Черная паутина над миром заклинателей

С самого начала все пошло не так. Старейшина Илин лихорадочно пытался понять, что же делать дальше, пока осторожно укладывал Лань Ванцзи на полу пещеры, расстелив свои верхние одеяния. Он распахнул одежды на нефрите, мимолетно подумав, что, будь Ханьгуан-цзюнь в сознании, наверняка бы возмутился подобной бесцеремонностью, но сейчас гораздо важнее было осмотреть рану, чем думать о приличиях. Вполне ожидаемо оказалось, что нанесенный удар был не столь значителен и сам по себе навряд ли бы вызвал потерю сознания весьма выносливого заклинателя. Но от пронзенной плоти исходила едва заметная аура зла — клинок, судя по всему, был смазан ядом, который теперь циркулировал по всему телу нефрита, попав в кровь. Кто?! Старейшина Илин зло скрипнул зубами, жалея, что так торопливо покинул Совет Кланов, не выяснив личность злодея, но теперь было поздно и можно было надеяться только на то, что оставшиеся товарищи смогут это узнать и без его участия. Вэй Ин приложил руку к ране, намереваясь вытянуть и поглотить темную энергию, но уровень духовного развития нефрита оказался таким, что он просто не смог этого сделать. До золотого ядра же энергия инь еще не добралась, и без возможности проникнуть в тело — Старейшина Илин оказался весьма беспомощен. Не наносить же еще одно ранение только ради того, чтобы излечить Ханьгуан-цзюня? У него бы не поднялась рука причинить вред своему спутнику… Он аккуратно приподнял и устроил Лань Чжаня головой на своих коленях, провел ладонью по лбу, убирая выступившие бисеринки пота, и невольно прогладил большим пальцем белую ленту. Отстраненно удивился, что вроде бы ленты кровных заклинателей из клана Лань должны отличаться изысканной вышивкой, но эта была совершенно гладкая. Лань Чжань закашлялся, сплевывая кровь. Усянь вздрогнул, склоняясь к нему и осторожно стирая капли, окрасившие рот. Сердце болезненно заныло, отчаяние подступало к горлу — смотреть на израненного друга оказалось слишком мучительным. Он вновь держит на своих руках того, кто дорог ему, и вновь — именно из-за него этот человек пострадал. Стоит лишь убрать темную энергию из тела, отравляющую и мешающую правильной циркуляции ци, как Лань Ванцзи быстро оправится, исцеляясь своими собственными духовными силами. Вэй Ин на мгновение закрыл глаза, словно решаясь на что-то, и порывисто склонился к нефриту, приникая к его рту, языком раскрывая окровавленные губы и принимаясь вытягивать из бессознательного заклинателя темную энергию. Вместе с уходящей из тела силой, направленной на разрушение его светлой сущности, Лань Чжань вздохнул легче, невольно раскрывая рот еще сильнее, и, хотя его глаза оставались по-прежнему закрыты, Вэй Ину на мгновение показалось, что на этот невольный поцелуй, который таковым являться был не должен, ему отвечают. А он не мог оторваться, отчего-то испытав такую жажду, которую мог погасить лишь вкус праведного нефрита. Стоило немедленно прекратить это, но собственное тело подводило, не слушалось, заставляло прижаться еще сильнее к безвольно лежащему в его руках мужчине. Казалось, что он пользуется подобной беспомощностью — и лишь с этой горькой мыслью Вэй Ин отодвинулся, со страхом глядя на Лань Ванцзи. К его облегчению — ни малейшего намека на пробуждение не читалось, заклинатель, чье тело было освобождено от темной энергии, погрузился в мирный сон, должный принести ему исцеление. Вэй Усянь, с трудом сглатывая вставший в горле ком, поспешно отполз к стене, прижимаясь к холодному камню спиной в надежде остудить жар, поглотивший его тело. Он, обхватив себя руками, вцепился в собственные плечи, словно сдерживая внутреннего демона. И чтобы отвлечься, принялся перебирать в памяти события вчерашнего дня, пытаясь найти момент, где он ошибся, чем и навлек беду на Ханьгуан-цзюня. Предыдущим вечером — Я не понимаю, — недоуменно покачала головой Яньли, — должно быть, это какая-то ошибка! — Нет, шицзе, — не поднимая на девушку глаз, тихо ответил Вэй Ин, — это не ошибка — это покушение. Яньли зажала рот ладонью. Ее лицо в мгновение ока стало белее полотна. — А-Ли, ты должна успокоиться и помочь нам, — тихо и участливо заметила Вэнь Цин, склоняясь к подруге. — Кто имеет возможность добавить что-то в воду, приносимую в ваши покои? — Вода доставляется из предгорий каждое утро… — А потом? — Потом экстракт розовых лепестков, ароматические масла — добавляются уже в купальнях. Но это закрытый павильон Десяти тысяч цветов, и доступ туда имеют лишь немногие. — Я смогу попасть туда? — Нет, точно нет! Тем более теперь. — А раньше? — И раньше туда так просто не пустили бы посторонних, это место предназначено для культивации лишь самых высокопоставленных членов клана и внутренней семьи. Но не так давно в ордене произошел неприятный инцидент. Ты знаешь о молодом господине Мо? — Слышал… — не слишком уверенно ответил Вэй Ин, не зная, должен ли был знать его Гуанлуань-саньсю, но его заминка осталась без внимания со стороны взволнованной женщины. — Это слишком грязная история, чтобы ее повторять, но… Он был пойман в купальнях за подглядыванием… Нет, не за мной! — всполошилась Яньли, увидев шокированные взгляды своих собеседников. — Так кто же был в купальнях в это время? — с усмешкой спросил Вэй Ин. — Цзинь Гуанъяо. — Даже так? Вот уж не думал… Как ты, говоришь, звали того любителя банных процедур? — Мо Сюаньюй. С того случая охрану усилили, и даже я не смогу помочь тебе туда попасть. — Для истинного ценителя, дорогая шицзе, нет преград! — торжественно объявил он двум женщинам и поспешно ушел, не обращая внимания на полные сомнений взгляды. Вэй Ин направился к павильону в расчете застать где-нибудь молодого господина Мо, но ему повезло даже больше. По тропинке между цветочных клумб, украшающих всю резиденцию, шел Не Хуайсан. Точнее он не шел — он почти бежал, немного петляя и периодически отбиваясь от попыток некоего молодого мужчины схватить его за руку. Вэй Ин подивился странной сцене и невольно затаился в тени колонны, с любопытством ожидая, что же будет дальше. — Когда вы сказали, что хотите меня видеть… — Я не говорил! — Не Хуайсан в очередной раз отдернул руку. — Мне показалось, что говорили. Клянусь, я шел в надежде увидеть вас! — Это звучит еще более мерзко после всей этой истории… — О! Мои чувства к вам носят самый возвышенный характер… — О чем вы?! Вы же влезли в место, где принято совершать омовения! — Но я лишь хотел увидеть… — Довольно! Мо Сюаньюй! Вас не остановила даже многочисленная охрана! — Ах это… На самом деле это не сложно… — но увидев, как Не Хуайсана передернуло от отвращения, молодой мужчина поспешно запричитал. — Нет, нет! Постойте, я не это имел в виду! Клянусь, я больше никогда… — Вы больше никогда что? — Вэй Ин внезапно показался из своего укрытия. — Молодой господин Не, молодой господин Мо. Вэй Ин небрежно махнул руками, изображая почтительное приветствие и, даже не дожидаясь ответного от оторопевших мужчин, подхватил Не Хуайсана под руку и повел его в сторону, лишь мило улыбнувшись растерянному Мо Сюаньюю. — Ах, Вэй-сюн, ты так вовремя! — Я удивлен тем, что встретил тебя здесь, Сан-эр. — Я… я прибыл сюда… — О! — Вэй Ин вскинул ладонь, останавливая сбивчивую речь. — Я не спрашиваю — зачем. — Это не то, что ты подумал! — Я ничего и не думал… Сан-эр, молодой господин Мо, как я посмотрю, эксперт по части банных процедур? — Этот молодой господин Мо, я тебе скажу… Ох! Я так устал от него! Ты даже не представляешь, какие вещи он мне говорит! Порядочная девушка не выдержала бы и пяти минут. — Ты — не девушка. — Хорошо, что ты не ставишь под сомнение мою порядочность… — Мне необходимо тайно попасть в купальни. Не Хуайсан оторопел, даже закрыв веер от неожиданности, и какое-то время молчал. — От тебя я такого не ожидал! — Да я сам от себя не ожидал, но мне очень бы хотелось застать в купальнях Цзинь Гуанъяо, и желательно без одежд. Не Хуайсан пораженно вытаращил глаза на своего друга, беззвучно открыв и закрыв рот, отчего стал похож на милую экзотическую рыбку, прихотью судьбы заброшенную в облик заклинателя. — Лань Ванцзи… — дрожащим голосом спросил Не Хуайсан, — знает? Или ты решил довериться только мне?! Нет! Я не готов хранить эту тайну! Он же меня на месте… — Лань Чжань? — удивился Вэй Ин, раздумывая, почему же он должен докладывать Ханьгуан-цзюню о подобных намерениях, но, видя панику друга, торопливо подтвердил. — Знает, знает. И я вовсе не для любования сомнительными достоинствами Ляньфан-цзуня собираюсь туда. Дело в другом. Мне нужно кое-что найти, вероятнее всего — в его вещах, понимаешь? — О! — Не Хуайсан раскрыл веер, прикрывая лицо, и его глаза, недавно круглые и столь невинно удивленные, сузились, блеснув холодным умом. Талантливым мечником он не был, но зато, и Вэй Ин только что еще раз убедился в этом, обладал весьма острым умом. — Мы что-то ищем? — Мне нравится твое «мы», но без молодого господина Мо, скорее всего, нас отловят еще на подступах. — Дай мне пару мгновений, — коварно улыбнулся Не Хуайсан и решительно направился в сторону Мо Сюаньюя, по-прежнему стоящему на том же месте, где они его и оставили — видимо в надежде, что предмет его воздыханий вернется. Выложенная камнем дорожка вокруг него была усеяна разноцветными лепестками, которые молодой господин оборвал в порыве чувств с ближайшей клумбы. Увидев приближающегося Не Хуайсана, обворожительно улыбающегося из-за веера, он поспешно отряхнул руки, пытаясь незаметно выбросить изувеченные растения, и преданно уставился на молодого мужчину. Через некоторое время они вернулись к Вэй Усяню вдвоем. — Молодой господин Мо считает, что твои чувства к Цзинь Гуанъяо останутся безответными. — Поверьте мне, господин Вэй… Я знаю, — Мо Сюаньюй опустил полный грусти взгляд себе под ноги, — но я понимаю вашу боль и помогу! Тем более, что в благодарность смогу рассчитывать на чаепитие в компании несравненного молодого господина Не. При этих словах Не Хуайсан скрипнул зубами, снова спрятавшись за веер. Вэй Усянь лишь усмехнулся, раздумывая, где же так отчаянно желающий всем понравиться Ляньфан-цзунь успел перейти дорогу такому безобидному, на первый взгляд, молодому господину Не. Разработку плана «Вечернего проникновения втроем», как окрестил его Мо Сюаньюй, он взял на себя сам. Для каждого из благородных высокопоставленных заклинателей отводился свой день и свое время, и, если смотреть по этому распорядку, сегодня посетить купальни должен был Цзинь Цзысюань, но его мучал недуг, а посему, как сообщил молодой господин Мо, Цзинь Гуанъяо наверняка воспользуется возможностью помедитировать в духовном источнике ордена, ведь на следующий день был созван срочный Совет Кланов. — Вот тут, — Мо Сюаньюй нарисовал на листе бумаги кривой круг, — сами купальни. Трое заговорщиков, сидевших в покоях, отведенных для молодого господина Не, переглянулись между собой. — Я слышал, там удвоили охрану, — уточнил у своего нечаянного шпиона Вэй Усянь. — Точно, но посты не стоят там постоянно. Нам надо прийти за четверть часа до нужного момента. Охрана и слуги приходят уже перед самым посещением господ, а воду ставят за час, и в этот промежуток в купальнях никого нет. — Весьма легкомысленно. — Ну что вы, — пожал плечами Мо, — ведь дополнительная охрана не появляется из ниоткуда. — Цзинь Гуанъяо ее снимает с охраны резиденции! — Вэй Ин хлопнул ладонью по лбу, чем заслужил короткий косой взгляд Не Хуайсана. «Ох! Нужно быть осторожнее, ведь для Мо Сюаньюя я лишь жертва страсти… Но бояться подглядывания настолько, чтобы ослаблять посты внешнего наблюдения?! Значит ему есть что скрывать!» — А дальше? — молодой господин Не ткнул в каракули на листе сложенным веером. — Не по воздуху же мы туда полетим? — По воздуху! Ах, молодой господин Не, при вашей красоте вы еще и столь проницательны! О! — Мо Сюаньюй попробовал схватить ладонь, держащую веер, но Не Хуайсан оказался быстрее, ловко втянув руку в рукав, как черепаха — голову в панцирь. Тяжело вздохнув, по всей видимости наслаждаясь ароматом тонких духов, молодой господин Мо продолжил. — Вот тут крыша имеет довольно низкий скат. Даже мне не составляло труда вскарабкаться, хотя я, честно признаюсь, обладаю скромными навыками подобного рода. — Не скромничайте, господин Мо — зато вы одарены другим, — и Не Хуайсан отметил, что Вэй Ин при этих словах даже не шутил. — Ох! — Мо Сюаньюй порозовел от похвалы, несколько кокетливо поправив прядь, упавшую на весьма милое лицо, если бы он столько не гримасничал. — А дальше все довольно просто. Мы пройдем по козырьку до соединения скатов крыш. Там имеется отверстие для отвода влажного воздуха. Лезть будет не очень приятно, но для истинного почитателя… — Я понимаю, — поспешил прервать молодого мужчину Вэй Усянь, подуставший от обсуждений его заинтересованности Ляньфан-цзунем. Более всего его покоробили настойчивые вопросы Мо Сюаньюя о втором господине Лань, хотя, безусловно, праведному нефриту не понравилась бы идея тайного проникновения, даже втроем. — А дальше? — Дальше я смогу показать только на месте, — он убрал клочок бумаги со стола и вынул два лоскута темной материи. — Я заранее приношу извинения за эту предосторожность. В прошлый раз я имел неосмотрительность быть застигнутым патрулем с открытым лицом, — он погрустнел, — и, хотя я смог быстро скрыться, меня все равно узнали. Вэй Ин взял один из лоскутов и примерил на лицо. Немного душно, но сносно. — Я с вами не полезу, — Не Хуайсана не прельщала не только перспектива лезть по какой-то там трубе, по которой выходит влажный пар, но и необходимость надевать столь безвкусную повязку, — но обещаю прогуливаться около купален… Во сколько у нас намечено это ваше «проникновение»? — Наше, Не Хуайсан, вечернее и тройное! На час собаки¹. — Это же мое любимое время для прогулки около павильона с купальнями! [1] Час собаки — с 19:00 до 21:00. Напомню так же, что китайский час равен двум нашим привычным, помимо прочего, китайцы отсчитывают свои часы по астрономическому времени, а не по среднему.