Вспышка молнии разорвала покрытое плотной пеленой туч темное небо Корусанта, словно прорывая что-то наверху, и на землю тяжелыми гроздьями рухнули потоки ледяного ночного ливня.
Асока сжалась в комок, обхватывая острые колени хрупкими запястьями в тщетной попытке согреться и проклиная погоду, которая на этот раз, похоже, все же вышла из-под контроля метеорологов. Все ее тело дрожало с головы до ног от холодного пронзительного ветра, гуляющего по узким улочкам производственных кварталов, от шока, пронзающего каждую клеточку, от непонимания ситуации и банального поглощающего все светлое страха.
Еще одна вспышка разделила небеса на две неровные половины, осветив на мгновение высокие металлические силуэты кранов и нагромождения промышленных ящиков, окружающих сидящую в глухом тупичке тогруту. Следом послышался оглушительный грохот грома, дрожью пробежавшийся по земле и отдающийся в голове неприятной пульсацией.
Перед глазами девушки возникли недавние воспоминания о миссии, которая с самого начала, казалось, предвещала будущие неприятные события, когда ей пришлось в срочном порядке вытаскивать Учителя из потерявшего управление истребителя.
Падаван поморщилась от страха, пробежавшего по телу, заставляющего стать ледяными кончики пальцев на руках. Она не допустила гибели наставника, и это было самым главным в той ситуации, которая резко изменилась, когда их обоих срочно вызвали в Храм Джедаев. Тогрута вспомнила недоуменное лицо Скайуокера и свое собственное удивление, так как их никогда не вырывали с миссий до этого посреди боя. Горький смешок слетел с ее губ, словно она в то время могла предугадать, что ждало ее в будущем.
Вспышка.
Теперь они с Учителем стояли в центре уничтоженного взрывом ангара, в котором погибло так много обыкновенных людей, по своему несчастью решившихся на работу в Храме. Тогрута морщилась от громкой настойчивой болтовни дроида, помогающего с расследованием, и старалась сосредоточиться на обострившихся чувствах, но так и не смогла понять, что же произошло. Вспомнилось ее нежелание верить в то, что в преступлении мог быть замешан кто-то из джедаев, ведь теракт был совершен в самом центре Ордена, в доме, куда возвращались усталые от войны рыцари и их падаваны, в тихой гавани, так необходимой каждому их них. В голове просто не укладывалось, что кто-то из их соратников мог поступить столь необдуманно и опрометчиво, бессмысленно. Однако по серьезному выражению глаз Скайуокера было видно, что он не разделял безоговорочной веры падавана в невиновность обитателей Храма, и Асоке не нравилось это разочарованное выражение на лице наставника, у которого было гораздо больше причин сомневаться в намерениях джедаев.
Вспышка.
Тогрута ежилась под настороженными и практически враждебными взглядами механиков, бывших работниками злополучного ангара, в котором прогремел взрыв. Ее направили к ним, чтобы узнать подробности, но единственным желанием девушки в данный момент было стремление сбежать как можно дальше от осуждающих потемневших от горя лиц, от горьких ехидных усмешек и откровенных оскорблений, произнесенных шепотом, но все же достигающих ее острого слуха. Сразу вспоминались слова Баррисс, в которые падаван так и не хотела верить, заставляя себя выпрямлять спину до хруста суставов и идти вперед, намереваясь доказать всему миру, что джедаи все еще были хранителями мира, а не запутавшимися в идеалах преступниками.
Вспышка.
Ошеломляющее осознание того, что не все сотрудники Храма Джедаев имели достаточный доход, чтобы позволить себе жилище хотя бы на среднем уровне Корусанта, пришло, когда Асока и Энакин оказались в маленькой захламленной квартирке Летты Тармонд и ее безвременно погибшего супруга.
В голове тогруты зародились очередные сомнения в том, что Совет Ордена трезво смотрел на вещи, происходившие вокруг них. Ей не хотелось верить в то, что несчастная потерянная Летта была причастна к теракту, что она могла от отчаяния накормить своего мужа нано-дроидами и отправить на верную смерть. Отвращение и дикая жалость смешались в безумный коктейль в душе падавана, сбивая ее с толку сильными эмоциями.
Вспышка.
Неконтролируемый ужас от чувства собственной беспомощности пронзили сердце Асоки, когда Летта, оказавшаяся неудобным свидетелем, задыхалась на ее глазах, а девушка не могла ничем помочь, оставаясь на месте и протягивая вперед дрожащие руки, словно все это было очередным кошмарным сном.
Безэмоциональные голоса клонов, окруживших ее плотным кольцом, заставляли думать о самом худшем, когда ее вели в тюремную камеру, словно преступницу. Осознание беды пришло позднее, окунув юную тогруту с головой в бездну отчаяния, когда она поняла, что на это раз вляпалась в слишком крупные неприятности, и даже Учитель не сможет помочь ей.
Вспышка.
Асока бежала изо всех сил, стараясь подбадривать себя мыслями о собственной невиновности, которую она обязана была доказать. Она старалась не сосредотачиваться на четких командах бойцов, еще недавно бывших ее подчиненными, а теперь вдруг ставших врагами. Падаван выжимала из уставшего тела все соки, совершая кувырки и прыжки, чтобы отбивать парализующие заряды и случайно не ранить никого из клонов. В голове на этот раз на удивление было абсолютно пусто, все идеи вылетели оттуда вместе с ошеломительной облавой, обрушившейся на невиновную тогруту, которая понятия не имела, как ей стоило поступить и куда податься. Именно поэтому она бежала так быстро, как только могла, в первую очередь, убегая от собственных удушающих страхов.
Вспышка.
Ее крики эхом отражались от истекающих влагой покатых стен туннеля, который стал для нее западней. Асока смотрела в такие родные голубые глаза Учителя, сверкающие отчаянием, которого она раньше там не замечала. Девушка поняла, что на этот раз битву ей следовало вести без своего наставника, так как он был связан по рукам и ногам кодексом и правилами Совета, и джедай не мог просто так от них отмахнуться, ведь тут была замешана Республика с ее безжалостными законами военного времени.
И падаван приняла единственное с ее точки зрения правильное решение и прыгнула вниз с головокружительной высоты, оставляя позади Скайуокера, с трудом справляющегося с разрывающими на части эмоциями.
Вспышка.
Асока со злостью ударила кулаком о мокрый асфальт, поднимая в воздух грязные капли, разлетевшиеся от места, куда попали ее загоревшиеся болью костяшки. Тогрута сжала зубы и постаралась справиться со слезами, яростным пламенем жгущими глаза, но так и не пролившимися вниз. Она не имела права предаваться горю, так как все еще была в опасности, и клоны продолжали свои поиски, а значит, девушка не могла оставаться на верхних уровнях, если хотела быть свободной и найти настоящего преступника, виновного во взрыве в Храме и смерти Летты.
Падаван с трудом поднялась со своего места, ощущая, как липнет к телу промокшая насквозь одежда, не защищавшая продрогшее тело от холода, и бегом направилась в сторону воздушной трассы, через которую можно было быстро спуститься вниз. Девушка постоянно поддерживала связь с Силой, сканируя пространство вокруг на наличие клонов или Учителя, молясь всем известным богам, чтобы в этот раз ей повезло.
Спустя какое-то время тогрута медленно брела по узкому переулку, не совсем понимая, что она должна была дальше делать. У нее не было ни единой идеи или зацепки, способной привести к настоящему преступнику, а мысли так путались, затуманенные эмоциями, ощущением предательства, что сосредоточиться на настоящем моменте не представлялось возможным. Не помогала ни одна техника джедаев, которым ее учили с детства, так как любое воспоминание о наставниках, которые отвернулись от нее, в мгновение ока вызывало острую боль, пронзающую сердце неприятными спазмами.
Падаван ощущала себя выброшенным на улицу домашним зверьком, по непониманию нашкодившим, и без сожаления вычеркнутым из жизни жестокими хозяевами. Она не могла до конца понять, как Совет мог так быстро поверить в ее вину, ведь тогрута росла на их глазах, раз за разом доказывая верность догмам и идеалам джедаев.
Даже в самом страшном сне Асока не могла представить, что когда-либо окажется в такой ситуации абсолютно одна.
Девушка вздрогнула, когда ее отпихнул в сторону огромный брольф, быстрым деловым шагом проскочивший мимо, и потерла место ушиба, наталкиваясь взглядом на собственное мерцающее изображение, транслируемое рекламным щитом. По позвоночнику пробежал гадкий холодок, когда тогрута осознала, что Республика включила ее в список опасных преступников, словно какого-то головореза, обращаясь ко всем неравнодушным жителям с просьбами о помощи в поисках. Она нахмурилась, заметив число кредитов, обещаемое за ее поимку или хотя бы какую-то информацию о местонахождении, и растеряно оглянулась, рассматривая равнодушные лица проходящих мимо существ. На данный момент никто не обращал внимания на хрупкую фигуру тогруты, однако так не могло продолжаться вечно, поэтому Асока приняла решение свернуть влево, в глухое ответвление улочки, чтобы обдумать свои дальнейшие действия.
Ее потерянный взгляд наткнулся на развалившегося среди мусора и обломков готала, одетого в короткий серый плащ и полупьяным взором неприятных маленьких глазок оглядывающегося вокруг. Падаван с сомнением осмотрела бедняка, замечая зарубки на его длинных витых рогах, которые наверняка достались ему в одной из уличных драк, и сделала шаг вперед, доставая из маленькой сумочки на поясе последний оставшийся у нее протеиновый батончик. По пути пальцы царапнули холодную поверхность колбы с перламутровой жидкостью препарата, заставив вспомнить все, что в итоге привело ее сюда на нижний уровень Корусанта, словно какую-то преступницу.
— Есть хочешь? — тогрута постаралась придать голосу дружелюбия и натянуто улыбнулась поднявшему на нее взор готалу и издавшему удивленный блеющий звук. Маленькие глазки подозрительно сощурились, рассматривая стоящую перед ним девушку подростка, а загребущие руки уже тянулись вперед, так как организм, отравленный алкоголем, отчаянно требовал подкрепления.
— Не так быстро, — падаван отвела руку с батончиком назад и выгнула правую бровь.
— Что хочешь взамен, девчонка? — бездомный скривился и пожал худыми плечами. — У меня нет денег.
Асока хмыкнула, прекрасно понимая, от чего этот тип остался без средств на существование, с омерзением осматривая гору из пустых бутылок, выглядывающую из-за невысокой фигуры готала.
— Мне нужен твой плащ.
Пьяница удивленно вытаращился на девушку и с сомнением осмотрел свое практически целое одеяние, размышляя, стоит ли оно того. Но голод, грызущий тело изнутри решил все за него. Готал быстро кивнул рогатой головой и резкими рваными движениями стянул серую тряпку со своего отощавшего тела, протягивая плащ тогруте. Она в ответ вежливо поблагодарила бездомного и отдала ему батончик, как и обещала. Девушка отвернулась, не став наблюдать, с какой жадностью набросился на сухую невкусную еду пьяница, и накинула сверху его серое одеяние, натягивая на голову капюшон. В нос тут же ударил неприятный кислый запах, насквозь пропитавший одежду, в котором угадывались нотки табака. Асока подавила рвотный позыв и напомнила себе, что у нее не было другого выбора, она обязана была скрыться от лишних взглядов.
Падаван вернулась на оживленную узенькую улочку и бесцельно направилась вперед, ощущая сквозь Силу усталость, злость и голод местных жителей, пытавшихся в основном либо выжить, либо добить слабых.
Тогрута мало задумывалась о том, как живут те, кому не хватало средств на существование под ясными небесами Корусанта, но сейчас она понимала, насколько Республика лицемерна и коррумпирована, собственными глазами разглядывая нечастных существ, опущенных на дно жизни. Ей приходилось и ранее посещать не один раз подобные места, но отчего-то реальное положение дел не хотело оставаться в мыслях, занятых обыкновенно поручениями джедаев и желанием скорее закончить миссию.
Впереди раздался громкий крик, и Асока тут же сорвалась с места, переходя на легкий бег, в очередной раз, думая о том, что она слишком любопытна, и когда-нибудь это ее погубит. Однако, когда девушка оказалась на месте происшествия, она успела заметить лишь мертвое тело совсем молоденькой девушки твиллечки, одетой в откровенный наряд, и ее перерезанное неаккуратным движением горло. Сердце тогруты учащенно забилось от жалости к несчастной жертве, но здесь она уже ничем не могла помочь, так что прошла мимо, как и остальной поток местных обитателей, давно не обращавших внимание на подобные мелочи. Если ты не умел держать в руках оружие, то не протянул бы на нижних уровнях и недели, как гласило неписаное правило.
Громкий писк коммуникатора заставил падавана подскочить на месте и резво оглядеться вокруг, пока она не поняла, в чем собственно дело и нервно засмеялась над собственной не совсем адекватной реакцией. Девушка с удивлением узнала высветившиеся цифры канала Баррисс Оффи, ощущая, как пересохло в горле от противоречивых эмоций.
Асока отошла в сторону к заколоченному досками обветшалому магазину и, повернувшись лицом к стене, приняла вызов, еще сильнее накидывая на голову капюшон.
— Асока! — раздался из прибора взволнованный голос подруги, от тона которого побежали мурашки по телу. — Как я рада связаться с тобой! Где ты?
Тогрута быстро провела левой рукой по глазам, убирая набежавшие слезы, и тихо ответила мириаланке:
— Прячусь на нижних уровнях. Меня объявили в розыск по всей Республике, как преступницу. Честно говоря, у меня нет ни одной хорошей идеи, что делать дальше.
Из коммуникатора донесся облегченный выдох, показывающий, что Оффи волновалась за свою собеседницу.
— Главное, не лезь на рожон. Весь Храм стоит на ушах. Я боюсь, что клоны могут причинить тебе вред, ведь по обвинениям ты умертвила не только Летту Тармонд, но и их братьев, охранявших подозреваемую, — Баррисс слегка замялась, словно осторожно подбирая слова. — Тебе нельзя сдаваться на милость Ордена, они отдадут тебя под трибунал. По законам военного времени…
Асока почувствовала, как предупреждающе взвилась Сила вокруг нее, и резко обернулась, заметив три высокие фигуры, укутанные в грязное тряпье, с невозмутимым видом направляющиеся в ее сторону. И можно было бы подумать, что это были обыкновенные местные бродяги, судя по их одеяниям и грязным лицам, если бы не чистенькие сверкающие рукояти бластеров, выглядывающие из-под плащей.
— Баррисс, я перезвоню, — быстро шепнула она подруге и оборвала связь.
Тогрута четко оценила обстановку и сделала несколько шагов назад, заметив, как темные человеческие глаза следили за каждым ее движением. Фигуры преследователей напомнили ей наемников, похитивших одного юнлинга и убивших другого, и это заставило гнев проснуться в ее душе, поглощая растерянность и чувство предательства.
Девушка понимала, что в данный момент вокруг них оказалось слишком много лишнего народа, и боялась, что их сватка ненароком заденет невинных, так что ловко развернулась на пятках и устремилась прочь, взглядом выцепляя ответвления от главного переулка, куда можно было бы перенести схватку.
Отчетливый топот ног позади означал, что незнакомцы, кем бы они ни были, рванули в погоню за юной тогрутой, с явно недобрыми намерениями, так как в Силе они полыхали багровыми негативными эмоциями.
Асока перепрыгнула через парочку развалившихся среди улицы пьяниц, оттолкнула в сторону группку танцовщиц твиллечек, яростно защебетавших на своем языке, успела повредить окуляр протокольному дроиду, неизвестно каким ветром занесенному в эти края, и, наконец, свернула в пустой переулок, окруженный ржавыми стенами высоких домов, кровли которых соединялись со следующими уровнями.
Падаван тяжело дышала, но все же скинула с головы мешающийся капюшон и решительно выхватила осветившие окружающий ее полумрак мечи, гул которых придавал ей спокойствия. Желтое и зеленое лезвия озаряли оскаленное лицо девушки и горящие глаза, придавая ей дикий вид.
Она успела вовремя подготовиться, так как в следующую секунду в тогруту полетел первый выпущенный заряд, совершенно не похожий на оглушающий. Кем бы ни были нападающие, они однозначно желали ее смерти, ловкими движениями окружая хрупкий силуэт джедая и беря в кольцо.
— Хотите получить награду за мою голову? — нахально выкрикнула Асока, поворачиваясь из стороны в сторону, пытаясь опознать атаковавших ее мужчин, однако все, что она видела, это запачканные словно специально ровными мазками лица, полуприкрытые неровными кусками ткани. — Это вы стоите за нападением на юнлингов и взрывом в Храме?!
Она яростно ощерилась, обнажая белоснежные клыки и показывая, что готова сражаться до конца. Впрочем, нападающих это не впечатлило, они так же спокойно продолжили обстреливать ловко отражающую заряды девушку, мечи которой сливались в одно светящееся пятно вокруг нее.
Разумеется, никто из подозрительных личностей и не подумал дать ответ на эмоциональные вопросы падавана, оставляя Асоку гадать над смыслом нападения.
Тогрута ловко перекувырнулась назад, чувствуя, что серый пропахший плащ готала мешает движениям, и вдруг ощутила, что ее нога скользит по какой-то склизкой гадости, разлитой на асфальте. Она не успела сгруппироваться и упала на спину, чувствуя, как зазвенело в голове от удара. Но эта ошибка же и подарила ей преимущество, когда падаван сумела схватить одного из мужчин за ноги и свалить на землю, отмечая, что под грязными лохмотьями на нем была надета богатая, расшитая узорами туника.
Остальные двое, услышав вскрик товарища, яростно накинулись с кулаками на девушку, не боясь ударов световых мечей, за что и поплатился один из нападающих, получив обугленное ранение на плече.
Асока, ощутившая, что инициатива переходит на ее сторону, вновь взмахнула мечом в правой руке и задела длинный плащ третьего мужчины, отчаянно отстреливающегося бластером от джедая. На землю полетели остатки одеяния и личные вещи, выпавшие из прожженного кармана. Девушка заметила, как атакующие напряженно переглянулись, а затем рванули прочь, продолжая быстро оборачиваться и пускать редкие бластерные выстрелы в оставшуюся стоять на месте тогруту.
Падаван устало выдохнула и деактивировала издающие гул лезвия, вернув рукояти на пояс, а затем опустилась вниз, рассматривая выпавшие вещи одного из несостоявшихся убийц.
На глаза ей попались расплавившийся и пришедший в негодность датапад, который немало стоил и вряд ли мог оказаться у бедного жителя нижнего уровня, несколько бесполезных коробочек с лекарствами и пластиковая пропускная карта, так же пострадавшая от светового меча.
Асока подняла последний предмет и покрутила в руках, с досадой отмечая, что на обуглившейся части была фотография и имя владельца, но не это привлекло ее внимание.
Справа отчетливо выделялся знак, который она никак не ожидала встретить у напавших на нее людей, знак сотрудника высшей канцелярии канцлера. Тогрута прикусила губу, не понимая, как пропуск одного из членов правительства мог оказаться у наемника, если только ее не пытались убить сверху. Но она не помнила, чтобы успела насолить кому-то из личных помощников Палпатина, так что все это оставалось для нее загадкой.
Падаван спрятала поврежденный пропуск в свою сумочку и тяжело опустилась на металлическую крышку мусорного ящика, спрашивая себя, что она делала в таком неприятном месте. Мышцы спины тянуло от неудачного падения, а в горле першило после недавнего попадания под дождь. Одежда все еще оставалась мокрой и неприятно липла к телу, а тонкий серый плащ, провонявший грязью от предыдущего владельца, не давал никакой надежды на тепло. Асока понимала, что не могла долго оставаться здесь без еды, воды и крыши над головой, но в мыслях был полный хаос, так что она не знала, куда было ей податься.
Возникло острое желание пойти и сдаться на милость Совета, но она вспомнила предостережение Баррисс и вновь ощутила глухую тоску предательства, разливающуюся отравой по венам. Никто из них, кроме Учителя, не поверил в ее невиновность. Великие мудрые магистры быстро решили все на счет ее преступления, даже не задумываясь над тем, а были ли у тогруты мотивы так поступить.
Падаван с тоской вспомнила добрые слова Пло-Куна, когда джедай забирал ее с Шили, чтобы отвезти в новый дом и к лучшей жизни, обещавшей столько интересного в будущем. Она считала магистра келдора своим названным отцом и то, что он не вступился за нее, больно ударило в сердце.
Как девушка могла доверять после этого кому-либо из джедаев, если все они предали ее, не считая Скайуокера, пытавшегося в данный момент отыскать преступника и Баррисс, которая оставалась верна подруге?
Асока прикрыла глаза, обращаясь к Силе, и почувствовала какое-то еле видимое, но знакомое присутствие, теплой волной омывающее ее обессиленное тело и израненную душу. Тогрута сглотнула комок в горле и ощутила горячие дорожки слез, прочертивших полоски на грязном лице, а затем потянулась к этому сияющему следу. К ее удивлению перед взором возникло виноватое грустное лицо магистра Йоды, сидящего в своих покоях в Храме, скрестив ноги. Она не знала, мог ли видеть ее гранд-мастер, но ощутила, что пожилой джедай передавал через Силу поддержку обвиненному падавану, показывая тем, что не верил в ее преступления.
«Терпение должна обрести ты, юная Асока, — словно издалека раздался хриплый спокойный голос Йоды, наполняя ее голову. — Верить в тех, кто близок к тебе, падаван. И не терять внутреннего света»
Девушка разочарованно выдохнула, услышав неясные наставительные слова мудрого джедая, который как всегда не мог прямыми словами сказать, что ей следовало делать. Но она ощущала его заботу о ней и тепло, которое на мгновение окутало ее тело. И это придало тогруте новых сил, когда она осознала, что оставались в Ордене те, кто верил в ее невиновность и готов был помочь.
Падаван вскочила со своего места и поморщилась от боли в ушибленной спине, а затем нажала кнопку вызова на коммуникаторе:
— Падме, мне нужна твоя помощь.
* * *
Тогрута посмотрела вниз на крошечные белеющие фигурки клонов возле входа в здание и схватилась кончиками пальцев за края личной посадочной платформы сенатора Амидалы. Она сделала несколько глубоких вдохов, отрешаясь от ноющей спины, которая разболелась сильнее после скалолазания по высоченному дому, и, резво подтянувшись, запрыгнула наверх.
Несмотря на то, что падаван считала свои действия практически бесшумными, перед ее лицом возникло длинное дуло бластера, готовое поразить цель.
Девушка быстро подняла руки наверх, показывая, что она безоружна, а побледневшая Падме отступила назад, виновато потупив взор:
— Асока! Ты напугала меня. Я не ожидала, что ты выберешь такой способ войти в дом.
Тогрута усмехнулась и сделала шаг вперед, устало потягиваясь и ощущая, как все тело наливается свинцовой тяжестью.
— На всех входах и выходах дежурят клоны, — взгляд падавана стал тяжелым. — Совет знает, что мы достаточно близко общаемся, так что на всякий случай выставили охрану.
Амидала нахмурила свои изящные брови и с печалью в карих глазах покачала головой:
— Значит, надолго тебе здесь оставаться нельзя.
Асока вдруг почувствовала, словно из ее спины вытащили удерживающий штырь, и она бессильно рухнула на прохладную плитку платформы, закрывая лицо дрожащими ладонями.
— Я не знаю, что мне делать, Падме, — глухо прозвучал ее голос.
Сенатор прикрепила бластер на пояс, обхватывающий ее талию, и присела рядом с подругой, ласково поглаживая девушку по острому плечу.
— Энакин вкратце объяснил мне, что произошло. Ты правильно сделала, что пришла в этот дом.
— Если ты расскажешь Учителю, что я здесь, то он приведет сюда клонов, — тогрута подняла на женщину усталый взор голубых глаз, в которых плескалось отчаяние.
Падме тяжело выдохнула и потерла переносицу:
— Я не обязана докладывать супругу обо всем, что происходит в моей жизни.
Лицо падавана разгладилось, и какое-то облегчение появилось внутри, заставляя тепло улыбаться молодой женщине, которая стала ей близка, словно сестра.
— Спасибо тебе, — Асока в порыве эмоций подалась вперед и заключила подругу в крепкие объятия, чувствуя, как бешено стучит сердце в груди.
— Милая, от тебя неприятно пахнет, — внезапно сморщила изящный носик сенатор и щелкнула юную тогруту по запачканному носу. — Тебе необходимо принять душ.
Девушка встала на ноги и ступила внутрь комнаты, на ходу с отвращением стягивая с себя грязный серый плащ, доставшийся ей от бездомного готала. Она ощущала себя странно, словно в действительности вернулась домой, где ее ждала семья, забота и уют, несмотря на то, что выросла в Храме, а познакомилась с Амидалой лишь пару лет назад.
Падме окружила усталую тогруту заботой и приготовила чистый комплект одежды, стараясь быть максимально деликатной и не задевать расстроенных чувств подруги, не спрашивая ничего об Ордене.
Через какое-то время освежившаяся Асока, одетая в непривычно теплый тонкий свитер и широкие домашние штаны, сидела на удобном стуле в уже знакомой столовой сенатора, с упоением поглощая поздний завтрак и потягивая горячий набуанский чай из фарфоровой чашечки. Она больше не чувствовала себя скованной, словно вторгалась в чужое личное пространство, а просто наслаждалась теплом и спокойствием после неудачных попыток найти убежище на нижних уровнях Корусанта. Однако падаван знала, что утром ей придется покинуть шикарные апартаменты подруги, чтобы не привлекать внимание клонов.
— Что намереваешься делать дальше? — ненавязчиво спросила Падме, задумчиво проводя тонким пальцем по губам.
— Не знаю, — Асока пожала плечами и сделала еще один большой глоток чая, чувствуя, как все тело изнутри прогревается, а горло перестает першить. — Но в любом случае я намереваюсь найти того, кто стоит за всем этим в ближайшее время.
В ее голубых глазах мелькнуло пламя гнева, до сих пор слабо тлеющее где-то на задворках. Лицо девушки выглядело осунувшимся и изможденным, а на теле наливались темными пятнами синяки после всех злоключений, выпавших на долю падавана. Она понимала, что в данный момент остро нуждалась в отдыхе, ощущая, как болит каждая клеточка, и была бесконечно благодарна Амидале за горячий прием.
Из мыслей тогруту выдернул писк коммуникатора, и девушка с сожалением вспомнила, что обещала Баррисс перезвонить, когда освободиться, но после нападения у нее это совершенно вылетело из головы.
— Прости, — виноватым тоном начала Асока, отвечая на вызов. — Меня отвлекли, и я забыла перезвонить.
— На тебя напали? — встревоженный голос Оффи разнесся по уютной столовой сенатора, заставляя Падме удивленно поднять голову, на что тогрута лишь махнула рукой, показывая, что все в порядке. — Где ты? Я чуть с ума не сошла от беспокойства.
Девушка почувствовала, как в груди разливается приятная волна, когда услышала эти слова, радуясь, что у нее были те, кому она не была безразлична.
— Я в безопасности, — тогрута на мгновение замялась, но затем устало покачала головой. — У сенатора Амидалы, она не выдаст меня.
— Хорошо, — послышалась напряженная тишина. — Кто-то стучит в мою комнату. Будь осторожна, Асока, и держи меня в курсе дел.
Падаван опустила ладони на гладкую поверхность стола и слегка улыбнулась, постепенно восстанавливая внутреннее равновесие, нарушенное неприятными событиями. Будущее уже не казалось покрытым мраком, и глубоко внутри поднимала голову надежда на то, что все закончится хорошо.
— Я рада, что у тебя есть такая подруга, — подала голос Падме, внимательно следившая за юной тогрутой, сидя напротив.
— Мы с Баррисс иногда не сходимся во мнениях, но она всегда помогает, когда я попадаю в неприятности, — Асоке вспомнился случай на Джеонозисе, когда они вдвоем застряли под завалами и уже не мечтали выбраться наружу.
Сенатор вдруг чему-то кивнула, словно видела что-то недоступное взору девушки, и сняла с шеи длинную цепочку, на которой висел маленький круглый медальон с затейливыми надписями.
— Я хочу, чтобы он был у тебя, — Амидала протянула замершей на месте тогруте изящное украшение с легкой улыбкой.
— Что это? — отчего-то шепотом спросила падаван, протягивая руку и касаясь нагретой кожей подруги тонкой золотистой цепочки.
— Его подарила мне мама, когда я стала королевой Набу, — пожала плечами Падме, обхватывая руками чашку с горячим чаем, в ее глазах читалась тоска, показывающая, что сенатор отчаянно скучала по своей семье. — Она сказала, что он приносит удачу. Там надпись на моем родном языке. И действительно, в какие бы переделки я не попадала, всегда выходила живой и практически невредимой.
Тогрута ошеломленно замолчала, не в силах выразить то, что чувствовала по отношению к этой невероятной женщине, приютившей ту, которую искала вся Республика, чтобы обвинить в страшном преступлении. Ее бесконечно восхищали отвага и храбрость, которые раз за разом проявляла сенатор независимо от ситуации.
— Но я не могу… — она осеклась, заметив настойчивый взгляд насыщенных карих глаз, и сдалась, аккуратно надевая цепочку через голову и ощущая прохладный металл на своей шее. — Спасибо, Падме.
— Тебе надо отдохнуть. Выглядишь изможденной.
* * *
— Жалкое, бесполезное существо! — голубые глаза Учителя, стоявшего напротив, были наполнены гневом и разочарованием, а мышцы тела напряжены, словно джедай собирался напасть на тогруту.
Асока отшатнулась назад, испуганно хватая ртом воздух и словно побитая собаченка, смотрела на наставника огромными полными слез глазами.
— Ты мне противна, — сквозь зубы прорычал Скайуокер, не имевший сил стоять на месте и расхаживающий широкими рывками мимо ошалевшей ученицы.
Падаван не могла поверить в то, что Энакин мог сказать такое ей в лицо, словно она совершила нечто ужасное, заставившее мужчину возненавидеть юную тогруту всей душой. Девушка нервно обхватила себя за локти и опустила вниз голову, раздумывая над тем, что ей стоило предпринять, когда спереди раздался знакомый тихий гул активированного светового меча. Она резко подняла голову и замерла на месте, не в силах сдвинуться, когда заметила смотрящие в ее душу злобные желтоватые глаза Учителя и заострившееся лицо в голубых отсветах.
Асока с криком села на постели и уткнулась лбом в согнутые колени, стараясь успокоить рваное дыхание, надеясь, что Падме не услышала ее бурной реакции на очередной дурной сон, которые слишком часто нападали на нее в последнее время. Ладони противно вспотели, и девушка рывком соскочила с постели, намереваясь помыть их в ледяной воде и заодно освежить горящее лицо.
Она вышла из темной комнаты, замечая, что небо за окном все еще имело мрачно-синий оттенок, а значит, до рассвета было далеко, и направилась через гостиную, в которой на мягком диванчике полулежала Падме, что-то сосредоточено печатающая на датападе.
— Не спится? — спросила сенатор, услышав тихие шаги босой тогруты, которая остановилась на пороге.
— Дурные сны, — смутившись, ответила Асока, нащупывая рукой свою длинную падаванскую цепочку, словно она успокаивала ее расшалившиеся нервы. — А ты?
— Много работы, — Амидала пожала плечами и подняла наверх датапад. — Банковский клан снова принялся за свое, требуя увеличения армии клонов.
Тогрута с жалостью посмотрела на покрасневшие глаза подруги и ощутила заворочавшуюся совесть, которая говорила, что она так же не давала нормально отдохнуть сенатору, явившись к ней домой среди ночи.
Девушка одернула себя, стараясь отвлечься от мыслей о том, почему ей вообще пришлось в такое время обращаться за помощью к Падме, и окинула молодую женщину удивленным взглядом, только сейчас заметив, что она была одета в плотно обтягивающий ее фигуру светлый комбинезон.
— Не знала, что ты носишь что-то, кроме платьев, — с интересом протянула падаван, ехидно ухмыляясь.
— Асока! — подруга поднялась с нагретого места и заливисто рассмеялась на наивные слова тогруты.
Падме собиралась еще что-то сообщить девушке, но осеклась, когда заметила запрыгнувшую на край платформы темную фигуру с развевающимся плащом за спиной.
Асока среагировала мгновенно, бросаясь вперед и заталкивая назад сенатора, руки девушки тут же метнулись к рукоятям мечей.
Однако через секунду ее лицо вытянулось, когда тонкий силуэт вошел в пятно света, и падаван с удивлением узнала встревоженное лицо Баррисс Оффи, которая слегка улыбнулась и развела руки в сторону, приветствуя подругу.
— Баррисс? — прошипела тогрута, не ожидавшая увидеть здесь мириаланку. Амидала за ее спиной облегченно выдохнула и опустила вниз бластер, сверкнувший металлическими гранями.
— Прошу прощения за то, что явилась без приглашения, сенатор, Асока, — молодая рыцарь-джедай, завернутая в многочисленные слои темной ткани, учтиво поклонилась.
— Как ты меня нашла? — тут же спросила тогрута, с прищуром осматривая подозрительно блестевшие синие глаза мириаланки.
— Ты сама сказала, что отправилась к сенатору Амидале, — пожала плечами молодая женщина, выпрямляясь и слегка улыбаясь кончиками губ. — Узнать, где она проживает, не составило труда, эта информация есть в базе Сената.
Падме с интересом рассматривала джедая, которая называла себя подругой Асоки, готовая в случае измены помочь юной девушке, так что ее тонкая рука все еще лежала на бластере.
— Юэн Лир передавал тебе наилучшие пожелания и сказал, что сделает все, что в его силах, чтобы помочь расследованию, — добавила Баррисс, хитро подмигивая зардевшейся тогруте, синие полоски на монтралах которой слегка побледнели.
Асока ощутила смущение и тепло, разлившееся в груди, когда представила перед собой красивое лицо Юэна и его невероятные фиолетовые глаза. Ее обнадежило, что появился еще один джедай, не верящий в предательство падавана.
— Может, пройдем в столовую? — вмешалась в разговор Падме, которая с улыбкой наблюдала за двумя беседующими подругами.
Оффи покачала головой и нахмурилась:
— Я ненадолго. Что ты собираешься делать?
Асока вновь ощутила дрожь, побежавшую по телу, когда услышала этот вопрос, ведь у нее пока что не было конкретного плана, и это удручало девушку.
— Я постараюсь найти настоящего преступника, но пока что не знаю, с чего начать.
Мириаланка недоверчиво покосилась на тогруту, с недоумением выгибая правую бровь, пигментные пятна возле ее переносицы потемнели.
— Ты собираешься доказать свою невиновность и вернуться в Орден?!
— Разумеется, да, — девушка кивнула напряженно косившейся на нее подруге.
— Но они предали тебя! — голос Баррисс зазвенел в просторной гостиной, словно она не могла поверить в глупость стоящей напротив нее тогруты.
Падме сделала шаг вперед, с печалью в глазах осматривая высокую фигуру мириаланки:
— Мастера-джедаи такие же живые существа, как и мы с вами. Мудрость не всегда означает безошибочность.
Асока с благодарностью посмотрела на молодую женщину, уверенно стоящую рядом с прямой спиной и высоко поднятым подбородком. Она ощутила тепло от ее слов, и поняла, что ее злость и разочарование на Совет уменьшились. Перед глазами вновь пронеслось воспоминание о знакомом силуэте магистра Йоды, пытавшегося через Силу передать ей свое одобрение и участие.
— Я согласна с Падме, — сильным голосом сообщила она Баррисс, делая успокаивающий вдох полной грудью. — Я должна проявить терпение и найти виновника взрыва в Храме. Совету придется принять свою ошибку.
Тогрута выпрямилась, почувствовав внезапно прилив сил, словно в данный момент она переступила через какую-то черту, до этого мешавшую ей в полном объеме осознавать свою ответственность в данном деле.
Мириаланка разочарованно скривила губы, и в ее синих пронзительных глазах мелькнуло отвращение, будто Асока перестала существовать для нее с этого момента.
— Я надеялась, что ты поймешь, подруга, — язвительно выплюнула она, делая шаг вперед. — После того, как Совет ничего не сделал для спасения похищенного юнлинга, после того, как они всем составом без суда и следствия отвернулись от тебя, на всю Республику признав виновной в том, чего ты не совершала!
Тогрута с недоумением смотрела на ощерившуюся молодую женщину, которую окружало темное облако злобы, заставлявшее Силу напряженно вспыхивать предостережениями.
— Идем со мной, Асока! — воскликнула Баррисс, протягивая к ней тонкую кисть с длинными пальцами. — Нам просто необходимо показать всем, что из себя представляет Орден Джедаев! Что именно они виноваты в нескончаемой войне, и только из-за них Сепаратисты не желают садиться за стол переговоров! Как джедаи отчаянно пытаются захватить власть в Республике!
Голос мириаланки опасно повысился, а тогрута отпрянула назад, не веря своим ушам и не узнавая в этом существе свою подругу. В синих глазах отчетливо виднелась искра безумия, которая заставляла ощущать какое-то омерзение по отношению к молодой женщине.
— Баррисс, я не думаю, что все действительно так… — Падме осеклась под яростным взглядом Оффи, заставившем замолчать сенатора.
— Не вмешивайся, Амидала. Это дела Ордена, — мириаланка вновь повернулась к Асоке. — Разве ты не видела собственными глазами, как относятся к джедаям жители Корусанта? И так происходит по всей Республике. А взрыв, устроенный одним из нас, разве в нем не пострадали опять же обыкновенные люди?
Тогрута замерла на месте, выцепив из контекста то, что заставило ее ошеломленно уставиться на фонтанирующую эмоциями, словно сошедшую с ума подругу.
— Ты так уверенно говоришь о том, что взрыв в Храме совершил джедай, — спокойно заметила Асока, сжимая руки в кулаки, не желая верить в то, что открывалось глазам. — Словно тебе это совершенно точно известно.
Баррисс Оффи рассмеялась хриплым смехом, в котором отчетливо проскальзывали истеричные нотки, и ядовито улыбнулась тонкими губами:
— А может действительно известно. Что если это была я?
Тогрута почувствовала, как последняя надежда разбилась в дребезги, а сердце рухнуло вниз, в полной мере осознавая, кто именно был виноват в ее плачевном положении.
— Я не хочу в это верить, — Асока опустила голову вниз и пыталась прийти в себя, словно мир вокруг в мгновение ока изменился.
— А мне плевать на то, веришь ты в мои слова или нет, — резко заявила Баррисс и подошла еще ближе, снимая световой меч с пояса. — Бесполезная, жалкая, тупоголовая, как банта, девчонка! Может быть, если я принесу Ордену твой хладный труп, у Совета откроются глаза?
— Как ты можешь говорить о ненависти обыкновенных людей к джедаям, когда сама без всякой жалости убила их, устроив взрыв в Храме?! — тогрута резко подняла голову наверх и одарила бывшую подругу яростным взглядом голубых пронзительных глаз, суливших неприятности.
Однако рыцарь-джедай Баррисс Оффи не слушала пытающуюся достучаться до совести девушку и с какой-то ленцой активировала голубое гудящее лезвие, нехорошо усмехаясь кончиками губ.
— Я вынуждена арестовать вас и сообщить Сенату и Ордену Джедаев об измене, — громко возвестила Падме без всякого страха, прицеливаясь маленьким бластером в смеющуюся мириаланку.
Асока задохнулась от страха и одновременно восхищения своей смелой подругой и покачала головой, посмотрев на молодую темноволосую женщину.
— Не надо Падме. Баррисс права, это дело джедаев.
— Осторожнее, Асока!
Сила вокруг взметнулась предупреждающим вихрем, и тогрута еле успела активировать собственные мечи, чтобы противостоять яростной, полной гнева атаке мириаланки, призывающей на этот раз на помощь Темную Сторону.
Падаван не узнавала эти наполненные ненавистью глаза, тени, неприятно заострившие оливковую кожу, яростный оскал, где ранее всегда виднелась добрая участливая улыбка. Что такого сломалось внутри ее подруги, что та оказалась не способной противостоять негативным эмоциям, поглотившим ее с головой?
Однако у девушки не было времени на плотные размышления, так как широкие взмахи Баррисс, заставляли ее отступать назад, с трудом сопротивляющейся яростной технике Соресу.
Только сейчас Асока в действительности осознала, что Оффи была старше ее и уже являлась полноценным рыцарем-джедаем, закаленная в битвах и обладающая недюжинными способностями в Силе. Гнев и ненависть вкупе придавали ей еще больше могущества, позволяя легко блокировать любые попытки к сопротивлению тогруты.
Девушка с сожалением и легкой ноткой страха осознала, что не сможет победить падшего джедая, и скорее всего, падет от руки своей лучшей подруги в доме сенатора Амидалы.
Она попыталась обмануть мириаланку и в случае успеха быстро полоснуть мечом по ее коленям, однако через Силу Баррисс легко почувствовала намерения падавана и сама бросилась вперед, страшно скалясь зубами.
Асока ощущала, как ноет ее собственное тело, не успевшее восстановиться после непродолжительного сна, прерванного кошмаром, как возобновляется боль в спине, как мутится в голове от обилия кружащихся там противоречивых мыслей. Она вновь позволяла эмоциям затмевать ее чистое сознание прямо во время боя, что не могло закончиться удачно.
Тогрута не сразу осознала, что голубое лезвие светового меча с невероятной скоростью пронеслось рядом и оставило обожженные борозды на ее бедре и правом боку. Боль пришла не сразу, так как Баррисс успела поднять ладонь и с огромной силой отбросить падавана назад, используя свои способности.
Асока ударилась головой о спинку дивана, в который ее впечатало, и поняла, что не способна не то, что встать, но даже шевельнуть рукой. Перед глазами плавала мутная багровая пелена, застилая взор, так что она могла видеть только неясную темную фигуру Оффи и легкие очертания издающего гул голубого лезвия, поднятого над ее многострадальным телом.
Девушка не чувствовала ужаса, а лишь смирение, так как не смотря на весь свой гнев, мириаланка честно выиграла этот бой, так что тогрута лишь сделала слабый вдох и потянулась к Силе, готовая слиться с ней в единое целое, жалея, что так и не смогла очистить свое имя.
Краем сознания она успела услышать, как Падме сбивчиво говорила по коммуникатору, так как ей отвечал взволнованный мужской голос.
— Умри же, Асока Тано, — почти торжественно и ласково пропела высоким голосом Баррисс Оффи, словно принося ее в жертву.
Уверенная рука, держащая световой меч, сделала резкий выпад и встретилась с неожиданно возникшей преградой в виде женской изящной фигуры, заслонившей собой обездвиженную практически лишенную сознания тогруту.
— Нет! — звонко и уверенно прозвучал голос Падме Амидалы Наберри, которая храбро бросилась вперед опасности, не задумываясь о собственной жизни.
Асока пыталась что-то выкрикнуть, так как внутри нее поднялся целый вихрь эмоций, требующий выхода. Она не могла четко видеть, что происходило прямо перед ней, слух постепенно отказывал, а боль поглощала каждую клеточку тела, но перед взором отчетливо пронеслись картины видения, явившегося ей однажды, в котором точно так же она была заслонена женской фигурой незнакомки. Тогрута вновь ощутила на кончике языка вкус смерти, уже разливающейся в Силе и воздухе, от которого не было возможности спрятаться. Боль утраты настолько наполнила ее существо, что она с трудом смогла разобрать новый голос, прозвучавший в бывшей ранее уютной гостиной, голос, который Асока узнала бы в любом состоянии.
— Ты заплатишь за это, мерзкая тварь! — Энакин Скайуокер накинулся на Баррисс, не ожидавшую столкновения с Избранным.
— Если ты убьешь меня, Совет никогда не оправдает твою драгоценную ученицу! — в ответ процедила сквозь зубы мириаланка, уже понимающая, что все ее попытки будут обречены на провал.
— Эни… не надо! — слабый, полный сожаления голос Падме прозвучал словно светлый луч среди отвратительных негативных волн, наполняющих Силу вокруг.
Асока попыталась встать, чтобы помочь Учителю и убедиться в том, что сенатор Амидала была жива, но ее тело окончательно подвело девушку, отрезая от реальности и погружая в спасительную бессознательную тьму.
