Обо всём и без порядка

— Я думал, что ты и на этот раз отмажешься, — Шон улыбался, ему нравилось проводить время со своим дядей. Макс промолчал. В последнее время он действительно часто переносил их встречи, но не специально. Дела личные, дела стаи… Парень вдохнул полной грудью вечерний лесной воздух. Он казался ему даже чище утреннего. — Выслеживать ты будешь? — Макс потрепал Шона по голове, волчонок скинул его руку со своей макушки; в руках у него была палка, которой он зверски избивал траву. — Кабан — всего лишь предлог вытащить тебя из дома. Ты же просто так не хочешь, — Шон хитро улыбнулся, размахивая палкой, он сшибал верхушки травинок и редких цветов, которые попадались им по дороге. В лесу было прохладно. По предплечьям Макса пробежали мурашки, и он потёр руки, чтобы разогнать их. Закатное солнце едва пробивало густую зелёную крону, нашёптывающую свои сказки налетающему ветру. Небольшой ручей напевал серебряные мелодии, налетая на камни разных размеров, разбиваясь о них и убегая дальше. Макс закрыл глаза. Он наслаждался этими звуками. Звуками леса, в котором не был так давно, что становилось даже немного стыдно. — Да, я сам давно хотел, — Макс поднял руки и слегка наклонился в бок, позвоночник жалобно хрустнул. — Застоялся я без свободы. — Ага, аж проржавел, — палкой Шон снёс шляпку длинного одуванчика. — В нашем лесу правда водятся рыси? — Правда, — немного подумав, ответил Макс. — Ты их когда-нибудь видел? — Пару раз. Они очень скрытные. К чему ты про них вспомнил? — Да так… — палки под ногами Шона хрустели так, что если рыси в лесу ещё и остались, то разбежались от них за десятки километров. — Колись, — Макс толкнул племянника в плечо. Шон заулыбался, что-то вспоминая. Ему очень хотелось об этом рассказать. Но в то же время почему-то было немного неловко. Он отвернулся от Макса, чтобы не показать ему своего смущения. — Когда я был маленьким, ты рассказывал мне сказку про волчонка и рысёнка, сейчас я её почти не помню. — Однажды ты станешь настолько взрослым, что сам будешь знать её наизусть, — Макс улыбнулся. Шон пожал плечами и отвернулся в сторону кустов, скрывая пунцовые щёки. Взрослый оборотень задумался. Макс только сейчас понял, что все сказки, которые рассказывают волчатам, носят практический характер. Каждая детская сказка оборотней учит малышей чему-то важному. Сказка про волчонка и рысёнка учила внимательно смотреть во все стороны. Макс улыбнулся, много же ему понадобилось времени, чтобы понять это. — Пойдём обратно? Солнце уже почти село. — Погоди, слышишь, — Шон ударил палкой по густым кустам, и с верхушек деревьев сорвались птицы. Макс развернулся к племяннику как раз в тот момент, когда из кустов выскочил кабан. Напуганный зверь пронёсся между оборотнями, сильно мотнув головой. Своим крупом он задел Макса и едва не встал ему на ногу. Охотничий инстинкт накрыл его с головой. С опытом Максу требовалось всё меньше времени на перевоплощение в обличье волка. Кабан не должен далеко уйти. Четыре мощные лапы взрыли землю. В моменты погони Максу казалось, что почву словно вытягивают у него из-под ног, только успевай их переставлять. Ошалевший кабан, заметив хищника, побежал ещё быстрее, едва не врезавшись в дерево с широким стволом. Что бы кто ни говорил, но кабаны видели в сумерках хуже волков. Макс удивился, почему Шон ещё не обогнал его. Племянник всегда хотел прыгнуть на жертву первым. Но в этот раз, похоже, уступил давно не охотившемуся дяде. Двумя мощными прыжками Макс сократил дистанцию, на третьем он вцепился в загривок кабана и прижал его к земле. Обычно волки не охотятся на них в одиночку, но оборотни намного крупнее волков. Горячая кровь хлынула в пасть волка. Пьянящий вкус победы. Кабан уже не сопротивлялся и не визжал, только ноги его подёргивались в предсмертных судорогах. Макс долго не мог заставить себя разжать пасть – на несколько минут изголодавшийся зверь подавил его сознание. Обилие запахов ударило в его чувствительный нос и сводило с ума. Кабан затаился с подветренной стороны и никогда не проходил по этой тропке, поэтому они не смогли увидеть его следы. А, когда Шон ударил палкой по кустам, нервы кабана не выдержали, он выбежал из своего укрытия, растолкав людей как кегли. Шон! Макс резко развернулся. Кровь, капающая с его морды, пропитала шерсть на груди. Он не увидел племянника, только стволы деревьев, кусты и пустую тропу в двадцати шагах левее. Нарастающее чувство тревоги подняло шерсть на его холке. — Шон, не смешно, выходи, — Макс не любил разговаривать в волчьей шкуре, слова получались неестественными и давались с большим трудом. Лёгкой рысью он вернулся на тропу. Запах крови застилал всё остальное, Макс будто даже ничего не слышал. Только этот запах был важен, только он имел значение. Запах крови. Шон лежал на траве, прижав руки к животу. Макс резко вспомнил то, на что не обратил внимания из-за нахлынувшего адреналина: кабан не просто мотнул головой. Он оттолкнул Шона. Клыками. Последние несколько метров до Шона Макс прополз на четвереньках человеком, сам того не замечая. Вытер кровь с лица внутренним сгибом локтя. — Шон? — свой же голос показался ему чужим и далёким. — Ты убил его? — шёпотом спросил волчонок, сил у него хватило только на это. Макс встал на колени около племянника. Убрал его руки с живота. Кровь пропитала майку и джинсы Шона. Макс с новой силой почувствовал этот пьянящий запах. Только теперь кровь была не кабаньей. Земля затряслась под ним так сильно, что Макс не сразу понял, что трясётся он сам. Его голос дрожал вместе с руками. — Да, я убил его, — с трудом выдавил Макс, слёзы душили его, но он не мог плакать, просто не должен был, не должен пугать Шона. — Всё будет хорошо, волчара, — оборотень постарался улыбнуться, но вышло криво, слёзы покатились по его щекам, оставляя чистые дорожки на кровавом лице. — Скажи всем, что это я сделал. Оба они прекрасно понимали, что с такими ранами не живут долго. Шон не чувствовал боли из-за вскрытого живота, он чувствовал только холод земли. Когда она только успела так сильно остыть… — Расскажи мне её… Сказку… — тихо попросил волчонок, едва осознавая, что дядя слегка приподнял его и обнял. Сказку? Макс не хотел рассказывать сказки! Он хотел выть, орать, злиться! Злиться на всё подряд: на этот дурацкий лес, кабана, но в первую очередь злиться на себя. На свою беспечность, ведь если бы не он… Ладонью Макс поддерживал голову Шона, потому что он не мог держать её сам. С каждым вздохом, с каждым ударом сердца у них оставалось всё меньше времени. — В одном дремучем-предремучем, — не мигая, начал сказку Макс, — огромном-преогромном лесу жил-был маленький волчонок. Звали его Вольф, — оборотень запнулся, он видел перед собой малыша Шона, который залез к нему на колени и в сотый раз требовал сказку. Максу тогда было не до него, у дверей ждали друзья, потому он очень торопился. — Вольф любил гулять по своему родному лесу, наблюдать за полётом бабочек, слушать пение птиц… — Красиво поют, ты слышишь? — Шон попытался взять Макса за руку, но не получилось. — Конечно, слышу, — соврал Макс, прижимая его холодную руку к своим горячим губам, в лесу было тихо. — Он любил забегать в гости к своим друзьям-рысятам и играть с ними в чехарду. Однажды во время игры рысёнок перепрыгнул волчонка и пропал. Вольф долго звал его и искал. Заглядывал за все деревья. А рысёнок сидел на ветке и тихонько посмеивался над ним. — Он же не виноват, что не заметил? Макс пригнулся к самым губам Шона, чтобы разобрать слова. Племянник смотрел в посеревшее небо, но вряд ли видел его. Макс зажмурился в надежде, что когда откроет глаза, то снова увидит маленького Шона у себя на коленках и не убежит к друзьям, а останется с ним и будет читать любую сказку, какую он только попросит. Макс открыл глаза. Шон по-прежнему лежал у него на руках, рана всё так же выглядела очень страшно, и запах крови уже не казался Максу таким победным. — Волчонок ни в чём не виноват, Шон, — последние слова Макс проглотил, они получились совсем непонятными, но это было уже неважно. — Устав искать рысёнка, Вольф прилёг на зелёную травку и заснул крепким сном…