I found your lips...

Посвящается Асе Лебедевой, чтобы она понимала, что она вовсе не какая-то другая, а что она такой же человек, как и все. Demi Lovato – Here We Go Again (я писала под эту песню, не знаю почему, ее слова никак не касаются этой главы, просто настрой у этой песни точно такой же, как и то что написано в этой главе) После того, как я ослепла прошло ровно два месяца, большую часть из них я находилась в лагере для незрячих. Я бы там и осталась, если честно, но тогда есть вероятность, что в школе меня оставят на второй год, а два раза быть в выпускном классе мне как-то не охота. В лагере мне нравились люди. Не все конечно, так как большая часть – занозы в заднице, которые то и дело, что ноют о своей несчастной жизни, хотя сами понимают, ну или должны понимать, что вокруг них все люди такие. Но все-таки парочкой друзей я успела обзавестись, они были как я: напуганы, но не настолько, чтобы впадать в депрессию. Именно из-за этих людей мне так не хотелось уезжать оттуда, хотя мои родители договорились с администрацией лагеря, что я смогу приезжать туда по выходным, они считают, что это пойдет мне на пользу. Не могу сказать, что это приносит мне огромной пользы, согласилась я только из-за Эли и Скутера. Эли и Скутер – какие-то далекие родственники, насколько далекие я никогда не вникала. По началу я считала их какими-то безбашенными. Они то и дело, что творили какие-то пакости для вожатых и администрации лагеря, даже не считая их незрячее состояние. Однако их родители в которые разы вкладывали огромную сумму в развитие лагеря, поэтому вытурить оттуда их не могли. Они с первого же дня моего прибывания в лагере вечно находились рядом со мной, рассказывали какие-то совершенно непонятные истории из их жизни, то как они стали другими, правда это я не помню уже. Тогда они казались мне сумасшедшими и невменяемыми, но сейчас я понимаю, что возможно если бы не они, то я бы была слюнтявой занозой в заднице для всех окружающих, как остальные. Моя теория заключается в том, что ты должен жить как и все, не смотря на то, что у тебя чего-то нет. У всех чего-то нет. Кому-то мозгов не хватает, кому-то селезенки, кому-то пары лишних глаз, кому-то денег и новенького кабриолета. Я имею ввиду, что ты ведь не потерял смысл жизни, из-за того что у тебя, например, пропало зрение. Я могу есть, пить, дышать, делать все как другие люди. Именно по этому я не считаю, что я какая-то не такая, или инвалид(как многие и говорят). - Мел, ты проснулась? Сегодня первый день в школе. – крикнула мама с первого этажа, и тем самым перебила мои размышления. - Я готова, мам. – крикнула я ей в ответ. Руками я начала шастать по тумбочке, которая была завалена чем угодно, но не тем чем надо, в поисках моих черных очков. Плюс моей незрячести – одела очки, и свободно пошла, и никто не увидит твои синяки под глазами от бессонной ночи. - Милая, давай я помогу. – мама подхватила меня за локоть, и хотела была спускать меня вниз. - Мам, ну ты опять? Я сама. У меня теперь есть кое что покруче. – я ухватилась за свою складную трость и раскинула ее так, что она доставала до пола. Она помогала, на самом деле. Не нужно было помощи других чтобы нащупать ступеньку или порог, стоило только провести тростью по полу и понять что где находится. Отпустив руку мамы я начала передвигаться вперед. Только почуяв выпуклость тростью я поняла, что там находится порог и переступила через него. - Вот видишь? Все отлично! – я тыкнула рукой на моего спасителя, чтобы она убедилась, что я и сама могу дойти. Дальше мне предстояло спустится по лестнице, что было конечно же труднее, чем нащупать и переступить через порог, но и с этим заданием я справилась на ура. - Умница. Будешь оладьи? – предложила мама. Запах так и манил, хотя всю свою жизнь я ненавидела оладьи, да и не думаю, что за пару месяцев это изменилось. – Прости, я забыла что ты их не любишь. - Не переживай, я поем в столовке. Машина уже подъехала? – еще одна прелесть – в школу и из школы я езжу на машине, так как пользоваться общественным транспортом родители наотрез запретили, да и я не была против. Сев в машину я достала из переднего кармана моей сумочки любимый плеер и наушники. Засунув их подальше в уши, чтобы не слышать посторонних звуков, я включила звук на максимум. Люблю музыку. Не понимаю людей, которые не любят музыку. По-моему, музыка – это самое прекрасное, что есть в мире, и имела бы я голос – точно пошла бы на вокал, но мне как-то не дано. Первый урок экономики, и второй – географии, на мое удивление, прошли отлично. Мисс Роббинс и Мистер Стиф делали вид, что меня тут и нет вовсе, что не может меня не радовать. Всех бы таких учителей в школе, которые не лезут не в свои дела, и со своей, никому ненужной, заботой. Больше всего моему приходу конечно же радовалась Майя. Майя – моя лучшая подруга с третьего класса, с тех пор мы, как говорится, не разлей вода, и что радует, так это то, что даже после того как я ослепла, Майя все так же общается со мной, без всех этих слюнявых разговорчиков о том, как ей жаль. Лучшая черта характера Майи – она превращает недостатки в достатки, я имею ввиду, что она общается со мной так, будто я вовсе и не слепая. Она все так же говорит мне какой красивый парень стоит в том углу кабинета, и при этому описывает внешность так, что я и сама могу себе представить этого парня. После двух уроков мы с Майей направились в столовку. В желудке все так и ныло, а в носу все так же стоял запах оладьев. Взяв поднос с тем, что накидала мне на тарелки Майя, мы пошли к нашему столику напротив окна, где обычно мы и сидели. За нашим столиком уже сидела привычная мне компания из Стивена, Эмили и Моники. Вот они, те самые друзья, о которых я говорила, те кто остался со мной. Остальные же перестали общаться как со мной, так и с Майей, считая ее тоже «ничтожеством», которое ничего не сможет, а будет только проблемой. Как сказала Майя: «Ну и слава Богу, меньше идиотов в нашем кругу», и я ей верю. Каждый из моих друзей встал и обнял меня приветствуя и поздравляя, что я опять вернулась в школу, где мне и место, как они считают. - Серая мышка Мелани вернулась? Какая радость! Ну как там твой лагерь для слепых? – этот голос я отличу от всех. Девушка, которую я готова расчленить и пустить на корм бездомным собакам. - Эй, закрой рот! – вмешался Стивен. - Стив, все нормально. – я обернулась к моей «подруге», судя по ее прикосновению, она стояла сзади меня. – Привет, Кэтрин. Спасибо, что спрашиваешь. Там отлично, советую и тебе попробовать записаться туда, там люди прямо как ты – занозы в заднице, думаю тебе понравится. - Меньше говори, больше смотри…но да, ты же не можешь видеть, какая беда. Видела бы ты, какой сейчас на мне топ. – пробубнила она с нотками нахальства. - Розовый в горошек и с пушком? Спасибо, я лучше буду слепой. В тот момент я почувствовала резкую боль на моей щеке, кожа просто ныла от боли и казалось, что моя щека вот-вот взорвется. Хотя, это не помешало мне размахивать руками, чтобы дать сдачу в ответ, однако ничего не получилось, я явно промазывала, а Кэтрин ускользала из моих рук. - Мало того что слепая, да еще и мазила. Два в одном, покупайте, по самой низкой цене! – завопила она на всю столовку. С одной стороны кто-то смеялся, с другой обсуждали какая я бедная, и какая Кэтрин сука. Не удержавшись я сорвалась с места и кинулась в сторону, откуда шел смех Кэтрин. Прямое попадание! Руками я почувствовала ее волосы и ее крики. Вот именно в этот момент я жалею, что не могу видеть, хотела бы я увидеть рожу этой психопатки. Однако, счастье длилось не долго, кто-то с силой оттащил меня назад, и мне пришлось выпустить волосы Кэтрин из своих рук, но руками я все еще искала ее, чтобы задушить. - Мел!!! Мелани, успокойся! – это был голос Майи и Моники. Затем раздался голос Стивена: - Да успокойся, конченая психопатка! Ты только и умеешь что нападать на тех, кто слабее! – кричал он на Кэтрин, а та явно пыталась прорваться ко мне, я слышала по ее дыханию. Тут же закричала Эмили: - Мистер Роун, сюда, сюда, пожалуйста! – закричала она еще громче чем Стивен. Мистер Роун – наш директор. И тут то я поняла, что меня ждут неприятности. - Мисс Хейнс, Мистер Хейнс, простите нас, ради Бога, я не знаю что на нее нашло, нашаа Кэтрин очень милая девочка, она и мухи не обидит, я не знаю… - начала размусоливать мама Кэтрин в кабинете у директора. Мы же с Кэтрин сидели за его приделами. Находится в одном помещении с ней, да еще и наедине было до ужаса противно, и я никак не понимала приказа директора ждать нас за дверью, учитывая что все их разговоры нам и так слышны. - Ненавижу тебя. – тихо пробубнила Кэтрин. Ее тон был недовольным, я явно испортила ей настроение, и ей влетит. От мыслей об этом на моем лице непроизвольно появилась улыбка. - Чего лыбишься? Ты еще пожалеешь об этом. – пригрозила она опять. - Это мы еще посмотрим. Где ты научилась так драться? – вопрос вырвался сам по себе, наверное потому, что щека до сих пор еще ныла от боли. - На таких ничтожествах как ты практиковалась. – другого ответа я в принципе и не ожидала. Наши родители все еще говорили что их дочь должны исключить за такое поведение из школы, и что она не достойна учиться тут, а родители Кэтрин начали поднимать голос опровергая все. Теперь то уж ясно, в кого Кэтрин такая. На минуту все замолчали, дверь в кабинет Мистера Роуна распахнулась и нас позвали внутрь. Кэтрин тяжело вздохнула и влетела в кабинет, мне же потребовалось время чтобы нащупать дверь и сесть на стул. - Мелани, выбор конечно за тобой, но мы решили, что тебе лучше перейти на домашнее обучение. Наши учителя будут заниматься с тобой дома, а экзамены ты сдашь в школе. Как ты на это смотришь? - Да! – даже не обдумав выговорила я. А что я еще могу сказать? Я давно мечтаю об этом. Ограничить себя от психопатов и слюнтявых добряков – то что я так хочу. - Отлично, тогда с завтрашнего дня ты переходишь на домашнее обучение. А что касается Кэтрин… Кэтрин, вы исключены из школы. – затем пошли вздохи ее родителей, а потом и самой Кэтрин. Вот только почему-то мне кажется, что это не конец, и что Кэтрин не бросит все вот так. Хотя, откуда мне знать? Я теперь на домашнем обучении, Кэтрин переведут в школу подальше от этой. Осталось продумать план, как рассказать обо всем этом моим друзьям. Может даже родители разрешат вернуться мне в лагерь. Это было бы лучшим выходом из положения.