу и проник ей в кровь, не допускал и вероятности сердиться на него долго. Особенно после того через что они прошли. - Просто помолчи уже… Губы нетерпеливо нашли его губы, и это было все что она хотела последние четыре дня, после того как стало ясно что ничего не угрожает его жизни и здоровью. Его рука продрейфовала к низу ее спины, а ее ладони вдруг беззастенчиво оказались у него под футболкой. И почему они не могли сделать этого раньше? - Извините, я стучала… Что?.... Понимающая улыбка на лице медсестры на пороге полуоткрытой двери почти отрезвила – Вика просто представила какое зрелище предстало той посреди больничной палаты, а разгоряченный и взъерошенный вид Соколовского не оставлял сомнений в том как выглядит она сама. Ей было плевать. - Арсений Викторович ждет вас, выписка готова. Неохотно оторвались друг от друга. - Эээ…. хорошо…я… буду… и… Вик… в прокуратуру нам во сколько? Его несчастный вид позабавил, но сама - не сразу и вспомнила, какая прокуратура и зачем. - Ммм… в одиннадцать… - Успеем... - Помедлил. - ... есть одно место... нужно заехать... В голосе промелькнула такая не свойственная Соколовскому неуверенность. "Ты со мной...?" Этот тугодум так не понял что за ним она хоть в пекло?