Зло с женским лицом: Воительницы Тьмы в Войне Кольца

Кроме Великого Врага, архитектором блока Зла в Войне Кольца был и другой, даже более виновный, ибо тот, кто был чист, но пал во Тьму, виновен более, чем тот, кто и был Тьмой. Саруман некогда Белый, предавший силы Света, совратил на служение себе диких дунландских горцев наряду с выведенными непристойным и нечестивым способом полуорками урук-хай и орками горных областей. Дунландцы не могли ничего серьёзного противопоставить армиям Запада, в отличие от менее диких истерлингов. Более того, существуют предположения, что дунландцы не собирались служить Тьме как таковой — некоторые личности утверждают, что именно жёсткая позиция рохирримов в споре о том, что делать с пограничными землями, подтолкнула якобы озлобленных бедностью и голодом горцев на службу Белой Руке Изенгарда. Эта позиция, возможно, имеет некоторую связь с реальностью — но следует помнить, что народ Дунланда был дик почти в той же степени, что и их соседи-орки, и не мог влиться в семью служащих Свету человеческих народов именно по причине своей беспросветной дикости. Те из дунландских вождей, что участвовали в крупных сражениях, погибли достаточно быстро — но не все были такими. Достойно удивления то, что некоторые горцы сумели оценить свои возможности и избрали тактику постоянных беспокоящих ударов на периферии фронта великой войны. Одной из предводительниц горских шаек была Кренна Волчья Вестница, дунландская шаманка, чья полузвериная хитрость заменила тактические знания, а ненависть к цивилизованным народам Запада послужила заменой для осознанной верности. Первые сведения об этой незаурядной, несмотря на всю свою дикость, женщине поступили от бежавших — или освобождённых — пленных, часть из которых действительно были отправлены восвояси самой Волчьей Вестницей во исполнение диких шаманских ритуалов. Отряд из примерно трёх десятков дунландских вороньих всадников и десятка горных орков — наездников на варгах имел минимум пехотной поддержки — и та передвигалась на марше на истерлингских лошадках. Некоторые видят в этой тактике предвестие гондорских драгунских формирований — но это слишком сложная концепция для простых, как их каменные топоры, горцев. Тем не менее, было ли это сделано осознанно или по звериному чутью, мобильность отряда Волчьей Вестницы ощутимо превосходила даже мобильность войск рохирримов — и дикая полусотня пользовалась этим для нападений на караваны и отряды фуражиров ещё до выступления великих армий. Позднее она провела дикую кровавую оргию «гаданий», выпотрошив заживо шестнадцать роханских рыцарей… и отпустив четверых простых воинов на свободу. По результатам «воззвания к Великому Волку» банда Волчьей Вестницы обратила свой разрушительный взор на фуражиров и дозоры войск Света, осаждавших орочьи города Гундабада. Эта часть разбойничьего пути Волчьей Вестницы документирована достаточно хорошо благодаря воспоминаниям, оставленным двумя сражавшимися на стороне Света женщинами — принявшей имя «Ренна» лориэнской эльфийкой, избравшей удел смертных после Войны Кольца, и её подчинённой и подругой Фаниул, целительницей из Дейла, прошедшей всю войну вместе с Ренной Огненной и позднее осевшей вместе со своим командиром на землях Беорнингов. Отряд Ренны был направлен лично королём Лориэна Келеборном на охоту за дунландскими шайками — и эта светлая женщина пресекла множество разбойничьих путей. Но звериное чутьё и тёмная удача Волчьей Вестницы оказались сильнее разума и усердия светлых воинов — и в воспоминаниях Ренны несколько десятков страниц уделены описаниям погони по кровавому следу из разорённых стоянок фуражиров, чьи знамёна были осквернены кровавым волчьим следом, а тела выложены в виде Белой Руки Изенгарда: Охота за Вестницей — не то, чем я горжусь. Вообще наши полководцы действовали так, словно они сражаются на такой же тёмной стороне, как и извращённые твари Моргота. Если уничтожение орочьих самок и детёнышей было своего рода милосердием, пусть мне и тяжело это признать, то стратегия блокады Дунланда была просто бессмысленной жестокостью, которая никак не могла прекратить войну. В конце концов, вожди дунландцев к тому моменту уже обломали свои зубы о Рохан и Лориэн, поэтому я бы сочла более разумным попытки вывести дунландцев из войны. Тем не менее правители Перворождённых не делали различий между искажёнными злобной волей Врага орками и дикарями, совращёнными падшим разумом Сарумана некогда Белого, что и привело к той затяжной войне. Я так и не смогла поймать Вестницу — но не потому, что не пыталась. След временами был слишком свежим, чтобы не надеяться на перехват — но моя заочная противница всегда находила лазейку и уходила дальше, в кишащие дозорами обеих сторон земли. И через какое-то время очередная стоянка фуражиров подвергалась безжалостной атаке. Вероятно, именно в моём отряде её и стали называть Волчьей Вестницей. За намалёванные кровью павших волчьи следы на стягах уничтоженных отрядов, за выложенные телами знаки Сарумана… и за то, что вся провизия со стоянок исчезала бесследно. Мы были в чём-то похожи — женщины, командовавшие мобильными отрядами, приходившими туда, где они нужны в данный момент… и уходившими до того, как настанет время получать награды. Даже лошади одно время, если судить по рассказам отпущенных Кренной на свободу пленников, были у нас похожими — и если бы Пятнышко не повредила ногу возле Пещеры Троллей, я никогда не променяла бы её на рохирримского гунтера, быстрого, но и близко не такого умного и подвижного. Эта лошадка, захваченная мной у одного из истерлингских дозоров ещё до большой войны, была лучшей из тех, на которых мне доводилось ездить — никогда не прощу бородатым детям Ауле из Эребора той небрежности, по которой они загубили почти всех скакунов истерлингской армии… В великом своём милосердии и леди Ренна, и целительница Фаниул не соглашаются с тем, что дунландские горцы были обречены. Тем не менее звериные умы дикарей не могли принять ни поражения Белой Руки, ни владычества королей Запада — и после Войны Кольца земли возле Фангорна продолжали быть ареной жестокости и насилия, творимых «голодающими горцами», отказавшимися предстать перед справедливым судом королей Элессара и Эомера. Кренна Волчья Вестница, кошмар фуражиров и дозорных Рохана — и даже эльфийских! — выжила в Войне Кольца и ещё несколько лет употребляла свою нечестивую удачу и звериную хитрость для того, чтобы затянуть падение горных укрывищ. Её банда кружила в предгорьях, вырывая продовольствие у армий короля Эомера, оставляя за собой след из трупов и запуганных поселенцев, пока не столкнулась с вышедшим на последнюю зачистку окрестностей Лотлориэна отрядом лорда Халдира. Об этом эпизоде известно немногое — эльфы Лориэна почти полностью ушли на Заокраинный Запад, поэтому нам приходится полагаться на сведения всё той же Ренны, имевшей возможность расспросить своих боевых товарищей перед отходом белых кораблей: Халдир в своём обычном стиле обложил сильными отрядами небольшую долинку, куда заманил Кренну. Меня там не было — но подозреваю, что результат одновременной атаки превосходящих сил эльфов с нескольких сторон ничем не отличался от того, что я имела несчастье видеть во время войны, когда рохирримы, дейлцы и эльфы так же попадались в западню истерлингов или искажённых тварей. В любом случае женщина, бывшая одной из талантливейших полководцев на службе Сарумана, погибла под градом эльфийских стрел с недоступных для контратаки позиций. Так и следует воевать на самом деле — не давая противнику шансов ответить на удар. Но мне всё же горько думать о том, что за кусок еды для невиновных ни в чём, кроме места своего рождения, горских детей Волчья Вестница заплатила высшую цену, даже не получив случая ответить на удар. Это ставит крест и на некоторых слухах, ходивших в войске Рохана в годы Войны — если бы Кренна была истинной чародейкой, она бы использовала чёрное колдовство в той кровавой долине… Великая и милосердная душа эльфийской воительницы заставляла её слишком хорошо думать о тех, кто был не более чем хищными зверями, за кусок мяса служащими Саруману Предателю. Но следует признать, что звериная хитрость и дикарская одержимость Волчьей Вестницы позволяли ей слишком часто одерживать верх над противниками, куда более достойными, чем её отряд.