Собачье Дело

— Это просто возмутительно, — причитала Диана, шествуя в окружении прочих слизеринцев. Гриффиндорцы шли чуть в стороне, но нам было хорошо слышно, что они говорят, пока шли вверх по склону, возвращаясь в замок. — Кто вообще будет заставлять студентов ухаживать за монстрами, что могут обжигать, жалить и кусать одновременно? Зачем нам вообще эти навыки? — Если тебе не нужны навыки ухода за магическими существами, то зачем ты записалась на эти уроки? — Генриетта не стала молча слушать возмущения своей соперницы и начала ей отвечать. — Неужели просто хотела получить легкие оценки? Это было несколько лицемерное поведение. Все же именно Генриетта, по совету Рона, выбрала минимальный набор дополнительных занятий, выбрав самые легкие среди них. Так же это был и очень глупый поступок, так как Рон не стеснялся признавать свои мотивы вслух и прилюдно, а потому всем было прекрасно известно, почему моя сестра выбрала Прорицание и УЗМС. — Говори за себя, Поттер, — Диана важно подбоченилась, всем видом показывая, что она уже победила. — Про тебя-то точно известно, что ты ходишь на эти уроки из лени. — Ничего подобного, — попыталась оправдаться Генриетта, но пылающие уши выдавали её с головой. — Ты отвратительная лгунья, Поттер, лучше даже не пытайся кого-нибудь обмануть, — самодовольно заявила слизеринка. Это была победа, тут сложно поспорить. — Я же взяла эти уроки, чтобы продолжить семейное дело, Малфоям принадлежит английский драконий питомник. Естественно, что мне нужно разбираться в этом деле и я не понимаю, почему наше время тратят на каких-то непонятных уродцев. — Даже если они и не очень-то симпатичны, это вов­се не значит, что они бесполезны, — сердито возразила Гермиона. — в них есть драконья кровь, что обладает удивительной ма­гической силой, но не все могут позволить себе содержать драконов или покупать ингредиенты у поставщиков. Кто знает, может Хагридовы соплохвосты еще разорят ваш питомник. — Ха, да Малфои и сами его разорят, — загоготал Рон. — Вспомни прошлый год, если бы не Гарри, то её бы гиппогриф съел, куда уж ей с драконом тягаться? — Заткнись, Уизли, мне хотя бы есть что наследовать, — Диана гневно раздула ноздри. — Что же касается конкурентов, то спасибо за информацию, Грейнджер, я приму её к сведению. В нашей среде принято давить возможные проблемы в зародыше. Так как мы уже закончили взбираться на холм, то у блондинки была возможность эффектно ускорить шаг, оставив за собой последнее слово в перепалке. Гермиона и Рон буквально пылали злобой, их легко было задеть за живое. Генриетта тоже осталась недовольной, хотя ей скорее за друзей было обидно. — Ну по крайней мере соплохвосты маленькие и не могут сильно кому-нибудь навредить, — попыталась она приободрить своих товарищей. Так себе способ перевести тему. Многие гриффиндорцы, что шли с нами, ушли вперед с разочарованным видом. Проигрыш в подобной перепалке даже рядом не стоял с проигрышем в квиддиче, но все же был неприятен. Друзья Генриетты тоже не особо то успокоились, но от своих эмоций все же отвлеклись. — Это сейчас, — хмуро отозвалась Гермиона. — Но как только Хагрид выяснит, что они едят, не сомневайся — быть им шести футов в длину. — Ну, какое это имеет значение, если они, скажем, вырабатывают лекарство от морской болезни или что-то в этом роде? — язвительно отозвался Рон. — Ты отлично понимаешь, что я сказала это только затем, чтобы Малфой заткнулась, — отмахнулась Гермио­на. — Но в сущности она права. Лучше всего было бы передавить большинство из них, прежде чем они начнут бросаться на нас. — Скорее всего так и будет, — подаю голос я. — Думаешь Малфой действительно задавит Хагрида и не даст ему разводить этих… соплохвостов? — Генриетта нахмурилась. — Может быть Малфой, а может быть кто-то еще, — пожимаю плечами. — Создание химер требует особого разрешения и сертифицирования у министерской комиссии. Без этого все особи так или иначе подлежат уничтожению. — Дамблдор бы не позволил нарушать законы на территории школы, — авторитетно заявила Гермиона. — Норберт, — усмехаюсь. О том, что нельзя содержать дракона в качестве домашнего питомца я узнал именно благодаря Гермионе. — Это другое, — упрямо топнула она ногой. — И как ты вообще узнал об этом? — Я сидел в библиотеке через стол от вас, когда ты рассказывала, что это незаконно, — моя ухмылка превратилась в откровенный смех. — Кстати Диана, которая и наябедничала про вас МакГонагалл сидела за соседним столом со мной. — Вот змея, — зашипела Гермиона. — А я то все думала, что эта фифа забыла у хижины Хагрида, а она уже все знала и решила просто удостовериться. — Секрет оказался прост, — качаю головой. — Что же касается твоей фразы про «это другое», то комиссия не даст добро на разведение химер, если ей не предоставить выкладки про годовой приплод, повадки существ, их рейтинг опасности и конечно же рацион питания. — Хагрид не знает чем их кормить, — со стоном проговорила Гермиона, пока моя сестра и её лучший друг пытались понять мой намек. — У него есть проблемы и с прочими перечисленными мною пунктами, но согласен, что названный тобой сразу же бросается в глаза, и сложить два и два смогут многие ученики, особенно те, кто по тем или иным причинам хоть что-то понимают в законах вообще или конкретно в разведении химер. Так на вскидку, хаффлпаффка Сьюзен Боунс, племянница главы отдела магического правопорядка Амелии Боунс, поймет, что Хагрид нарушает закон минуты за три от начала урока. — Это же просто ужасно, — забеспокоилась Генриетта. — Нам нужно что-то делать. — Зачем? — Делаю демонстративно-удивленное лицо. — Дамблдор не допустит преступления на территории школы. В конце концов, в той истории с драконом Хагрида не посадили, хотя для этого были все основание. — Это звучит не очень хорошо, — Гермиона поджала губы. — Это звучит как укрывательство преступника, — поправляю её. — Эй, Дамблдор великий волшебник, а не преступник, — недовольно возразил мне Рон. — Я и не говорил, что он преступник, лишь что он прикрывает или прикроет в случае разбирательства Хагрида, — их реакции были столь предсказуемы, а манипулировать им было столь просто, что это даже забавно. — К тому же Дамблдор известный чудак, и что взбредет ему в голову одному лишь Мерлину известно. — С этим… трудно спорить, — Рон почесал затылок. — Но я все равно считаю, что ничего плохого здесь нет. — Двойные стандарты, друг мой, — при всем моём презрении к Уизли слово «друг» скатилось с языка легко и непринужденно. — Дамблдор может преследовать исключительно благие намерения и под давлением его авторитета вот, мы уже готовы оправдать его действия, хотя министерские законы трактуют его действия весьма однозначно. Да и сами мы страдаем от его решения. — Это… — начал было Рон, но я его перебил. — «Это другое», — киваю, посылая хитрый взгляд надувшийся Гермионе. — Но вопрос стоял в том, сможет ли Диана навредить Хагриду. Мой ответ: да, сможет, и у неё есть для этого все законные основания. — Министр на крючке у старшего Малфоя и точно сделает как тот попросит, — вздохнул Рон. — Забавно, — сдерживаюсь, чтобы моя улыбка не стала шире. — Но тот же Хагрид говорил, что министр Фардж чуть ли не каждый день шлет сов директору и советуется с ним по каждому вопросу. — Ты не понимаешь, Гарри, — захихикала Генриетта. — «Это другое». — Да ну вас, — Гермиона махнула на нас с сестрой рукой. Что же, полезность этого разговора мне еще предстоит проверить, но как минимум это было крайне забавно. Даже интересно, смог бы я манипулировать их мнением до такой степени, чтобы настроить против Дамблдора? Быть может не прямо сейчас, но я примерно уже представляю что нужно для этого сделать. Даже удивительно, что при всех своих ошибках и промахах, Дамблдор все еще имеет крайне положительную репутацию. Если бы он был дураком, то не смог бы забраться на вершину, которую сейчас занимает. Но при этом есть много моментов, когда он просто заставляет задавать ему неудобные вопросы. Был ли это банальный старческий маразм? Это слишком простой ответ для меня, и тем забавнее, что он кажется наиболее верным. Но даже если он действительно просто постарел и ослаб разумом, это не повод расслабляться. Безумец, может быть намного опаснее разумного врага. Так мы дошли до большого зала, где нас уже ждал обед, отбивные из ягненка в винном соусе и картофельное пюре. С Хогвартским меню я рискую стать сибаритом, которому потребуется парочка горничных просто для обслуживания кухни. Обычно я сидел чуть в отдалении от сестры, но теперь, раз уж меня «вернули в семью», то по умолчанию подразумевалось, что мы сядем вместе. Не могу сказать, что это было неприятно, все же мне нравилось чувствовать сестру где-нибудь поблизости, желательно на расстоянии вытянутой руки, но некоторые неудобства я предвкушал с ходу. Я знаю как ест Рон Уизли, и я не хочу видеть это прямо перед собой во время еды. Каково же было удивление всей нашей компании, да и близлежащих гриффиндорцев тоже, когда первым на еду набросился не Рон, а Гермиона. — Это что, новый способ отстаивать права эль­фов? — поинтересовался Рон. — Следующий шаг — дове­сти себя до рвоты? — Нет, — ответила Гермиона со всем достоинством, какое только можно изобразить с набитым ртом. — Я просто еще хочу успеть в библиотеку. — Что? — Рон не поверил своим ушам. — Гермиона! Это же первый день учебы! Нам даже еще не задали до­машнего задания! Гермиона в ответ лишь пожала плечами и продолжа­ла уминать еду так, словно три дня не ела, после чего вскочила и со словами «Увидимся за ужином!» умчалась прочь. — Иногда я её не понимаю, — заметила Генриетта, что с удовольствием ела мясо, а пюре скорее размазывала по тарелке, чем реально ела. — Ну тут ты явно преуспела больше меня, — прочавкал Рон, что ел все с одинаковым удовольствием и не стеснялся подкладывать себе добавки из специальных горшочков, стоящих на столе. — Лично я не понимаю её вообще. — Понять ее несложно, — я тоже не страдал излишней скромностью и рассчитывал положить себе добавки, но есть старался аккуратно и не спеша, все равно обеденный перерыв был достаточно большим, чтобы позволить себе отдать должное угощению. — Её действительно волнует ситуация с домовыми эльфами, вот она и хочет узнать об этом побольше. — Но разве домовых эльфов действительно угнетают? — Генриетта окончательно расправилась с мясом и отставила от себя тарелку, где оставила чуть ли не половину гарнира. — У Сириуса есть домовик, так они вечно между собой ругаются и спорят и иногда Критчер отказывается выполнять какую-то работу. — Насколько мне известно, в своё время Сириус очень сильно поругался со своей семьей, — говорю осторожно, про себя добавив, что Сириус идиот. Даже за вычетом семьи, с которой он мог иметь какие угодно отношения, но не попытаться наладить отношения с домовиком — это крайняя степень тупости. — Для эльфов семья очень многое значит. — Сириус никогда не говорил про свою семью ничего хорошего, — сестра нахмурилась. — Андромеда тоже его семья, и мне показалось, что вы воспринимаете её весьма положительно, — говорю ей и внимательно наблюдаю за реакцией. Как по мне, Андромеда имеет определенное влияние в семействе Поттеров, я бы даже сказал, что у неё есть власть. Она спокойно гоняет Сириуса и Джеймса, может посоветовать что-то Лили, принимает живейшее участие в воспитании Генриетты. При этом я не могу сказать, что она продвигает чью-то волю. Не было заметно какой-то агитации, например за или против Дамблдора. Не было попыток выпятить себя, как-то самоутвердиться. Можно было бы сказать, что это просто натура такая, слизеринская, но я в это не верю. Для того чтобы расположить к себе людей непроизвольно нужно быть святым и то не факт, что сработает. Андромеда специально добилась определенного уровня доверия и распорядилась этим доверием именно так. — Когда ты так вот на меня смотришь и молчишь, мне всегда становится интересно, о чем же ты думаешь, — Наконец-то заговорила Генриетта. — Обычно перебираю в уме планы на день или вспоминаю какие-нибудь события, — пожимаю плечами. — А я тут при чем? — Мы разговаривали и я ожидал твоей ответной реплики, — обычно говорить собеседнику прямым текстом, что я отслеживаю его реакцию, не лучшая идея, но здесь ситуация достаточно хорошо ложится в мой образ в глазах семьи. — Да тут особо-то и нечего говорить, тетя Анди действительно из семьи Блэк, но как и Сириус она хорошее исключение, — сестра покивала сама себе. — И не стесняйся делиться своим мнением, все нормально. Мило, даже интересно, она была бы настолько дружелюбной и приветливой, если бы знала насколько мне в сущности плевать на «семью»? Эта мысль была достаточно забавной, чтобы я смог достаточно естественно ей улыбнуться. — Хорошо, я постараюсь, — ничего не значащая фраза, которая почему-то очень нравится многим людям. — Надеюсь я вам не мешаю? — С ухмылкой прочавкал Рон. — Ты, конечно, слишком громко жуёшь и глотаешь, но за столько лет знакомства я к этому уже привыкла, — фыркнула Генриетта. — Эй, и ничего не громко я ем, — возмутился Рон, но тут же переключился на другую тему. — Но вообще, до того как вы начали обсуждать Сириуса и его бешеных родственников, мы говорили о Гермионе. — А что еще о ней говорить? — Спрашиваю, про себя отмечая, что он какой-то тормознутый, мы же уже закрыли эту тему. — Она пойдет в библиотеку и будет искать книги об эльфах. Наверняка найдет, и будет их читать, на это у неё уйдет вечер или два. Вряд ли больше. — Это-то понятно, — Рон от меня отмахнулся и повернулся к Генриетте. — Как думаешь, она продолжит свою борьбу за права эльфов? — Не знаю, — Генриетта пожала плечами. — Тут надо смотреть, что в тех книгах написано. Ты читал их, Гарри? — Читал, и могу сразу сказать, что она не остановится. — То есть эльфов действительно притесняют? — Тут все зависит от семьи, да и от самих эльфов, но они в любой момент могут восстать против хозяев и отправиться на вольные хлеба, если тебе это интересно, — усмехаюсь. — Гермиона же останется при своём мнении исключительно потому, что она не любит менять собственное мнение. Вообще-то мои слова не были правдой в полной мере, Гермиона могла быть гибкой, могла прислушаться к совету или наставлению, возможно она даже делала это лучше других. Но объяснять им все тонкости черты характера, что греки называли эпиейкес, объединяющее в себе беспристрастность, честность, сдержанность, снисходительность, и способность не настаивать на букве закона, у меня не было ни малейшего желания. Достаточно того, что это качество напрочь отсутствует у Гермионы. Не важно какую из почти десятка книг посвященных эльфам она возьмет, она наверняка поймет её неправильно. Без попыток вникнуть в текст, понять в каких условиях жил и писал автор и что его слова означали в то время, она скорее уж найдет подтверждение собственным бредовым идеям. На этом разговор увял и мы разошлись по дальнейшим урокам. У Генриетты и Рона было прорицание, а у меня и Гермионы была Арифмантика, она же магия чисел. Довольно таки интересный раздел магии, который помогает как в создании новых заклятий, так и в разрушении уже наложенной магии. Обширная и… специфичная, скажем так, наука. Она далась мне далеко не сразу, слишком уж я маггл для того чтобы искать глубинные смыслы в определенных наборах букв и звуков. Но это было по своему забавно, просто как логическая головоломка и тренировка памяти. Особенно тренировка памяти. Количество исключений, особенностей и возможных трактовок в арифмантике столько, что я просто отказываюсь понимать, каким образом маги смогли собрать это все в некое подобие системы, где есть работающие законы и закономерности. Проведя два занятия в кабинете профессора Вектор мы с Гермионой отправились на ужин в большой зал, у входа в который пересеклись с Генриеттой и Роном. — Чертова старуха, несчастная летучая мышь! — со злостью говорил Рон, экспрессивно размахивая руками. — Это же зай­мет все выходные, это же… — Что, много задали на дом? — оживленно поинтересовалась Гермиона, догоняя их. — А профессор Вектор нам вообще ничего не задала! — Что ж, очень мило с ее стороны, — проворчал Рон угрюмо. — Насколько я помню задания по прорицанию достаточно просты сами по себе, и с ними можно в принципе не особо стараться, так как профессор Трелони никогда их не проверяет, — так же подхожу поближе к компании, благо за разговором они чуть замедлились и мне не пришлось, подобно Гермионе, буквально бежать за ними. — Рон крайне неудачно пошутил во время урока, — Генриетта покачала головой. — Так что можно не сомневаться, его работу Трелони проверит и она будет крайне внимательной. Гермиона тут же начала возмущаться и читать Рону нотации, но я просто пожал плечами. Ничего удивительного в том, что рыжий нашел себе приключение на ровном месте, не было. Само «наказание» тоже не блистало какими-то особенностями, чтобы его комментировать. Можно, разве что, порадоваться, в этот раз он вляпался единолично, а не втравил в свои неприятности всю компанию. В целом на этом бы день мог бы и закончиться, если бы в одной мелкой змейке не взыграла бы гриффиндорская храбрость и безбашенность. — Уизли! Эй, Уизли! — За нашими спинами стояла Диана Малфой, со своими неизменными телохранителями чуть позади. Она сжимала в руках выпуск вечернего пророка и выглядела странно довольной. — Что еще? — резко спросил Рон. — Твой отец попал в газету, Уизли! — объявила Диана, старательно привлекая к себе внимание окружающих. — Вот только послушай это: «ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ. Создается впечатление, что неприятности Министерства магии никак не закончат­ся, пишет специальный корреспондент Рита Скитер. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал — на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использо­ванием изобретений маглов». Тут она остановила своё, надо сказать, чрезвычайно выразительное, даже театральное, чтение и с гаденькой ухмылкой подняла глаза на Рона. — Представь себе, они даже его имя правильно написать не могли, просто кошмар. Теперь слушали уже все, кто был в холле. Очередной виток противостояния «Серебряной Принцессы Слизерина» и «Золотой Девочки Гриффиндора», просто не могло не привлечь внимание посторонних. Пусть Диана и не обращалась напрямую к Генриетте, но догадаться о истинной цели нападок на Рона было не сложно. Удостоверившись, что на ней сосредоточено достаточное количество любопытных взглядов, Диана продолжила своё представление. — «Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вче­ра ввязался в драку с магловскими блюстителями за­кона, так называемыми «полицейскими», из-за нескольких, весьма агрессивно настроенных мусорных баков. Мистер Уиз­ли, судя по всему, примчался на выручку Грозному Глазу Грюму, престарелому экс-аврору, уволив­шемуся из Министерства, когда он окончательно пе­рестал видеть разницу между рукопожатием и напа­дением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к мистеру Грюму в его строго охра­няемый дом, мистер Уизли обнаружил, что мистер Грюм в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальней­ших событий мистеру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом мистер Уизли отказался отвечать на вопросы «Ежедневного Пророка» о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую сканда­лом историю». Тут и картинка есть, Уизли! — вновь прервалась Диана, развернув и подняв перед собой газету. — Фо­тография твоих родителей перед домом — если это можно назвать домом. Выглядит просто отвратительно. А вот это уже грубость. Пусть у неё есть возможность оправдаться, что она имела ввиду не родителей Рона, а неказистый дом Уизли, который и правда сложно назвать красивым. Но оскорбление всё равно получилось очевидным и прямолинейным. Будь оппонентом Дианы умный человек, он мог бы обернуть ситуацию себе на пользу всего парой фраз. Немного ума, вроде бы незначительное требование, но даже это слишком много для некоторых. — Отстань от нас, Малфой, — вмешалась Генриетта, пытаясь оттащить Рона к гриффиндорскому столу. — Пошли Рон. — Кстати, Поттер, — Диана будто только что заметила мою сестру. — Ты же бываешь у Уизли летом, это действительно настолько неприглядно или только на фотографии? Скопление учеников у входа в большой зал уже привлекло внимание учителей, но те не спешили идти сюда, ведь на первый взгляд не происходило ничего такого. Они наверняка вмешаются, если что-нибудь случится, но скорее всего будет слишком поздно. — Заткни свою пасть, Малфой, — взорвался Рон. — У моих родителей хотя бы есть гордость, и они не лизали пятки темному лорду, как твой папочка! — Не смей оскорблять моего отца! — Повысила голос и Диана. — Ты первая это начала, а не мы, — фыркнула Генриетта и уже отвернулась, чтобы уйти и прекратить назревающий скандал. Мысль здравая, а вот поступок глупый. Обиженная слизеринка, которой ответили её же оружием, никак не желала оставлять последнее слово за противником. Видя, что продолжать «обмен любезностями» никто не собирается, она решила действовать силой. Не самый умный поступок, её видят множество людей, и далеко не все они благосклонно примут удар в спину. Несколько человек вскрикнуло, некоторые даже попытались и сами выхватить палочки из карманов, но это было слишком медленно. — Остол… — начала Диана, но не смогла закончить ни произносить заклятия, ни доделать жест. Я уже стоял рядом с ней, схватив её за руку, держащую палочку, и вытянув её вверх. — Будь осторожна, Диана, твоё желание пообщаться могут неправильно понять, — говорю ей спокойным голосом. — Отпусти, — придушено пискнула она, и судя по лицу ей явно было больно. Похоже, что я сжал её руку слишком сильно, а потому тут же ослабил хватку и позволил ей вырваться. — Что здесь происходит? — Громко спросила МакГонагалл, спешно идя к нам от преподавательского стола. — Больше всего это похоже на наглое и дерзкое нападение, — ответил ей скрипучий голос из-за спин учеников. Я чуть поморщился, за всей этой толпой я совершенно не заметил Грюма, что из-за своих увечий, между прочим ощутимо шумит при ходьбе, да и запах от него идет крайне специфичный. — Что вы такое говорите, мистер Грюм? — МакГонагалл всплеснула руками. — Я хорошо знаю мистера Эванса, он исключительно приличный молодой человек. — Я говорю не про него, — Грюм, цыкнул зубом и указал навершием своего посоха на Диану. — Я имел ввиду девчонку Малфой, что почти выпустила в других учеников проклятие. — Это правда? — Карающий взор профессора трансфигурации обратился на блондинку. — Не думаю, — говорю твердым голосом, стараясь перекрыть подтверждающий гул от части зрителей. — В конце концов, если бы все было так серьезно, то я уверен, профессор Грюм вмешался бы в происходящее. — Гарри, ты чего, защищаешь эту змею? — Выкрикнул Рон. — Манеры, мистер Уизли, — прикрикнула на него МакГонагалл. Впрочем она тут же смягчила тон, обращаясь к преподавателю по защите от темных искусств. — Но в целом, мне кажется, мистер Эванс прав. Если все так серьезно, то почему ты не вмешался, Аластор? — Как мне кажется, — Грюм выделил эту фразу тоном, передав все свое, не очень лестное, отношение к МакГонагалл. — Эванс и сам неплохо справился. А тебе парень, стоит быть аккуратнее в следующий раз, такие добренькие чаще всего первыми умирают от удара в спину. — Я непременно учту это, — киваю головой. На этом и разошлись. Кому-то, как и Рону, мой способ решить конфликт не понравился. Другие же наоборот, остались довольны, что внутренние разборки остались внутренними, без привлечения профессоров. В целом, по предварительным подсчетам я вышел в плюс в репутацию. Единственный промах был в недооценке сил оборотня. На руке Дианы остался хорошо заметный синяк, а ведь мог и руку сломать. Нужно быть осторожнее, пока что никому не известно о моей природе, и лучше, чтобы так оно и оставалось. Гарри Эванс и Фанон Всемогущий. Как всегда напоминаю, что это авторские заметки, не имеющие сюжетного веса, просто забавные моменты связанные как с каноном, так и с фанатским творчеством. И сразу же хочется начать со штампа связанного с едой. Лично мне было очень смешно читать в некоторых фиках о том, что в Хогвартсе очень бедная и однообразная кухня. Смешно было первые раза 3, я воспринимал это как отсылку на известный анекдот «овсянка сэр». Но все дальнейшие заявления в таком духе вызывали недоумение. Непонятно откуда вообще взялись подобные представление о Хогвартской кухне, потому что существуют две очень важные сцены в каноне. Первая: ребята приходят на обед после первого знакомства с соплохвостами и на столе их ждут бараньи отбивные с картофельным пюре. И вторая: это 13 глава 5 книги, где Гарри ест тушенную отбивную из ягненка. Я понимаю, что словосочетание «тушёная отбивная» кажется странным, мне её программа даже как ошибку подсвечивает, но я сейчас все объясню. Блюда из баранины, особенно из ягнят, очень сложно готовить. Сделайте что-то неправильно и у вас получится жесткое и вонючее мясо, а ягненок еще и очень жирный, буквально до дурноты. Но, если сделать все правильно, то у вас получается невероятно вкусная еда, не важно что это будет, «простенький» плов с бараниной или те самые французские «тушеные отбивные из ягненка». В любом случае, подобные блюда на столе, во время обычных будних дней говорят о кухне Хогвартса как о месте питания с как минимум двумя мишленовскими звездами. Насчет же конкретного рецепта, то жирные отбивные после недолгой прожарки, буквально по паре минут с каждой стороны, закладывают в сковороду с заранее приготовленным соусом где на маленьком огне прогревают 15-20 минут, пока мясо не станет нежным и не пропитается соусом. Это одна из основных методик приготовления именно мяса ягненка, а основным соусом считается белый винный соус, на основе мелко порезанного лука, белого вина и муки. Это вкусно и это дорого, так что скорее всего в Хогвартсе могли бы использовать какой-нибудь другой соус, например брусничный. Самое главное, чтобы это было что-то кислое или кисло-сладкое, подобный вкус как нельзя лучше оттеняет жирные блюда. Так же хочется вернуться к обширной и неизведанной теме чистокровных и штампах с ними связанных. Чувствую, что буду педалировать эту тему еще долго. Так можно часто встретить, что чистокровные — это правящая верхушка. Честно, бывает начинаешь фик, у которого в шапке написано «никаких штампов, никакой родомагии и прочего», начинаешь читать, а там палата лордов маг Британии, верховный суд и совет попечителей, сплошь из чистокровных семей, особые законы для чистокровных и прочие удивительные открытия. Откуда это взялось? А черт его знает, по крайней мере в каноне ничего этого нет. Сама идея Рыцарей Вальпургии, которые потом выродились в Пожирателей Смерти — это установление господства чистокровных. За что они сражались, если уже были господами? Данный штамп крайне забавен, потому что даже люди, искренне в него верующие, понимают, что тут что-то не так. Гордые и влиятельные чистокровные позволили какому-то полукровке клеймить себя как скот, как так? А вот так, не обладали они никакой властью, они хотели её получить, и получили, когда Волди захватил министерство.