Не говори мне прощай

Сизое облачко пара вырвалось из рагоряченного вином горла, смешиваясь с горьким табачным дымом. "Мы курим" Чуя усмехнулся. Обещание, данное Дазаем, было серым тлеющим пеплом, медленно осыпающимся с его сигареты. Он обещал... "Хотим, чтоб было круто" Дышать после этого воспоминания тяжело. Что-то ломается внутри и выходит наружу долгим надрывным кашлем. Чуя хмурится. Ещё не хватало заболеть туберкулёзом, как Рюноске. Хотя, возможно, Дазай прибежит лишь тогда, когда его цепная собака умрет от тугого ошейника на горле. "Умираем по минутам" Чуя зарывается одной рукой в свои отросшие рыжие волосы и сдавленно воет, как забитая жизнью собака, в очередной раз делая глубокую затяжку этой дрянной сигаретой. "Ведь вместе с этим дымом мы не вдыхаем жизнь. " И он загнётся, сидя здесь, на холодном январском снегу. Потому что бутылка белого сухого разбита самостоятельно о собственную голову. Потому что бинты Дазая, брошенные им, как подачка, на его помятую шляпу, сейчас яркого красного цвета. Потому что по щекам текут обжигающе горячие, смешанные с кровью слезы. И потому что эта противная и горькая затяжка была последней в этой короткой "правильной" жизни. Последняя затяжка, последняя сигарета, последний вздох и последний близкий Дазаю человек наложил на себя руки из - за его же глупости.