Кто за нас в этом мире Просто поменял краски на другие?
Следующие три дня объявлены «днями Морского Царства». Обещаются заплывы в бассейне, водные битвы, шоу мыльных пузырей и прочая ерунда, связанная с водой. Вообще, как объясняют вожатые, данные мероприятия должны были быть по расписанию позже, но погодные условия слегка подпортили общие планы и пришлось менять местами ежедневные события. — Мне нужны самые красивые плавательные трусы, — вдохновлённо щебечет Донхёк, роясь в бездонном шкафу в поисках нужных вещей. — И почему тебе вообще хочется туда идти... — устало вздыхает Ренджун, лёжа на кровати и потирая виски, чтобы увеличить поток крови к голове и предотвратить боли. Ли высовывается из шкафа, кидая на друга недовольный взгляд, как бы говоря, что тут и без слов всё понятно, на что Хуан лишь закатывает глаза. Донхёк хочет произвести впечатление на Джено, а вот Ренджуну видеть Джемина совсем не хочется, своим поведением тот уничтожает любую симпатию, начинающую волновать сердце Хуана. Потому что Ренджун не позволит играть с собой, не позволит так с собой обращаться из-за чьей-то дурацкой прихоти, к тому же проявляющуюся в столь извращённой форме. Кажется, что для Джемина не существует такого понятия, как личное пространство, он с лёгкостью нарушает все границы и даже не думает о том, что помимо его мнения и желания есть какое-то ещё. Это уже не просто бесит, это вызывает ярый негатив и какую-то даже странную обиду. Ни к чему Хуану такие переживания, пора бы уже просто забить на это всё и на Джемина в частности. Если бы тот постоянно о себе не напоминал, чёрт побери. Да будь Ренджун хоть двести раз влюблён в этого самодовольного выскочку, ни за что не позволит ему такое поведение, иначе гордость его в самом деле задушит. — Ты ведь пойдёшь со мной? — осторожно спрашивает Донхёк, глядя на задумавшегося Ренджуна. — Как будто у меня есть выбор, — отвечает тот и поднимается с кровати, чтобы собрать вещи для бассейна. — Пусть этот твой Джемин слюнями захлебнётся при виде полураздетого тебя, — хихикает Ли со своей кровати. — Я его в этом бассейне лучше утоплю к чёртовым собакам. И вообще, с чего это он мой?! Но к величайшему счастью Ренджуна и вселенской грусти Донхёка топить в бассейне оказывается попросту некого. Ни Джемин, ни Джено даже не подумали явиться, видимо, посчитав данное мероприятие недостойным их великолепных задниц. Спокойно выдохнув, Хуан решает расслабиться и поплавать, а может даже и поучаствовать в чём-то, хотя в глубине души ему, честно говоря, стало немного скучно. Совсем чуть-чуть, самую малость. Но в этом он не признается даже сам себе. Может, где-то на подсознании Ренджуну и хотелось бы, чтобы Джемин оказался здесь. Толпа полураздетых подростков весёлой гурьбой вваливается в открытое помещение для бассейна и по приказам своих вожатых выстраивается по отрядам. Ренджун даже пытается уловить суть первого задания, однако когда слышит, что нужно проплыть на скорость, сразу сдаёт заднюю, чтобы его не припахали. Как-никак, Хуан долгое время занимался плаванием и даже получал призовые места на соревнованиях, вот только у него никогда не лежала душа к данному виду спорта и поэтому после долгих уговоров мамы, она всё же разрешила сыну покинуть секцию. — Ну что, добровольцы от отрядов, просим выйти на шаг вперёд. Ренджун и рад бы спрятаться подальше в толпу, но его кулаком подталкивают вперёд, благодаря чему Хуан вышагивает из толпы, а из-за спины доносится голос Донхёка: — Надери им всем задницы. Ренджун обещает себе убить друга и вообще клянётся, что он его ненавидит, когда плетётся к стартовой полосе. Ему это вообще не нужно, от слова совсем, но он сейчас стоит с добровольцами других отрядов и бежать уже некуда. Старт дают по хлопку и заплыв начинается. Ренджун понимает, что, не прилагая усилия, спокойно обходит своих соперников. Ребята из его отряда начинают хлопать и поддерживать его, вразнобой что-то выкрикивая, и Хуан понимает, что это странным образом ободряет. На него накатывает ностальгия, он прибавляет сил и доплывает до финиша первым. — Ты такой молодец, такой крутой, как быстро плыл, обалдеть, — на Ренджуна налетают ребята, честно, он даже не знает, кого как зовут, но слышать похвалу почему-то становится приятно. Это так лагерь на него влияет ненормально? Или быть может, здесь всё и в самом деле не настолько плохо? — Я думал, ты меня утопишь, когда вылезешь, — улыбается Донхёк, притягивая Ренджуна к себе за локоть подальше от толпы. — Я в действительности хотел, но потом передумал, — отвечает Хуан, не желая объяснять, зачем и почему, просто потому что сам не всё до конца понимает. Дальше происходят игры больше для младших отрядов, нежели для взрослых ребят, поэтому старшие ребята немного скучающе сидят на лавочках, наблюдая за ребятнёй. Зато все сразу же счастливо улыбаются и соскакивают со скамеек, когда объявляют свободное плавание. Всех присутствующих делят на старших и младших, старших оставляют в большом бассейне, а младших уводят в другой, что поменьше. Ренджуну нравится плавать, тем более когда вода приятная и тёплая, но вот только недолго. Это Донхёк, словно лягушка, может сидеть в воде хоть все двадцать четыре часа — вот уж кому стоило бы отдать титул морского короля. Хуан оповещает друга о том, что он пошёл до душа и ретируется. Бассейны дезинфицируют, а от этого на теле остаётся неприятное ощущение хлора, что тоже своего рода ностальгия для Ренджуна. Он заходит в пустой душевой отдел и первым делом умывает лицо и промывает глаза у раковины, потому что глаза всегда были его слабым местом и часто краснели от хлорированной бассейной воды. Повернувшись, он даже слегка вздрагивает, увидев чей-то размытый силуэт, который выпускает мыльные пузыри. Протерев глаза, Хуан уже не удивляется его появлению здесь и именно сейчас. — Красиво, да? — спрашивает Джемин, наблюдая за полётом мыльных пузырей. Ренджун странно морщится, но всё же зачем-то спрашивает: — Нравятся тебе? — Да, очень. Жду завтрашний день, ведь будет шоу, вот это будет зрелищно. А ты у нас чемпион, да? И поёшь шикарно, и в плавании мастер. В тебе есть минусы? И только сейчас Ренджун понимает, в каком виде стоит перед тем, кто хочет затащить его в постель — в одних мокрых плавках, которые обтягивают все его прелести и достоинства, с голым торсом, по которому всё ещё стекают капли воды и с растрёпанными влажными волосами. — Если у тебя всё, покинь помещение, я хочу помыться. — Да я не помешаю, — ехидно улыбается тот и опирается рукой на стену, собираясь лицезреть всю картину воочию. — Свали, а? Я серьёзно! — Я похож на шутку? Я тоже серьёзен. Ну, ладно. Ренджун, воспользовавшись моментом, когда Джемин буквально на секунду отводит взгляд, включает на всю мощность ледяной душ, направляя струю на мешащего ему парня. От неожиданности На теряется и Хуан готов даже улыбнуться, потому что растерянное выражение лица вечно высокомерного Джемина того действительно стоит. Почти уже тоже весь в воде, На переводит взгляд на Ренджуна и что-то подсказывает последнему, что зря он это всё затеял. Нужно было просто бежать и помыться в комнате, ну что за дурак? Джемин щурится, а Ренджун держит душ на готове, как единственное оружие и средство защиты сейчас. На в долгу оставаться не хочет, поэтому хватает первое попавшееся под руки ведро, набирает в него воды, пока Ренджун отчаянно пытается куда-нибудь убежать, а потом поливает того с ног до головы. Раз уж сбежать не получится, то Хуан настроен драться, и в конце концов, когда Джемин пытается отобрать у него злосчастный душ, они оба поскальзываются на безнадёжно залитом водой полу и валятся на него. — Слезь с меня, — стонет Ренджун, потому что он оказался снизу и принял весь удар об пол на себя. — У тебя привычка такая, меня с ног сшибать вечно? — Мне и так хорошо, — хитро улыбается На, нависая над Ренджуном и заглядывая в его глаза. — Уберись. Серьёзно, уйди, пол холодный! — Я могу тебя хорошенечко согреть. Ренджун опасливо косится на то, как темнеет взгляд Джемина по мере того, как он не сводит с Хуана глаз. Очень щекотливое, очень опасное положение. Джемин утыкается носом в его щёку и постепенно ведёт вниз, попутно сжимая запястья Хуана, потому что тот тут же начинает дёргаться. Ренджун в панике и не знает, что ему делать кроме того, что просто тяжело дышать и терпеть. Он уже в который раз убеждается, что На куда сильнее его и, при желании, давно бы уже зажал и изнасиловал, если сильно хочется. Хотя, что мешает ему сделать это прямо сейчас? Учитывая то, что Джемин самозабвенно добрался до шеи Ренджуна. — Отцепись от меня, — севшим голосом говорит Ренджун, пытаясь выдернуть свои запястья из чужого захвата. Но На его будто не слышит, напротив, начинает действовать ещё напористее, прижимается губами к ключице и начинает целовать, явно намереваясь оставить засос. Хуан понимает, что после такого бесчинства на его белоснежной коже останется след, а учитывая то, с каким напором Джемин этот самый след оставляет, он получится ярким и очень заметным. На отрывается от своего увлекательного занятия, довольно оглядывает свои труды, облизывается и мурчит: — Теперь на твоём теле есть моя метка. — Уйди от меня, придурок, — когда Джемин ослабляет хватку, Реджуну хватает сил его оттолкнуть от себя. На поднимается на ноги и тянет руку Хуану, чтобы помочь встать, на что тот лишь недовольно фыркает и бурчит что-то вроде «уйди, исчезни, умри», самостоятельно встаёт на ноги и спешно сваливает в раздевалку, чтобы поскорее одеться и ретироваться прочь отсюда, от Джемина, от его губ и от собственных мыслей. Дойдя до комнаты, Ренджун первым делом идёт к зеркалу и оттягивает край футболки, чтобы посмотреть, насколько всё серьёзно. Засос ещё свежий, но уже достаточно сильно краснеет, к вечеру, Хуан боится, он станет фиолетовым и даже будет покалывать. — Вот же чёртов придурок, — злится Ренджун, со психом одёргивая футболку, чтобы закрыть это безобразие. — Пользуется преимуществом в силе и творит всё, что вздумается! Да кто ему право дал?! Избалованный, высокомерный выскочка, который думает, что ему всё можно и никто не посмеет ему отказать! Не на того напал, На Джемин, в случае со мной ничего не будет так, как ты хочешь, понятно?! Во время своего монолога с отражением в зеркале и шкафом по совместительству, Хуан очень активно жестикулирует и не замечает, как приоткрывается дверь. Только замолчав, Ренджун видит ошалевшего от услышанного и увиденного Куна, застывшего в дверях. И смех, и грех, как говорится. — У тебя проблемы, кажется? — по-доброму, в прочем, как и всегда, улыбается вожатый. — Я хотел поздравить тебя с победой в заплыве, но сейчас хочу позвать тебя к себе. Поговорим по душам. И Хуану почему-то не хочется отказываться, Кун располагает к себе и ему хочется доверять, поэтому Ренджун лишь устало кивает головой, соглашаясь. Освобождается он к самому ужину, когда его уже теряет Донхёк, бегающий повсюду в поисках своего друга. После разговора с вожатым, Ренджуну и правда становится легче, Кун говорил мало, больше слушал, однако он теперь в курсе всего, что происходит, поэтому может иной раз встать на защиту Ренджуна. — Ты где был? — налетает на него Хёк по дороге в столовую. — Я уже начал переживать, что тебя выкрали инопланетяне. Вместо объяснений, Ренджун оттягивает ворот футболки, показывая уже сиреневый знатный отпечаток Джеминовских бесчинств, на что Донхёк охает и спрашивает: — Он что, тебя изнасиловал? — Физически нет, но вот морально, кажется, выебал всю душу уже, — хнычет Хуан, всё так же небрежно закрывая засос тканью футболки. — Он тебе вообще никак не симпатичен? — осторожно, словно боясь спугнуть, спрашивает Ли. — Он слишком наглый и слишком много себе позволяет, чтобы к нему можно было испытывать симпатию. И дело не в симпатии или чём-то ещё, просто какого хрена, Хёк? — Мне кажется, что ты ему реально нравишься, просто по-другому он это показать не может. — Если не может, значит на кой чёрт он мне такой вообще сдался, и блин! Я уже говорю о нём в таком ключе, да мне лечиться надо. А лучше свалить из этого лагеря, пока дело не приняло совсем дерьмовый оборот. — Эх, Хуан Ренджун, великая ты наша непробиваемая китайская стена. На усмешку со стороны друга, Ренджун лишь корчит рожицу, потому что он опустошен и морально, и физически, от того и не хватает сил на что-либо ещё. Хуану хочется покушать и зарыться под ворох одеял, заткнув уши наушниками и забыть хоть на какое-то время об этом лагере, людях в нём и о чёртовом На Джемине. О нём желательно было бы вообще забыть навсегда, и всё то, что с ним связано — никогда больше не вспоминать. К чёрту. После ужина Ренджун был готов исполнять задуманное и снова прятаться в своей комнате, что он и делал большую часть времени нахождения в лагере, однако его снова потревожили, но, хвала богам, уже не Джемин, а двое парней из его отряда. Он их видел, но не был знаком и даже не знал имён, потому что на огоньке бесстыдно всё прослушал. — Слушай, это, самое, привет, — говорит один из них и слегка мнётся. — Мы давно хотели познакомиться с тобой, в общем, да. — Я тем более, потому что я тоже из Китая! — Меня зовут Джисон, а это мой друг Ченлэ, вот. Хуан немного тормозит, пытаясь понять, чего этим двоим от него нужно, но всё-таки делает голос дружелюбным и даже пытается улыбнуться: — Ну, приятно познакомиться тогда. — Ты просто та-а-акой классный! И поёшь офигенно, и плаваешь круто, и пирсинг носишь! Мы всё никак не могли раньше до тебя добраться, потому что тебя сложно поймать где-то, а в комнату постучать как-то стеснялись, — в той же взбалмошной манере говорит парень пониже, кажется, Ченлэ, который тоже из Китая. — И мы хотели тебя сегодня позвать на небольшую вечеринку вечером, там будут ребята из отряда, ну, и из других тоже немного, приходи? И Хёка с собой бери, там будут все шалости, всё, как надо, — прищуривается заговорщицки Джисон. — Многие хотели бы с тобой познакомиться, просто тебя опасаются из-за твоего хмурого вида, вот и не подходят. Так что думаешь? Манера говорить у этих двоих кажется Ренджуну странноватой, потому что они словно договаривают фразы друг за друга, что выглядит сбивчиво, немного волнительно, но интересно. А само предложение ребят вызывает много вопросов, однако обдумать их Хуану эта парочка не даёт: — Мы будем ждать вас у седьмого отряда, очень надеемся, что вы придёте, — парни кланяются и исчезают почти так же быстро, как и появились. К Ренджуну подходит Донхёк, косящийся на него непонятным взглядом: — И что, пойдёшь? — Я не знаю. С одной стороны, это первый раз, когда со мной пытаются контактировать, а с другой подобные сборища я не люблю. Сложно. — Ну, я же буду рядом, если что, — очевидно, что Хёку эта затея нравится, ну ещё бы, тот вообще за любой движ, даже за голодуху. — Время до вечера ещё есть, я подумаю. А что эти двое имели ввиду под «шалостями»?***
Корпус седьмого отряда, оказывается, на самом деле пустует, а умные ребятки облюбовали его под свои незаконные тусовочки, иногда собираясь там и занимаясь чем-то непонятным. — Хёки, если нас и весь этот сброд спалят, будет пиздец, — Хуан всё ещё не уверен, что прийти сюда — действительно хорошая идея. — Да не ссы, главное, вовремя убежать, если засекут. Внутри царит неописуемая неоново-дымная атмосфера, подростки примерно одинаковых возрастов сидят кучками на полу, кроватях и диванах. Помещение заполнено не только дымом от сигарет, в нём так же витают нотки приятных ароматов, а значит здесь пользуются и вейпом, и чем-то ещё, возможно. Голова начинает кружиться от обилия цветов, дыма и самых разных запахов, но в общем и целом атмосфера кажется приятной. — Ты и правда пришёл, — к нему подпрыгивает Ченлэ, слегка покачиваясь и держа в руках бутылку недорогого пива. — Мы так рады! Проходите, присаживайтесь к нашим. Ренджун с величайшими сомнениями двигается за парнишкой, но пинки Донхёка сзади заставляют идти быстрее. На секунду Хуану кажется, что он уловил какой-то до боли знакомый запах, но он испаряется так быстро, что даже не успевает толком запечатлеться в сознании Ренджуна. — Что пить будете? — спрашивает Джисон, сидя на тумбочке и вальяжно покачиваясь на ней. При виде Пака Хуану хочется потерять челюсть где-то в районе пола, потому что это ни в какие рамки. Днём милый, всегда улыбчивый, смешной мальчуган, сейчас сидит с видом настоящей стервы, с подведёнными чёрной подводкой глазами, блёстками на щеках, в белой футболке и накинутой сверху шипованной косухе. Сложив ногу на ногу, опираясь рукой на поверхность сзади себя, Джисон смотрит исподлобья, слегка прикрывая свои огромные, уже немного поблёскивающие от алкоголя глаза, что от такого взгляда невольно идёт дрожь по всему телу. — Пока ничего, — кое-как выдаёт Хуан и присаживается на край кровати, в спешке отводя взгляд от Джисона. Ченлэ тоже выглядит не совсем так, как обычно, но в его манере и стиле одежды всегда были элементы чего-то неформального, поэтому он не так сильно выбивается из привычного представления Ренджуна о них. — А мне пивас, — не запинаясь о позывы совести, которая у него зачастую отсутствует, говорит Донхёк и садится рядом с другом. Ему тут же протягивают «волшебную» бутылочку, расспрашивая о чём-то, вот только Ренджун не слышит, о чём именно, снова отвлекаясь на подозрительно знакомый запах. Рыщет глазами по разношёрстной толпе, но ничего и никого знакомого так ему и не попадаются. — Хотя, я передумал, дайте и мне бутылочку, — складывая руки в замок, говорит Ренджун, глядя на своего земляка. — Вот это уже другое дело! — радостно вскрикивает Ченлэ и достав из-под кровати пиво, подаёт его Ренджуну. — Так уже интереснее. Остаётся только гадать, где все эти ребята достали алкоголь, и самое главное — где они зарыли свой страх. Ведь здесь сейчас собрана добрая часть всех старших отрядов, и если всех поймают, то в худшем случае половина лагеря может резко опустеть. Думать об этом, конечно, не хочется. Хочется надеется на то, что всё это действие закончится благополучно. К Ренджуну действительно по очереди подсаживаются ребята из отряда, спрашивают о чём-нибудь, знакомятся. Хуан хоть и не особо этим доволен, не хочет сидеть угрюмым и неприступным, ведь его сюда позвали, его здесь ждали, а это подкупает. И всё же, считает Ренджун, этот лагерь действует на него очень странным образом. Алкоголем разум не затуманен ни капли, однако происходящее вокруг почему-то не раздражает, не выглядит навязчивым, напротив, как-то странно располагает к себе. Люди больше не выглядят пугающими и далёкими, всё кажется каким-то обычным, будто бы привычным. А может здесь в дыме замешано что-то такое, не совсем законное? Наверное, так выглядит спуск божества с небес, шествие популярной модели по подиуму, где все ей восхищаются, появление главного героя словно в замедленной съёмке — именно так почему-то видится Джемин, идущий среди толпы. Голубые волосы, обычно слегка растрёпанные, сейчас идеально уложены, подчёркивая остроту всех черт лица На, глаза подкрашены, от чего его взгляд становится ещё более пронзающим, чёрная рубашка расстёгнута на несколько верхних пуговиц, открывая всем вид на шикарные ключицы, а на шее красуется золотая цепь. Ренджун не отрицает того, что это красиво. Красиво, да. Но Джемин по-прежнему наглый засранец, которого Хуан ни за что не хочет к себе подпускать. Теперь снова хочется спрятаться, лишь бы тот его не заметил, не увидел, не начал снова пытаться натоптать своими белоснежными кроссовками в жизни Ренджуна. Надоело уже убираться, правда, скоро на это не останется сил. В коей мере Ренджуна всё же привлекает Джемин, почти в той же самой и раздражает. И это первый человек в жизни Хуана, который вызывает столь странные противоречивые чувства. И Ренджун знает, что это неправильно, что так не должно быть. И он вообще не должен сейчас об этом думать. — Мне же не показалось? — спрашивает Донхёк, аккуратно пихнув друга локтём в бок. — Ты на Джемина своего засматривался? Хуан тут же недовольно на него шикает: — Во-первых, он не мой, а во-вторых не засматривался я, просто думал кое о чём. Сначала Ренджуну хочется спросить, чего тот так резко реагирует на появление Джемина, но потом догадка всплывает сама по себе — если здесь Джемин, значит где-то рядом должен быть Джено. Вот и всё. Когда Хуан поворачивается обратно, где был Джемин, того уже там нет — скрывается из поля зрения, затерявшись где-то в толпе. Может, Ренджуну повезёт сегодня и На вообще не обратит на него внимания? — Я могу закурить прямо здесь? — спрашивает Ренджун, оглядывая ребят, сидящих вокруг. — Ты куришь? Офигеть, — удивляется Ченлэ, а потом кивает головой. — Конечно, можешь. — А ты прикольнее, чем кажешься на первый взгляд. Вот и суди человека после такого по внешнему виду, — говорит паренёк из отряда, честно, Хуан его имени не помнит. Но Ренджун отчего-то запоминает эту фразу, как будто это что-то настолько важное, что ни в коем случае нельзя упускать из виду. Постепенно алкоголь всё больше и больше даёт в головы неокрепших подростков, даже Ренджун начинает чувствовать себя достаточно выпившим, хотя пил он немного от слова совсем. Общий нестройный балаган и негромкие разговоры перебивает парень, очевидно, зачинщик всего этого собрания, слегка путаясь в словах, объявляет о том, что сейчас некоторые ребята хотят выступить с самодеятельными номерами. Всех присутствующих просят пересесть в центр этого достаточно большого помещения, чтобы образовать подобие публики. Ренджун моментально теряет из виду Донхёка, который буквально только что был рядом, а потому тащится один и садится, где попало. Хуану не нужно даже поворачиваться, чтобы знать, кто именно к нему подсел. Он затылком чувствует прожигающий взгляд, а аромат, что преследовал его на протяжении всего это вечера, становится сильным и концентрированным, от чего несложно догадаться, что хозяин этого запаха где-то рядом. На импровизированной сцене начинает петь парнишка под гитару, а Ренджун резко оборачивается, глядя в глаза Джемину: — Чё ты сюда сел? — А что, нельзя? — улыбается тот, косит глаза, он явно нетрезв. Джемин нагло, в своей излюбленной манере, рукой оттягивает ворот Ренджуновой футболки, самодовольно разглядывая плоды своих стараний. Хищная улыбка не сползает с его лица даже тогда, когда Хуан выдёргивает из загребущих лап На свою футболку, шипя что-то вроде «да отцепись ты от меня». — Ну почему ты такая бука-а-а, — тянет Джемин и Ренджун думает, что пьяный Джемин — это катастрофа. Нет, это конец света. Потому что тот без зазрения совести обнимает Хуана за талию и прижимается всем телом, укладывая голову на плечо. Ренджун понимает, что сейчас ему никто не поможет, все вокруг пьяные, Донхёк где-то потерян, и вообще никому нет до него никакого дела. Хуан удивлённо подмечает целующихся Джисона и Ченлэ в углу кровати, а затем ещё несколько парочек и мысленно удивлённо спрашивает себя, мол, он на закрытую гейскую тусовку попал? Пьяное нечто, трущееся о него, словно кот, только больше подтверждает догадки Ренджуна. Хуану так лень, у него нет сил, он довольно выпивший, ему в нос бьёт аромат парфюма Джемина и сопротивляться сил правда нет. Только сегодня, только сейчас, Ренджун позволит, один единственный раз и никогда больше. Хуан не сопротивляется, не отбрасывает от себя Джемина, который на его плече уже почти спит, по-прежнему не расцепляя кольца рук на талии Ренджуна. Только сегодня. Только сейчас. И никогда больше.