В погоне за звёздами...

      Я потеряла память год назад. Я попала в ужасную автокатастрофу, после которой очень долго лежала в больнице. Сильная травма головы дала о себе знать, и теперь я совсем не помнила того, что было до катастрофы. Брэндон всегда был рядом со мной и старался делать все для того, чтобы я поправилась.       Мы сидели за обеденным столом, как вдруг я поняла, что действительно люблю его. Он единственный, кто остался со мной после той страшной аварии. Он единственный, кто пытался вернуть мою память, следил за моим здоровьем и искал выход.       Может быть, я и не вспомнила всего, что он мне рассказывал про нас, но за этот год я успела влюбиться в него второй раз и начала понимать, почему мы были вместе тогда…       — Брэндон, у тебя найдется еще несколько историй из нашей жизни? — улыбнулась я и в очередной раз откусила кусочек яблока.       Он мимолетно глянул в мои глаза, будто вспоминая все, и сразу начал говорить.       — Я помню: было очень холодно… На улице зима и очень сильный мороз. Ты позвала меня кататься на коньках, а я не посмел тебе отказать. Мы бежали, чтобы не было так холодно, но щеки все же были красными у обоих. На льду никого не было, как и ожидалось. На улице уже темно и единственным источником освещения были уличные фонари. Шел снег, и снежинки красиво переливались под этим светом.       — Мишель, поехали! — крикнул я, смотря в твою сторону. Ты все еще стояла у входа и держалась за стенки. Оказывается, это был твой самый первый раз, когда ты встала на коньки.       — Я не умею! — ты крикнула мне в ответ и засмеялась. Ты была очень счастлива в тот момент, несмотря на то, что пальцы на руках начали замерзать даже в перчатках. Я снял свои варежки и надел их на тебя.       Конечно, мне пришлось подъехать к тебе и показать, как нужно двигать ногами, чтобы держать равновесие и не падать. У тебя очень хорошо получалось, ведь ты танцор, поэтому уже через двадцать минут мне следовало догонять тебя, ведь ты скользила по всему льду, словно ты занималась этим уже давно.       В тот момент я впервые назвал тебя лапуля, представляешь. Ты улыбнулась, а после и вовсе начала смеяться. Но вскоре это стало твоим любимым словом, и я стал звать тебя так всегда.       Я помню, как ты упала, и я немедленно подъехал к тебе, чтобы поднять, но вставать ты не собиралась.       Мы легли рядышком и смотрели на звездное небо, фонари и снежинки. И холодно нам уже не было. Меня согревала твоя любовь, а тебя моя. Ведь мы созданы друг для друга. И самый первый поцелуй наш произошел именно там. На льду. — Брэндон закончил свой рассказ и подошел ко мне.       — Идем, лапуля. — Он протянул мне руку. Я вскочила со стула в предвкушении.       Мы вышли и сели на уличную скамейку возле нашего дома. Была ночь, и освещали улицу только фонари.       — Я хочу, чтобы ты полностью почувствовала ту самую атмосферу. Правда, сейчас лето, но доктор сказал делать все возможное для того, чтобы вернуть твою память, шансы есть и очень большие. — Брэндон улыбнулся. В его глазах я увидела свое отражение и начала плакать, сама того не замечая.       Я словно посмотрела на ту себя, когда до нашей любви еще не было препятствий, когда он был для меня самым близким человеком на Земле, а сейчас мы словно чужие друг для друга, отчего очень тяжело обоим.       — Лапуля, ты чего? — Он придвинулся ко мне и обнял. Я положила свою голову ему на плечо и вдохнула одеколон, которым Брэндон пользовался очень долго. Этот запах очень подходил ему и даже описывал его характер. Хорошо чувствовались роза и мускус, что я очень любила.       — Спасибо тебе. Мне кажется, что без тебя я бы уже с ума сошла, — захлебываясь слезами, сказала я.       Он аккуратно поднял мою голову и посмотрел в глаза.       Растекшаяся тушь, размазанная помада.       — Ты у меня самая лучшая, и знай: я тебя никогда не брошу, — произнес Брэндон очень тихо, но уверенно.       — Я люблю тебя, — прошептала я.       — Что? — Его глаза забегали, а лицо приняло обеспокоенное выражение.       — Я хочу тебя поцеловать, Брэндон, — сказала я уже громко и закрыла руками глаза, боясь этих слов.       — Лапуля, ты чего? — вылетело из его уст. Я вытерла лицо от слез и снова посмотрела на него.       Он быстро подвинулся ко мне и накрыл мои губы своими.       Как же мне не хватало этого. Я наконец почувствовала вкус его губ за этот год, он все еще такой же. Будто этого я никогда и не забывала.       Я начала углублять поцелуй, но в голове стали мерещиться странные мысли.       Воспоминания… Они возвращаются… Только… не такие, как рассказывал Брэндон. Они совсем другие…       Вот самый первый день, как мы познакомились. Он постоянно задирал меня и не воспринимал как хорошего хореографа. Игнорировал мои просьбы, относился, как к никчемной девчонке, которая ничего не умеет.       Здесь мы после секса. Черт. Он просто воспользовался мной…       — Я же предупреждал тебя, лапуля, что мне не нужны отношения. Знаешь, сколько девушек побывали у меня в постели? Ты просто очередное развлечение, — высказался Брэндон.       — Спасибо, что сказал мне это после того, как мы сделали это. Какой же ты мерзкий. — Я захлопнула двери и побежала к себе в номер. Этот поступок очень сильно меня ранил, я не могла нормально учить ребят танцу около двух недель, пока не смирилась с этим.       В этом моменте он подставил всех нас прямо перед финалом. В самую последнюю секунду, перед выходом на сцену, он сказал, что не будет участвовать.       Толкнул одного из наших танцоров для того, чтобы сломить нас, чтобы мы не смогли победить. Хиро сломал ногу, а ему было наплевать.       Так поступают только самые гнусные люди, и мне не было смысла оставаться с ним.       Я оторвалась от его губ и быстро встала со скамейки.       — Я вспомнила. Я все вспомнила, Брэндон! — Я перешла на крик.       — Это же замечательно, лапуля. Ты чего кричишь? — Он сидел в недоумении.       — Ты лжец! Все эти милые истории, что ты мне рассказываешь — ложь! Ты настоящий подлый мерзавец. Самовлюбленный эгоист, и точка. Я ухожу от тебя! — Мне пришлось заскочить в дом, чтобы взять хотя бы телефон и зарядное устройство.       — Я тебя ненавижу! — крикнула я напоследок и стала отдаляться. Я бежала по улице, не разбирая дороги, но оставаться рядом с этим человеком мне не хотелось.       В один момент я резко остановилась и упала коленями прямо на асфальт, закрыв руками лицо. Я снова заплакала, только уже от того, что я не лучше его.       Все это время Брэндон был со мной, и ни единого раза не было, чтобы он меня обидел или оскорбил. Все наши танцоры никогда не жаловались на него. Потому что он изменился. В лучшую сторону.       Если бы он остался таким же, как тогда, он бы не боялся за мое здоровье, не пытался вернуть мне память. Он бы ничего не делал, а может и вовсе бросил бы меня.       Увидев, что я сижу на асфальте, Брэндон прибежал ко мне и сел сзади.       Я развернулась и очень крепко его обняла.       — Прости меня. Прости.