Черная паутина над миром заклинателей

В пещере действительно было пусто — ни намека на чье-либо пребывание, слой земли от входа занесло далеко вглубь, и даже стены казались покрытыми пылью. — Так странно, — тихо пробормотал Вэй Усянь, словно только сейчас полностью убедился, что да — это действительно другая жизнь, совсем другая история. Лань Чжань вопросительно посмотрел на него, но его беспокойный взгляд остался незамеченным. Старейшина Илин погрузился в воспоминания, медленно оглядываясь. Это место должно было быть полным скорби, но сейчас он почему-то чувствовал только щемящую тоску. У входа в пещеру послышался шум. Ветер принес обрывки голосов. Мужчины разом оглянулись, напрягаясь и готовясь к появлению неизвестных. — Компас словно сошел с ума! — донесся раздраженный крик уже совсем рядом. В проходе появилась фигурка, своей комплекцией говорящая о том, что это — юноша, лишь вчера вышедший из детской поры. Лань Ванцзи, едва заслышал голос, убрал руку с меча, но Вэй Усянь, напротив, напрягся и достал флейту. В этом не было желания драки, скорее — опасения хозяина, в неурочный час заметившего непрошеного гостя на пороге своего дома. — Дядя? — раздался удивленный возглас, когда глаза юноши привыкли к сумраку внутри пещеры и он разглядел стоявших там мужчин. — Что ты здесь делаешь? — в словах Цзян Чэна как обычно слышалось больше раздражения, чем интереса. — А вы? — холодно спросил его Вэй Ин, выходя из пещеры. — Молодой господин Цзян, молодой господин Цзинь, — Лань Ванцзи сложил ладони в вежливом жесте, затем, исполнив свой долг учтивости, замер молчаливой тенью за плечом своего спутника. — Гаошаньи-цзюнь, Гуанлуань-саньсю, — вздрогнул Цзинь Лин, торопливо исправляя собственную невоспитанность и косясь при этом на холодное лицо Вэй Усяня. — Лаобо¹… что вы здесь делаете? Вэй Ин молчал, странным взглядом рассматривая юношу. Тот смутился, решив, что, видимо, своим нарочито вежливым обращением обидел дядю, всегда крайне тепло относящегося к нему. — Ты чего молчишь, словно воды в рот набрал? — вскипел Цзян Чэн, сверля сердитым взглядом своего шисюна. — Что вы здесь делали?! Хотя нет, молчи! Я все равно не хочу это знать! — Мы осматривали пещеру, — равнодушным тоном заметил Лань Ванцзи, и лишь Вэй Ин, обернувшись на него, заметил след легкой неприязни на холодном лице. — Пытаюсь освежить свои воспоминания, — уклончиво ответил Вэй Усянь, вновь возвращая внимание к появившимся заклинателям. — А вы здесь… с таким сопровождением? Взгляд Старейшины переместился на подошедших заклинателей в фиолетовых одеяниях ордена Юньмэн Цзян. — Мы… — неожиданно смутился Цзян Чэн и тоже оглянулся почему-то на адептов своего ордена. — Мы ищем Вэнь Нина, дядя. Вы случайно… — голос Цзинь Лина дрогнул, и он осекся, не в силах подобрать слов. Он явно сильно переживал, и пусть Вэй Ин этого не помнил, но со слов Лань Ванцзи он уже знал, что Вэнь Нин постоянно сопровождал юных адептов на ночных охотах и те питали к ожившему мертвецу весьма теплые чувства. — Не переживай за него, — тяжело выдохнул Вэй Ин, желая успокоить племянника. — Я обязательно его найду. — Конечно найдешь, ведь он напал на твоего цзефу, — фыркнул Цзян Чэн, скрещивая руки на груди и пристально разглядывая Вэй Усяня. — Он… На Цзинь Цзысюаня?! — Да, — хмуро подтвердил Цзинь Лин. — Как это возможно? Когда это случилось?! — Вчера ночью, — пристальный взгляд его шиди излучал недоверие, но он постарался спокойно рассказать все, что знал. — Стража Ланьлин Цзинь сообщила, что в одной из деревень был замечен мертвец, который просто прошел мимо, никого не трогая. — По описанию я сразу… я подумал, что это Вэнь-сюн, и хотел отправиться сам, — перебил дядю Цзинь Лин, от волнения начав тараторить. — Отец не отпустил меня одного, он пошел со мной… Мы нашли мертвеца в лесу неподалеку. Это был Вэнь Нин! Но… Он был совершенно не похож на себя, словно лютый мертвец… Настоящий лютый мертвец. — Он и есть настоящий лютый мертвец! — заругался Цзян Чэн. — Но он! Он никогда!.. Вэй Усянь почувствовал, как в голове что-то зашумело, он поднял руку, пытаясь прервать спор, более всего желая услышать, что случилось дальше. — Этот ребенок решил, что лютый мертвец может быть им другом! — Цзян Чэн был крайне раздражен, ему хотелось закричать: «Я же говорил вам!», но он сдерживался, в итоге срываясь на племяннике. — Этот мертвец хотел убить их, он снес бы ему голову, если бы отец не закрыл его собой! — Как же они тогда выжили? — глухим голосом спросил Вэй Усянь, пытаясь собраться с мыслями и не смотря на своих собеседников. — А ты этим огорчен?! — Огорчен? — наконец Старейшина поднял взгляд, сверкнув горящими красным пламенем глазами. — Вэй Ин, — Лань Ванцзи, все это время безучастно стоявший рядом, шагнул ближе и схватил темного заклинателя за плечо. Вэй Усянь вздрогнул, оглядываясь на второго нефрита, и, кажется, пришел в себя — огонь в глазах потух, оставив только невыразимую горечь и боль. — Цзян Ваньинь, твой брат еще не избавился до конца от действия яда, — холодно заметил Лань Чжань, одновременно прося прощения за резкое поведение своего друга и предупреждая, чтобы Цзян Чэн был сдержаннее. — Как вы справились с лютым мертвецом? Лань Ванцзи перевел светлый взгляд на юного адепта, и Цзинь Лин, прекрасно помнящий, насколько второй господин Лань бывает суров, подтянулся и зачастил, стремясь изложить события ясно и кратко — под стать спрашивающему. — Верховный Заклинатель использовал талисман запечатывания, чтобы обездвижить Вэнь Нина, а потом запустил сигнальный огонь, чтобы адепты, вышедшие вместе с нами на поиски, прибыли. Но когда Вэнь Нина попытались схватить, он словно пришел в ярость и… И вырвался. Отца доставили в резиденцию. Вэнь Нин… Лютый мертвец едва не пробил ему грудь… — голос юноши осекся, и он уткнулся взглядом под ноги, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. — Удар был такой силы, что сломал цзефу ребра и наполнил его легкие кровью, — продолжил за племянника Цзян Чэн, все еще хмурясь, но уже не демонстрируя прежней злости. — Цзецзе сразу же отправила посланника к Вэнь Цин с просьбой прибыть. Вот только… — Вот только это ее брат, — сухо закончил вместо него Старейшина. Он нервно дернул плечом, сбрасывая руку нефрита, и, нахмурившись, принялся уточнять детали у Цзинь Лина, как свидетеля происшествия. — Вэнь Нин просто стоял в лесу? — Да. — Он напал сразу, как вы подошли? — Нет… Он стоял, и я даже окликнул его. — Он не отреагировал? — Нет! Я хотел подойти к нему, протянул руку… — И тогда он напал на тебя? — Нет, он стоял. Отец не дал мне к нему подойти. Только потом… — Он достал меч? — Суйхуа все время был в его руке. Почему ты… — А ты слышал какой-нибудь звук? — Звук? Дядя, о чем ты? — Перед тем, как Вэнь Нин напал на тебя, ты слышал звук? Мелодию? Звон? Свист? — Я слышал свист, но когда Вэнь Нин сбросил с себя чары подавления! — В лесу? — Да! — Такой? — Вэй Ин вдруг засвистел, выдав пронзительную трель, заставив заклинателей вздрогнуть и отскочить в сторону. — Да… Кажется, да… Ой! Земля недалеко от них зашевелилась, из-под черной почвы медленно показалось что-то серое, словно сухие ветки вдруг решили подняться к солнцу… Через мгновение раздались возгласы, когда заклинатели разглядели, что это не ветки — а руки скелетов продираются из земли. Они были уже почти истлевшими, беспомощно скребли землю и тянулись, отзываясь на призыв Старейшины. Вэй Ин слегка растерялся, но не успел он взяться за флейту, чтобы упокоить невольно разбуженных им мертвых, как раздался чистый и высокий звук — Лань Ванцзи достал гуцинь. Всего пара нот пронеслась по горной вершине, разбиваясь о камни, играясь эхом, и все вокруг затихло. Старые кости рассыпались пылью и развеялись легким ветром, стирая все напоминания о том, что только что видели люди. — Вэй Ин! — гневно закричал Цзян Чэн. — Какого черта ты творишь?! — Дядя… Кто это был? — Цзинь Лин смотрел на Старейшину широко раскрытыми глазами. — Всего лишь старые истлевшие трупы. Нет нужды переживать… — Там, в лесу… Кто управлял Вэнь Нином? Вэй Усянь осекся и постарался спокойно ответить на вопрос племянника… Но давнее чувство вины, вины за то, что едва снова не случилось — захлестнуло его с головой. — Я не знаю, я правда не знаю, — прошептал он, страдальчески нахмурившись. — Лютого мертвеца давно нужно было упокоить… Даже все совершенное им во время войны — не позволяет нарушать естественную природу вещей. Мертвые — должны покоиться в земле! — Цзян Чэн сморщился, не в силах смотреть на виноватый вид брата. — Вэй Усянь! Он едва не навлек беду на нашу семью! Ты больше не должен его защищать! Вэй Ин молча слушал эти резкие слова и все сильнее склонял голову, словно не мог справиться с ними. — Сначала его нужно найти, — трезво заметил Лань Ванцзи, снова положив руку на плечо своего спутника, и замер, ощутив, как тело под его ладонью сотрясает мелкая дрожь. — Тебе нужно отдохнуть. — Тебе нужно возвращаться со мной в Башню Золотого Карпа! Вам обоим стоит присутствовать на Совете Кланов… — Совет? — переспросил Лань Чжань, ведь для ежегодного съезда орденов было еще не время. — Ляньфан-цзунь, временно взявший на себя обязанности Верховного Заклинателя, объявил срочный сбор. — Ты не можешь притащить осла в Башню Золотого Карпа! — Почему? — Это — осел! — В Ланьлине появилась стена правил, и там значится, что они не допускают к себе в резиденцию ослов? — Откуда ты вообще взял осла?! — Мне подарил его Лань Чжань. — ! Цзян Чэн прикрыл лицо рукой, чувствуя, как у него задергался глаз. — Цзян Чэн, ты знал, что можно напиться с одного глотка вина? — Знал! Вся Пристань Лотоса знает… — Цзян Чэн осекся и с ненавистью глянул на невозмутимого Лань Чжаня. Конечно, тот мог оставаться невозмутимым, ведь, в отличие от обитателей резиденции клана Цзян — он ничего не помнил. Саньду-шеншоу тоже с удовольствием бы забыл. — Лань Чжань! А ты мне не рассказывал, — ухмыльнулся Вэй Ин, наблюдая, как медленно краснеют уши второго нефрита. — Или ты снова не помнишь? — Нет, — бросил Лань Чжань, немигающим взглядом пристально рассматривая стену впереди них. — Я не хочу этого слышать! — взвыл Цзян Чэн, бесконтрольно крутя кольцо на пальце — вокруг него уже проскальзывали вспышки разрядов. — Объясни мне, почему нельзя оставить осла на каком-нибудь постоялом дворе?! — А если там его будут обижать? — с искренним беспокойством отреагировал Вэй Ин, заботливо похлопав животное по крупу. — Ты так заботишься об этом осле?! Позаботься о своей чести! Первый заклинатель верхом на осле! Я не хочу в этом участвовать! — Цзян Чэн, схватившись за голову, прибавил шаг, намереваясь скрыться от своего братца подальше. — Яблочко, фас его! — радостно закричал Вэй Ин, доставая яблоко из седельной сумки животного и бросая его в спину брата. Осел, резко утратив флегматичный вид, недоверчиво фыркнул и вдруг понесся вслед за яблоком. Цзян Чэн, только успевший разъяренно обернуться, чтобы высказать шисюну все, что он думает о его метком броске, вдруг побледнел, заметив надвигающуюся пронзительно ревущую опасность, дернулся в попытке убежать, наступил на злополучное яблоко и, подскользнувшись на нем, повалился на землю. Радостный, заливистый смех огласил площадку перед воротами в резиденцию клана Ланьлин Цзинь. Как раз распахнувшимися, чтобы впустить гостей. Внутри, уже готовый встречать вновь прибывших, с неизменной улыбкой стоял Ляньфан-цзунь. — Дядя! — сдавленным, от едва сдерживаемого смеха, голосом воскликнул Цзинь Лин, заметив мужчину, встречающего их. С лица Цзинь Гуанъяо, увидевшего разыгравшуюся сцену, в кои-то веки сошла бессменная улыбка, и вид его стал растерянным. Вэй Ин, уже уставший хохотать над братом, пытающимся отползти от осла, который настойчиво шарил своим носом под ним — в поисках яблока, снова закатился. — Гуанлуань-саньсю… — нарушая этикет, с тяжелым вздохом сказал Ляньфан-цзунь, подбирая подол, и весьма поспешно приближаясь к ним. — Пожалуйста, уберите вашего осла. — Ляньфан-цзунь, — отреагировал Вэй Ин, вытирая слезы и пытаясь отдышаться, — с чего вы взяли, что он мой? — Кто еще мог привести осла в Башню Золотого Карпа? Гаошаньи-цзюнь, рад приветствовать вас с вашим… спутником в резиденции Ланьлин Цзинь. Цзинь Лин, пожалуйста, помоги своему дяде. Невзирая на необычную ситуацию, Ляньфан-цзунь весьма быстро пришел в себя и разобрался со всеми затруднениями. Саньду-шеншоу, изрыгая проклятья и держась за ушибленный бок, с трудом пытался отряхнуться и вслух придумывал способы мести несносному шисюну и его ослу. Цзинь Лин, помогая дяде, с затаенным восторгом запоминал столь яркие выражения, обогащая свой лексикон репертуаром придорожных кабаков. Вэй Ин на всякий случай спрятался за Лань Чжаня, а тот, впрочем как и всегда, невозмутимо наблюдал за всем безобразием. Яблочко увели слуги, получив серьезное напутствие от Первого заклинателя хорошенько позаботиться о животном. — Как ваше самочувствие, Гуанлуань-саньсю? — О, спасибо, прекрасно, просто прекрасно! — Гаошаньи-цзюнь, надеюсь, вы тоже чувствуете себя столь же прекрасно, как и ваш… спутник? — Мгм. — Глава ордена Гусу Лань и его супруга уже прибыли. Желаете встретиться с ними? — Да… Ляньфан-цзунь, скажите, могу ли я посмотреть те самые отчеты еще раз? — Вэй Ин смутно надеялся, что Цзинь Гуанъяо поймет его без более подробных объяснений. — Какие именно, Гуанлуань-саньсю? — вежливо ответил мужчина, дружелюбно улыбаясь. От этой улыбки у Старейшины Илин возникло мерзкое ощущение, как будто что-то влажное и липкое прошлось у него по спине, и он невольно передернул плечами. Лань Чжань внимательно посмотрел на него, но промолчал. — А впрочем… Могу ли я посмотреть все отчеты по ночной охоте орденов? — И за какой же период вы хотите отчеты? — в мягком голосе послышалась слащавая издевка, но Вэй Усянь оставался столь же задумчив, словно ничего не заметив. — Думаю, за последние полгода. — О! Я постараюсь вам чем-нибудь помочь, — интонация ответа была безупречна, на лице мужчины сияла благостная улыбка, но впечатление складывалось такое, словно он едва сдерживался. — Я благодарен Ляньфан-цзуню за такой энтузиазм, — со сдержанным ехидством заметил Вэй Ин и столь же сладкоречиво продолжил, — не хотелось бы взваливать лишнюю работу на плечи уважаемого Цзинь Гуанъяо, особенно в пору, когда ему приходится выполнять утомительные обязанности Верховного Заклинателя. В глазах Цзинь Гуанъяо на мгновение вдруг промелькнула странная смесь эмоций — раздражение, страх и… сомнение? Но не успел Вэй Ин задуматься над реакцией собеседника, как тот вновь закрылся своей обычной, насквозь фальшивой улыбкой. — Работать ради благого дела — отрада для моего сердца, — Ляньфан-цзунь церемонно поклонился и подозвал жестом слугу, сухо дав указания. — Пожалуйста, сопроводите заклинателей в покои по соседству с главой клана Лань. — Лань Чжань, скажи, — тихо спросил своего спутника Вэй Ин, когда Ляньфан-цзунь скрылся с их глаз, — мне ведь не нравится Цзинь Гуанъяо? — Мгм, — согласился второй нефрит. — И я ему тоже? — Мгм. — А я его подозревал? — Мгм. — Какой ты приятный собеседник, Лань Чжань! — возмутился Вэй Ин. — Мгм. [1] Лаобо (老伯) — вежливое обращение «дядя», без учета родственных связей, так можно обратиться к сверстнику отца или его другу. Обычно, когда Цзинь Лин говорит дядя — это цзюцзю (舅舅) — брат матери, так же, как и при обращении к Цзян Чэну. А вот Цзинь Гуанъяо для него — шуфу. Хотя если подумать про традицию китайцев обращаться к родственникам по порядку, то Вэй Ин был бы для него первым дядюшкой — да-бо. Но все это мои праздные размышления, мне просто так захотелось, так как в новелле Цзинь Лин вообще не называет Вэй Ина дядей.