1.6 Письмо с подарком
Объявлять о помолвке между представителями двух знатных кланов не спешили: повелителю Цинхэ хотелось оттянуть момент, когда придётся поставить старейшин перед фактом. Желательно сделать это на следующий день после свадьбы, но отсутствие пышной церемонии будет воспринято как прямое оскорбление традиционного уклада жизни всей Поднебесной! Словно Цзян Ваньинь и Не Хуайсан — пара обречённых влюблённых, отдавших в храме предков три поклона без родительского благословения… Как можно?! Никак. Задумка Не Минцзюэ была дерзкой, но не настолько. Второе Письмо от главы Цзяна, спустя три месяца после первого, принёс старший представитель главного клана Юньмэна в сопровождении свахи (чистая формальность — госпоже Ду надо было присутствовать с самого первого момента, который с тяжёлой руки воина был упущен). Сваха, не нанятая Цзян Чэном, не привезла Письмо с предложением. Он сам это сделал. И с братом говорил тоже он. Астролога, для вычисления совместимости будущих партнёров на стезе самосовершенствования и благоприятной даты свадьбы, не пригласили — дагэ просто ткнул в календарь наобум. Всё с самого начала пошло не по тысячелетнему плану, которого придерживались все пары Поднебесной! Хуайсан, заранее предупреждённая о дате прибытия сватающихся, всё равно оказалась не готова. Пришлось встать на рассвете, чтобы успеть подготовиться к встрече, но у неё всё валилось из рук! Пудреница разбилась вдребезги, запачкав ковёр; палочки краски для губ тоже куда-то подевались… Ну хоть зола всегда под рукой — подожги лучину и смело крась брови! Глядя на учинённый беспорядок, деве Не захотелось расплакаться — как же всё не вовремя! Разбуженные плачем, в покои заглянули служанки и понеслась! В течение нескольких часов дева Не ощущала себя огромной, в человеческий рост, куклой, которую вертели из стороны в сторону, раз за разом меняя наряды. Вычесанных и выдранных колтунов хватило бы, чтобы сделать целый шиньон для особо сложной причёски — А-Лу и А-Ю скрупулёзно приводили свою госпожу в надлежащий вид, чтобы не придраться! Путаясь в многослойных одеждах и терзая макушку с затылком длинными и острыми канзаши, Хуайсан чувствовала ужас от предстоящей встречи. Это даже не свадьба, так, прощупывание почвы! — Удачи, госпожа! — А-Лу разгладила складки на тяжёлой накидке и ободряюще улыбнулась девушке, выталкивая её из комнаты. — Перетерпите этот обед, а уж вечерочком мы Вам наберём ванну с душистыми маслами! — Будете отдыхать и пить тёплое вино со специями! — поддакнула А-Ю, убирая разбросанные по комнате платья. — И вкусненького чего-нибудь с кухни принесём! Хотите сладких рисовых шариков с бобовой пастой? — Хочу… — жалобно захныкала Хуайсан, мечтая забраться в постель под толстое тёплое одеяло, но вставшая в дверном проёме бойкая служанка отрезала путь к отступлению. — Тогда вперёд — нравиться сватам! — А-Лу решительно закрыла перед девой Не дверь. Зная, что назад наглые девицы её не впустят, девушке ничего не оставалось, кроме как идти вперёд, навстречу своей судьбе. По коридорам прокатился звон гонга. Подобрав многослойные юбки, она так быстро, как только позволяли высокие каблучки новых туфелек, посеменила к парадному входу резиденции. — Опаздываешь! — проворчал мужчина, попутно рассматривая запыхающуюся от бега девушку в парадном облачении. Всё-таки, серо-золотой — не её. В пурпуре, может, будет выглядеть не такой болезненной. Мэймэй неловко, зацепившись рукавом за язычок ремешка наруча, продела свою ручку через отставленный локоть и достала веер — потоки воздуха уберут выступившую испарину по линии роста волос и над верхней губой, а бумажное полукружье спрячет некрасивые алые пятна румянца, видимые даже сквозь слой пудры. — Всё? — поинтересовался глава Цинхэ, удивительно терпеливо снося копошение сбоку. — Д-да… можем идти, — тихо выдохнула Хуайсан, чувствуя себя не в своей тарелке: причёска казалась кривой и неаккуратной, золотая вышивка по воротнику натирала шею, новые туфли на каблучке (как у ланьлинских модниц) оказались жутко неудобными и стучали по брусчатке, как копытца кривоногой клячи. Неспешным шагом, сквозь толпу тренирующихся адептов, глава и юная госпожа Не двинулись к малым воротам, отделяющим резиденцию от остального города. Привлечённые столь необычной процессией, заклинатели бросали тренировки — на их глазах явно происходило нечто из ряда вон выходящее. Редко когда можно увидеть Чифэн-цзюня в полном облачении главы, как и его сестру, предпочитающую в повседневных платьях пастельные расцветки и создавать видимость традиционного одеяния, набрасывая на плечи серо-золотую накидку. — Окончания тренировки объявлено не было! — Не Минцзюэ гаркнул на смотрящих, и двор вновь погрузился в лязг оружия и хриплые выкрики наставников. На последних чжанах к медленно открывающимся вратам, ноги перестали держать Хуайсан и она совсем повисла на дагэ. Тот ничего не сказал, но видел, какими тёмными от расширившихся зрачков, стали глаза девушки, а дрожь хрупкого тела ощущалась даже сквозь кожаные доспехи. Изящный тонконогий жеребец первым ступил на брусчатку резиденции клана Не. Его наездник — молодой мужчина в пурпурных одеждах Юньмэна, был не знаком Не Минцзюэ. За ним, на целый ли* растянулся караван из повозок с подарками. Накрытые полотнищами с гербом клана Цзян, десятки телег привлекали внимание жителей Шии, высыпавших из домов и проводивших гостей вплоть до резиденции. Скорее всего, соседние ордены уже ломают головы, что такого везут из Пристани Лотоса в Нечистую Юдоль? До ярмарки, которая должна пройти в этом году на землях Не, целых два месяца… Спешившись, неузнанный Герой Юньмэна пружинистым шагом подошёл к стоящей чуть позади повозке и помог выйти дородной матроне с чрезмерно вычерненными бровями. Вместе они направились к хозяевам Нечистой Юдоли. — Чистого неба над головой и прямого пути, господин! — зычный женский голос разнёсся нал площадью, глуша звуки тренировок. — Этот прекрасный молодой муж явился на порог твоего дома, чтобы вручить Письмо с подарком! Посланник Цзян Ваньиня вышел вперёд и поклонился. — Приветствую великого главу Не! Я, Вэй Усянь, как представитель клана Цзян, передаю тебе поклон от нашего главы! С ним же вручаю Второе письмо и прошу принять подарки, посланные главой Цзяном к тебе и твоей сестре, как заверение в уважении к традициям и свидетельство благосостояния клана жениха! — первый адепт Юньмэна выступил вперёд и с изящным поклоном достал из широкого рукава тонкий конверт, запаянный родовой печатью. Чифэн-цзюнь удивлённо хмыкнул, вглядываясь в лицо юноши. Действительно Вэй Усянь! Всего лишь сменил причёску — растрёпанный хвост на гладкий пучок без приметной алой ленты и цвет одежд, а будто другой человек. Не желая создавать лишних поводов для слухов, мужчина поспешил принять послание и поклониться в ответ. — Приглашаю уважаемых сватов присоединиться к трапезе, — церемониальная фраза потонула в восторженно-удивлённом гуле бросивших тренировки адептов: юная госпожа Не выходит замуж?! — Цзунхэй! Заместитель главы тут же вышел вперёд, готовый внять приказам своего господина. — Распорядись о разгрузке подарков и размещении сопровождающих господина Вэя. — Будет сделано, глава Не, — поклонился мужчина и крикнул адептов. Недостатка желающих помочь не было — уж очень было интересно поглазеть на дары от главы Цзяна! Пока двор резиденции наполнялся звуком ставящихся на брусчатку ящиков с подарками, семья Не и гости из Пристани Лотоса направились внутрь горы. Вэй Ин, поддерживая госпожу Ду, старался не сильно вертеть головой — всё-таки правда, что обитель мясников располагается внутри горы. Ожидая увидеть узкие, выдолбленные в камне коридоры, заклинатель едва сдержался от восторженного присвиста — за высокими дубовыми дверями скрывались полные грубоватого, но не лишённого своего очарования, чертоги. Мягкий жёлтый свет факелов освещал огромный холл, обрамлённый внутренними галереями, поднимающимися к вершине горы по спирали. Мозаичные полы отражали звук шагов и разносили далеко вперёд, тёмный камень стен был укрыт гобеленами с картинами из жизней предыдущих глав Нечистой Юдоли. — Дух захватывает… — выдохнул старший брат главы Цзяна, понимая, что у нетипичных заклинателей и жилище должно быть необычным, под стать скалоподобным мужам из Цинхэ! — Последние жилые помещения закончили обустраивать лишь при моём отце, — с гордостью в голосе сказал Не Минцзюэ, польщённый реакцией гостя. — А начали при третьем главе — Не Шансу. Тот устал постоянно отстраивать регулярно страдавшую от набегов тварей и незваных гостей резиденцию, решив сделать её внутри горы. — Нестандартное решение, — прокомментировал адепт Юньмэн Цзян. — Но, должно быть, весьма полезное! — Так и есть, — кивнул Чифэн-цзюнь. — Если к нам кто-то сунется, то они рискуют не найти в Шии ни одной живой души — под самыми важными постройками столицы распложены подземные ходы, ведущие в убежище, расположенное на нижних уровнях горы. Там же склады с продовольствием и подземные реки. Осада в несколько месяцев Нечистой Юдоли не страшна! Улыбка застыла на лице Вэй Усяня, а Хуайсан толкнула брата в бок локотком — не самые верные слова для человека, пережившего уничтожение родного города. Тень, лёгшая на лицо дагэ, подсказала девушке, что тот и сам не рад развязавшемуся языку. — Словом… кхм… нам сюда! — Не Минцзюэ широким взмахом руки указал на коридор, ведущий к малой столовой. Была ещё большая столовая, в которой обычно проходили пиры на несколько сот человек, но огромный зал в основном использовался как внутренняя тренировочная площадка, когда снаружи горы вьюги лютовали особенно сильно. — Вэй-с… — под взглядом дагэ Хуайсан осеклась и поспешила исправиться. — Господин Вэй, это правда Вы? — прикрывая нижнюю часть лица веером, прошептала она, тайком разглядывая друга и отмечая, что платье в традиционных цветах озёрного края невероятно ему идёт, добавляя солидности. — Не узнали, госпожа Не? — усмехнулся молодой мужчина, хитро щуря светло-серые глаза. — Скольких нервов главе Цзяну стоило убедить меня одеться подобающим образом! — Усердие главы Цзяна похвально, — сказала девушка. — Как поживает Пристань Лотоса? — Всё по-прежнему, строимся, к ярмарке готовимся! А что новенького у Вас? — Бесконечные примерки… Я начинаю ненавидеть красно-золотой, — дева не смогла подавить тяжелый вздох и проигнорировала страшный взгляд Не Минцзюэ. Ладно бы только при нём так неформально разговаривала, но ведь сваха! Если окажется не болтливой — хорошо, а если нет, то всё равно личная беседа и мешочек золота не помешают. Госпожа Ду, слыша речи молодых людей, недовольно поджимала губы — воспитанным девам не положено разговаривать с посторонними мужчинами, а эта ишь как языком мелет! Но глава Не, лично встретивший сватов, порадовал — красавец! Ему бы жену покладистую… У госпожи свахи, к сожалению, нет подходящих по статусу невест для Чифэн-цзюня, но что значит родовитость в их-то время? Особенно, когда один небезызвестный глава раскидывается своим наследием направо и налево, стоит увидеть хорошенькое личико! Право слово, это самое странное сватовство, которое выпадало на её жизненном пути! Когда (не если) всё увенчается пышной церемонией, богатых клиентов станет ещё больше, а она приобретёт славу той-самой-свахи-женившей-Саньду-Шеншоу (о незначительности своей роли женщина тактично умолчит). Предел мечтаний любой свахи — объединить два знатных клана, а уж заклинательских… Не надо думать, что с разрушением Пристани Лотоса стало меньше брачных союзов, наоборот, окончание войны вылилось в череду скромных, но искренне-радостных свадеб (о договорных браках разговор отдельный). Уже к зиме в Юньмэне прозвучат первые крики младенцев, рождённых в новой столице (около половины браков заключены благодаря госпоже Ду!). Но никогда прежде сваха не выезжала за пределы родной провинции, а тут сразу мистическая Нечистая Юдоль… Невеста… говорливая птичка. Серенькая, маленькая — совершенно не так обыватели представляют себе дев из заклинательских семей, особенно столь знатных. Госпожа Ду разочаровалась: что сестра главы Цзяна, что главы Не — обе невзрачные, чуть красивее среднего. Сложены пропорционально, но без «изюминки», яркого блестящего взгляда тоже не наблюдается — глаза у обеих дев мутноватые, что необработанный полудрагоценный камень… В обычных семьях хорошо иметь таких дочерей — они держат дом в чистоте, заботятся о младших братьях и сёстрах, кропотливо, днями и ночами готовят приданое, но в заклинательских? Пентархии? Женщина нехотя призналась себе: контролируй она с самого начала процесс сватовства, то быть сделке сорванной. Глава Цзян — юноша с характером, даже удивительно, что пожелал в жёны серую мышку. Или сваха чего-то не знает? Размышляя о превратностях судьбы, хозяева и гости подошли к дверям, украшенным мордами чудищ. Потянув за пару широких колец, продетых в раздутые ноздри монстров, Минцзюэ открыл малую столовую, в которой проходили «семейные завтраки». Чашка крепкого чая и каши для Чифэн-цзюня, для мэймэй — каша с волосами, выскользнувших из кривого узла, навороченного на скорую руку, лишь бы дагэ не потащил через всю гору в ночном платье страже на потеху. Малая столовая называлась малой не потому, что занимала сравнительно небольшое помещение, а из-за величины стола, рассчитанного всего на девять персон. Почти идеальное место для переговоров. Широкое, во всю стену, окно (каприз любимой жены прадеда) демонстрировало каменистый пейзаж и кудрявые облака, цепляющиеся за острые пики. Хуайсан сглотнула голодную слюну — из принесённых А-Ю яств, с трудом удалось съесть паровой пирожок и пару долек яблока, а ведь уже вечереет… Стол ломился от кушаний, в основном, мясных. — Прошу уважаемых сватов разделить с нами эту трапезу, — и вновь церемониальная фраза, от которой у Хуайсан засосало под ложечкой. — Охо-хо! Красный перец! — радостно воскликнул Вэй Усянь, видя рядом с приборами баночку со специями. Госпожа Ду довольно кивнула — возле её тарелок обреталась точно такая же перечница. — Я помню, что господин Вэй из мест, где красный перец — обязательный компонент во всех блюдах, — неловко улыбнулась девушка, вспоминая жалобы юноши во время учёбы в Гусу. — Надеюсь, что кухня Цинхэ придётся уважаемым… сватам по вкусу. — С перцем всё придётся по вкусу! — рассмеялся Вэй Ин, высматривая, с чего бы начать трапезу. В другой части резиденции адепты вовсю разгружали повозки из Юньмэна под надзором личного помощника главы Не. Изящная мебель из редких и дорогих сортов древесины, которой можно обставить целое крыло, коробы со съедобными дарами: свежими и маринованными лотосовыми корнями и семенами, овощами и фруктами, сладостями — юноши, таскающие тяжёлые ящики не сомневались, что вскоре их трапеза станет разнообразнее — угощений хватит на всех. А-Лу и А-Ю, наблюдая за работающими мужчинами, восторженно вздыхали — госпоже сказочно повезло, богатый жених! К тому же, это один из Героев Юньмэна и глава ордена по совместительству! Возьмёт ли она их с собой в Пристань Лотоса или обзаведётся там новыми наперсницами? — Эй, сестрички! — девушек окликнул один из адептов. — Отнесите-ка это в покои госпожи! Служанки обернулись на голос. Высокий адепт с незапоминающейся внешностью держал в руках большой поднос, заставленный юньмэнской снедью: шарики из орехов и мёда, цукаты и свежие фрукты, лунные пряники — юэбин* с начинкой из лотосовых семян. А-Ю шумно втянула воздух и улыбнулась — аромат сладостей был очень приятным и вкусным, аж слюнки потекли! — С превеликим удовольствием! — А-Лу, как более бойкая, выхватила тяжёлый поднос из рук мужчины. — Спасибо, братец! — Как думаешь, госпожа сильно обидится, если мы попробуем немного? — спросила А-Ю, кивая полные до краёв на тарелки. — Ах, ты, мерзавка! Да как ты посмела… — звонкий голос А-Лу разнёсся по коридору. — …подумать точно также, как я?! Госпожа не жадная, она всегда разрешает нам угощаться, сейчас-то что должно измениться? Я вот, юэбин никогда не пробовала, а ты? — И я никогда, — облизнулась А-Ю, рассматривая квадратные пряники пурпурного цвета в глянцевой плёнке. — Значит, с них и начнём! — рассмеялась девушка, останавливаясь и давая напарнице возможность открыть дверь покоев. — Сейчас чай заварим и поедим, как благородные девы! — Какое благородство? Да ты всё крошками засыплешь! — поддела её подруга. — Я побежала за чайником! — Давай-давай! — круглолицая служанка опустила поднос на низкий столик и чинно уселась на колени, но взгляд, нет-нет, да обращался к блестящему от сахарной корочки бочку пряника. Как же маняще пахнет, совсем нет сил терпеть! — Я только разок откушу… Оставлю половинку, по-честному! Схватив ближайший юэбин с тарелки, она поднесла его ко рту. Нежное тесто захрустело под острыми белыми зубками, и А-Лу зажмурилась от удовольствия: невероятно вкусно! Даже сравнить не с чем! Увлёкшись, она и не заметила, как подчистую съела весь пряник. На языке и нёбе осталось странное кисловато-острое послевкусие. — Их здесь ещё много, — оправдывалась перед собой служанка, присматриваясь, заметно ли, что лунных пряников стало на один меньше. — Вроде не заметно… Тогда А-Ю должна будет съесть целый! По-честному! Вон их сколько госпоже достанется, так она нас ещё раз, может, угостит… Девушка облизнула внутреннюю сторону щёк и прошлась языком по зубам, ища остатки сладости. Язык стало покалывать сильнее, доставляя неприятные ощущения. В горле запершило, но вот беда — в покоях не оказалось ни капли воды! Кувшин, обычно стоящий на прикроватном столике был пуст с утра — будучи на нервах, дева Не выпила всю воду. А тем временем, стало больно глотать, и внутри живота разгорелся пожар. Упав на пол, А-Лу сжалась в комок, пытаясь облегчить страдания. Это не нормально, почему ей так больно? По горлу прокатилось что-то очень горячее и солёное. Девушка, не в силах сдерживаться, выплюнула это и испуганно захрипела — её вырвало кровью. Она попыталась отползти от красного пятна, но оно становилось всё больше и больше — кровь пошла горлом непрестанным потоком. Было трудно дышать, резь в животе стала совсем невыносимой. Всё тело скрутило в болезненной судороге, и служанка забилась на полу, словно выброшенная на берег рыбка. Выворачивая конечности под неестественным углом, девушка билась головой о каменный пол, разбивая затылок в кашу. В ушах раздавался гул сумасшедше бьющегося сердца, которое внезапно остановилось, и мучительно изогнувшись, бездыханное тело несчастной рухнуло на пол. — Я выпросила у повара фруктовый чай из последнего завоза, видела бы ты, с каким лицом он отсыпал меру в ча… А-Лу-у-у-у! — пузатый чайничек выскользнул из ослабевших рук и разбился, окатывая стопы А-Ю кипятком. Закатившиеся до покрасневших от лопнувших сосудов белков глаза умершей были направлены в потолок.Конец первой арки "Сватовство"