Затерянная гавань

Жгучее отчаяние неумолимо поднималось откуда-то из глубин, текло по венам и перекрывало воздух, сжимая горло призрачной удавкой. Хинто старался глубоко дышать, но был близок к тому, чтобы упасть на колени и орать до разрыва голосовых связок. Ещё немного — и сердце разлетится в ошмётки, ещё немного — и он выдерет себе волосы вместе с частицами кожи. Это всё, что он заслужил — надо было думать, думать тогда, а не убиваться сейчас. На нервах ему не пришло в голову обозначить место, а ведь всего-то нужно было хотя бы ветку на дорогу положить. Но нельзя сдаваться — надо срочно успокоиться и искать, а не ныть, кусая себе губы. Вот только как взять себя в руки, когда внутри всё разрывается на куски? — Мистер, вы где?! Я воды принёс! Пожалуйста, откликнитесь, помогите мне… мне без вас… я вас не найду… Голос дрогнул, из груди вырвался тихий стон. Даже кричать не было сил. Ненависть к себе до краёв затапливала сознание, безысходность душила, накрывая штормовой волной. У безысходности страшное лицо, она намного ужаснее, чем смерть с её равнодушным взглядом и хищным оскалом… Ноги больше не слушались, но Хинто всё шёл вдоль обочины, напряжённо высматривая человека среди деревьев и кустов. Казалось, что всё безнадёжно потеряно, и сердце крошилось осколками, а от слёз вымокли не только лицо и шея, но и верх толстовки. Вспомнилась пачка лезвий в навесном шкафу над раковиной, хранившаяся там неизвестно с каких времён и непонятно зачем. Ещё в тринадцать Хинто нашёл лезвиям применение — нанёс себе несколько неглубоких ран на предплечье. Если бы сейчас он оказался дома, то оставил бы от своей руки кровавое месиво. Какое вообще он имеет право ходить по земле, будучи настолько бесполезным существом? Как можно быть таким идиотом, чтобы потерять нуждающегося в помощи человека? Как… как можно было двадцать лет назад появиться на свет, и главное — зачем? Когда за спиной послышались шорохи и натужное кряхтение, Хинто даже не прореагировал, но уже через мгновение спохватился и обернулся. Внутри всё обожгло, будто пламенем, и он на секунду растерялся, не поверив увиденному — из-за куста высовывалась рука и цеплялась за пучок травы. — Слава Богу, вы нашлись! — Хинто подбежал к мужчине, поспешно опустился на колени и поставил кастрюлю с водой на землю. — Вам надо как-то приподняться… Мужчина сделал попытку развернуться, но из этого ничего не вышло, а Хинто мало чем мог помочь, как ни старался. Только сейчас, при свете фонаря, он сумел как следует разглядеть неизвестного — тот оказался высоким, крупным и широким в плечах. Чтобы сдвинуть такого, нужны усилия ещё как минимум двух человек… — Пожалуйста, ещё немного… ну пожалуйста! Хинто плакал от отчаяния. Лихорадочные мысли роились в голове, словно стая встревоженных пчёл — что делать дальше, как дотащить мужчину до дома, если его даже повернуть нереально? Казалось, что выхода нет, и проблема не разрешится никак, разве что только с помощью высших сил. Задыхаясь в слезах, Хинто призывал всех святых, а мужчина пыхтел, время от времени бормоча что-то невнятное. В конце концов, их мучения увенчались успехом. Хинто осторожно приподнял голову мужчины и устроил её на сгибе руки, после чего зачерпнул воды кружкой и поднёс к его губам. — Пейте, мистер… пейте… Тот пил так жадно, будто в первый и последний раз. Хинто начал беспокоиться, что воды может не хватить, но мужчина вдруг слегка отвернул голову и отодвинул кружку рукой так резко, что остатки воды выплеснулись Хинто на кофту. Он не придал этому значения, хотя в другой ситуации мог бы обидеться и долго переживать по этому поводу. Мужчина не открывал глаз и оставался безучастным ко всему, но дышал ровно и спокойно. Хинто сидел, склонившись над ним, и смотрел на него как заворожённый, не в силах оторваться. В груди что-то встрепенулось, разлилось мягким теплом и сладостно заныло под сердцем. Господи, какой же он необыкновенный… Он кажется таким сильным, таким мужественным, словно викинг, только сошедший с драккара. У него тяжёлый подбородок, мощное тело, а черты лица как будто из камня выточены. Если бы сила, власть и храбрость могли принимать человеческий облик, именно так они бы и выглядели. Но какая же сволочь так изглумилась над ним? Как вообще можно сотворить такое с каким бы то ни было живым существом?! В безотчётном порыве Хинто смочил руку водой и нежно провёл ладонью по лбу мужчины, смывая пот и кровяные разводы. — Всё будет хорошо. Я клянусь, обещаю… Голос, тихий и слабый от природы, прозвучал как хрупкий, невесомый полушёпот. Две слезы стремительно скатились по щекам и упали на лицо мужчины. Хинто разрывался между необходимостью действовать, бежать, искать выход из сложившейся ситуации и непреодолимым желанием хотя бы минуту побыть рядом с этим человеком, впитать сознанием его образ и навеки отпечатать в памяти. Их жизненные пути никогда не сойдутся, не стоит даже мечтать об этом и терзать душу пустыми надеждами. Такие мужчины существуют где-то в ином, недосягаемом мире, и если высшие силы когда-то и сталкивают их с голодранцами из захолустья, то только на один краткий миг… Сдавливающий горло спазм обернулся судорожным всхлипом, и глаза вновь заволокло слезами. Хинто зажмурился, позволяя им стечь, чтобы они не мешали видеть того, на кого смотреть нельзя, но не смотреть невозможно. Руки сами собой потянулись к кастрюле; Хинто набрал в ладони побольше воды и обмыл лицо мужчины. — Мистер, вам нужно пойти со мной. Ночи холодные, нельзя лежать на земле. Вы никак не сможете встать? Тот вяло пошевелился, прошептал что-то себе под нос и снова впал в забытье. Хинто в ужасе схватился за голову. Придурок, он просто конченый придурок! Какой смысл спрашивать, сумеет ли человек в таком состоянии встать, если и так ясно — не сумеет. Сидеть так можно до бесконечности, надо срочно что-то делать, вот только что? Этот вопрос беспрестанно колотился в мозгу, но за всё это время ответ на него так и не нашёлся. Придётся беспокоить миссис Кларк посреди ночи, как бы неприлично это ни выглядело… — Я пойду за помощью, я вернусь, слышите? — Хинто попытался растормошить мужчину, но безуспешно. — Сейчас вернусь, совсем скоро! Напоследок убедившись, что человек дышит, Хинто быстро поднялся с колен, но не смог сделать даже шаг — перед глазами всё поплыло и пришлось схватиться за дерево, чтобы не упасть. Чёрт, ну почему именно сейчас, почему так некстати? Надо было хоть чем-то перекусить, хотя бы яблоками. На них уже невыносимо смотреть, но всё же это лучше, чем ничего. Если головокружение не прекратится, ехать на скейте он не сможет. Да что там на скейте — он даже пешком до города не дойдёт. Хинто прикрыл глаза и провёл рукой по лбу, вытирая выступивший пот. Во тьме плясали разноцветные пятна, голова заполнилась гудящим шумом и тупой давящей болью. — Мистер, держитесь, пожалуйста, я… я сейчас, мне что-то совсем… — Ты ещё здесь… Глухой, почти утробный голос прозвучал так неожиданно, что Хинто содрогнулся, будто от удара током. Сердце забилось как сумасшедшее, но приступ дурноты отступил, и перед глазами всё снова стало чётким и ясным. Хинто тут же поймал на себе суровый взгляд мужчины и невольно попятился — в этом взгляде было столько недовольства и осуждения, что становилось не по себе. — Извините, я уже… уже бегу! Хинто резко метнулся на трассу, но ему хватило лишь пары шагов, чтобы понять — бежать он не в состоянии. Казалось, что всё тело налилось свинцом, а ноги одеревенели и приросли к земле. Скейт ждал на дороге, но встать на него Хинто рискнул не сразу — он сомневался, что сможет чувствовать доску под ногами и удерживать равновесие. В таком состоянии это очень тяжело, и ничего не стоит свернуть себе шею. Но нерешительность преступна, её цена слишком высока, а высшие силы всегда милосердны и готовы помочь. Иногда нужно только подумать, только мысленно обратиться к ним — и в душе не остаётся ни страха, ни сомнений. Прохладный ветер окончательно привёл Хинто в чувства. О недавнем полуобморочном состоянии напоминала только головная боль, всё такая же нудная и противная, но её, в отличие от тошноты и головокружения, можно было потерпеть. Хинто разогнал скейтборд изо всех сил и уверенно смотрел вперёд, туда, где в слабом свете фонаря красовался сарай из полусгнивших досок. Вспомнилось, как миссис Кларк в шутку называла это неприглядное сооружение лицом города и говорила, что на нём не хватает надписи «Welcome to Eagle Harbor». Тогда любой приезжий, будь то турист или охотник, сразу бы понимал, что представляет из себя эта забытая богом дыра. Хинто с миссис Кларк согласен не был, искренне считая, что Игл-Харбор — самое лучшее место на земле. Край мира, где безбрежное водное пространство сходится с небесной бесконечностью, где краски закатов так немыслимо прекрасны, что захватывает дух и сердце замирает в груди. Больше нигде на свете нет такого чистого воздуха, такой величественной природы. Она обладает какой-то необъяснимой целительной силой и всегда приходит на помощь, когда страшные воспоминания вскрывают душевные раны, а одиночество ядовитым червём заползает под рёбра. Стоит только почувствовать её зов и прийти к озеру, безмолвно доверить ему свою печаль, и оно откликнется нежным плеском волн. Можно часами гулять по побережью, идти далеко-далеко, не ощущая ни времени, ни расстояния; слушать шум прибоя и крики чаек, впитывать взглядом чарующую красоту небес над бескрайней водной равниной и думать о чём-то неизменно возвышенном. Когда всем сердцем любишь свой родной край, для тебя нет места прекраснее на всей планете. И пусть у тебя нет никого и ничего, с тобой всегда эта земля, священная земля предков, которая никогда не покинет и не предаст. На повороте возле сарая Хинто чуть было не навернулся со скейта и решил продолжить путь пешком. Всё равно осталось немного — только дойти до конца улицы, на которой всего две постройки — его халупа на самой окраине и дом миссис Кларк неподалёку от маленькой католической церкви «Holy Redeemer». Именно в ней по воскресеньям собирались почти все жители Игл-Харбор — в основном, пожилые люди. Молодёжь в этом захолустье не задерживалась — все устремлялись в большие города, иногда семьями, иногда поодиночке в поисках новой жизни. Старшее поколение их поддерживало, понимая, что в Игл-Харбор нет никаких перспектив, и в лучшем случае можно всю жизнь проработать на рыбном рынке или в кафе у Роя — человека, возомнившего себя солидным бизнесменом, а по сути просто грубого и жадного проходимца. Так о нём отзывалась миссис Кларк, причём никогда не стеснялась говорить ему об этом открыто. В конце концов, её дочери и внуки уже давно жили в Детройте, и ей не было нужды выписывать реверансы перед кем бы то ни было. В отличие от детей миссис Кларк, Хинто катастрофически не повезло. Его попытка найти своё счастье в Милуоки обернулась трагедией, и теперь оставалось только благодарить высшие силы за сохранённую жизнь, а Роя за то, что тот позволяет ему три раза в неделю мыть посуду в своём кафе. Мысли наслаивались одна на другую и смешивались в кучу. Хинто непрерывно думал о раненом мужчине, прокручивал в голове предстоящий разговор с миссис Кларк и вспоминал о Рое, к которому совсем скоро придётся идти. Создавалось ощущение, что голова распухла и того гляди взорвётся; скейт под мышкой казался неимоверно тяжёлым. В окнах гостиной миссис Кларк горел приглушённый свет, и это давало повод надеяться, что она ещё не ложилась. Может быть, смотрит кино или читает, а может, ей просто не спится? Хинто ужасно не хотелось разбудить миссис Кларк, и он успокаивал себя, как мог, но чем ближе подходил к дому, тем сильнее нервничал. Скейт выпал из рук и грохнулся на мощёную дорожку перед крыльцом. Подойдя к двери, Хинто настороженно прислушался — из дома не доносилось ни звука. Нет, нельзя… Беспокоить пожилого человека посреди ночи недопустимо, это верх неприличия, это совсем никуда не годится. Но кого ещё попросить о помощи? Если только Джека, но до него придётся бежать через весь тауншип, а времени нет. К тому же Джек — человек настроения, он может и грубо послать, настолько грубо, что потом несколько месяцев будет страшно показываться ему на глаза. Господи, неужели совсем нет выхода? Руки подрагивали, в горле было сухо, сердце болезненно трепыхалось в груди. Невидящим взглядом Хинто смотрел на белую дверь и глубоко дышал, но никак не мог справиться с тревогой. В сознании мелькали лица миссис Кларк, умирающего мужчины, темнокожего качка Джека и даже Роя. Последний почему-то бил кулаком о барную стойку и орал, будто требуя немедленно действовать, а не трястись как испуганный зверёк, попавший в ловушку. Каждая минута на счету, и необходимо сделать всё возможное ради спасения человека. Так делай… делай уже хоть что-нибудь, тряпка… — Миссис Кларк! — с дрожью в голосе позвал Хинто, колотя по двери костяшками пальцев. — Миссис Кларк, откройте, пожалуйста! Секунды тишины показались вечными и убили сотни нервных клеток. Хинто почти физически чувствовал, как они умирают внутри и рассыпаются в прах где-то под сердцем, пока за дверью не послышалось добродушное ворчание миссис Кларк: — Иду, иду, хватит мне тут барабанить…