Собачье Дело

Отдел Тайн был чуть ли не легендарным местом, который считался волшебным даже по меркам волшебников. Я ожидал от него многого, вплоть до смешения реальности и фантазии, как в каких-нибудь сказках или легендах, вроде артефактов, создаваемых из кошачьих следов. На деле же все сводилось к претенциозной показухе. Сначала была так называемая «Первая» комната. Все здесь было черным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые черные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на темную воду под ногами. Полное ощущение, что ты шагаешь в пустоте, в которой есть только парящие светильники и двери, что сливались с окружающей пустотой. Слишком дешево на мой взгляд, особенно помня парящие огни фейри. Помнится Тонкс утверждала, что это простой фокус, который может освоить даже младшеклассник, но тут, несмотря на попытку произвести впечатление, были светильники. Вывод напрашивался сам собой: либо местные волшебники не особо умны, что сомнительно, либо… — Это необычный огонь, — наиболее вероятный вариант я высказал вслух. — Разбираетесь? — вежливо улыбнулся клерк, что сопровождал нас. — Нет, — я не видел проблемы, чтобы признать это. — И всё же вы поняли, — его улыбка стала чуть шире и искреннее. — У вас намётанный взгляд, мистер Поттер, или острый ум. И снова он назвал меня Поттером. Интересно, делает он это специально или просто не придаёт значении официальной фамилии? Пока я думал об этом, Поппи решила подать голос. — И чем же особенны эти свечки? — спросила она, и чуть смутилась, когда все на неё посмотрели. — Ну, кроме цвета огня. — Эта комната является одной из линий защиты Отдела Тайн, и в огнях секрет как эту защиту преодолеть, — наш сопровождающий попытался напустить таинственности. — Если не знать секрет, то можно бесконечно долго открывать двери, попадая в самые разные комнаты, иногда даже в один и тот же зал каждый раз, сколько бы дверей вы не меняли. Поппи ничего не поняла, а мне было плюс-минус всё равно. Несмотря на откровенную странность, если не сказать «безумие», магов, дураков среди них не больше, чем среди обычных людей. Раз уж они хотели произвести впечатление, но отказались от летающих огоньков в пользу свечей и канделябров, то для этого была причина. Некоторым может быть любопытно узнать эту причину, просто так, но мне это не нужно. Да и вряд ли раскроют секрет, если он завязан на безопасность Отдела. Все двери были совершенно одинаковыми и как именно клерк выбрал нужную мне оставалось только гадать. Вполне возможно, что те самые свечи и служили подсказками или ориентирами. Хотя лично я не видел между ними никакой разницы. За дверью нас ждал огромный зал, потолок и стены которого терялись в полумраке, создаваемом множеством светящихся сфер. Весь зал был заставлен полками, на которых лежали эти самые сферы, одни самые обычные, хрустальные, другие испускали мягкое сияние, единственный источник света в зале. — В этих сферах записаны пророчества, — пояснил наш сопровождающий. — В потухших и холодных те, что уже сбылись. В теплых и сияющих те, которым ещё предстоит сбыться. Лили сравнила это с Омутом памяти, но сотрудник Отдела Тайн возразил ей. Я мало что понял из его объяснения хоть и считал себя достаточно умелым в чарах. Хотя, если рассуждать здраво, умелый школьник и персонал магического НИИ это априори разные уровни, и удивляться тут нечему. Мы шли не очень долго, прежде чем наш сопровождающий остановился, что позволило предположить, что более новые пророчества расположены ближе к входу. Но даже так мы прошли мимо сотен, если не тысяч светящихся сфер. В Британии так часто произносят настолько важные пророчества, чтобы ими заинтересовался Отдел Тайн или они просто тащат сюда все подряд, чтобы создать впечатление масштаба? — Вот пророчество о вас, мистер Поттер, и Темном Лорде, — клерк указал на ничем не примечательный шар, что сиял светом. — Но разве это пророчество уже не исполнилось? — Лили нахмурилась. — Темный Лорд пал в тот злополучный Хеллоуин, я сама это видела. — А ваш сын на весь мир объявил, что несколько раз встречался со вторым участником пророчества, — усмехнулся клерк, отходя на несколько шагов в сторону. — Так что, будете слушать? — Что для этого нужно? — я только выгнул бровь. — Просто коснитесь сферы, и услышите весь текст, от начала до конца. Следуя этой инструкции я просто положил руку поверх сферы с пророчеством, которая действительно была неожиданно теплой, почти горячей. «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…» Произнеся весь этот бред, сфера успокоилась и ничего больше говорить не стала. — Бредятина какая-то, — первой отреагировала Поппи. — Грубовато, но в целом верно, это пророчество никак не могло исполниться в тот Хеллоуин, я и сейчас не достаточно силен, чтобы победить сильнейшего темного мага своего поколения, если не столетия, не говоря уже о том, чтобы обладать такой силой в годовалом возрасте, — я пытался прикинуть, что значит весь тот поток сознания, что мы только что услышали. Благо никто не торопил и не выгонял нас из зала прямо сейчас. — Да и отметит, как равного… — Тот шрам… — начала было молчавшая до сих пор Генриетта. — Сказка придуманная Дамблдором о связи душ через рунное заклинание из одной руны, — я покачал головой, в то время как клерк, услышав мои слова, не выдержался и засмеялся. — Ох, простите, — он честно попытался сдержаться, но выходило у него так себе. Показательная реакция. Это он тоже сделал специально? В какие игры вообще играет Отдел Тайн. Хотя, быть может, он действительно просто дурачится или находит это смешным. Такое тоже нельзя сбрасывать со счетов. Лучше просто проигнорирую это сейчас. — Я скорее поверю, что в ту ночь он признал меня равным себе, когда решил, что именно я часть этого пророчества и пришел убить меня лично, — мои познания в области прорицания были не полными, так как я достаточно быстро понял, что не имею таланта в этом направлении. — Согласно учению прорицателя Калхаса, мы сами можем наделить пророческой силой некоторые вещи и события, если искренне считаем их таковыми. — О, читали заметки пророка на службе Агамемнона? — клерк уважительно покивал головой. — Хотя я бы, на вашем месте, не верил им слепо, так как прорицатель из Аргонавтов, Мопсус, не был согласен с подобной идеей. Он считал, что ключ к пророчеству создаётся в момент его произнесения и изменить его уже нельзя. И уж точно нельзя создать такой ключ, например, выбрав себе врага. — В этом случае, если он сам придал значение символу, этот самый шрам был откликом на его собственные мысли и магию, и руна Зиг означала бы божественную защиту, — я не стал отвечать на его замечание, но запомнил его. Надо будет поискать в книгах что-нибудь про этого Мопсуса, а лучше его собственные сочинения. — Руна Соулу, — поправил меня клерк. — Не надо коверкать футарк вслед за малообразованными крикунами о чистоте крови или чего-то подобного. Ну и шанс того, что вы были защищены силой пророчества с самого начала, а не Темный Лорд помешал сам себе своей магией, я бы тоже не стал сбрасывать со счетов. — Вы просто два ботаника, — фыркнула Поппи. Её я тоже проигнорировал, хотя и отметил, что это был первый раз, когда она смогла меня оскорбить. Интересно, дело в том, что само оскорбление было достаточно невинным, или из-за того, что она обращается не конкретно ко мне, а к нескольким людям? Магия иногда может преподнести самые неожиданные сюрпризы и закономерности, потому и ведётся о ней столько споров, а уж если это магия фейри, то она всегда неожиданная. *** Лили Поттер, в девичестве Эванс, не знала, что и думать. Она была уверена, что пророчество уже исполнилось, что она своими глазами видела как всё это произошло от первого до последнего слова. Пусть даже Дамблдор и говорил о хоркруксах, но считалось, что первая победа над лордом уже состоялась. Вот только ей и в голову не пришло сходить в Отдел Тайн, чтобы проверить, значит ли эта победа хоть что-нибудь. А ведь Дамблдор знал. Иначе бы не забрал Гарри из семьи. Но куда больше во всей этой ситуации её напрягал Гарри. Ребенок, жизнь которого была сломана из-за этого пророчества. Он ничего не сказал им тогда, когда они с Джеймсом говорили о связи Гарри с Темным Лордом, но сейчас просто отмел этот вариант. И даже невыразимец, а никем другим мужчина проводивших в один из залов Отдела Тайн, быть не может, высмеял подобную версию. Как часто она видит маску, за которой её сын скрывает свои истинные чувства и намерения? И разве это не то, что можно было бы ожидать от ребенка под влиянием Темного Лорда. Говорят, что тот тоже часто скрывался под разными масками, оплетая всех паутиной обмана. Вот только никакого влияния больше нет и, судя по всему, никогда не было. Что же тогда случилось с её сыном? Селена считает, что это последствия той авады, которую Темный Лорд послал в ребенка. И тут было сложно спорить. Никто раньше не выживал после смертельного проклятия и как оно повлияло на Гарри никто не мог даже предполагать. Дамблдор упорно твердил о связи. Сам Гарри эту связь отрицает. Быть может это просто «затемнило» его характер? Говорят же, что смерть меняет людей, так может и убивающее проклятие что-то в нем изменило? Пока она так гадала, они покинули сначала Отдел Тайн, а позже и Министерство Магии. Гарри выглядел совершенно как обычно, ничем не показывая, рад он или разочарован тем, что услышал. Что он вообще думает об известии, что он равен по силе волшебнику, который прославился своей силой? Было такое впечатление, что это вообще не трогает его. Он просто шагал впереди всех, следуя какому-то своему плану и не участвуя в разговоре. — Куда мы теперь? — она решила сама вывести его на разговор. — Галерея Хейс, — отозвался он, после чего обернулся на них через плечо и пояснил. — Это известное местечко на берегу Темзы, где расположены офисы и магазины. Хочу купить пару подарков, прежде чем ехать к Дурслям. Лили очень редко бывала в Лондоне за пределами Косого Переулка, и не знала о разнообразных достопримечательностях города. С другой стороны семья её сестры, похоже, часто выбирались в город, и брали с собой Гарри. Он очень уверенно ориентировался в городе, быстро проведя их к этой своей Галерее. Это было очень шумное и многолюдное местечко, особенно в преддверии рождества. Толпы народа суетились и носились туда и сюда, так что Лили даже взяла Генриетту за руку, боясь потерять её в этой толпе. Она точно так же хотела взять и Гарри, но как-то постеснялась, что ли. Ей до сих пор было сложно взаимодействовать с сыном. Особенно после всех сегодняшних откровений. Да и не было похоже, что Гарри рискует тут потеряться. Что он, что эта странная девушка, Поппи, совершенно спокойно пробирались через толпу. — Маглы всегда так толпятся? — недовольно спросила Генриетта, которой кто-то наступил на ногу. — Наверное, — Лили уже очень давно не считала себя частью обычного мира, а потому затруднялась с ответом. — Думаю они просто очень любят собираться в одном месте и у них нет аппарации или, хотя бы мётел, чтобы перемещаться с места на место не мешая другим. Поппи, услышав подобное только фыркнула, не понимая, как эти чертовы маги вообще могут скрываться от мира, если везде и всюду обсуждают свои магические дела? Гарри ничего говорить не стал, занятый покупкой подарков. Несколько мелочей, которые он оплатил из своего кармана, после чего поймал такси, где все они смогли расположиться и доехать до нужного дома. Лили была там сравнительно недавно, когда Гарри и Генриетта поехали в Хогвартс. Петунья тогда много чего ей высказала. Отношения Лили с сестрой никогда не были теплыми, а в последние лет пятнадцать они и вовсе были как кошка с собакой. Тем больнее было видеть, как Гарри поприветствовал Петунью. — Кто там? — спросила Петунья громко из-за двери, когда Гарри позвонил в дверной звонок. — Со светлым праздником вас, тетушка, — так же громко отозвался Гарри, держа пару пакетов с упакованными подарками. Он не брал ничего дорого, но всякой мелочи, вроде галстуков, полотенец, и кружек набрал с лихвой. Петунья тут же открыла дверь и шагнула навстречу Гарри, тот же, в свою очередь, не отпрянул, а позволил себя обнять и даже поцеловал тётю в щёку. Это было настолько непохоже на то, как Гарри повел себя вернувшись в дом Поттеров, что Лили на мгновение забыла как дышать. — Гарри, как ты вырос! — Петунья, с редкой для неё улыбкой, осмотрела племянника. — Тебя не узнать. — Много чего произошло, за последние полтора года, — Гарри стоял к Лили спиной и она не могла видеть его лица, но почему-то ей казалось, что он тоже улыбается. — Дядя и Дадли дома? — Вернон скоро вернётся, а Дадли в своей комнате, сидит за компьютером, — Петунья чуть посторонилась, пропуская Гарри внутрь. — Проходи, он будет рад тебя видеть. Сейчас Лили прекрасно видела, как её сын встречает женщину, что его воспитала. Женщину, которой сама Лили уже никогда не станет. И так уж получилось, что помимо самой себя у неё был ещё один человек, которого она могла винить во всём произошедшем: Дамблдор. Этот старый паук… — Мама? — окликнула её Генриетта, когда Гарри и Поппи уже прошли внутрь дома и Петунья осталась на пороге, смотря на них недовольным взглядом. — Смотрю, ты зачастила ко мне, Лили, — желчно заметила Петунья. — Я сегодня только сопровождаю сына, — Лили вздохнула и подошла ближе, собираясь пройти в дом. — Пытаешься наверстать упущенное? — Петунья поджала губы. Пускай в их недавнюю встречу она много чего успела высказать сестре, но это не значит, что она вылила весь негатив, который в ней копился все эти годы. — Петунья, давай не будем ругаться, — попросила Лили. — По крайней мере не сегодня, с меня и так хватило потрясений. — Что у вас опять случилось? — Петунья заступила дорогу Лили. Ей совершенно не хотелось подвергать свою семью опасности. — Я просто узнала, что ошибалась в течении двенадцати лет, — Лили вздохнула. — Я сказала тебе это ещё в прошлый раз, — Петунья не поняла её, но решила все-таки впустить в дом. Только после этого она обратила внимание на Генриетту. — А ты, должно быть, близняшка Гарри? Он говорил, что вы похожи, хотя мне кажется, что не очень. — Здравствуйте, тётя, — Генриетта не знала, что вообще она должна была ответить родственнице, которую никогда до этого не видела и даже не слышала о ней ничего хорошего. Одно юная ведьма поняла точно — тётя ей совершенно не нравилась. Их все же пустили в дом, и если Генриетта сразу же отправилась к брату и кузену, то Лили осталась с сестрой в коридоре, её даже не пригласили в гостиную. — И что ты хочешь от меня теперь? — Петунья сложила руки на груди. — Кажется я в прошлый раз высказала тебе достаточно много, чтобы ты ещё лет пятнадцать со мной не общалась. — Почему он относится к тебе так тепло? — вздохнула Лили, решив перевести тему с их прошлого разговора на Гарри. Наговорила тогда Петунья и правда много и только Мерлин знает, сколько Лили хотела сказать в ответ. — Ты сначала выкинула его из своей жизни, а потом вдруг забрала из дома, где он вырос. В такой ситуации остаётся только спросить: а чего ты вообще ждала, что он тебя расцелует? — Петунья скорчила осуждающее лицо и покачала головой. — И ты зря думаешь, что он просто так относится ко мне тепло. Я очень долго его этому учила. — Учила? — Лили показалось, что она ослышалась. — Да, учила! Учила улыбаться, нормально разговаривать, вообще быть нормальным, я всему этому его учила. Ты пропустила мимо ушей всё, что я тебе сказала о Гарри в прошлый раз?! — Петунья всплеснула руками, но опомнилась и продолжила значительно тише. — Он болен. И пускай его случай несколько нетипичен и не соответствует формальному диагнозу, врачи подтвердили у него травму лобных долей мозга. — Это метка от заклинания… — попыталась объяснить Лили, но Петунья только отмахнулась от неё. — Ты со своей магией скоро совсем забудешь про реальную жизнь. Я повторяю тебе, Лили, врачи подтвердили диагноз. Это значит, что вместо бесполезного махания палочкой, мы сделали ему МРТ, и получили снимки мозга, на которых врач и обнаружил ту самую травму лобных долей. От этого Гарри и оторван от общества, он просто не понимает многие вещи, хоть я и попыталась до него донести, что и как нужно делать. *** Вечер у Дурслей прошел на удивление спокойно. Разместить нас целой толпой было негде, да и не очень-то Лили хотела пересекаться с дядей Верноном. Так что в какой-то момент она, вместе с Генриеттой, отчалили обратно в дом Поттеров. Поппи же, никакого негатива у Дурслей не вызвала. Меня даже похвалили, что я спас девушку из лап сумасшедших магических существ, а сейчас пытаюсь избавиться от магии, которую на неё наложили. Мы спокойно поужинали, пообщались и разошлись спать. Блондинку положили спать в комнате, которая обычно служила спальней тётушке Мардж, когда она гостила здесь. Я же вернулся в комнату, которая так и осталась за мной, несмотря на переезд к Поттерам. Сидя на кровати, я осматривал комнату, в которой вырос. Минимум мебели: кровать, рабочий стол перед окном, где было удобно делать домашние задания и просто наблюдать за людьми на улице. Шкаф с одеждой, из которого надо будет забрать несколько вещей. И несколько полок для книг. Книги, кстати, надо будет забрать все, помимо обычных справочников и учебников, была там и волшебная литература, учебники за прошедшие годы и дополнительная литература, которую пришлось докупать. Но всё это подождет до лучших времен. Уже завтра я поеду в Оксфорд, где у меня была назначена встреча с сэром Фергюсом Милларом, деканом Кэмденовской кафедры древней истории, как раз посвященной истории древнего Рима и римских колоний, в том числе и Британии римского периода. Раз уж мне его порекомендовали волшебники, можно ожидать, что он знаком не только с обычной историей, но и сможет рассказать что-нибудь про магическую сторону мира. Да, завтра мне будет чем заняться, так что забрать свои вещи и покинуть этот дом навсегда я смогу в следующий раз, летом, например.