***
Кирит Унгол. 13 марта 3019 год Третьей Эпохи
Я все еще продолжаю сражаться, но сил остается не так много, как мне бы хотелось. И если я смотрела на все происходящее через и без того узкую «щель», то сейчас она еще и подернута пеленой моей усталости. Возможно, я была слишком горделива и тщеславна, раз действительно верила, что мой лучик Света сможет победить волну Тьмы, которая уже смела со своего пути сотни могущественных людей, эльфов и гномов. Не хочется этого говорить, но я близка прокричать «я сдаюсь», лишь бы перестать чувствовать себя такой беспомощной и слабой. Что если я смогу действовать по собственной воле, если соглашусь? Нет, Аилинон, такого точно не будет, ты и сама это знаешь. Саурон никогда не позволит кому-то сильному, вроде темной «меня», раздавать приказы налево и направо, при этом не подчинив ее волю себе полностью. Только эта мысль и заставляет меня продолжать держаться на плаву. Только вот… мой плотик становится все меньше от каждого порога бурной реки. — Что вы тут копаетесь?! — громкий крик темной заставляет меня саму содрогнуться. Она всегда ведет себя как взбесившийся Балрог, но, когда речь заходит про орков, она, я чувствую это, мечтает убить каждого. И дело даже не в личной ненависти к этим чудовищам. Темная просто считает их омерзительными бесполезными кучами олифантского говна. И тут я даже не могу с ней спорить. — Принесли по приказу господина, — без особого желания наблюдаю за телодвижениями двух орков. Один из них, потупив взгляд, кивает куда-то на пол. И что-то мне подсказывает, что я не хочу смотреть на то, что там увижу. Приказы Саурона еще никогда не были связаны с чем-то хорошим. — Проваливайте! — скорее почувствовала, а не увидела, как второе «я» воспользовалось силой. Орки испуганно зашатались, после чего, обгоняя друг друга, убежали из небольшой комнатки в башне. — Интересно, — ее голос хоть и звучит тихо, но в нем кроется вселенская опасность. Я успела запомнить, что после такого тона она не особо мелочится. Мне потребовались все мои силы, чтобы увидеть то, что видела темная. И, да, это как раз то, чего я уж точно не хотела видеть здесь ни-ког-да. На полу, весь покрытый тонкими нитями паутины Шелоб, лежал один из полуросликов. И я искренне хочу перестать верить своим глазам, потому что… потому что обещала Бильбо защищать его. А в итоге темная «я» нависает над дрожащим телом Фродо. И я буквально могу увидеть весь шок, страх и чувство предательства, которые отражаются в огромных голубых глазах хоббита. — Вот олухи, — начинает причитать эльфийка, при этом с особым интересом рассматривая связанного полурослика. — Может, это и тот хоббит, но того, что нужно от него господину, у него нет, — от злости темная сжимает свою руку на тонкой шее Фродо. А все, что могу сделать я — это безвольно закрыть глаза. Это хуже любой пытки — наблюдать за тем, как друзей, с которыми ты прошел практически весь путь от Имладриса, мучают, но при этом не иметь возможности ничего сделать. Это ведь мои руки сжимают его горло, мои глаза смотрят на него. По крайней мере, для Фродо все выглядит именно так. Хотелось бы мне быть чуточку сильнее. — Ч-что ты делаешь? — истощенный голос Фродо заставляет меня настоящую все-таки открыть глаза. Я смотрю перед собой и вижу, как и без того бледный хоббит бледнеет еще сильнее. Рука темной слишком сильно сжимает его горло. И каждая секунда превращается для меня в пытку, в ожидание того, что шея паренька просто хрустнет. — О так вы все-таки знакомы, — до ужаса мелодичный смех иного «я» вызывает у меня очередной приступ паники. — С тобой будет интересно поиграть на глазах у этой эльфийки, — вопреки всем ужасным картинкам, которые я успела уже себе нарисовать, темная отпускает Фродо. И сердце лишь болезненно сжимается от вида того, с какой жадностью хоббит начинает глотать воздух. — Но чуть позже, — тонкими пальцами эльфийка прикасается к лицу Фродо, словно бы оставляя немое обещание, — чуть позже, полурослик, я вернусь, — с этими словами темная поднимается на ноги и направляется в сторону лестницы. Что ж, у меня есть время на то, чтобы набраться сил и дать своему ужасному и кровожадному тёмному «я» отпор в следующий раз. Не позволю ей навредить Фродо.Лотлориэн. Весна 4 года Четвертой эпохи
Тихий шорох вырывает меня из темных воспоминаний, при этом заставляя напрячься. Первое, что я понимаю, моя рука поднята и сжата в кулак, а передо мной стоит Леголас, вокруг шеи которого все плотнее начинает сжиматься кольцо моего Света. И меня пугает даже не тот факт, что я из-за неожиданного появления эльфа пытаюсь его убить. Меня пугает цвет мое силы… он подернут сероватой дымкой вопреки тому, что привычный для меня Свет всегда переливается чистым золотом весенней листвы мэллорнов. — Не скрою, я не ожидал настолько «теплого» приема, Тинувиэль, — Леголас, несмотря ни на что, широко мне улыбается. Я же, стараясь скрыть от него нервную дрожь рук, поскорее избавляюсь от безобразной удавки. — Отвлек от важный размышлений? — это снова был мой эльф, а не тот непонятный тип, который всячески пытался меня отгородить чуть ли не от собственной тени. — Ничего важного, — стараюсь отмахнуться от воспоминаний, словно от назойливой мухи, но получается так себе. Лесной принц в привычной для себя манере притягивает меня в свои объятия. И если раньше я чувствовала себя под защитой этих рук, то сейчас мне почему-то казалось, что все может выйти из-под контроля в любую секунду. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, отчего на небе начинают красоваться маленькие переливающиеся точечки звезд. И все это куда лучше и красочнее того, что сейчас всплывает в моей голове. День подходит к концу, но я же не могу все закончить на столь хорошей ноте, да? Я бы, наверное, действительно могла назвать этот день прекрасным, ведь, о Эру, у меня было все, о чем можно было только мечтать. Я была и буду любима, скоро моя свадьба, о которой я и мечтать не могла, рядом со мной Леголас, и мы все живы! Однако в любой истории есть свое злосчастное «но». — Выглядишь напуганной. Все в порядке? — теплым ладоням моего эльфа почти удается избавить меня от мерзкого чувства, поселившегося в моем животе. Не просто так мой собственный Свет начинает мне казаться пугающе блеклым. — Да, конечно, — ложь… Ложь с большой буквы. — Все хорошо, — но вместо этого «хорошо» я ясно чувствую прожигающую Тьму, зовущую меня из камней, когда-то подаренных мне Белой Владычицей. И это сейчас не просто слова перепуганной эльфийки. Все происходящее в действительности складывается не в самую лучшую мозаику, где преобладают темные и кровавые цвета. Будто почувствовав мою ложь, Леголас смотрит на меня сверху вниз. В его васильковых глазах таится немой вопрос, на который я никогда не смогу и не захочу ответить. В этот раз я не позволю ему столкнуться с темной, потому что я абсолютно точно не хочу снова ставить своего эльфа перед сложнейшим выбором. Будь на то моя воля, я бы сделала все, лишь всего этого даже не происходило. — Все в порядке, правда, — приподнимаюсь на мысках, чтобы запечатлеть на тонкой линии губ эльфа нежный поцелуй. Мне бы хотелось так долго здесь еще простоять, чтобы все мысли и переживания улетучились из моей головы сами по себе, однако… однако у меня были дела, которые я не могла отложить на потом. — Ты говорила с леди Галадриэль? — я не знаю как, но Леголас всегда умел выуживать из миллионов вопросов самый, так сказать, попадающий в точку. Меткий как нельзя лучше. И сейчас это играет мне не на руку. — Нет, — отрицательно мотаю головой, при этом стараясь никоим образом не выдать себя. Никогда мне еще не было так тяжело лгать. Лгать бессовестно и прямо в лицо. — Как раз сейчас собиралась, — осторожно выбираюсь из рук принца. — Увидимся на нашем талане чуть позже? — Конечно, — и если я хотела уйти спокойно, стараясь не упасть в свои эмоции, то Леголас, черт возьми, уж точно не помогает мне с этой моей задумкой. Мужчина притягивает меня к себе ближе, а его губы обрушиваются на мои жадным и будто бы истосковавшимся поцелуем. Возможно, подсознательно Леголас и понимает, что «что-то» все-таки происходит. Я никогда не умела и не буду уметь контролировать ситуацию, когда чувственные и столь открытые ласки накрывают меня с головой. Да, я просто не могу оторваться от своего эльфа, не могу перестать им наслаждаться каждую секунду каждого дня. И даже повисшая над головой угроза ни о чем мне не говорит в такие моменты. Я просто живу в этом моменте и наслаждаюсь нежными и одновременно уверенными руками Леголаса, его мягкими губами, которые сминают мои в поцелуе. И, наверное, только сейчас я начинаю понимать, что отвечаю на все эти объятия и поцелуи с жаром и неистовством по одной простой причине. Я не вернусь сегодня на наш талан. — Мне правда уже пора идти пока не поздно, — шепчу я между поцелуями, но при этом руки явно не торопятся выпутываться из золотистых волос моего эльфа. Я хочу продолжить, но груз на сердце притягивает к земле. — На этот раз я тебя отпущу, — с довольной улыбкой на лице произносит эльф, однако не может себе отказать в очередном коротком поцелуе. Это заставляет меня многострадально застонать. — Но через два дня, — Леголас наклоняется к моему уху, и его горячее дыхание пускает табуны мурашек по всему моему телу, — ты станешь полностью и безоговорочно моей, слышишь? — Я никуда не денусь, — сквозь натянутую улыбку говорю я, после чего у меня наконец-то получается спуститься с талана на землю. И, да, идя вниз я уже не могла сдержать слез. Я будто бы отрезала себя от Леголаса ржавым мечом. Два дня… за эти два дня я должна ускакать от Лотлориэна как можно дальше, и ничто не должно мне помешать, иначе… Иначе Золотой Лес может повторить печальную участь Лихолесья, став темным и до ужаса пугающим. — Аилинон, ты куда? — по дороге к мэллорну Владык меня застает врасплох непоседливая Эрика. Полуэльфийка старается меня догнать, и я прекрасно чувствую, что она начинает уже злиться. — А ну-ка стой! — неподалеку замечаю и Арвен, которая о чем-то мило беседует с несколькими местными эльфийками. И крик Эрики явно привлекает внимание королевы. Только этого мне не хватало! Я не успеваю дойти и десяти шагов до нужного мне мэллорна, когда, словно сговорившись, на меня выскакивает и Эовин. Воинственная роханская дева выплывает из-за дерева, а по ее лицу сразу понятно, что уйти у меня не получится. Схватив меня за руку и кивнув головой Эрике и Арвен, девушка тащит меня за руку в сторону тихого и уединенного места. — А теперь ты расскажешь нам о том, что ты задумала, — первой разрывает тишину Арвен, которая сейчас выглядит чересчур серьезной. Кто-нибудь пошлите этих дам на Керин Амрот цветочки собирать и венки плести. Но, нет, судьба отправила девушек ко мне, чтобы разведать о всех моих планах. Это нечестно! — Ничего, — будто бы ни в чем не бывало отвечаю я. — Хотела с мамой поговорить о свадьбе, — если бы не мой дрогнувший голос, они бы мне поверили, точно говорю. Но на слове «свадьба» мой голос решил стать тоньше и громче. — А вам не пора к мужьям? — закусываю внутреннюю сторону щеки, при этом смотря на каждую из подруг по очереди. — Они подождут, — вклинивается в разговор Эрика, которая из всех присутствующих знает о замужестве больше нас всех взятых. Да и муж у нее самый несговорчивый. Я-то знаю, каким упертым может быть таур Трандуил. — А вот ты расскажешь, что крутится в твоей очаровательной голове. — Ты же не из-за свадьбы идешь к Белой Владычице, да? — Эовин переживая, мне кажется, за меня особенно сильно, хватает мою руку и несильно ее сжимает в своей ладони. — Что случилось? — Я не могу вам сказать, — чувствую себя зверем, загнанным в угол, ведь и правда не могу объяснить им все, что со мной происходит. Это, балрог его подери, не прогулочка по весеннему Эрегиону, а прямая дорога в Гундабад. — Что ж, тогда у нас нет выбора, — Эрика разводить руками, после чего подхватывает меня под локоть, — мы идем с тобой к леди Галадриэль, и ты не сможешь нам помешать, — и я действительно даже представить не могу способ, чтобы отвязаться от этих особ. Каждая из них была мне близкой подругой и каждая прекрасно понимала, что я вполне могу утаивать нечто колоссальных масштабов. — Вам кто-нибудь говорил, что вы невыносимые? — смотрю на лица девушек, которые выражают полную готовность дать отпор любым моим действиям. Но после заданного мной вопроса каждая из подруг начинает улыбаться. — Каждый день, — чуть ли не хором отзываются они. Что ж, я думала, что Леголасу не особо повезло с невестой, но и у остальных, судя по всему, жизнь полна неожиданностей из-за жен. И это не удивительно. Что Арвен, что Эовин и Эрика. Все они переполнены энергией, которая так и тянет что-нибудь сотворить. Просто у каждой это спрятано по-своему. И если Арвен столетиями и даже тысячелетиями пыталась усмирить этот пожар и, в какой-то степени, упрятала эту частичку себя, жаждущую приключений, в тесную клетку. То Эовин, еще не так давно отличившаяся в битве на Пеленнорских полях, полна этой кипящей и бурлящей жаждой неизведанного. Что можно сказать и про Эрику. Ее жизнь и так была непроста, и она повидала слишком многого для своих лет. Но даже не это самое главное. Горячая человеческая кровь тянет ее вперед на необдуманные поступки. Оказавшись заложницей собственных подруг, я так и оказываюсь перед Белой Владычицей. И на ее лице я к своему удивлению замечаю широкую улыбку. Ну, конечно, она все это предвидела, куда же без этого. Посадив меня перед эльфийкой, подруги любезно отошли назад. — Я вижу, что ты приняла решение насчет нашего с тобой разговора, — незваные гостьи в считанные секунды уходят на задний план. Я же в очередной раз проверяю наличие мешочка с камнями в небольшом кармане. Лишь раз я оборачиваюсь на подруг, которые, я уверена, вслушиваются в каждое слово, произнесенное в этой комнате. Галадриэль выразительно поглядывает на девушек. — Они никак не относятся к решению, которое я приняла, — сразу же даю понять, что Арвен, Эовин и Эрика никоим образом не должны вмешиваться в то, что я собираюсь сделать. Поэтому поворачиваюсь к высокопочтенным дамам и окидываю их самым серьезным взглядом, который вообще есть в моем арсенале. — Вы должны пообещать мне, что все сказанное здесь, останется здесь. А вы, — мне приходится сделать короткую паузу, чтобы четко подчеркнуть важность происходящего, — ничего не предпримите после услышанного. — После того, как ты это сказала, мне как раз-таки и хочется что-то сделать, — рыжеволосая эльфийка хмурится, и я буквально вижу, какая бурная деятельность творится в ее голове. — Меня тоже начинает это настораживать, — честно отзывается Эовин и как-то осторожно обнимает себя руками. Присутствие леди Галадриэль заставляет рохирримку чувствовать себя неуютно. И только Арвен стоит молча, однако е взгляд, обращенный на меня и Белую Владычицу, говорит о многом. Королева Гондора начинает о чем-то догадываться. — Просто пообещайте, — впервые за последние годы я чувствую себя слабой и настолько уставшей, что слезы тихим потоком начинают течь по щекам. Решение было сложным, и я принимаю его, переступая через свои желания и мечты. — Нет, — за всех отзывается Арвен. — Что происходит? — этот вопрос был уже задан Владычице, и она принимает его спокойно, как и подобает кому-то, вроде Галадриэль. — Все вы знаете, что во время последней битвы с Темным Властелином, Аилинон была под его властью, — издалека начинает говорить эльфийка. А я все отчетливее начинаю понимать, что мне не избежать отмены свадьбы и немедленно отъезде из Лотлориэна. — И Аилинон запечатала ту Тьму в кристаллах, которые я когда-то подарила ей, — медленно продолжает леди Галадриэль. — И сейчас это Тьма просачивается наружу, — мой голос кажется бесцветным и тусклым. — И теперь мне нужно уничтожить камни. — Ты никому об этом не говорила, да? — Арвен выглядит сейчас самой мудрой и рассудительной из девушек. И пока остальные пытаются переосмыслить сказанные мной слова, Вечерняя Звезда Ривенделла смотрит на меня в упор. — Это только моя ноша, — вместо каких-либо объяснений говорю я. — Но как же свадьба? — беспомощно спрашивает Эрика и оглядывается по сторонам. — Если ты уедешь сейчас, то разобьешь сердце Леголасу, — ох, а вот это удар ниже пояса. Слезы, которые и без того находились слишком близко, начинают течь ручьями из глаз. — Сегодня я чуть не убила его, поддавшись непонятной силе внутри себя, — сказанные слова, которые прозвучали слишком громко в небольшом помещении, заставляют всех замолчать. — Поэтому я сегодня же уезжаю. И надеюсь на ваше понимание. Мне и без того нелегко пойти на это, — прячу лицо в ладонях, словно бы мечтая спрятаться от всего мира. — Но почему бы не сказать об этом Леголасу, Арагорну или даже тому же Гимли? — непонимающе спрашивает Эовин и резко взмахивает руками. — Потому что я могу не справиться. И тогда названные тобой мужчины будут в огромной опасности. Будет безопаснее, если каждый из вас будет как можно дальше от меня, — холодно кидаю я, после чего перевожу свой взгляд на Галадриэль. — Где я смогу уничтожить камни? — Тьма получила свою жизнь через Палантир, однако расти и крепчать начала в Мордоре, — коротко отвечает эльфийка. И я вижу страх в ее глазах. И мне даже представить тяжело, насколько сложно отправлять родную дочь на заведомо опасное и, возможно, смертельное дело. — Оказавшись на выжженных равнинах, тебе придется высвободить темную магию наружу.