Не говори мне прощай

Аккуратно помешивая лечебное зелье Мори засыпал пепел с костра в ночь на третье кровавое полнолуние. От котла пошел серебристый дымок, вспыхнули темно-зеленые искры, вся жидкость моментально закипела. Мори нахмурился, вспоминая, что забыл добавить перья из грудины феникса. Он убавил магический огонь, сияющий перламутром и потянулся к нижнему ящику стола. Там как раз остался последний искомый ингредиент. Огай довольно ухмыльнулся и только хотел закончить все приготовления, как в дом ворвались два ураганных вихря. — Чертов Дазай, да ты в аду гореть будешь! Да я тебя на лягушачьи лапки пущу! — Мори поймал рыжего парня за запястья, мягко разворачивая его к себе. Щеки юноши пылали неестественно алым цветом, а от волос тепло пахло хвоей, травой и калиной. — Вы опять в траве весь день валялись, вместо того, чтобы найти нового феникса, я последнее перо достал, — Мори показательно сунул под нос двум ученикам сияющее золотистым цветом перышко. — Да, мы и дошли до его гнезда, Мори-сан, но это мелкая бестия, хотела в траве поваляться. Видите ли запах луговых трав благоприятно влияет на рост волос и мягкость кожи, — невозмутимо ответил Дазай. — А почему тогда Чуя весь красный и агрессивно мешает мое зелье, — он резво подошел к Накахаре, снова цепляя его руки и прижимая к себе, чужое лицо все еще пылало жаром. — Я его поцеловал! — Чуя в руках недвусмысленно дернулся и издал писк отчаяния, сильнее утыкаясь носом в огаевское плечо. Мори оставалось только устало вздохнуть и выгнать Дазая на улицу. — Чуя, тебе противен Осаму? — Почему сразу противен то, — парень вспыхнул еще сильнее, и начал ходить из стороны в сторону по кухне, нервно заламывая руки. Ох уж эти подростки Огай сжал пальцами переносицу, и бросил перо в котел. Снова пошел дымок серебристого цвета, но на этот раз искр не было и кипения тоже. Он выждал несколько тягучих мгновений и взмахом руки убрал огонь. Чуя все еще бесцельно метался рядом, бормоча что-то неразборчивое себе под нос. На улице послышался характерный громкий звук и отборный мат вперемешку с эльфийским, чему никто из них даже не удивился. Хотя Накахара сразу поспешил на улицу и Мори оставалось только последовать за ним, радуясь тому, что хотя бы дела на сегодня теперь закончены. — Ты.ты, великие бабочки, опять повеситься пытался, — Чуя обескураженно стоял посреди двора, разглядывая Осаму, который с силой растирал шею, на ней же болтался обрывок веревки. — Ха, подумаешь! — злобно бросил Осаму, — тебе как будто дело до этого есть? Ты же меня ненавидишь! — Да, правда?! — Чуя зашипел, на голове вылезли кошачьи уши, что-то ты совсем оборзел Осаму. Я тебя придурка люблю, ради него в траве определенной валяюсь, ночи там, блять, высчитываю. А ты, мразота такая, мне подобное говоришь! Дазай несколько опешил от пламенной речи рыжего и теперь выглядел совершенно обескураженным и даже виноватым. — А почему ты за Мори-саном прятался? — выкинул последний козырь Осаму. — Да потому что ты, лесной упырь, меня при всех поцеловал! Мори развернулся на пятках и пошел в дом, чайник ставить. Надо же потом своих нервных детей мелиссой да мятой отпаивать. А то они скоро точно друг друга до самоубийства доведут. А запах трав. Огай задумался на мгновение. Запах трав для семейства кошачьих нынче признак привязанности и любви. А Осаму у них и правда ревнивый упырь.