Не говори мне прощай

Привет, новый день, который снова сведет его с ума. Еще сильнее, чем раньше. Ведь это утро Нового Года. Желанное, когда-то, в далеком прошлом. В том прекрасном детстве, когда они с Дазаем еще были вместе в мафии, когда Мори и Хироцу относились к ним как к детям и баловали подарками, поездками, теплыми словами и неожиданным, но таким важным вниманием. Сейчас все было по другому. Чуя уже не маленький мальчик, а Дазай больше не в мафии. Носится где-то со своим мальчиком-тигром, наверняка балует его впреддверии долгожданного им праздника. Накахара устало вздохнул и потянувшись, вылез из нагретой кровати, направляясь в душ. Горячие струи бодрили, заставляя глаза нормально открыться. Он в последний раз сонно зевнул со вкусом потягиваясь, и намылил рыжие кудрявые локоны, ловким движением пальцев. Не то, чтобы он планировал Новый Год особо праздничным событием на сей раз. Но все равно стоило привести себя впорядок, да и дома прибраться неплохо было бы. А еще где-то в закромах его кладовки есть елка. Надо бы ее и ее тоже достать, может тогда хоть не так одиноко будет сидеть под бой курантов и заевшую речь президента. Мыльная вода с противный хлюпом растеклась по кафельной плитке и Чуя смыл ее волной горячего душа. Обернувшись большим махровым полотенцем, он промакнул волосы, оставляя их сушиться рыжей волной на его бледных плечах. Гордо прошествовав на кухню, он поставил чайник и устало сел на маленький диванчике, безразлично включая смартфон. Экран горел из-за тысячи новых уведомлений. Все его поздравляли, куда-то звали, Мори отправил его отпускные, на которые он сегодня и закупиться для вечера. Ему отправляли подарки, деньги, фотографии и прочую новогоднюю шушеру, от которой его вдруг не по детски затошнило. Ну, впрочем это, наверное, было весьма ожидаемо. Который год его праздник был абсолютно дерьмовым и далеко не настоящим. Он недовольно отложил телефон в сторону и встал, намереваясь заварить себе кофе, чтобы окончательно проснуться. Но сделать ему этого не дали, телефон раздался неприятной вибрацией на столе и Накахара, не глядя, взял его, смахивая в сторону зеленой кнопки, чтобы ответить. - Да, доброе утро, типа, конечно. С наступающим тебя, я очень рад вашему звонку. Но лучше примите меня за автоответчик и не беспокойте до конца моих заслуженный выходных. Потому что я вчера, сука хуярил дохренище отчетов, ради благословенного отдыха и тратить время на кого-то еще кроме себя любимого и незаменимого не собираюсь. Выдав, длинный монолог, рыжий уже собирался сбросить звонок, считая свой долг выполненным. Его мало интересовало, кто ему мог звонить с утра пораньше в такой день, да и слушать, чьи-то праздничные пиздострадания, сопли и нюни, ему вообще не хотелось. - Чуяя-кун, какой длинный монолог ты мне конечно выдал, золотце ты мое ненаглядное. Но я от тебя вообще-то так просто отставать не собирался, ты ведь понимаешь это, да..? Чуя так и застыл посреди кухни с банкой кофе в руках. Щеки налились кровью и начали нещадно гореть. Какого вообще черта ему позвонил этот человек тогда, когда он уже не ждал, не надеялся, не верил вообще никак. Поздно было уже, наверно. Но руки Чуи дрожали, а сердце билось сильно и если признаться самому себе, то даже немного сладко. После длинной паузы и окружающей его внезапной тишины, Чуя все же смог совладать с собой и зло бросил в ответ: - Чего тебе надо, собака плешивая. Небось тигра своего выгулял и скучно стало, да скумбрия недоделаная? Какого черта ты мне названиваешь в такой день и время мое драгоценное отнимаешь? Я вообще-то от тебя дебила этакого делами занят. - Ты, что ревнуешь меня? В трубке послышался характерный дазаевский смешок и Чую всего передернуло от чужой наглости. - Ты совсем охренел, да? Собака сутулая.. Иди к черту! Чуя гневно смахнул звонок и бросил телефон на стол, даже не заботясь о его состоянии. Разобъется - похуй, новый купит. Зато хоть собака сутулая его номера знать не будет. Хотя.. Она на то и собака, чтобы все достать, блять. Теперь день точно был безнадежно испорчен, и что могло сделать его хоть чуточку лучше, Чуя теперь вообще не представлял. Пока он разговаривал с Дазаем, вернее материл его на чем свет стоит, кофе все же удалось заварить. С горя он разбавил пряную горечь молоком и двумя ложками сахара. Ну если в жизни пиздец, то логично ведь просто кофеек разбавить. Это ведь одно и тоже, разницы абсолютно точно никакой. Точно.. Кофе конечно стал вкуснее, но непривычная сладость на языке, изменила его день также как и Дазай своим тупым звонком. Нахуя звонил.. Да черт его даже не знает. Потому что Осаму сам дьявол, вылез сука из под земли и хвостом за ним бегает, когда уже нахуй не надо, да рога на его похабные словечки наставляет. Он допил кофе, убирая грязную кружку в раковину, смахнул очередной звонок от бесячей скумбрии. Усмехнулся по доброму на сообщения от того же абонента «Ну, слизняяк, нууу возьми трубку.. » Мда уж, ныть, конечно всегда в стиле Дазая. Ныть и строить глазки. Типа я такой милый, такой хороший ангелочек в белоснежных снегах, как мехах, мягкий и пригожий. Пригрей меня и спаси ото всех, я ведь такой.. Гад пригретый когда-то на твоей шее. И теперь буду сжимать твою глотку все сильнее и сильнее, чтобы ты медленно и мучительно задыхался. Что-то в этих угрюмых, но пафосных мыслях, доставляло ему мазохистское наслаждение. Он невольно взглянул на себя в зеркало на стене, небрежно провел рукой по рыжим волосам и повернулся в профиль, касаясь холодными пальцами белоснежной шеи. Пронзительная голубизна глаз отражалась в зеркале, сияя подобно звездам. Накахара почувствовал себя значительно лучше, ведь нарцисизм ему, как и Дазаю был присущ с детства. Хотя. Пожалуй нет. Осаму был показушен в этом плане, а на самом деле тело свое ненавидел, считая его уродливым и помятым после двадцати лет своей никчемной жизни. Уж кто кто, а Чуя то это прекрасно знал. И всегда видел эту жгучую ненависть в коньячных глазах и отсутствие зеркал дома. Вот теперь настроение было где-то на планка сойдет/потянет, еще подправим винишком и затс олл, все заебись будет, малыш, не парься. Самоутверждаться за счет Дазая выглядело свинством, но ни ему ни бывшему экс-напарнику не привыкать, к его подобным закидонам. Время стремительно текло, секундная стрелка, казалось все время набирала обороты, мотая время все быстрее и быстрее. Чуя дошел до шкафа, доставая оттуда свежую рубашку, брошенные вчера зауженные джинсы и теплый коричневый свитер с высоким воротом. Быстро переодевшись, он накинул длинное черное пальто, подвернул большие ему манжеты, натянул любимые кожаные перчатки и схватившись за шляпу, дернул ручку двери. Тихий скрежет привычно напомнил ему о существовании ключей на тумбочке и телефона, в котором так-то все деньги. Его дорогие, пресвятые денюшки, без которых сегодня будет не царский день, а дерьмовое существование под собственной кроватью. Забирая ключи и телефон, он выходит на лестничную площадку, мельком кидая взгляд под ноги, чтоб не ебануться эпично у соседской двери, как это нередко бывало, и удивленно выкидывает брови. У его ног лежит букет красных роз с белой открытой торчащей наверху сей красоты. Чуя уже, конечно, понимает, кто вдруг устраивает ему такие типа очень неожиданные сюрпризы. Бережно поднимает букет и глянув на росчерк черных букв на открытке, комкает ее от души, намереваясь выбросить на улице. Цветы же бережно кладет на тумбочку и лишь после закрывает дверь и спускается по лестнице, наконец-то выходя на улицу и вдыхая свежий морозный воздух. Белесые облачка пара вырываются из его рта, красиво застывая в пространстве, щеки колет от холода, цепко прижавшегося к нему. Чуя делает несколько шагов вперед и чувствует, что улица принимает его, распахивает свои холодные объятия, и вжимает его в себя, кружа с ним в ледяном танго. Рыжий скованно усмехается и плотнее запахнув пальто, продолжает вальсировать с праздничный улицей, холодом, колючим воздухом и своими повеселевшими мыслями. Спасибо, идти до торгового центра недалеко. Он легко кружит в толпе людей, наблюдая за их праздничными метаниями. Стоит признать, что это забавно, и согревает его замерзшую душу. Люди шумят, кричат, улыбаются, тащат большие пакеты доверху набитые едой. Пока их дети обматываются новой мишурой, натягивают на головы родителей красные колпаки, лезут в пакет за мандаринами и конфетами. Чуе это все льстит. В толпе, счастливой и живой, каждый вдох становится проще и глубже. Он с трудом протискивается сквозь выходящий народ, и наконец-то, заходит в сам торговый центр. Берет тележку, которая к слову говоря непонятно, что тут делает и бросает туда пальто. Теперь стоит подумать. К вечеру эта скумбрия недоделаная припрется. Надо ему подарок прикупить. Да и Рюноске, что нибудь захватить. Боссу он уже заказал набор новых скальпелей, который придет прямо к Мори домой сегодня днем, что очень и очень удобно для них обоих. Также надо закупить целую гору продуктов и алкоголя, захватить праздничные украшения и позавтракать тоже определенно не помешает. Он заходит в ближайшее ко входу кафе и заказывает себе гранатовый сок, греческий салат и берет несколько мандаринов. Нагружать желудок сейчас чем-то тяжелым идея очень плохая, ведь иначе он не осилит беганье по всему трк, с одного этажа на другой. Настроение все также находится на плане «весьма неплохо, но можно и лучше, конечно. Ты уж там постарайся для себя, дорогой». Ладно, по крайней мере этот новый год он будет отмечать не в гордом(вообще-то самом отвратительном) одиночестве. Но все таки, как же тепло от мысли, что он просто будет не один. Ведь как Новый Год встретишь, так его и проведешь. Чуя улыбается этой странной, но такой важной сейчас мысли и отвечает на телефон - звонит снова Дазай. «И что же ему надо?» думает Накахара с глупой улыбкой, хотя это впрочем совсем и не важн.