Ночной поезд

Виннипег, Канада — Эмили? — ошарашено повторил Кэл. Он довольно редко ошибался, пытаясь предсказать поведение другого человека. Намерения другого легко можно прочесть по лицу или услышать в отзвуках голоса. Но, даже если отставить в сторону эти очевидные признаки, грядущее можно понять, имея хоть какое-то представление о человеке и умея распознавать намеки. Но на этот раз Кэл попал впросак. В ответ дочь обвила руки вокруг его шеи и крепко обняла. Обычно Кэл был против всякого рода сюрпризов. Но он бы соврал, отрицая то удовольствие, которое ему принесла эта встреча. Он с жаром обнял ее в ответ и долго не отпускал. Наконец Кэл оторвался от дочери и позволил ей сделать шаг назад, чтобы он смог окинуть ее взглядом уставших глаз. Неужели с тех пор, как они виделись два месяца назад, она уже успела так вымахать? Как это там называется, «скачок роста»? Или всему виной высоченные каблуки, которыми заканчивались стильные туфли дочери? Эмили теперь была едва на полголовы ниже самого Кэла и все больше походила не на девочку-подростка, а на умную, чуткую и просто очаровательную молодую девушку. Кэл дивился, как такому как он, выпала такая возможность, такой шанс, быть частью жизни этой девушки, распустившейся, как цветок. — Я что, пропустил ту часть разговора, письмо или сообщение, в котором говорилось, что ты сюда нагрянешь? Дочь широко улыбнулась. — Нет, не пропустил! Я все решила в последний момент. — Как ты сюда попала? — А ты сам как думаешь, пап? Села на самолет, конечно, это ведь Канада, а не другой материк! Кстати, я никогда еще не была в таком холодном месте! Ты вообще в курсе, что там снаружи ноль? — У тебя что, занятия отменили? И откуда у тебя деньги? — Сейчас выходные… А у меня теперь есть кредитка. —Выходные? — Он совсем потерял счет времени. — И что там у тебя есть? — У тебя все в порядке? — А что, не похоже? — Честно сказать? Не очень. Кэл оставил ее комментарий без внимания. — И как тебе удалось впорхнуть сюда так просто? Я думал, здесь все так оцеплено, что и мышь не пролезет. — Я сказала на входе, что у меня здесь папа. Показала паспорт, — Эмили улыбнулась. — Похоже, мне повезло, что у меня твоя фамилия, а не мамина. — Твоя мама знает, что ты здесь? — Да… Конечно знает! Сначала она пыталась меня отговорить, так как этот вирусняк напугал ее до чертиков! Но я напомнила, что ты незаразный, и она согласилась, что тебе нужен кто-нибудь, кто присмотрит за тобой пару дней. Тем более, раз уж Джиллиан болеет… Теперь вот пытаюсь убедить ее, что заплатить за мой билет — была прекрасная идея… Кэл расхохотался. Он смотрел на дочь и думал, как он скучал по своим будням с ней. Одной встречи за пару месяцев было недостаточно. Да и не будет достаточно. Пусть даже так и нужно. Психологи были правы на этот счет. Отпускать — всегда тяжелей всего. Кэл приобнял Эмили за хрупкие плечики, и они направились в зал ожидания, где отыскали свободную скамейку. Эмили приставила к стенке свой ярко-красный чемодан и присела рядом с Кэлом. Ее жизнерадостное лицо мгновенно осунулось. — Как там Джиллиан? — Не очень… К тому моменту, как Эмили подросла, Кэл поклялся себе, что соврет ей только в том случае, когда дело будет касаться ее здоровья и безопасности. В любом другом случае — никаких поблажек. — Я могу с ней увидеться? Кэл покачал головой. — Позже. Я только оттуда: порядком ее вымотал. Эмили расплылась в улыбке. — Мама бы сейчас сказала, что ты так со всеми поступаешь. И тут же пристально взглянула ему в глаза. — Но она ведь поправится? — Не знаю, милая. Этот «вирусняк»… довольно серьезная штука. Эмили помрачнела, и Кэл со вздохом подумал, что не стоило все это вываливать на нее. Правда порой бывает горькой. — Из тех, кто заболел — никто не выжил? Кэл горько улыбнулся. — Это пока еще никто не выжил! — Пап… Мы ведь можем что-нибудь сделать? — Пойдем, выберемся отсюда, хоть ненадолго, — ответил ей Кэл. — Перекусим где-нибудь за пределами больницы. — Где ты остановился? Хороший вопрос. — Пока не знаю. — За тобой — глаз да глаз! Эмили поднялась и жестом побудила подняться и Кэла. — В таком случае… Сперва гостиница. Потом еда. Позже В ближайшие двое суток Кэла накрыло множеством событий, к которым он, покинув больницу, абсолютно не был готов. Все началось с толпы репортеров, осадивших их у центрального входа в больницу. Каждый хотел поговорить с пассажиром «поезда Эболы». Особенно с тем, кто имел дело с безымянной пока лихорадкой. А еще лучше — с тем, кто ее пережил. «Придется им подождать», — подумал Кэл. Он также был не готов к тому, как ловко Эмили провела их сквозь всю эту толпу. Очаровательно улыбнувшись, Эмили заявила, что ее отец с удовольствием пообщается со всеми, но позже, сразу как побреется и поест. Она даже раздала всем желающим его визитные карточки. — Ты что, с ума сошла? — прошипел ей Кэл. — У меня телефон разорвется! — Ну выключишь его, чего такого? — спокойно возразила Эмили, увлекая их прочь от здания больницы. — Еще скажи, что хотел остаться и ответить на все их вопросы прямо на месте. Кэл едва успел что-то возразить, как арктический холод сковал его тело. А дочь не шутила, что снаружи зябко. — Такси! — решительно заявил он и помахал первому же шоферу, которого увидел на больничной стоянке. Он буквально впихнул Эмили внутрь. — Везите в гостиницу! Любую. Главное — неподалеку отсюда. И теперь они сидели здесь, в ярко-освещенном гостиничном номере с двумя массивными кроватями, погрузившись в поедание своих заказов, о которых своевременно позаботилась Эмили, сразу же после того, как вывернула отопление на максимум. Кэл даже не сознавал, как был голоден, пока не увидел перед собой на подносе курицу-гриль, картошку фри, жареные овощи и лосося. Запахи затопили комнату. — Вот это я понимаю! — оценил Кэл и принялся за еду. Эмили по-турецки села на кровать и активно включилась в процесс. Телефон Кэла не прекращал звонить в течение всего обеда, но Кэл не обращал на него внимания. — Может, хотя бы взглянешь, кто там, — предложила Эмили. В ее словах был смысл. Кэл оставил свой номер на больничной стойке. Попросил звонить ему сразу же, как что-то изменится в состоянии Джиллиан. К тому же, он до сих пор ждал звонка от ее матери. Он, не глядя, поднял трубку. — Доктор Лайтман? — Да? — Вы получили мои сообщения? Откуда он знал этот голос? — Кто это? — Доктор Филлипс с АПА. Кэл помрачнел. — Я же сказал, что оплачу все издержки! — Дело не в этом, доктор Лайтман! — Тогда в чем? — Завтра последний день конференции. После нашей прошлой беседы, я посовещался с организационным комитетом. Сейчас на повестке дня доктор Суарез, и мы решили кое-что поменять. Мы хотим, чтобы вы закрыли нашу конференцию. — Что? — Этот поезд… «Поезд Эболы». Эта новость сейчас у всех на устах. А в наших рядах есть спикер, который только что побывал в этом поезде… И сможет рассказать о своем опыте с точки зрения психологии. Это будет невероятная возможность для каждого из нас! Выступление станет главным докладом конференции! В зале будет негде яблоку упасть! — Я только вышел из больницы… — скептически отозвался Лайтман. Как ему рассказать обо всем, если он до сих пор этим живет? Если его подруга именно сейчас сражается за свою жизнь? Каким откровением он сможет поделиться со всеми этими людьми? — Я знаю, что мы просим многого… И поймем, если вы откажетесь. Но выслушать вас, как очевидца, согласитесь, будет бесценно для всех наших коллег. К слову сказать, ваш гонорар превысит тот, что был предложен вам ранее, так что решайтесь. — И насколько же? — Мы вполне сможем его утроить. — Ясно… — протянул Кэл, посмотрев на Эмили, поедающую картошку фри, одну за другой, — Я не могу ответить вам прямо сейчас. — Нам нужно знать наверняка как можно скорее. — Я перезвоню, — бросил Кэл перед тем, как положить трубку. — Ну, что там? — спросила Эмили. — Хотят, чтобы я завтра закрыл конференцию АПА. Рассказал, каково это было в поезде. Эмили взглянула на него так, словно что-то обдумывая. — Тебе нужно побриться и купить костюм. — Я уже все решил, — заявил Кэл. — Категорически нет. — Они хорошо тебе за это заплатят? — Говорят, что да. — Тем более, ты должен это сделать! — с молодым задором заявила Эмили. Кэл откинулся на спинку кресла, стоявшего в углу комнаты. Он кинул взгляд на остатки пиршества, разбросанные по подносам и кровати Эмили. В одно мгновение он потерял аппетит. — Я не смогу стоять на сцене перед сотней чертовых академиков и объективно вещать на тему психологических аспектов всего этого кошмара… — А кто сказал, что ты должен быть объективным? — У меня не получится, Эм. — Ты все время твердишь о том, что нужно найти денег для новой компании, новой «Лайтман Групп». А теперь сам от них отказываешься? — Только не таким образом… — Ты не можешь этого сделать, потому что Джиллиан все еще больна? Кэл поднял на нее взгляд, и ему отчаянно захотелось солгать. Хоть он и понимал, что все это бесполезно. Еще, будучи ребенком, Эмили могла легко распознать любую, даже небольшую, ложь, которую говорили ей мать или Кэл. Эмили насквозь видела напряжение, сковавшее отношения родителей, и, возможно, даже раньше них поняла, что этот брак обречен. И только его дочь знала, что чувства Кэла к его лучшей подруге простирались гораздо дальше, чем он сам осмеливался признать. — Да… — наконец, выдохнул он. — Джиллиан первой бы поддержала тебя, ты же знаешь. Кэл выпрямился. А вот в этом он не был так уверен. — Вот почему она шла с тобой рука об руку все эти годы, — смущаясь, продолжила Эмили. — Потому что знала, что ты можешь употребить свои навыки во благо! Ведь «Лайтман Групп» помогла стольким людям! Она бы хотела, чтобы ты сделал это. — И все это она тебе сама сказала, да? Эмили повеселела. — Не… Ей и не надо было! Я просто тебя знаю. И, если бы ты не был моим отцом, я бы связалась с тобой по тем же причинам, что и Джиллиан. Дочь вскочила с постели, села на ручку кресла и прижалась к нему. В руке Эмили держала палочки с суши. — И с каких пор я должна тебе дважды напоминать, что здесь еда? Кэл расправился с ними в пару укусов. Он уже не был голоден, но знал, что ему понадобятся силы. — Ты говорил, что Джиллиан не надеется выздороветь. — Говорил, — отозвался Кэл, потянувшись к подносу за вилкой и брокколи. — Так дай ей надежду! Дай ей повод побороть эту дрянь! Кэл поднял на нее взгляд. В девятнадцать ему тоже казалось, что море по колено? — И что ты предлагаешь? — Скажи ей, что ты ее любишь! Кэл едва не подавился. — Сейчас точно не время! Кэл даже не был уверен, что такое время когда-нибудь да настанет. К тому же, Джиллиан только-только начала новую жизнь. И первоочередной задачей Кэла было удержать Джиллиан в ней. А не оттолкнуть. — Прежде, чем взялся этот чертов поезд… Я о ней уже два года как ничего не слышал. — А что поменялось? Ты ее больше не любишь? — О, Боже. Эм. Все, завязывай! — Просто спросила. Она рассказала, почему исчезла? Ты не один по ней скучал, так и знай. — И да, и нет. — Это как? А поподробней можно? — Алек умер. Эмили перестала ковырять лосося на своей тарелке. — Ох… Она взглянула в лицо Кэлу, не зная, что сказать. — У Джиллиан на руках. В Индии, — добавил Кэл. Эмили сглотнула, ее лицо побледнело. — Она так много всего потеряла за последние два года… Не удивительно, что она не знает, за что ей еще бороться. Кэл перестал есть. А ведь Эмили права. Дочь, муж, работа и компания, друг. Почти все потеряно. За что же ей бороться? Должно же быть что-то стоящее, что он сможет ей предложить! — Пап, у меня идея, — сказала Эмили. — Только никаких громких признаний в любви, хорошо, родная? — Ну, раз уж тебя и сейчас не проняло — застрял ты намертво, — усмехнулась Эмили. — Мне больше нечего предложить. Хотя… Она поднялась, стряхнула крошки с джинсов, взяла Кэла за руки и вытащила его из объятий кресла. — Как тебе такая идея…