До самого Хогвартса меня никто не дергал. Грегори и Винсент в целом были не особо говорливыми ребятами, а девочки тихо переговаривались о своём. Так что ничто не мешало мне изобразить дремоту и провалиться в глубины своего сознания. Все Слизеринцы уже были одеты в школьные мантии, я же просто накинул её поверх классической школьной формы.
Погода на улице была отвратительная. Ливень стоял стеной, с барабанным боем ударяясь о покрытие платформы при Хогсмиде. Видимость в этом потоке воды была неважная, как в тумане, даже периодические молнии, яркими вспышками высвечивающие небо, не помогали. Скорее уж наоборот, пугали некоторых впечатлительных школьников. По крайней мере во время особенно мощной вспышки, как раз в тот момент когда поезд остановился и раскрыл свои двери, сестры Гринграс и Диана вцепились друг в друга, будто это может спасти их от молнии.
— Ни слова, — мрачно зыркнула на меня Малфой, когда они немного успокоились.
— Я и не собирался никак это комментировать, — пожав плечами, я направляюсь на выход.
По пути на выход я пересекся с Генриеттой и её друзьями. Судя по выражению лица Рона, он многое мне хотел сказать, но Джинни одернула его прежде, чем он успел открыть рот. Эта возня привлекла внимание Гермионы, и она быстро поняла в чем дело, так что рыжего можно не опасаться до самой ночи. Теперь ему вообще рта раскрыть не дадут.
Оказаться под ледяными струями дождя, колотящими прямо в лицо, закономерно оказалось куда более мерзко чем просто наблюдать их из окна купе. Тем удивительнее было узнать, что первокурсников все же собираются везти в школу традиционным способом, на лодках через озеро.
— И думать не хочу, каково это — пересекать озеро в такую погоду, — поеживаясь, произнесла Гермиона, когда увидела, как Хагрид повел будущих первокурсников к пристани. Я только хмыкнул на подобную фразу, и не прогадал.
Летучие кареты, запряженные фестралами, были сомнительной защитой от бури. Пусть дождь не заливал карету, но те рискованно кренились под сильными порывами ветра. Я чувствовал себя как на русских горках, которые мы с Дадли однажды видели по телевизору. Мало приятного, я даже несколько позавидовал сестре, она, похоже, уже привыкла на летающей метле выписывать финты, а потому чувствовала себя сносно. Меня же откровенно мутило.
После приземления кареты все ринулись в замок чуть ли не бегом, что чуть не встало некоторым боком. Каменные ступени, ведущие в замок стали довольно-таки скользкими от дождя. Сразу несколько человек перед мной поскользнулись и если Рон завалился вперёд, успев выставить перед собой руки, чтобы не расквасить нос об очередную ступеньку, то Гермиона попыталась сохранить равновесие, от чего начала падать на спину.
Повезло, что звериные рефлексы позволили мне вовремя среагировать и подхватить её несколькими ступенями ниже.
— И стоило тебе вмешиваться, Эванс? — Насмешливо поинтересовалась Диана, что как королева спокойно шла под дождем совершенно сухая. Готов сделать ставку у гоблинов, что это какой-то артефакт, а не заклинание, ибо Грегори и Винсент ранее пронеслись мимо нас, такие же мокрые, как и все. Малфой была хорошей хозяйкой, и скорее бы наколдовала волшебный зонтик своим песикам, а не отправила их бежать под крышу. — Я бы с удовольствием посмотрела, как Грейнджер скатится к самому подножью лестницы.
— И откуда столько жестокости, Диана? — Спрашиваю, все поддерживая Гермиону, что пока не пришла в себя от шока и еще не твердо стояла на ногах.
— Да ничего бы с ней не случилось, весь замок зачарован так, что в нем очень сложно умереть, — фыркнула Слизеринка. Это было крайне спорное утверждение, с чем был согласен не только я.
— То есть если я тебя сейчас толкну, то ничего плохого не случится, — не хуже любой змеи прошипела Гермиона.
— Прокляну, — не осталась в долгу Диана.
— Прекратите обе, — желая перекричать шум дождя, я непроизвольно сбился на рык, отчего обе девушки опешили. — Идем в замок, пока совсем не промокли.
— В отличие от вас, мне совсем не грозит промокнуть, — Диана фыркнула.
— Ну и оставайся здесь хоть до утра, — очень похоже на оппонента фыркнула Гермиона и первой поспешила к дверям замка, правда на этот раз значительно аккуратнее.
— Будь проклят этот дождь, — сдавленно ругался Рон, потрясая отбитыми руками, пока остальные сушили одежду заклинаниями.
Я тоже повел перед собой палочкой и уже собирался помочь Рону, как краем глаза уловил быстро летящий в меня яркий предмет. Рефлекторно отскочив назад, я сбил кого-то с ног, сам еле устоял на ногах, но увернулся от… довольно-таки большого воздушного шарика, наполненного водой. Он разорвался на том месте, где я только что стоял, расплескивая воду, чуть не задев рядом стоящую Гермиону.
Обстрел шариками с водой на этом не закончился, в кого-то все же попали, и ученики с криками и руганью стали расталкивать друг друга, стремясь убраться подальше из, ставшего таким не гостеприимным, холла родной школы. Подняв голову к потолку, откуда и летели злополучные водяные бомбы вижу парившего футах в двадцати над нами полтергейста, Пивза, маленького человечка в шутовском колпаке и с огромным, ярко оранжевым, галстуком-бабочкой. Он старательно корчил физиономию, делая вид, что прицеливается.
— Пивз! — загремел сердитый голос, и тут же повторил еще более сердито. — ПИВЗ! Ну-ка спускайся сюда немедленно!
Профессор МакГонагалл, заместитель директора и декан гриффиндорского факультета, стремительно вышла в холл из Большого зала, но поскользнулась на залитом водой полу и с вскриком упала. Резко выдохнув, от этого балагана, я направил палочку на мелкого бестелесного вредителя.
— Скруж, — заклинание, очищающее местность и предметы от всякого потустороннего мусора, например, эктоплазмы, из которой состоят более материальные, чем призраки, полтергейсты.
Тут же исчез колпак Пивза, а здоровенный бант серьезно поистрепался, да и сам полтергейст несколько ужался в размерах и с завываниями, заслуживающими место в каком-нибудь ужастике из Голливуда, унесся прочь. Коротко оглянувшись назад, чтобы посмотреть, кого же я сбил с ног, вижу не очень высокую девушку блондинку, что уже поднялась самостоятельно и очищала мантию от воды и грязи.
— Прошу прошения за мою неаккуратность, — коротко извиняюсь, вместо поклона отрывисто кивнув ей головой, и спешу на помощь МакГонагалл. — Профессор, позвольте вам помочь.
— Спасибо, мистер Эванс, — с охами и причитаниями, она приняла протянутую руку и поднялась на ноги, тут же принявшись приводить в порядок не только себя, но и помещение в целом и даже подвернувшихся под руку стайку второкурсников. Закончив с наведением порядка, старая волшебница тут же разразилась командами. — Не стоит задерживаться! Быстрее все в Большой Зал! Быстрее!
Подобная поспешность могла бы вызвать вопросы, но я слишком хорошо знал декана Гриффиндора. Её манеру общаться с учениками можно не любить, но привыкнуть к ней придется. Иногда я даже не знаю, что хуже, инфантильный Дамблдор, которому ни до чего нет дела, или строгая как полковой командир МакГонагалл. Хотя нет, знаю. В свете всех тех странностей и недосказанностей, что связаны с Дамблдором, я все же предпочел бы поменять его на МакГи, пусть при последней школа и превратиться в военно-патриотический лагерь имени Финна МакКула.
— Еще раз извини, — теперь у меня была возможность изобразить нормальный поклон перед блондинкой, которая все еще стояла рядом со мной.
— Ничего страшного, — она улыбнулась внимательно разглядывая меня большими серебристо-серыми глазами.
— Ты что-то хотела? — Я ожидал, что на этом разговор закончится, и мы спокойно разойдемся, но она продолжала стоять рядом со мной, что-то высматривая во мне.
— М-м? — Похоже мой вопрос действительно заставил её задуматься.
— Гарри, ты чего там застрял? — Крикнула Генриетта, уже успевшая отойти от нас.
— Не против пойти вместе? — Блондинка склонила голову на бок, и из длинных волос показалось ухо с сережкой в виде редиски. Оригинально.
— Нам все равно по пути, — пожимаю плечами. — Гарри Эванс, четвертый курс Гриффиндора.
— Луна Лавгуд, — она делает книксен. — Третий курс Равенкло.
Дальше пошли вместе. Оказалось, что семейство Лавгудов соседи Уизли, а потому Луна и Джинни с детства дружили. Непонятно, правда, что имела ввиду Джинни, когда представляла свою подругу остальным и сказала, что та «не от мира сего». Как по мне, так все волшебники в той или иной степени сумасшедшие. Профессиональная деформация, как сказал бы дядя Вернон.
Но пока мы шли, я смог убедиться, что Луна, да и её отец тоже, все же несколько выделяются даже на фоне прочих волшебников. Оказалось, что Ксенофилиус Лавгуд является главным редактором газеты «Придира», номер которой был у Луны при себе, она дала мне его посмотреть. Первую полосу номера украшал кричащий подзаголовок: «Как далеко зайдет Фадж в стремлении присвоить банк Гринготтс?» Под данной надписью была сделана весьма подробная карикатура, где некто с очень гротескным лицом и в знаменитом зеленом котелке, что так любил министр Фадж куда-то крался с мешком, набитым монетами. В это же время тень, отбрасываемая этим мужчиной, вместо мешка с деньгами, сжимала в руках шею какого-то гоблина.
В том, что министерство желает взять под контроль не просто главный, а вообще единственный волшебный банк страны, я не только не сомневался, но и не видел в этом ничего плохого. Не нужно быть гением экономики, чтобы понимать, какая власть находится в руках волшебного народца, про восстания которых можно много узнать из учебника по истории. Но ради интереса открыл газету и прямо на ходу принялся читать статью:
«Корнелиус Фадж, министр магии, отвергает обвинения в том, что с момента своего избрания министром пять лет назад он вынашивал планы захвата Волшебного банка «Гринготтс». Фадж неизменно заявляет, что хочет только «мирно сотрудничать» с хранителями нашего золота. НО ТАК ЛИ ЭТО?
Из источников, близких к министру, нам недавно стало известно, что заветное желание Фаджа — получить контроль над золотыми запасами гоблинов и что ради этого он, если понадобится, готов применить силу.
— Ему не привыкать, — утверждает сотрудник министерства. — Недаром в узком кругу Фаджа прозвали «грозой гоблинов». Послушали бы вы его, когда он уверен, что рядом исключительно свои. Он только и говорит, что о гоблинах, которых он уничтожил: одних по его приказу утопили, других выбросили из окна, третьих отравили, четвертых запекли в пироге…»
После последнего замечания, я решил, что на сегодня мне хватит Придиры. Не знаю, был ли это такой занимательный юмор, или попытка что-то до народа донести, но воспринимать это даже просто как попытку очернить Фаджа я не могу. В такой бред просто никто не поверит.
Большой зал был, как всегда, великолепен, наверное, самое красивое место во всем Замке. И все уже было подготовлено для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживленно переговариваясь. Я мог уловить, что громче всего обсуждали отвратительную погоду, но то тут, то там, можно было услышать тихий шёпот на тему некоего мероприятия. Похоже, что не только в семействе Поттеров и их друзей взрослые не могут держать язык за зубами.
На возвышении, чуть в отдалении от ученических столов стоял еще один, пятый стол, по одну сторону которого, лицом к ученикам, сидели преподаватели. Все лица были знакомы, похоже, что новый профессор ЗОТИ еще не пришел, либо же решил и вовсе пропустить банкет.
Войдя в зал, мы прошли мимо стола Слизерина, затем Равенкло, где оставили Луну, потом Хаффлпафф и наконец стол Гриффиндора. Генриетта вместе с друзьями решила подсесть к Гриффиндорскому привидению, сэру Николасу де Мимси-Дельфингтону.
— Добрый вечер, — сэр Николас улыбнулся нам, и жестом предложил присесть.
— Вряд ли кто-то назовет этот вечер добрым, — хмыкнула Генриетта.
— Привет, Ник, — по простому поприветствовал рыцаря Генриха VII Рон. — надеюсь они не будут тянуть с распределением, а то я умираю с голоду.
Гермиона и Джинни тут же стали попрекать Рона, за его аппетит и невоспитанность, вообще проигнорировав приведение. Смотрю я на них и думаю, что нам с Дадли тетя Петунья за подобное поведение бы так всыпала, что мы бы и через десять лет этот день вспоминали.
— Здравствуйте, сэр Николас, — я улыбнулся в ответ призраку и поклонился как старшему, он это любит.
— Рад видеть вас, мистер Эванс, — улыбка призрака стала значительно шире. — Как прошел ваш путь до замка?
— В спокойствии и раздумьях, спасибо, — выполнив программу минимум по вежливости я решил не прекращать разговор, а продолжить беседу с Николасом. Пусть волшебник при жизни он был неважнецкий, но всё же это пятисотлетние привидение, ему есть что рассказать.
Распределение первокурсников по факультетам проводилось в начале каждого учебного года, но мне так и не удалось хоть раз увидеть этот процесс со стороны. На первом курсе я был среди распределяемых, и тогда еще мало что соображал, хотя теперь в глубинах разума можно будет посмотреть, как же все это выглядело. На втором курсе Добби не позволил мне успеть к распределению. На третьем же встреча с дементором в поезде подарила мне незабываемую неделю в больничном крыле. Так что сегодня я впервые буду иметь сомнительное удовольствие сидеть и ждать, пока Шляпа решит, кого и куда направить.
Тут за столом раздался слабый и дрожащий от волнения голос:
— Эгей, Генриетта!
Это был Колин Криви, третьекурсник, большой фанат Девочки-Которая-Выжила. Крайне шумный, наглый, но до смешного внушаемый человек.
— Привет, Колин, — настороженно отозвалась сестра. Этот восторженный почитатель всегда доставлял ей немало хлопот. Все же я очень волновался за свою близняшку, а потому подрядил восторженного фаната за ней присматривать. Сделать это было до смешного просто, достаточно было слить ему хотя бы примерный распорядок дня, и он сам, счастливый и свободный, неотлучно следовал за ней. Даже предназначенный Генриетте взгляд Василиска достался именно Колину.
— Генриетта, ты себе не представляешь! Нет, ты только угадай! Поступает мой брат! Мой брат Дэннис!
— Э-э-э… ну… это хорошо, — пробормотала моя сестрица.
— Он так волнуется! — Колин едва не подпрыгивал на месте. — Надеюсь, он попадет в Гриффиндор! Скрестим пальцы на счастье, а, Генриетта?
— М-м-м… хорошо, ладно, — согласилась Генриетта и повернулась ко мне и Николасу. — Братья и сестры обычно поступают на один и то же факультет, ведь так?
— Совсем не обязательно, — влезла Гермиона. — Сестра Парвати Патил учится в Равенкло, а ведь они близнецы, так что по твоей теории должны непременно быть вместе.
— Я тоже мог бы попасть на другой факультет, — напоминаю сестре, но не упоминаю, на какой именно факультет я мог бы поступить. Не стоит бесить и так перевозбужденных гриффиндорцев.
— О! Привет, Гарри, — наконец-то заметил меня Колин.
Не успел он закончить своё приветствие, как двери Большого зала отворились и воцарилась тишина. Профессор МакГонагалл провела длинную цепочку первачков на возвышенную часть зала. Даже когда мы все вышли мокрыми из-под дождя, то все равно показались бы сухими по сравнению с первокурсниками. Можно было подумать, что они не ехали в лодке, а добирались вплавь. Все ежились и от холода, и от волнения, выстроившись шеренгой вдоль преподавательского стола лицом к остальной школе. Особенно выделялся один маленький мальчик, что был ниже остальных ростом, но при этом закутан в огромное пальто Хагрида. Пальто было ему настолько велико, что казалось, он выглядывает из черного мехового шатра. Его острое лицо, высунувшееся из воротника, было болезненно-взволнованным. Встав в ряд со своими отчаянно нервничающими товарищами, он поймал взгляд Колина Криви, выставил два больших пальца и свистящим шепотом произнес: «Я упал в озеро!» Он явно этим гордился.
Покачав головой, я достал палочку и окутал детей сначала заклятием просушки одежды, а затем и согревающими чарами.
— Большое спасибо, мистер Эванс, — строго проговорила МакГонагал, не упустив возможность публично выделить своего студента. Непонятно, правда, почему она сама не позаботилась о детях.
Тем временем декан Гриффиндора наколдовала низенький трехногий табурет на который водрузила старую шляпу, что ей поднес Филч. Оказавшись на табурете, шляпа встрепенулась, пошевелила полями и разорвалась прямо по середине, образуя дыру, краями которой тут же начала шевелить будто губами. В стоящей тишине, отчетливо раздался старческий и надтреснутый голос.
Наверно, тыщу лет назад, в иные времена,
Была я молода, недавно сшита,
Было четыре Чародея, Могучих Колдуна.
Их имена и ныне знамениты.
То Гриффиндор, пришедший из-за моря.
Равенкло, колдунья северных долин.
Хаффплафф, дочь солнечных равнин.
И Слизерин, болот разумный господин.
Они вынашивали смелый план,
Без всякого подвоха и злодейства.
Собрать со всей Британии юнцов,
Способных к колдовству и чародейству.
Вот так был создан Хогвартс тыщу лет тому назад,
Так начиналась хогвартская школа.
И каждый тщательно себе студентов отбирал
Своего, особого помола.
Гриффиндор — не трусящих в беде,
Равенкло — умнейшие пристрастье,
Хаффплафф — упорные в труде,
А Слизерин — жадные до власти.
Всё шло прекрасно, только стал их всех вопрос терзать,
Покоя не давать авторитетам —
«Вот мы умрём, и что ж — кому тогда распределять
Учеников по нашим факультетам?»
Но с буйной головы меня сорвал тут Гриффиндор,
Настал мой час, и я в игру вступила.
«Доверим ей, — сказал он, — наши взгляды на отбор,
Ей не страшны ни время, ни могила!»
Четыре Основателя процесс произвели,
Я толком ничего не ощутила,
Всего два взмаха палочкой, и вот в меня вошли
Их разум и магическая сила.
Теперь, дружок, хочу, чтоб глубже ты меня надел,
Я всё увижу, мне не ошибиться,
Насколько ты трудолюбив, хитёр, умён и смел,
И я отвечу, где тебе учиться!
Когда Волшебная Шляпа закончила петь, весь большой зал разразился аплодисментами.
—Когда распределяли нас, она пела другую песню, — замечаю, параллельно обдумывая услышанную песнь. Получается, что Шляпа хранит «разум» основателей. Это память, слепок личности или что-то еще?
—Она каждый год поет новую, — ответил Рон. — Согласись, это, наверное, довольно скучно быть Шляпой, так что, я думаю, она целый год сочиняет очередную песню.
Я кивнул, лишь краем сознания отмечая, что он там говорит. Куда больше меня интересовал кусочек биографии основателей, упомянутых шляпой. «Грифиндор, пришедший из-за моря», датчанин, что ли? «Северные Долины» Равенкло, они же «Горные Долины», с учетом того, где находится Хогвартс, не удивлюсь, если земля под замком принадлежала именно Ровене. «Солнечные Равнины» Хаффплаффа особых ассоциаций не вызывают. Да и «Болот Разумный Господин» мало что мне скажет, даже сейчас почти десять процентов Британии — это болота, а во времена основателей эта цифра могла бы быть и того больше.
Но все же, подобные подробности кажутся довольно-таки занимательными.
Гарри Эванс и Фанон Всемогущий
Тут, я думаю, стоит на время отойти от чистокровных, и уделить внимание песне Шляпы. В целом переводчики очень постарались, и русский вариант песни звучит намного красивее английского. Реально, и рифму подобрали и размер, все по-взрослому. Но так как в переводе постоянно стоят Когтевран и Пуффендуй, то пришлось вносить некоторые правки в текст, и пока я этим занимался, сравнивая перевод и оригинал, то заметил забавную вещь. Вот отрывок из перевода:
И первый — Годрик Гриффиндор, отчаянный храбрец,
Хозяин дикой северной равнины,
Кандида Когтевран, ума и чести образец,
Волшебница из солнечной долины,
Малютка Пенни Пуффендуй была их всех добрей,
Её взрастила сонная лощина.
И не было коварней, хитроумней и сильней
Владыки топей — Салли Слизерина.
А вот оригинальный текст, с предельно прямым, гугловским, переводом:
Bold Griffindor, from wild moor,
(Смелый Гриффиндор из дикого болота,)
Fair Ravenclow, from glen.
(Прекрасная Равенкло из долины.)
Sweet Hafflepuff, from valley broad,
(Сладкая Хаффлпафф, из долины широкой,)
Shrewd Slytherin, from fen.
(Проницательный Слизерин из болота.)
Машинный перевод как всегда прекрасен, но кое-что привлекло моё внимание. Wild moor вообще-то имеет много значений, и вместе они прежде всего означают «вересковую пустошь», и «северные равнины» из перевода тут вполне уместны… были бы, если бы не контекст. Годрик родился, как считается, в Годриковой Лощине, что расположена где-то на юго-западе Англии. Как бы юго-запад и север — это разные концы света. Также стоит обратить внимание, что wild moor можно перевести и отдельно друг от друга, но не как «дикое болото», а как «бешенное (дикое) причаливание», так говорили про викингов, что на своих кораблях могли причалить к пустому берегу, без пирса. С учетом того, что лет за сто до образования Хогвартса был образован Денло, так называемая «область датского права», территория в северо-восточной части Англии, отличавшаяся особыми правовой и социальной системами, унаследованными от норвежских и датских викингов, Шляпа про викингов знала не понаслышке. Денло, правда, был образован на северо-востоке Англии, а не юго-западе, но такая занимательная игра слов показалась мне забавной, я даже подумал, что Шляпа ненавязчиво стебет своего бывшего хозяина. Но стоит учесть, что в каноне я не нашел ни одного намека, что Годрик был датчанином или норвежцем, так что это, ни в коем случае не канон, чисто мои приколы.
Glen Равенкло — это не просто «долина», а «узкая, горная долина», «тенистая долина», и перевод «солнечная долина» показался мне откровенно странным. С другой стороны, valley broad Хаффплаффа буквально означает «впадающая ширина», это может быть и широкая низина, и проторенная дорога, вариантов вообще много. А у Слизерина проще всего, болото, болото и есть.
Вот такой забавный момент.
