Stop me, Legolas 2. Good girls gone bad

      Попытка оторваться от погони изначально была провальной. Мы на равнине, где нас видно со всех сторон. О Эру, мы словно на ладони, а орки, что так прекрасно ориентируются в ночи, наступают нам на пятки. Ко всему прочему еще и эта треклятая боль в голове. Голос Мор не умолкает ни на мгновение, она будто вгрызается мне в мозг, старается оторвать кусочек пожирнее, тем самым мечтая заполучить контроль над моим телом.       Я падаю, цепляясь за протянутые ко мне руки. Аран Трандуил, Леголас. Они стоят по обе стороны от меня, служат тем самым плотом, который обычно кидают утопающему. Но что-то мне подсказывает, что с каждой секундой я все больше напоминаю себе безнадежный случай. Я уже по уши в воде, и меня продолжает засасывать все глубже.       — Нам не оторваться, — собственный голос кажется приглушенным, а я с трудом поднимаюсь на ноги. По лицу Лесного принца вижу, что он готов нести меня на руках, стоит мне только сказать хоть слово.       — Но их слишком много, — по глазам Арагорна я вижу, что он в растерянности, что он мысленно возвращается в лес Амон Хен, где еще несколько лет назад нас покинул Боромир. — И выбора у нас нет, — судя по всему, дунадан, несмотря на свои опасения, прекрасно понимает, что если мы сейчас не остановимся, то стрелы орков достигнут лишь наших уже изможденных от дороги тел. Либо мы все же дадим отпор.       — Ты как? — хотелось отмахнуться от вопроса эльфа, но только одного взгляда в его взволнованные васильковые глаза хватает, чтобы ответить иначе. Коротко улыбаюсь сквозь боль. — Почему ты не сказала ничего? — Леголас достает из-за спины эльфийские клинки. Неужели даже сейчас он собирается устроить мне поучительную беседу, когда на нас несутся орки? Впрочем, я даже не буду этому удивлена. Такое случилось и раньше.       — Потому что не хотела пугать еще сильнее, — в очередной раз мне просто хочется быть сильной. И даже сейчас, когда единственное желание — унять головную боль, я выхватываю клинок из ножен. Я выживу любой ценой. Выживу и помогу своим друзьям преодолеть этот невыносимо трудный путь. — Давай поговорим, когда это все закончится, нин инд?       — Даже не надейся убежать от этого разговора, — не получается сдержать улыбки, когда Леголас выразительно выгибает бровь и грозит мне пальцем. — Я догоню.       — Что-то ты не особо догонял, когда я скрывалась в лесу Фангорн, — припоминаю своему эльфу то, как они меня потеряли. Ведь тогда я тоже была далеко не в лучшей своей форме. Прямо, как и сейчас. Воспоминания приятным теплом растекаются на душе, и будто бы становится даже проще дышать. — Да прибудет с нами благословение Эру, — себе под нос шепчу я и лишь сильнее сжимаю пальцами рукоять меча.       Он кажется тяжелым, а все тело после долгой дороги — одеревенелым. Не лучшие ощущения, когда из темноты ночи на тебя движется волна орков, гремящая латами, ревущая громче самих драконов и воняющая кровью и смертью.       «Я чувствую, как темная магия начинает течь по твоим венам», — хихикает голос: «Ты ослабнешь очень скоро».       — Для тебя у меня всегда будут силы, — шикаю я в ответ, чем привлекаю внимание Трандуила. Он косится на меня, стоя по левую руку. В какой-то момент даже складывается ощущение, что в первую очередь Лесной король направит свой меч на меня, а не на орков. И он поступит правильно. Правильнее, чем все из собравшихся. — Я убью нас быстрее, чем ты сможешь выбраться наружу, — сейчас я могу рассчитывать только на то, что меня никто не услышит за скрипом и скрежетом металла.       Первая горящая стрела просвистывает рядом со мной и с глухим трескающимся звуком впиявливается в и без того обугленную землю. Орки пошли в наступление. Во тьме тут же замечаю прыгающие и мерцающие алые точки — они поджигают стрелы. И сейчас в лучшем случае они подпалят нам плащи, в худшем — устроят пожарище из наших тел.       — Держите строй! — о каком строе может идти речь, если мы серьезно уступаем наступающим? Инстинктивно встаю бок о бок с эльфами. Нужно сконцентрироваться.       Вдох. Мысли приходят в порядок, выгоняя прочь панику и страх. Я должна верить в себя, свои силы и в своих друзей. Они тоже не так просты, как могут казаться со стороны. Я кожей ощущаю их пылающий настрой.       Выдох. Первый орк падает у моих ног с рассеченной глоткой. Двигаться просто, когда переставляешь ноги, будто в танце. Поворот, взмах меча, плавный уворот от ятагана. Нужно сохранять это спокойствие, будто вокруг не скопление тел, закованных в латы, будто я не слышу лязга оружия и орочьего вопля.       Вдох. Черный клинок просвистывает возле лица, лишь немного задев щеку. Это немного сбивает ритм шагов, однако на выручку тут же приходит Леголас. Его невозмутимое лицо в блеске огня придает мне сил. И вот снова пролетает горящая стрела, которая отражается в васильковых глазах моего эльфа. Он зол. Настолько сильно зол, что уруки перед ним выглядят как рычащие щенки.       — Осторожнее, — хотела бы я сказать, что слово звучит заботливо, но Лесной принц будто бы попрекает меня из-за моей же неосторожности. Так свойственно ему, что я усмехаюсь. Непоколебимый, если бы не тот факт, что мой эльф, засаживая клинок в черепушку орка, успевает мне улыбнуться и саркастично приподнять бровь. — Ты всегда торопишься.       — Но я все еще жива, прошу заметить, — Леголас оказывается у меня за спиной, прикрывая мои тылы. Это была одна из тех тактик, которые мы использовали когда-то в Мории. А ведь и правда. Тогда мы тоже оказались далеко не в самой лучшей ситуации, а ко всему прочему там еще и горный тролль был. — Если бы я могла воспользоваться магией…       — Даже не смей и думать, — тут же огрызается аранен, и я чувствую, как он пихает меня локтем в бок. Вероятно, он бы сделал нечто более ощутимое, если бы один из орков не попытался ему всадить ятаган в грудь по самую рукоятку. Звон клинка о клинок, недовольно рычание темной твари, а в следующее мгновение оно исходится булькающим предсмертным звуком. — Отец сказал, что это приблизит тебя к Мор.       — Но это может спасти нам жизни, — сквозь зубы чуть ли не рычу я, отбивая очередную зверскую атаку орка. Их слишком много, отчего я даже не вижу их конца и края. Складывается ощущение, что они ползут на нас со всех сторон, словно гребанные тараканы. Будто открылись врата Мории, где по сей день таятся, гоблины, орки и прочая темная мерзость.       «О, Аилинон, поколдуй, давай же. Вкус твоей магии так сладок для меня», — вторя реву на равнине, «поет» Темная. Ей лишь бы напомнить о себе, лишь бы подковырнуть мое самообладание.       По щеке, смешиваясь с моей собственной кровью, стекает черная жижа, которая окропила мою кожу после того, как я снесла голову очередному врагу. Сейчас бы Гимли начал свой дурацкий счет, чтобы развеять атмосферу. Возможно, я бы даже поддержала эту игру, дабы не ударяться в мрачные мысли.       — Без магии мы ничто, — себе под нос бурчу я, чувствуя, как рука, сжимающая клинок, неприятно дрожит. Удары орков слишком сильные, отчего становится с каждым мгновением все сложнее сдерживать их напор. — Но я не могу…       «Можешь», — голос Мор, будто бы рычание Балрога, вызывает у меня лишь рвотный рефлекс. Отрицательно махнув головой, прорываюсь через закованные в доспехи тела. Лишь краем глаза замечаю и Арвен, и Эрику, и Эовин. Девушки, что долгое время находились под защитой стен, под защитой своих мужей, сейчас были перепачканы орочьей кровью с макушки до пят и продолжали сражаться.       Ожесточенный взгляд Лесной королевы в кое-то веке напоминает мне о том, что эта девушка уже давно не тот ребенок, которого я встретила в Озерном городе. Сейчас она ничем не уступает Арвен, сражающейся с двумя орками. Под неустанным покровительством Арагорна, конечно. Мужчина не отходит от жены ни на шаг, прорубая свободу Андурилем.       Хотелось бы мне, чтобы подруги сейчас были в совершенно другом месте. Отчего-то жалею, что не осталась в Лотлориэне. Возможно, и впрямь был какой-то другой способ разобраться с камнями, с Темной.       — Не зевай, — перед глазами проносится эльф, а серебро его волос сбивает меня с толку, я почти оступаюсь. Аран Трандуил как всегда вовремя оказывается возле меня. Кажется, что у него есть никому неизвестные магические способности, которые время от времени подсказывают ему, когда и где нужно быть. Мощное мужское тело закрывает меня от урук-хая, который был вот-вот готов снести мне голову. — Не этому ты училась у галадримов.       Тем временем нас все сильнее сжимают в кольцо. Дышать становится практически невозможно из-за стоящей вони, а каждый шаг из-за поваленных тел может оказаться последним. Стараюсь наступать на землю так, чтобы под подошвой случайно не оказалось трупа. Мы отступаем. И я уже чувствую прикосновение плеч по обе стороны от меня. Нас загоняют в угол, вынуждают сгруппироваться в эпицентре тьмы.       — Так в одном месте погибли правители величайших народов Средиземья, — гогочет один из орков. Я вижу его маленькие черные глазки через забрало его покошенного шлема, которые смотрят то на меня, то на моих подруг. Наше убийство явно было чьим-то приказом.       — Саруман вынашивал этот план слишком долго, — отплевывая сгусток крови, восклицает вымотанный Фарамир. Слышу его слева от себя и поворачиваю голову. Мужчина еле стоит на ногах, но продолжает держать меч в своих руках. Нуменорский меч, что был так похож на тот, который когда-то носил и Боромир. — Его стоило убить, а не милосердно сломать его посох, — вероятно, не только я сейчас думаю о колоссальной ошибке Гэндальфа. Когда-то Белый колдун был лишен всех своих сил. И так бы и продолжалось дальше, если бы не появившиеся у меня камни. Стоило сразу догадаться, что кребайн все еще слушались Сарумана. И сейчас это подтверждалось белой дланью, что виднелась на нагрудниках некоторых орков и уруков.       — Нам было приказано убить вас всех, — чавкающий звук походил на тот, будто орк неустанно что-то жевал, а его мертвые крысиные глазки никак не могли определиться, на ком остановиться. Очень уж его заинтересовала Эрика. — Но…       Договорить ему на дает клинок Лесного короля. Буквально на полуслове, как только орк собирался вывалить на нас свои омерзительные мысли, таур Трандуил отсек твари голову. Беспощадно и быстро, будто предупреждая, что любой косой взгляд в сторону его жены обречет наглеца на смерть.       — Это было ошибкой с вашей стороны, — вижу полусгнившие губы говорящего орка, когда он улыбается нам. Омерзительно довольный своими словами, он сплевывает на землю и взмахивает ятаганом. Черная сталь блестит в алых всплесках горящих стрел. С трудом успеваю заметить, как орк взмахивает рукой.       И вот я уже стою окруженная уруками. Кожа, будто вспомнил прошлое, тут же начинает чесаться и гореть от прикосновения темной твари. Пытаюсь вырваться, но, подозреваю, со стороны это выглядит так, будто я барахтаюсь как выброшенная на сушу рыба.       «Ты можешь позволить мне с ним расправиться», — слащаво напоминает Мор. И я прекрасно чувствую, что и ей самое не нравится столь варварское и неучтивое отношение со стороны орков. Темная привыкла ими руководить, ей нравилась власть и возможность ставить их на место. Но даже сейчас я не собираюсь поддаваться этому соблазну.       — Эовин! — отчаянный крик Фарамира вынуждает меня обернуться, обмякнув в лапах уруков. Я не единственная, кого схватили, лишив возможности дать отпор. Можно даже сказать, что только у Лесного короля и Арагорна пока хватало сил на то, чтобы отрубить руки каждому, кто подойдет к ним хотя бы на шаг. Но это не спасало, ведь все остальные уже были обезоружены.       — Отпусти ее! — безумный страх сковывает сердце и душу, когда я смотрю на леди Итилиэна, сжатая в руках говорившего орка. Он выше нее на полторы головы, массивнее, без вопросов, безобразнее, но не это заставляет каждую мышцу в моем теле напрячься. Не просто омерзительный облик твари сжимает мой желудок до размера песчинки. — Ты пожалеешь, если хоть пальцем ее тронешь! — я сама не верю в свои слова, только вот магия уже бурлит под самой кожей. Чувствую ее.       На мои слова орк только громко и протяжно смеется, и этот звук подхватывают все, кто нас окружает.       «Ты снова потеряешь своих друзей не в силах их спасти», — самодовольный смех эхом бьет по барабанным перепонкам: «Как когда-то не смогла спасти Глорфинделя».       — Заткнись, — воздух вместе со словами вырывается сквозь стиснутые зубы. — Не в этот раз, — кожа покалывает от потоков магии, и сейчас мне даже уже не важно, какая она. Светлая. Темная. Я просто хочу вырвать своих друзей из лап подстерегающей нас смерти. — Вы все умрете, — всплеск разливается по рукам и, словно ядовитые щупальца, перетекают на кожу держащих меня уруков. Это был секундный порыв. Импульс.       И только благодаря этому у меня получается проскользнуть под ногами быстро среагировавшего орка и схватить один из выроненных ятаганов.       «Ты похожа на меня больше, чем думаешь сама», — по-девичьи хихикает Мор, но сейчас я могу только если послать ее в Ородруин, отчего, кажется, Темная смеется только громче и звонче: «Слишком поздно, Кувшинка».       — Не поздно, — в отчет чуть ли не рычу я, при этом уворачиваясь от ручищи урука. Перед собой я вижу только мельканье тел, массивного орка, что держит Эовин, и его меч. Тот самый меч, с лезвия которого стекает кровь… Тот меч, что опускается перед моими глазами к земле вслед за телом. Тот меч, который со звоном падает на обугленную землю под радостные вопли орков и звериный отчаянный крик лорда Итилиэна.       Оказываюсь возле орка в тот самый миг, когда к моим ногам падает… Эовин. Обезглавленная.       — Ну что, маленькая эльфийка, мы умрем? — злость, темная ярость заставляет мурашки бегать по коже, когда я поднимаю глаза. И смотрю не на то, как орк возносит к небу голову моей подруги, не на то, как на землю падают капли крови роханской девы. Я могу смотреть только в маленькие крысиные глазки, виднеющиеся через забрало шлема. С наслаждением наблюдаю за тем, как улыбка сползает с лица твари, как он делает нерешительный шаг назад и роняет на землю только что отрубленную голову.       — А я предупреждала, — темная ярость победила.