you go to my head

Стив стоит совершенно неподвижно. На полсекунды Баки думает, что, может быть, это просто нервы, Стив не знает, что делать, поэтому он придвигается ближе и целует его сильнее. Кулак, сжавший майку Баки, с силой врезается ему в грудь, отталкивая назад. Баки моргает, открывает глаза и видит, что Стив смотрит на него сверху вниз, бледный, и сжав губы в тонкую линию. — Что ты творишь? — Стив хрипит. Может быть, это неправильно со стороны Баки, но Стив не отпускает его рубашку. Он не вытеснил Барнса из своего пространства; они все еще в нескольких дюймах друг от друга, Стив стоит спиной к стене всего в нескольких футах от входной двери. Но он не загнан в угол. Если бы он захотел освободиться, это было бы легко. Поэтому Баки кладет руку на стену рядом с головой Стива, а другую кладет на шею, чтобы удержать на месте. — Борюсь за это, — говорит он. На этот раз, когда Баки приближается к нему, что-то яркое вспыхивает в глазах Стива. Их губы соединяются не по центру. Стив делает глубокий вдох и затем целует в ответ. По спине Баки пробегает электрический разряд. Руки Стива хватают его за плечи, притягивая ближе, в то время как их рты двигаются вместе. Теперь у Баки есть ответ: Стив целуется не по-доброму, ему всегда есть, что доказать, даже здесь. У Баки болит нос, но он изо всех сил старается не отставать, прижимая Стива к обоям, давая ему все, что он просит — его открытый рот, его язык, его сердце, если Стив этого хочет. Оно принадлежит ему. — Баки, — говорит Стив, прерываясь, чтобы снова сделать глоток воздуха. — Баки, я… Тем временем Баки осыпает его поцелуями. Щеки, подбородок, чувствительное место под ухом. — Я серьезно, — говорит он в кожу Стива. — Я серьезно, ты должен знать это. — Ты… Баки отодвигается, чтобы посмотреть ему в глаза. — Скажи мне остановиться, Стив, и я остановлюсь. Стив смотрит на него в ответ, и в его глазах виден какой-то глубокий конфликт. Пространство между их телами горит жарче любого летнего дня. О чем бы Стив ни думал, он думает напряженно — возможно, слишком напряженно, но это вполне в его духе. Его руки трепещут перед лицом Баки, затем опускаются на его шею. — Мы не должны, — говорит он слабым голосом. — А почему бы и нет? — Потому что это… это… Баки. — Назови мне хоть одну вескую причину. — Я могу назвать пятьдесят. — Окей. Начинай. Я буду считать. Глухой удар, когда череп Стива ударяется о стену, отдается почти эхом. Он мотает головой из стороны в сторону, закрыв глаза, в то время как его большие пальцы сильно нажимают на пульсирующие точки по обе стороны шеи Баки. Было бы правильно, если бы Баки отпустил его, сделал шаг назад и позволил ему уйти. Но он не может этого сделать. Только не с острым привкусом Стива во рту, который все еще оставался на его языке. Не сейчас, когда он так близок к тому, чтобы попробовать его на вкус, если бы Стив только открыл глаза. — Ты убиваешь меня, Бак. Ты — убийца, — Стив говорит эту фразу медленно. — Скажи мне, чтобы я остановился. — Не смей, черт возьми. Стив первый поддается вперед на этот раз. Только в тот момент, когда они сталкиваются, он смягчается, его рот открыт и внимательно смотрит на Баки, как будто он вспомнил про большой синяк на лице или что-то еще. Они целуются, целуются и целуются уже в третий раз, но этот почему-то кажется первым или, может быть, таким, каким должен был быть первый, если бы они были другими людьми. Тихий, болезненный звук вырывается из горла Стива и отдается эхом во рту Баки. Когда тот отстраняется, Стив просто утыкается лицом в его шею. Он убедил его в чем-то, но не во всем. — Стив? — спрашивает он, проводя пальцами по светлым волосам. — Да-да, — выдыхает Стив. — Ладно, давай еще раз в ванную, мы все уберем, а потом… Когда твоя семья вернется домой? — Даже не знаю. Через час или два. — Черт, давай, пошли. — Стив, — он пытается остановить Роджерса, который тянет его, как на буксире, но это бесполезно; Стив, если сосредоточится на чем-то, невозможно остановить, особенно когда Баки не хочет, чтобы Стив перестал прикасаться к нему. — Что ты делаешь? — Ты что, не хочешь меня трахнуть? — Ты… а я… — Бак, Баки, пожалуйста. — Они сейчас в ванной. — Боже, ты даже не представляешь… не представляешь, как сильно я… ты должен, пожалуйста, я так сильно хочу тебя. — Ты уверен? — Да. Господи, да. Они раздеваются достаточно быстро, чтобы у Баки закружилась голова, но нет времени думать об этом. Может быть… может быть, будет следующий раз. Он надеется, что когда-нибудь сможет раздеть Стива медленно, никуда не торопясь, но сейчас все в куче, и Стив забирается под душ, прежде чем вода успеет согреться. Он уже наполовину покрыт мыльной пеной, когда Баки заходит следом и задергивает занавеску. Вода медленно нагревается, градус за градусом. Температура у Баки поднимается быстрее, когда Стив весь мокрый перед ним, хотя он почти не обращает внимания, скребя куском мыла по своей коже. — Вымойся, — говорит ему Стив. Он сует мыло в руку Баки. Баки берет его, но он застыл, наблюдая, как Стив пробегает руками по себе. Это сексуально и даже особенно чувственно; когда его пальцы обхватывают член, моют между ног. Вода стекает по его груди, за ней следуют мыльные пузыри. Баки облизывает губы, думая обо всем этом. Из-за влажности у него снова идет кровь из носа, а может просто размяк мозг. — Ну же! — говорит Стив, на этот раз раздраженно. Он делает шаг к Баки, забирает мыло, прижимает к его груди и начинает намыливать. — Чем быстрее ты помоешься, тем быстрее мы сможем это сделать. Он замолкает со вздохом, когда Баки хватает его и притягивает к себе. Их тела прижимаются друг к другу в беспорядочной линии, скользкой, как мыло. Ноги Стива почти выскальзывают из-под него, но Баки держит его крепко и прямо. Он чувствует член Стива у своего бедра, все еще мягкого, но настоящего — такого реального. Вода уже слишком горячая, надо бы опустить кран. Вместо этого они снова целуются, кровь попадает в рот. Стив тем временем пытается намылить его, но он никого не обманывает; его руки больше исследуют, чем намыливают. Баки сразу же вычислил это. Позвоночник, бедра и подтянутая задница. Он становится твердым в мгновение ока, прижимаясь к животу Стива. Стив идет следом в своем собственном темпе, и его рот так открыт. Баки невольно вспоминает, каково это — засунуть туда что-то еще, кроме языка. Куда еще он засунул свой член и что еще он хотел бы туда засунуть. Его руки скользят вниз по спине Стива, два пальца оказываются внутри, чтобы почувствовать его. — О, — говорит Стив, как будто это сюрприз, и его бедра двигаются вперед прямо к Баки, но затем он вздыхает, прижимаясь губами к плечу, и он повторяет прикосновение. Кончик пальца Баки скользит в нем, и как бы близко они ни были, Баки чувствует, как напрягается желудок Стива. — Тебе нравится? Стив отодвигается назад, и Баки двигается вместе с ним, стараясь не давить слишком глубоко, когда у него нет вазелина на пальцах, как у Стива. Глаза Стива широко раскрыты и полны любопытства — немного удивления. — Мы чисты, — выдыхает он. — Давай, выходи, мы чисты. Душ закончился так же быстро, как и начался. Они вместе идут по коридору голые, капая водой на пол, который, как надеется Баки, высохнет сам по себе. Это неловкий танец, но они добираются до квадратной спальни Баки. Дверь захлопывается. Матрас слабо протестует, когда Стив забирается на него, и Баки приходится потратить мгновение, чтобы просто посмотреть, как Стив ложится на его детской кровати. Эта рама выдерживала его вес сотни раз, но никогда так, как сейчас. На улице чертовски яркий дневной свет. Лицо Стива внезапно хмурится. — Баки, у тебя есть что-нибудь... Не успел он закончить фразу, как Баки уже рылся в ящиках комода, вытаскивая резинку и жестянку с вазелином, которые он прятал в воскресных носках. Он протягивает и то и другое. — Я еще не пробовал смазку, но она такая же, как у тебя, — говорит он. Он купил его, ну, потому что захотел. Он просто еще не набрался смелости использовать его на себе. Может быть, ему и не придется этого делать. Комната достаточно мала, чтобы Стив мог схватить его за запястье и притянуть ближе. Баки легко падает рядом с ним на кровать. Кровать слишком маленькая, она уже много лет не подходит к росту Баки, но сойдет. Барнсу кажется, что он чувствует, как Стив улыбается в их следующем поцелуе. — Дай мне это, — бормочет Стив, нащупывая руку, — только подожди минутку. — Я хочу это сделать сам. — Ты…? — Я хочу подготовить тебя. В прошлый раз, помнишь, я сказал, что хочу вылизать тебя? — Да, — выдыхает Стив. — Я заставлю тебя чувствовать себя так хорошо. — Он не знает, правда ли это, чувствует ли мужчина то же самое, что и женщина, но, возможно, это так. — Позволишь мне? Слабая дрожь пробегает по телу Стива. Он нерешительно открывает рот, но все же кивает. Он снова кивает и начинает переворачиваться, но Баки крепко держит его за бедро. — Нет, просто ляг на спину. — Будет проще, если… — Я говорил, что мне наплевать на легкость? — Ты… — щеки Стива заливает румянец, внезапный и яркий. Его веки закрываются, как будто он борется с чем-то позади них. — Господи, Бак. Ты — нечто невообразимое. — И кто же? — Понятия не имею, черт возьми. Никогда не знал. Он ложится на единственную подушку Баки, на которую падает солнечный свет; свет делает его лицо золотым. Его влажные волосы темнеют на ткани. Баки сдвигается с кровати, его руки на икрах Стива, больше успокаивая, чем уговаривая. По телу Стива пробегает легкая дрожь. Баки подумал бы, что ему холодно, если бы воздух в комнате не был таким теплым, как снаружи. Это немного странно; Стив был так уверен в своих предыдущих встречах, но теперь он, кажется, нервничает. — Ты никогда не говорил мне, — говорит Баки, его рука скользит вверх по колену Стива, — что кто-то когда-либо делал это для тебя. — Мм… Нет. — Нет, делали, или нет, не делали? — Ты будешь первым, Бак, — говорит Стив, — если когда-нибудь до этого дойдешь. Баки фыркает и щиплет его за бедро. — Я работаю над этим, не так ли? Раздвинь для меня ноги, вот так. Стив широко раздвигает их, двигая бедрами. Румянец на его щеках быстро распространяется, Баки не сводит с него глаз. Его член, теперь уже твердый, упирается ему в живот. Баки тянется к нему первым, просто чтобы взять его в руки и снова почувствовать. Стив задыхается, потом сильно кусает губы, чтобы держать рот на замке. Баки проводит большим пальцем по нижней стороне члена Стива. Сейчас он почти не прикасается, чтобы доставить ему удовольствие — просто исследует, — но Стиву, похоже, это все равно нравится. Когда Баки наклоняется вперед, чтобы вдохнуть его мускусный запах, одна из рук Стива сжимает в кулаке потертое одеяло. — Ты собираешься… — начинает Стив, как раз когда Баки открывает рот, чтобы взять его. — О-о-о. На вкус он в основном как мыло, и слабый соленый привкус кожи остается под ним. Он странный в устах Баки, новое ощущение, но желанное. Он опускает голову ниже, все глубже погружая Стива в рот, и пытается вспомнить, что же такого сделал Стив, чтобы ему было так хорошо. Он сосет, лижет, все это неумело, но Стив, кажется, доволен этим, если то, как он скулит в глубине своего горла, что-то значит. Может быть, когда-нибудь Стив научит его делать это правильно, но он просто хотел попробовать, прежде чем перейти к чему-то, что он знает, что у него хорошо получается. Бледно-золотистые волосы спускаются от члена Стива вниз, гнездо вокруг его яиц и дальше между ног. Баки проводит носом по дорожке, ему нравится чувствовать волосы и вес яиц Стива, когда он поднимает их в сторону, но только, когда Стив зацепляет руку за колено и тянет ее вверх, Баки может попасть туда, куда он хочет. Он просто смотрит на мгновение, удивляясь, как, черт возьми, Стив вообще помещает что-либо в отверстие, которое выглядит таким маленьким. Интересно, насколько сильно он бывал растянут. Его собственный член болит, ноет от возбуждения. Стив вытягивает шею, чтобы посмотреть на него, так что Баки видит, когда его рот открывается от первого прикосновения языка. Поначалу он осторожен и мягок, просто ощущает вкус соли, мускуса и Стива. Это отличается от лизания девушки, область более определенная, но он вытягивает такой же громкий стон из Стива, когда он прижимает свой язык к его входу и проводит им с нажимом. — Мм, это… О Боже, Бак, ты же… Но он снова замолкает, когда Баки начинает действовать языком жестче и увереннее. Вскоре Стив начинает расслабляться под его губами, расслабляясь настолько, что Баки может просунуть свой язык прямо в него. Стив вздрагивает и вскрикивает, приглушенный локтем, которым он прикрывает лицо. Должно быть, ему это нравится; Баки давит большим пальцем на колечко, чтобы потянуть его шире, лизнуть глубже. Он мог бы делать это часами, доводить Стива просто так, работать с ним, пока челюсть не заболит на несколько дней. Боже, он хочет… прямо сейчас, он хочет этого. Но сейчас середина дня, и может показаться, что мир останавливается, когда Стив кладет руку в волосы Баки и притягивает его еще ближе, но часы все еще тикают. — Дай мне вазелин, — говорит Баки и покусывает складку на бедре Стива. Стив вздрагивает, испуганно фыркая от смеха. — Ты же сам себя растягиваешь, верно? Чтобы быть скользким? — Да, — выдыхает Стив. Он нащупывает жестянку, которую Баки оставил возле подушки. — Да, просто… возьми немного на пальцы, больше, чем ты думаешь. Ты можешь использовать два, я смогу принять их. Стив должен знать свое тело лучше, чем кто-либо другой, поэтому Баки решил довериться ему. Он опускает два пальца в банку, чтобы покрыть их, затем прижимает их к отверстию Стива, где он уже влажный от слюны. Легкое давление, и тело Стива впускает его, как будто больше ничего не хочет. Стив резко вдыхает, затем выдыхает и поддается навстречу к пальцам. Баки чувствует как гладко внутри — все еще чертовски туго, как если бы он оставил его пальцы здесь достаточно долго, они могли бы онеметь — и горячо тоже. — Если ты… — начинает Стив и с трудом сглатывает. — Делай вот так. Стив поднимает два пальца и сгибает их к своей ладони — и это очень знакомо. Мужчины и женщины не так уж сильно отличаются друг от друга, думает Баки, сжимая пальцы и наблюдая за тем, как вытягивается лицо Стива. В нем есть что-то такое, Баки не знает что, но он это чувствует, что Стиву должно быть чертовски хорошо. И он не притворяется, Стив не настолько хороший актер. Баки целует его мокрое бедро и говорит: — Когда-нибудь тебе придется сделать это со мной. — Трахнуть тебя. — Член Стива дергается так сильно, что он рефлекторно хватает его, держа не слишком нежно. — Господи, Баки. — Что? — Ты… — Стив приподнимается на локте, наблюдая, как пальцы Баки входят и выходят из него, прежде чем поднимает взгляд на лицо. — Это довольно странные слова. — Я хочу почувствовать, каково это. Стив закусил губу и уставился на Баки так, словно не знал, откуда тот взялся. Когда они были маленькими, Баки обычно сочинял истории о том, как они попали на Землю из космоса; может быть, Стиву интересно, не было ли это фантазией. Конечно, в это не легче поверить, чем в то, что Баки действительно хочет этого — хочет его. — Вставь уже свой член в меня, — говорит Стив. Пакетик с кондомом прилетает Баки в подбородок. — Ты хочешь этого? — Да, я хочу, давай. — Попроси меня. — Извини, Бак, у нас сейчас мало времени. Может в следующий раз. — И Стив смеется, ярко и громко. — Неужели? — спрашивает Баки, переползая через него, чтобы снова приблизиться к его губам. Они оба улыбаются, как герои мультфильмов. — Даже если бы я этого хотел? Лодыжки Стива зацепляются за колени Баки; выглядит, как будто он не хочет дать ему уйти, но Баки и не планирует бежать. — Может быть, — говорит Стив, — но если я не хочу? — Так чего ты хочешь? Это искренний вопрос, и Стив, кажется, слышит это в его голосе. Его брови сошлись на переносице. Их лица близко, но Баки все еще видит его глаза, как задумчиво они выглядят. Стив обхватил ладонями щеку, прижав большой палец к уголку губ. — Я просто… я просто хочу, чтобы ты трахнул меня и поцеловал. — Просто, — бормочет Баки, но он не дурак — он знает, что дело не только в этом. Что все это, забота, которую он проявляет, что-то значит для Стива, даже если он и не скажет этого. Они приспосабливаются, Стив растянут и ждет его с таким открытым и доверчивым лицом. От одного взгляда на него сердце Баки разрывается чуть ли не надвое. Он думал об этом раньше, по крайней мере, сотню раз, но он думает снова: я сделаю для него все, что угодно. Это не новое чувство, но на этот раз оно ощущается сильнее, увлекая его сердце вниз, в эрекцию Стива Роджерса. Господи, он влюблен. Он был влюблен уже так долго, что это кажется восьмым чудом света, что никто из них не заметил. Он удерживает взгляд Стива, пока толкается в него. Достаточно медленно, чтобы он мог наблюдать за вспышками в глазах Стива, что-то искрит внутри него, пока не вспыхивает пламя, и он громко стонет. Баки тоже это чувствует, искрясь в том месте, где тело Стива сжимает его и излучает наружу. Он наклоняется, чтобы поймать губы Стива, потому что он знает, что может сделать это. Они продолжают целоваться, даже когда Баки начинает двигаться. Каким-то образом ощущать губы Стива на его губах более интимно, чем быть внутри него — или, может быть, это одно и то же; Баки находятся на грани срыва. Он трахает Стива медленно и серьезно, водит губами по его коже. — Баки-и-и, — тянет Стив. — Ты этого хочешь, милый? — Это хорошо, это очень хорошо, но ты можешь быть грубее, я не врал, мне это нравится. — Ты хочешь еще сильнее? — спрашивает Баки, а затем легко кусает его в ключицу. — Да, пожалуйста, Господи. Его бедра двигаются вперед, давая больше, и тело Стива так легко поддается ему. Он кричит, и очень громко; Баки чертовски рад, что стены этого здания толстые. Это не спектакль — Стив слишком искренен на этот раз, чтобы не быть честным. Он выгибается, стонет и сильнее поддается навстречу, впиваясь ногтями в плечи Баки. Барнс толкается в него снова и снова. Весь мир прямо за дверью, и ничто другое не имеет значения, кроме того, как Стив притягивает его для поцелуя, сталкиваясь зубами. В течение долгого времени Баки думает, что чувство, поднимающееся в нем, — это просто переутомление, его сердце забилось слишком сильно. Затем он резко прекращает — его охватывает оргазм. Стив, должно быть, чувствует его, должен знать, что происходит, потому что его руки лежат на лице Баки, а его дырочка сжимается так сильно, что почти причиняет боль. В конце концов это чувство улетучивается. Баки заваливается на бок, стараясь не слишком сильно придавить Стива, но их ноги остаются переплетенными. В его голове абсолютная тишина, нет ни единой мысли, и Стив не делает ни малейшего движения, чтобы отстраниться. Во всяком случае, он все еще сжимается вокруг члена Баки, как будто жалеет, что остановился. — Черт, — бормочет Баки, протягивая руку. — Давай, я хочу увидеть как ты кончишь. — Я помню, — Стив смеется и гладит его волосы. — Нет, нет, я хочу помочь. Ты можешь… ты можешь вставить мне в рот, я… Стив поворачивается к нему лицом на влажных от пота простынях, их тела отстраняются. Он хмурится, даже когда проводит рукой по волосам Баки. — Ты действительно позволишь мне? — спрашивает он. — Конечно. Стив изучает его лицо, как будто он наконец-то расшифровал что-то. — Я когда-нибудь говорил тебе, — говорит он, — что ты настолько потрясающий, что иногда мне хочется кричать? — Нет, не думаю, что ты правда так думаешь. — Баки улыбается. — Это правда. Ложись на спину для меня. — Когда Баки переворачивается, Стив забирается на него сверху, оседлав его грудь. — Просто открой свой... да, вот так, Бак, ты идеален. Это не то, что он имел в виду, но он не возражает, когда Стив просовывает свой член в рот. Под таким углом это легко; Стив качает головой и слегка толкается и смотрит на Баки сверху вниз, как будто он сформировал Луну вручную, прежде чем поднять ее на небо и повесить. Когда он кончает, это почти нежно. Глубокий вздох, и затем он выплескивается прямо на язык Баки и вниз по его горлу. Его руки гладят Баки по щекам все время, бормоча похвалы. Глотать легко. Еще проще было бы позволить Стиву свернуться калачиком у себя на груди и пролежать так весь день. На мгновение он делает это, и они вместе переводят дыхание, Баки облизывает языком тыльную сторону зубов, где задерживается вкус Стива. Нервное окончание за нервным окончанием; он вновь обретает ощущение во всем остальном теле. Первым шевелится Стив. Он потягивается, хрустя позвоночником, затем перекатывается через Баки и спрыгивает с кровати, прежде чем тот думает схватить его, чтобы заставить остаться. Его ноги немного дрожат, но он стоит прямо. До сих пор Баки не замечал, как покраснели его губы. — Куда это ты собрался? — Баки печально похлопывает по кровати. — Вернись обратно. — Мы должны привести себя в порядок. — Стив жестом показывает в окно на солнце. — Господи, неужели это обязательно? Одна из бровей Стива приподнимается.  — Да, Бак. Мы должны это сделать. Поэтому они оба встают и находят свою одежду на полу в ванной. Все немного помято, и Баки выбирает свежую рубашку вместо своей жалкой окровавленной, но они выглядят нормально. Стив вытирает полотенцем пол, с которого в спешке капала вода. Он говорит Баки, что, скорее всего, должен сам постирать свои простыни, вместо того, чтобы позволить матери сделать это. — Умно, — говорит Баки. — Конечно. У меня есть в подобном опыт. Семья Баки может вернуться в любую минуту. Он знает это, знает, что любой из них может сейчас заходить в подъезд. И все же, когда Стив смотрит на него с этой фирменной ухмылкой, Баки ничего не может с собой поделать. Ноги сами несут его вперед. Он кладет руки Стиву на талию и прижимает его к дверному косяку. — Привет, — говорит он, приблизившись к лицу Стива и уткнувшись носом в его волосы. — И вам привет, мистер. — Стив фыркает, и воздух касается кожи Баки. — Все было хорошо. Просто невероятно. — Да? — Как будто ты не знаешь. Стив закатывает глаза, и Баки целует его за дерзость. Немного удивленный звук возникает в груди Стива. Его руки сжимают предплечья Баки, сначала как будто рефлекторно, но потом просто чтобы удержаться на ногах, когда тот углубляет поцелуй. Стив сомневается, но позволяет себе расслабиться и поцеловать в ответ. Он так хорошо владеет языком, что это достойно внимания прессы. — Слушай, — говорит Баки, — ты сегодня занят? Я хочу придти к тебе. — Я занят? — рассеянно смотрит Стив. — Тебе надо работать, или я могу приехать к тебе? — О, я…я не собиралась сегодня работать… — Хорошо. Стив снова целует его, и это делает его еще глупее, думает он, его мозг просто льется из ушей, потому что Стив пришел и расплавил его. У них действительно не осталось времени, но он жаждет каждую секунду. Может быть, если бы они поторопились… Но он знает, что они могут не успеть, но он бы хотел этого. — Так я могу? — снова спрашивает он. — Да, наверное, да, Бак. Мы могли бы сходить в кино или… — Ты когда-нибудь раньше был сверху? — Баки правда интересно. — Ты ведь не всегда принимаешь, правда? Я имел в виду это раньше, я хочу, чтобы ты сделал это со мной. Можно я зайду, и мы попробуем это сделать, Боже, я хочу этого, держу пари, что у тебя это тоже хорошо получается. — Баки, — предупреждающе говорит Стив. — Да, ты хорош во всем. Они просто раскрываются для тебя? Господи, я могу себе это представить. Расскажи мне о них, и я смогу стать лучше, Стив, клянусь. — Иисус. — Стив дергается и выскальзывает из рук Баки. — О чем, черт возьми, ты говоришь? — Я говорю о… — Баки хмурится. Стив уже в пяти футах дальше по коридору. — Что случилось? Что я такого сказал? — Что ты… черт возьми. Как я могу позволить тебе… — Стив проводит тяжелой рукой по лицу, оставляя на нем красные следы. — Мне надо срочно уйти отсюда, Баки. Весь воздух, кажется, следует за Стивом из комнаты. Входная дверь качается, угрожая захлопнуться, но Баки ловит ее кончиками пальцев. Дверь прищемляет их, причиняя боль, но ему все равно. Ступеньки скрипят, когда Стив сбегает, и Баки следует за ним по пятам. — Остановись! — громко зовет Баки. — Стой, Стив, черт возьми, прекрати бежать! Выйдя на улицу, Стив резко поворачивается к нему, его глаза горят от гнева. — Чего ты хочешь? — Чтобы ты хоть раз поговорил со мной. — Я разговариваю с тобой. Я все время с тобой говорю, Баки. — Только не в таком состоянии. — Баки резко взмахивает рукой. — Когда ты… когда ты решишь, что в чем-то прав, то даже не будешь слушать, что я скажу. — И в чем же, по-твоему, я прав? На улице слишком много народу. После обеда на работу возвращаются самые разные люди: соседи Баки, его знакомые. Они начинают пялиться на них. Ничего такого, чего бы они не видели раньше: Баки и его странный маленький друг Стив, но это так. Он не может сказать, что он имеет в виду здесь, при дневном свете, когда пешеходы задевают их за плечи. — Черт возьми, может быть, ты просто вернешься в дом? — Нет. — Стив, я не могу. Стив уходит, и Баки ничего не остается, как последовать за ним. — Куда ты вообще собрался? — Даже не знаю. Подальше отсюда. — Знаешь, ты ведешь себя как настоящий придурок. — Отстань, Барнс. — Боже, просто… — он зол, но ему нужно, чтобы Стив выслушал. Он хватает его за руку и тащит в ближайший переулок, Стив кричит, что его хотят убить. Хорошо, что все соседи Баки — придурки и никто не приходит к нему на помощь. — Теперь ты выслушаешь меня. — Баки прижимает его спиной к кирпичной стене. — Мне следовало бы плюнуть в тебя. — Ну, ты же знаешь, что я глотаю. — Иисус, Господи. Несмотря на ситуацию, Стив хрипло смеется. Баки тоже смеется. Может быть, они оба немного сходят с ума. Белье, развешанное от окна к окну над головой, трещит и дрожит на ветру. Нервы у Баки такие же стабильные, но он затащил Стива сюда, чтобы раз и навсегда решить все. — Почему тебя так взволновало то, что я говорил? — спрашивает он. Стив вздыхает и расслабляется под руками Баки. — Мне больно. Баки опускает руки, отпуская его. — Мне очень жаль. Только, пожалуйста, не убегай снова. — Не знаю, Бак. Просто… что мы делаем? Чего именно ты от меня хочешь? — Что значит, чего я от тебя хочу? — Послушай, если хочешь, мы можем и дальше спать вместе. Очевидно, ты уже понял, что я тоже этого хочу. Но я не собираюсь… я не могу бросить свою работу, и… — Стив. — И тебе не нужно говорить все эти вещи, что «все в порядке, я могу трахать тебя, даже если ты не захочешь трахать меня, что будешь единственным, кто…» — Стив. Извини, напомни мне еще раз, когда я просил тебя бросить работу. Стив моргает в ответ, на его лбу появляется смущенная складка. Баки не выходил из его личного пространства; они все еще находятся всего в футе друг от друга, достаточно близко, чтобы причинить неприятности, если кто-то вдруг увидит их в этом переулке. Но эта подворотня узкая, и темная, и никуда не ведет. — Перестань говорить мне всякие глупости, — говорит Баки. — Вот что я имею в виду. Ты продолжаешь строить предположения обо мне вместо того, чтобы просто спросить. — Ты не хочешь, чтобы я все бросал? — Нет. Нет, это… — Баки облизывает губы, отводя взгляд в сторону, а затем снова возвращая. — Ладно, Бак, просто ответь честно на вопрос. Почему? — Мне это нравится. Думать о тебе с другими людьми. Мне становится жарко. — О, — выдыхает Стив. — Все в порядке? — Ну, это лучше, чем альтернатива. Баки улыбается и тянется к нему. Он дотрагивается до лица Стива, вероятно, не для поцелуя, но это возможно, только Стив вздрагивает от его прикосновения. — Что? — Баки пытается прочесть выражение его лица, но все это странно. — Эй. Что ты имел в виду минуту назад, говоря, что мне не нужно говорить все это? Что за фигня? — Просто… ты не должен быть таким милым со мной, Баки. Я не похож на одну из твоих девушек, тебе не нужно флиртовать со мной, чтобы заставить меня раздвинуть ноги. Просто попроси. — А что, если мне нравится флиртовать с тобой? Стив вздыхает, одергивает рубашку и пытается отстраниться от стены. Но Баки кладет руки ему на затылок и заставляет остаться. — Стив, — говорит он, — ты все еще мне не веришь? После всего этого? Иногда забавно, насколько избирательна уверенность Стива. Он может вступить в спор с оружием в руках, пытаться добиться справедливости, но в остальном он просто мнется, как мокрая бумага. И сейчас он так делает: опускает голову, сжимает губы в тонкую линию. Его дыхание прерывистое. — Во что именно верить? — тихо спрашивает он. — Стив, — говорит Баки, и ему хочется поднять Стиву подбородок, но, может быть, лучше пока позволить ему спрятаться. — Может, сходим сегодня в кино? Мы можем это сделать. Я оденусь для тебя и отведу куда-нибудь. Может быть, если мне повезет, ты пригласишь меня к себе, но если нет, то это тоже нормально. Я просто… ты понимаешь? Все именно так, как ты сказал. Мне нравится секс, но я просто хочу быть рядом с тобой, Стив, как бы ты мне ни позволил. Я не знаю, как еще тебе это объяснить. — Чувства, — бормочет Стив. — Да, милый. Сопляк. Стив смотрит на него, и его глаза широко раскрыты и полны надежды. — Ты действительно так думаешь. — У меня нет никаких причин лгать тебе. — Иисус. — Руки Стива взлетают к его лицу, удерживая его. — Я никогда не думал… Я даже не надеялся… Баки кладет свою ладонь поверх ладони Стива. — Я чувствую то же самое. К тебе. Уже давно, очень давно. Как будто небо разверзлось и поглотило его целиком, отправив прямиком на небеса. Он думает, что, возможно, он уже понял это, глубоко внутри, но это так приятно слышать прямо из уст Стива. — Почему ты ничего не сказал? — А что бы ты ответил до всего этого? — улыбка Стива немного горьковато-сладкая. — Ты бы мне поверил? И на это у Баки нет никакого ответа. Но, может быть, это не имеет значения. — Теперь я тебе верю. — Хорошо. — Неужели я самый лучший любовник, который у тебя когда-либо был? — Баки, Господи. — Стив хлопает его по плечу. — Я заставлю тебя сказать «да » на днях. А сейчас можно тебя поцеловать? Переулок пуст, с улицы их никто не видит. Стив кивает, и когда их губы встречаются, они растягиваются в улыбке.

***

Позже Стив все еще говорит об одном актере второго плана картины, которую они видели, когда шли к его дому. Баки обнимает его за плечи, с удовольствием слушая его болтовню. Только, когда Стив выуживает ключ из кармана, ему приходит это в голову. — Хэй, — говорит он, когда Стив отпирает дверь и впускает их внутрь. — Я уже заработал свой ключ обратно? — О, — говорит Стив. — Думаю, да. Только… — Что? Стив придвигается ближе и кладет ладонь на галстук Баки. — Я думал о том, что ты сказал на днях. — Я много чего говорю, и тебе придется напомнить мне, что именно. — Насчет совместной аренды. Ты и я. — А? И что же ты надумал? — Что это потребует некоторого обсуждения, но я хочу этого. Сердце Баки делает сальто. Жить со Стивом, просыпаться с ним каждый день, со всеми его капризами, как плохим, так и хорошим настроением — это звучит чертовски близко к совершенству. — Давай поговорим. Я весь внимание. — Позже, — говорит Стив низким хриплым голосом. Он гладит пальцами галстук Баки, затем хватает его. — По-моему, вы спросили меня, не можем ли мы чем-нибудь заняться сегодня вечером, мистер. Нервная дрожь пробегает по спине Баки и поселяется в его животе. — Да. Да, Стив, Господи, да. — Угу. Ты скажешь это еще пару раз, прежде чем я закончу с тобой. А потом Стив заводит Баки в спальню, где все началось.