Хозяйка Пристани Лотоса

6.1 Острейших струн беззвучное пение

      Заснеженные макушки Гусушань белели на солнце, принося не столько наслаждение от умиротворяющего пейзажа, сколько резь в глазах. Никто из адептов не смотрел наверх, предпочитая заниматься делами мирскими: за ночь выпало очень много снега и теперь все, от мала до велика, были заняты расчисткой дорожек.       Лань Ванцзы до войны не знал тяжёлой работы: все дни были заняты совершенствованием. Тренировки сначала с деревянным, затем железным, а после — духовным мечом не подготовили юношу к бесконечным ночам без сна, ко дням без еды и воды, когда вокруг такие же измождённые войной люди, в единый миг потерявшие всё. Он, практикующий инедию, нет-нет, да облизывал обмётанные губы, мечтая о глотке чистой родниковой воды, но вокруг были лишь каменные ущелья, кишащие тёмными тварями — естественным барьером между силами кампании Аннигиляции Солнца и Безночным городом — взращённым годами и попустительством Вэнь Жоханя.       Когда-то первые главы Цишаня и Цинхэ заключили договор о совместных ночных охотах на горных грядах, не допуская, чтобы демоны и прочая мелкая, но вредная шушера, спускались вниз, к деревням у подножия. Вэнь Жохань нарушил договор, позволил тьме заполнить узкие горные тропы, разрешил тварям жрать крестьян. С плодами его работы и пришлось столкнуться штурмующим Безночный город.       Если бы не Вэй Усянь и Стигийская тигриная печать…       Твари и мертвецы, глядя мутными глазами наверх, покорно шли туда, куда указывала Тьма, зависшая над Безночным городом чёрно-алым шаром удушливой энергии. Где-то в глубине этой сферы обретался юноша с глазами цвета кровавых звёзд. Над столицей солнечного ордена зазвучала песнь Чэньцин…       Древко лопаты хрустнуло и этот звук вырвал Второго Нефрита Гусу Лань из воспоминаний. Заклинатель в белом недоверчиво смотрел на щепу, зажатую в ладонях. Он даже не успел очистить и трети пути от библиотеки к учебным палатам, как рабочему инструменту настал конец. Задумчиво пнув носком черенок лопаты, лежащий поверх снега, Лань Ванцзы поднял голову и прищурившись, посмотрел в сторону Гусушань. Сегодня горы просматривались необычайно хорошо, значит, ближе к вечеру, опять начнётся метель.       Тогда зачем убирать снег, если все усилия пропадут втуне? Такова логика недалёкого человека, а совершенствующийся увидит в этом способ усмирить гордыню, извлечёт урок. Но лопату это не починит. Молодой заклинатель собрал осколки в рукав, и направился к хозяйственным постройкам за новой лопатой. Если таковая найдётся — не у него одного были проблемы с бытовыми действиями.       Обитатели Облачных Глубин оказались на редкость не приспособленными к обычной жизни.       Наблюдения за погодой не подвели — после обеда небо затянуло снежными тучами, горный хребет скрылся за серой пеленой и сначала понемногу, а затем, сплошной белой пеленой повалил снег. Хрусткий, холодный, он будто оставлял на лице мелкие порезы, как от самой тонкой и изысканной бумаги, используемой в переписке с другими Великими орденами, но это лишь иллюзия. Лань Ванцзы знал, что кожа останется невредимой, и даже не покраснеет от холода — Золотое ядро защищало и в стужу, и в пекло, делало выносливым и продлевало жизнь. Жизнь у подножия Облачных глубин, в Цайи, будет меняться, и может, когда-нибудь, он спустится вниз и не увидит знакомых лиц.       После войны их и так стало мало…       Держа в руках чайник, полный кипятка, молодой господин Лань остановился посреди погрузившейся в сумрак резиденции. С тёмного неба непрестанно падали крупные хлопья снега, сталкиваясь с кожей, они тут же таяли, но упав на плащ или на волосы, оставались там, скапливаясь. Должно быть, когда он дойдёт до покоев главы на плечах и макушке будет по небольшому сугробу.       Ну и пусть.       В день, когда дверь маленького домика на окраине жилой территории ордена не открылась, был такой же снегопад. Первый раз, когда всё перевернулось с ног на голову, когда какая-то часть, отвечающая за редкие улыбки, отданные в дар матери была безжалостно отсечена. Второй — в Облачные глубины на обучение приехал слишком шумный Первый ученик Юньмэн Цзян, Вэй Усянь. Третий — Лань Ванцзы вдохнул полной грудью запах пожарища и крови. Четвёртый — он боялся, что Вэй Усянь не успеет выбраться из воды до того, как Черепаха-губительница высвободится из капкана, а струны, одна за другой, лопались, раня пальцы. Пятый — тёмная искра застыла на кончике чёрной флейты, украшенной алой кистью, и от её тревожной, выворачивающей наизнанку песни, восстали мертвецы. Шестой — серые глаза из-под аккуратно расчёсанной чёлки радостно сверкнули: «Лань Чжань?! Хэ-эй! Здравствуй! Тебя отправили расследовать убийство?». Такие знакомые, при нетипичных чёрно-пурпурных одеждах…       Лань Ванцзы сжал в кулак пальцы свободной ладони, чувствуя, как подушечки пальцев — давно огрубевшие от многочасовых занятий с гуцинем, сводит призрачной болью, словно старые порезы от лопнувших струн вскрывались. Ощущения были настолько яркими, что он посмотрел вниз, но снег по-прежнему белел, служа продолжением клановых одежд.       — Сегодня ты особенно неразговорчивый, А-Чжань, — мягко улыбаясь, заметил Лань Сичэнь, разливая по пиалам душистый чай.       Лань Ванцзы искоса посмотрел на старшего брата, но бросил краткое «Мгм».       — Группа адептов завтра отправляется Ляньюнь, оттуда пришли вести, что уже несколько рыбаков не вернулось из моря, при том, что сейчас не сезон для шторма.       — Мгм, — кивнул юноша, припоминая. — Это смежная территория с Ланьлин Цзинь.       — Всё верно, брат, — бледно улыбнулся глава Облачных глубин и в трепещущем свете ламп особенно сильно была видна усталость, въевшаяся в молодое лицо. — Но рыбаки из Ляньюня, а это территория Гусу Лань.       — Этот адепт отправится, — медленно кивнул Лань Ванцзы, и не притронувшись к своему напитку, пересел за рабочий стол старшего брата. Тот утопал в многочисленных переписках с главами вассальных орденов, а также с главой Цзинь.       Взяв в руки одно из писем, заклинатель нахмурился: Цзинь Гуаншань предлагал, чтобы адепты его ордена взяли на контроль распространение нечисти у Линшуя. Глава Ланьлина писал, что случайно может зайти на добрососедскую территорию и поэтому заблаговременно предупреждал, чтобы не было раздора.       — Что этот сюнчжан решил по Линшую? — спросил он.       — Ещё ничего, — ответил Лань Сичэнь и устало зажал между пальцами переносицу.       Второй Нефрит видел — брат очень устал, но никому не мог поведать о том, сколько всего на него навалилось. Даже спустя несколько лет после войны проблем меньше не становилось, они с радостью вцепились в свежую кровь, и теперь медленно иссушали её. Дядя помогал по мере сил, но и он не мог всё время проводить с молодым главой Лань. Требовались руки для восстановления утраченной библиотеки ордена, а кто, как не Лань Цижэнь мог внести значительную лепту в её восстановление? Участвовал в этом и Лань Ванцзы, как первый ученик ордена, имевший допуск ко множеству книг, не предназначенных для рядовых адептов и приглашённых учеников.       — Скоро время сна… Хуань-гэ, — вдруг Второму Нефриту Гусу вспомнилось обращение, которое использовалось им когда-то давно. Наверное, ещё до злополучной зимы, когда дверь одинокого домика на окраине обжитых земель ордена не открылась в условленный день. — Этот адепт займётся бумажной работой.       Лань Сичэнь приподнял брови, подивившись такому обращению, прозвучавшему из уст младшего брата. На уставшем лице вдруг появилась слабая, но искренняя улыбка, ненадолго разгладившая усталые морщинки в уголках глаз.       — Хорошо… Чжань-ди, — вторил молодой глава младшему брату. — Не засиживайся только, отряд отправится на рассвете, — блёкло улыбнулся заклинатель и тяжело поднявшись на ноги, отправился в опочивальню.       — Мгм, — что было равнозначно «Добрых снов».       Оставшись наедине со столом, заваленным бумагами, Второй Нефрит побарабанил пальцами по столешнице. Линшуй. На память молодой заклинатель не жаловался и помнил, что именно в этом месте сотни лет назад упала звезда, оставив после себя чёрный лес и выжженную пустошь. Именно там проводился розыск осколков звезды, которые добавляли в сплав для клинков правящей ветви Ланлин Цзинь.       А ещё рядом с небольшим шахтёрским городком находится Синюй, принадлежащий к землям Гусу Лань. И туда так же упали осколки звезды. Среди покрытых лесами равнин были некрасивые проплешины, где до сих пор ничего не росло. Простой люд называл эти места гиблыми, притягивающими нечисть.       От Ляньюня до Синюя около двух часов по воздуху.       Решено — после расследования исчезновения рыбаков, он отправится на границу с Ланьлин Цзинь. Уж очень ему не понравилось полное лести письмо главы Цзиня. Пусть правилами ордена запрещено роптать и обсуждать кого бы то ни было за спиной, но… Слишком много люди говорят о пионовом ордене, когда его адепты на минувшей войне пролили так мало крови. Лань Ванцзы — воин, и он хочет справедливости для всех. Придя к такому выводу, заклинатель выхватил из стопки писем верхнее и углубился в чтение, приготовившись делать пометки. Второй Нефрит завершил работу далеко за полночь и вместо сна предпочёл медитацию.       Таким его и застал Цзэу-Цзюнь.       — Ты не спал, — сказал Лань Сичэнь, готовя всё для утреннего чаепития.       — Мгм.       — Тогда хотя бы подкрепись перед дорогой как следует, — наставлял он младшего брата.       — Мгм.       Бичэнь нёс заклинателя, уверенно рассекая воздушные потоки. Солнце успело встать и окрасить небо сначала красным, а затем лазурным. Из-за близости к морю, воздух казался более тяжёлым и влажным, по сравнению с горным. Лань Ванцзы вдохнул его полной грудью, чувствуя соль и мороз. В Ляньюнь отправилась группа из девяти заклинателей — в нынешних условиях это очень много. Все прошли боевое крещение битвой при Безночном городе, выжили и теперь обучали новое поколение.       Второй Нефрит знал, что нескоро его орден отправится от нападения вэньских псов. Пройдёт не меньше двух десятков лет, прежде чем адептов в белых одеждах станет в половину меньше, чем в последний год, когда Облачные Глубины открывали свои врата для обучения адептов из других орденов. Некоторые вассальные ордена перестали существовать, некоторые оказались обескровленными.       Главной ветви Лань ещё повезло — в бойне, устроенной Вэнь Жоханем, остались в живых и самое главное, с Золотым ядром — дядя, брат и он. Но что остальные? От младшей ветви Лань — потомков младшего правнука Лань Аня, осталась вдова с младенцем на руках, да пара старейшин, уже не способных продолжить род. Лань Ванцзы сжал зубы, что сквозь свист воздуха, услышал скрип эмали.       Будь проклята война и свихнувшийся от жажды власти Вэнь Жохань!       Аннигиляция солнца показала — Лани тоже умеют ненавидеть и мстить.