Черная паутина над миром заклинателей

После обеда они отправились на поиски главы ордена Лань и его супруги. Вернее сказать — постучались в соседнюю дверь, где пара заклинателей как раз закончила свой прием пищи. — Явились! — фыркнула женщина, а Вэй Ин в очередной раз замер, с каким-то болезненным видом рассматривая Вэнь Цин. Она выглядела величественно и горделиво, белые, строгие одеяния ордена Гусу Лань неимоверно шли ей, подчеркивая молочную кожу и точеные черты лица, в которых читалась волевая печать Вэнь Мао, весьма достойного заклинателя, если не думать о деяниях некоторых из его потомков. — Брат. Госпожа Вэнь*, — поздоровался тем временем Лань Чжань. Кроме него и столь же учтиво ответившего на приветствие главы ордена никто про манеры не вспомнил. Вэнь Цин сосредоточенно читала пульс Старейшины Илин, он столь же сосредоточенно изучал девушку перед собой. Женщину! Ведь теперь она являлась хозяйкой Облачных Глубин и матерью троих детей, но это никак не укладывалось у него в голове. — Ничего не вспомнил? — уточнила она почему-то у Лань Ванцзи, но тот лишь отвел глаза. — Что ж… — смущенно пробормотал Лань Сичэнь, почему-то с грустью глядя на первого заклинателя. — Пока что нам остается только надеяться на скорейшее выздоровление нашего… Может быть, попросить чаю? — Спасибо, мы обедали, — глухо отозвался Лань Ванцзи, продолжая безучастно разглядывать расшитый пионами гобелен на стене. — Присаживайтесь же. Брат, как ваше путешествие? — Хорошо. — Как твои раны, Ванцзи? — в голосе главы сквозило неподдельное беспокойство. — Хорошо. — Может быть, попросить Вэнь Цин… — Не нужно. — Ты не забываешь их обрабатывать? — Я помогал ему, — наконец отмер Вэй Ин и, пройдя вперед, к сидящим господам Лань, развалился в кресле. — Цзецзе, скажи, эти шрамы теперь… Ох, прости, Лань Чжань, наверное, я не должен этого спрашивать! В комнате воцарилась тягучая тишина, все присутствующие потупили взгляд, и лишь Старейшина Илин со странным выражением лица продолжал задумчиво рассматривать своих собеседников. — Когда шрамы заживут, — Вэнь Цин прокашлялась, потом уверенным, обыденным тоном продолжила, глядя Вэй Усяню прямо в глаза, — то он сможет немного залечить их с помощью духовных сил. Но дисциплинарный кнут повреждает не только тело, но и меридианы, поэтому времени и усилий понадобится больше, а следы до конца так и не сойдут. Если бы кто-то мог ему помочь в это время с очищением ци… — Все в порядке, — холодно заметил Лань Ванцзи, когда его гэсао¹ на мгновение замолчала. — Конечно, все в порядке, — со странной злостью заметил Вэй Ин, искоса рассматривая второго нефрита. — Цзецзе, лучше скажи мне, как Цзинь Цзысюань? Вэнь Цин поджала губы, неодобрительным взглядом сверля Старейшину, но промолчала. А тот все сильнее раздражался от чего-то, что его собеседникам оставалось неясным. — Ранение не настолько серьезно, чтобы говорить об опасности для его жизни или здоровья. Но что-то словно отравляет его, подрывая силы и не давая оправиться. — Может быть, в рану попал трупный яд? — Ты это говоришь мне? — вспылила целительница. — Конечно же я проверила это в первую очередь! Если это и трупный яд, то он явно действует не так, как обычно. Стоит только очистить его духовные каналы, как некоторое время спустя он словно заново подвергается воздействию… некой силы, которая вредит его золотому ядру, замедляя выздоровление и лишая физических сил. — Яд? — Я только что ответила тебе! Я очищала его тело несколько раз, но симптомы возвращаются — это не может быть яд! — Да, но может быть это яд? — Вэй Ин! — гневно вскрикнула женщина, ударяя кулаком о собственную ладонь. — Его продолжают отравлять? — вдруг тихо заметил Лань Ванцзи. — Здесь? — удивилась Вэнь Цин и озадаченно посмотрела на своего фуди. — Вэй Усянь, — голос Лань Сичэня болезненно дрогнул, когда он уловил ход мыслей заклинателя. — Цзинь Гуанъяо удивительно хорош в роли Верховного Заклинателя, не находите? — неожиданно спросил Вэй Ин, поднимаясь со своего места и прогуливаясь до окна, из которого открывался прекрасный вид на море «Сияния средь снегов». Вот только цветы давно отцвели, и теперь то там, то здесь среди бледной листвы показывались черные сухие головки. — Всего лишь нужно проверить питье и еду Цзинь Цзысюаня на наличие яда! — воскликнула Вэнь Цин, недовольно покосившись на супруга. По ее мнению, он был склонен излишне идеализировать окружающих его людей. Хоть бы и Вэй Усяня, которому с легкой подачи главы одного из сильнейших орденов прощались всевозможные безумства. Не говоря уже о том, как сейчас страдал от поведения Первого заклинателя Лань Ванцзи, уж точно не заслуживающий подобного! Она снова перевела пытливый взгляд на Вэй Ина, разглядывая мрачное, отстраненное лицо, накрытое тенью каких-то тяжелых дум. — Вэй Усянь, ты идешь со мной! — Я? — он вздрогнул и растерянно оглянулся на Лань Чжаня, но тут же, словно спохватившись, спрятал взгляд и покорно приблизился к Вэнь Цин, готовый следовать за ней. — Поможешь мне определить следы темной энергии. А вы сидите здесь! — строго указала она обоим братьям, уже было поднявшимся со своего места. Они покинули покои и затем вышли из здания, направляясь в Благоухающую Башню, где располагались покои членов правящей семьи клана. Вэнь Цин шла широким, уверенным шагом, величественно и крайне быстро пересекая Цветущий Сад, сейчас выглядящий тускло и безжизненно, так что Вэй Ину пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не отставать. — И что ты думаешь делать дальше? — вдруг холодно спросила у него заклинательница, внезапно замедляя шаг, когда впереди уже показалась широкая лестница, украшенная помпезными флагштоками, демонстрирующими герб клана, не снимаемыми даже в обычные дни. — Делать с чем? — Со своей памятью. — А я могу что-то с ней сделать? Или она вернется… или же я сам все узнаю. — А что бы ты хотел узнать? — То, что окружающие почему-то не хотят мне говорить, — неожиданно усмехнулся Старейшина Илин, продолжая рассматривать свою спутницу тяжелым, пытливым взглядом. Его лицо следом приняло вид весьма дружелюбный и учтивый, но глаза остались столь же пронзительно мрачны. — Цзецзе, ты, например, ничего не хочешь мне сказать? — Хочу! — решительно заявила госпожа Вэнь и даже остановилась, разворачиваясь к нему лицом. — Перестань называть меня цзецзе! Я говорила тебе об этом уже десять тысяч раз, и мне до ужаса это надоело! Вэй Ин опешил, и стоило ему попятиться от такого напора, как сестрица, которая требовала не считать ее сестрицей, резко развернулась и продолжила свой целеустремленный путь в покои главы ордена Цзинь. — Стой! Подожди! Цин-цзе? Госпожа Вэнь! Как же мне тогда тебя называть? — Вэй Ин догнал заклинательницу и, пристроившись рядом, начал болтать по своему обыкновению. Неожиданная вспышка подруги вернула его в прежнее легкомысленное состояние, и он уже искренне заулыбался. — Госпожа Вэнь? Вэнь гу? Вэнь найне²? Ай! Неужели я для тебя совсем чужой человек? — Довольно того, что ты шушу моим детям! — вспылила выведенная из себя Вэнь Цин, взлетев по лестнице и пытаясь убежать от назойливого Вэй Усяня. — Шушу? — Вэй Ин вдруг замер, разглядывая удаляющуюся женщину, словно действительно перестал ее узнавать. — Ты хотела сказать — шишу³? Вэнь Цин, будто не слыша его, прибавила шаг и буквально пролетела мимо адептов, охраняющих внутренние покои. Целительница постоянно проходила здесь, но вот насчет Вэй Усяня они ничего не знали. Пока мужчина пытался объяснить, кто он — Вэнь Цин успела заметить пропажу спутника, вернулась, схватила его за руку и, не слушая возражения стражей, понеслась дальше. — Вечно от тебя одни проблемы… А-Ли! — воскликнула женщина, когда они быстрым шагом прошли несколько помещений, от убранства которых в глазах Вэй Ина запестрило. — Цин-цзе… а-Сянь! Как я рада тебя видеть! — красивая молодая женщина поспешно поднялась со своего сиденья около постели и отложила в сторону книгу, которую, видимо, читала. Вэй Усянь оцепенел, побледнел и лишь пристально рассматривал свою шицзе. В первое мгновение он не узнал в этой изящной благородной госпоже — названую сестру, но ее ласковая улыбка развеяла все сомнения. — Явился, — донесся недовольный голос с постели, где лежал закутанный в несколько слоев теплых одеял Верховный Заклинатель. Но Вэй Ин не смотрел на него, он не отрывал испуганного взгляда от Яньли. Не девушка, но женщина подскочила к нему, как когда-то давно, в прошлой жизни, и схватила за руки, ласково заглядывая в глаза. — Вэнь Цин, мы не будем тебе мешать, — с милой улыбкой обернулась госпожа Цзян к целительнице, уже достающей и раскладывающей набор серебряных игл под тихое ворчание больного. — Иди за мной, а-Сянь! Она вывела все еще потерянного в печальных воспоминаниях брата и усадила на кушетку в соседней комнате. Взяв его за руку и вновь светло улыбнувшись, она зажала своими ладонями дрожащие пальцы, пытаясь согреть их. — Вэнь Цин сказала мне, что ты забыл эту жизнь. — Ты… — дыхание оборвалось, и Вэй Ин пошатнулся, словно от удара. — Она тебе все рассказала? — Нет же, а-Сянь… А-Сянь! Мне рассказал все ты! — она заглянула в его лицо с искренним беспокойством и заботой, от которой внутри Старейшины Илин что-то переворачивалось и болезненно рушилось. — А-Сянь! Посмотри же на меня, я не хочу, чтобы ты снова плакал, — его шицзе улыбнулась. — Ты плакал, когда впервые увидел Цзинь Лина, и какой бы я была сестрой, если бы не смогла тебя выслушать? Я повторю тебе то, что сказала в тот день: ты ни в чем не виноват! Кто может знать тебя лучше, чем я? Ведь я дважды вырастила тебя! Вэй Ин невольно засмеялся, поддаваясь теплой, лучистой улыбке шицзе, и вдруг почувствовал, как тугой узел, стягивающий его душу все эти дни — немного распускается, позволяя дышать свободнее. Он накрыл второй рукой ее хрупкие ладони, уже спокойно отвечая на ее улыбку. — И ты дважды снимала меня с дерева? — И десять тысяч раз варила тебе суп! — Ох! — жалобно вздохнул Вэй Ин, понимая, что ему не хватит совести оторвать сестрицу от раненого мужа, но на мгновение показалось, что все беды и печали отступили сами собой только от одних светлых воспоминаний. — Завтра придешь ко мне после совета, и мы сходим в детскую. Ичжань уже совсем вырос! И сяо ты так еще не видел. В прошлый свой визит ты обещал подумать над вторым именем для нее! Тебе придется сделать это снова, если ты забыл, — Цзян Яньли светло улыбнулась, отмечая, как напряжение ушло из глаз брата. — А имя для Цзинь Лина, — вдруг смутился Вэй Ин, вспоминая, как давал его еще для нерожденного сына шицзе — решился ли он на это в этот раз? — Ему совершенно не нравится имя Жулань, он говорит, что из-за него его называют «юной госпожой», — лукаво улыбнулась женщина. — Шицзе! — воскликнул Вэй Ин, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. — Вэй Ин! — выглянула Вэнь Цин за дверь и поманила заклинателя рукой. Вэй Усянь с легким сожалением поднялся, отпуская теплые руки сестры, но чувствуя при этом невероятное облегчение на душе. Наверняка, как и в прошлый раз, когда он поделился всем пережитым с Цзян Яньли, и он впервые пожалел, что все забыл — словно потерял счастливые годы, прожитые… — Смотри! — Вэнь Цин сунула ему под нос талисман, обуглившийся с одного края. — Это розовая вода, которая приготовлена для умывания. — А еда и питье? — А-Ли все готовит для меня сама, — больше похожий на собственную тень, чем на Верховного Заклинателя, Цзинь Цзысюань с трудом приподнялся на подушках. — А воду приносят слуги. — В чем дело? — растерянно спросила его супруга, зашедшая следом в спальню. — Подожди, а-Ли, пока Вэй Усянь все не проверит. Вэй Ин тем временем прошел за ширму, где стоял столик с чашей для умывания. В графине была приготовлена розовая вода, легкий аромат и вкрапления, виднеющиеся в ней, казались обычными. Под пристальным взглядом Вэнь Цин и Яньли, прошедшими следом за ним, он вылил всю воду в золоченый таз и провел над ним рукой. Темная энергия послушно отозвалась на призыв, и вокруг его руки закрутилась дымка, медленно становясь все плотнее, чем больше вытягивалась из воды. Темный заклинатель протянул в сторону целительницы ладонь, полную черного порошка и исходящей от него злой ауры. [1] Гэсао (哥嫂) — жена старшего брата, Вэнь Цин для Лань Чжаня. А Лань Чжань для Вэнь Цин — фуди, младший брат мужа. [2] Гугу (姑姑) — тетя, замужняя женщина (старшая по возрасту). Найне (奶奶) — обращение к бабушке, как понимаете, еще хуже) [3] Шушу (叔叔) — дядя, младший брат отца. Шишу (师叔) — дядюшка-наставник, старшее поколение заклинателей в ордене. Для детей Лань Сичэня фактически родным дядей, шушу, является Лань Ванцзи, но супругов принято называть единой степенью родства, так, жена Лань Ванцзи для племянников была бы гугу, как можно назвать сестру отца. Хотя, думаю, Вэй Ину больше понравилось бы обращение гунян (姑娘), как можно обратиться к молодой красивой девушке))) Или проститутке. *В Китае в браке не принято менять фамилию, поэтому девушки (никак не могу переключиться на возраст, спасибо моей дорогой бете за исправления! ♡) остаются госпожами Вэнь, Цзян, как, например, в новелле называется и госпожа Юй — жена Цзян Фэньмяня.