Собачье Дело

Отправить Добби с посланием в отдел магического правопорядка было хорошей идеей, это я понял хотя бы потому, что со мной на связь вышел Отдел Тайн. Это было особенно неожиданно хотя бы потому, что мы с Поппи решили посетить открытую часть библиотеки Оксфорда, как вдруг в одном из помещений нас встретили два человека в глухих мантиях с глубокими капюшонами, так что не было видно лиц. Увидев их я сразу же достал палочку и наложил на нас с Поппи протего. После финала чемпионата мира по квиддичу и дементоров на третьем курсе, люди в глухих балахонах не вызывают у меня никаких положительных ассоциаций. Хотя запах одного из них был мне знаком. — Какой прыткий молодой человек, — усмехнулась женщина в мантии с синими нашивками на рукавах. — Не боишься, что тебя лишат палочки за магию вне Хогвартса? — Тут сразу два взрослых волшебника, так что думаю даже предупреждения не будет, — тот факт, что они начали разговор, а не напали, несколько успокаивал, но расслабляться раньше времени всё равно не стоит. — Действительно, — рассмеялась она. — Вчера водили экскурсии по Отделу Тайн, а сегодня пугаете подростков, мистер клерк? — спрашиваю второго человека в балахоне. — Узнал меня по запаху, юный оборотень? — из-под глухого капюшона раздался смешок. Голос был незнаком, и я бы не удивился если бы и лицо у него сейчас было другое. Но запах давал чётко понять, это тот самый мужчина, что встретил меня в Отделе Тайн. — Смотрю первое моё заявление не сильно заставило вас шевелиться, а вот послание в отдел правопорядка немного подстегнуло процесс, — продолжаю разговор, не спеша при этом убирать щит. Это было очень грубо с точки зрения этикета, но прямо сейчас я могу позволить себе быть грубым. Это можно подать как банальную забывчивость, наложил и не подумал, что надо снять. Или приступ паранойи, будто я чего-то опасаюсь. Оба варианта никак мне не повредят, но при этом позволят оценить их реакцию. Ну и щит, который всё ещё остаётся при мне, тоже можно вывести в плюс. — Ты знаешь, что держать протего в разговоре это дурной тон. Но всё равно делаешь это, почему? — спросила женщина. Я удивился её словам, «ты знаешь», очередной пророк? Я уже начал уставать от них. — Ты знаешь, что грубость — это попытки слабых изображать силу? — я не собирался отступать. — Прости мне эту слабость, если сможешь. — Наглец, — фыркнула она, в то время как мужчина, которого я называл клерком, только покачал головой. — Мы не враги тебе, и не воспитатели. Хочешь держать заклятие, держи на здоровье, — заметил он. — Нас интересует то, что ты передал в отдел магического правопорядка. Это правда про подменыша и дикую охоту? — Да, — я кивнул. — Почему ты не сообщил об этом в момент своего посещения Отдела Тайн? — спросила женщина. Это был очень странный вопрос, который лично я воспринимал исключительно как проверку или провокацию. Но попробуем понять, что от меня нужно. — Три причины, — для наглядности я даже продемонстрировал три пальца. — Во-первых, только недавно я узнал о том, насколько всё сложно с подменышами, и то это получилось почти случайно. Насчет дикой охоты я до сих пор не знаю ничего конкретного. Во-вторых, даже зная о важности какой-либо информации, я бы ни за что не стал сообщать её клерку, который встречает посетителей в прихожей. В-третьих, даже имея все необходимые знания, я бы в любом случае обратился бы в отдел правопорядка, а не в мутную контору то ли учёных, то ли шпионов, то ли вообще высокосветского клуба по интересам. — Понятно, — хмыкнул мужчина, никак не прокомментировал названные мной три причины. — Вы уже встречались с подменышем? — Нет. — Это обнадёживает, — он кивнул. — Собираетесь встретиться с ним? — Хочу дождаться инструкций от отдела магического правопорядка. — Вообще замечательно. Тогда, мистер Поттер… — Эванс, — поправляю этого клерка. — В конце концов, я заявил об этом деле как Гарри Эванс. Признаюсь честно, не сдержался. Раздражают уже попытки других людей сменить мне фамилию при полном отсутствии попыток самих Поттеров сделать это официально. Вот вроде и мелочь, а раздражает, как камушек в ботинке. — Хорошо, — согласился он. — Мистер Эванс, мы очень настоятельно просим вас посетить министерство магии повторно. Это дело государственной важности. — Красивая формулировка и смешная, — я всё ещё поддерживал протего и был готов применить и другие чары. — Но пока это только слова. Чем вы подтвердите, что действуете в интересах целого государства? — Указ за личной подписью министра магии вас устроит? — и снова в разговор вступила девушку, достав из рукава мантии свёрнутый свиток. — Ну давайте почитаем, что там написано, — помня Локхарта, который попался на простейшую ловушку с предложением самому взять мою палочку, я протянул руку в её сторону. — Бросай его сюда. — Интересный вы человек, мистер Эванс, — усмехнулся тем временем мужчина. — Грозный Глаз Грюм точно остался доволен таким учеником. — Но у нас не так много времени на эти игры, — заметила девушка, всё же кинув в мою сторону свиток. — Ситуация с подменышами сама по себе может стать крайне неприятной, не говоря уже о твоих взаимоотношениях с Зимним Двором. Я только молча взял в руки тот самый свиток. Посмотрим, что там указывает министр магии. Читая этот свиток я невольно задумался, что вообще происходит в моей жизни, мало мне было Дамблдора, теперь ещё министерство магии начало лезть в мою жизнь. Я уже начинаю уставать от людей, которые лезут в мои дела. *** — Мерлин, да когда же они закончатся! — стенал Рон, под грудой домашних заданий, которые были заданы на рождественские каникулы. Всю неделю до Рождества он только и делал, что развлекался. Многие не поехали домой, и в гостиной Гриффиндора было почти так же людно, как в учебные дни. Гостиная даже как будто слегка уменьшилась, такая толчея там была. — Если бы ты разумно распределял время, то сейчас не испытывал бы никаких проблем, — заметила Гермиона, что просто сидела в привычном «вороньем» уголке и читала какую-то книгу по истории. — Да как вообще можно тратить на это время, когда вокруг происходит такое? — возмутился Рон. — Турнир Трёх Волшебников, шпион того-кого-нельзя-называть, Святочный Бал, в конце-то концов. Не представляю как Генриетта могла уехать домой на каникулы в таких обстоятельствах. — Не знала, что тебя интересует бал, — девушка с большим скепсисом посмотрела на своего друга. — Касательно же Генриетты, то существует жизнь и за пределами школы, Рон, и у Генриетты есть обстоятельства помимо школьных. — Это всё из-за Гарри, — уверенно заявил рыжий. — Пока он держался в стороне ничего такого не было. Гермиона на подобный пассаж только поморщилась. Если бы Генриетта сейчас слышала Рона, то вполне могла бы наслать на него какое-нибудь неприятное проклятие, просто острастки ради. Ну или накормила бы чем-нибудь из вредилок его братьев. — Знаешь, Рон, иногда стоит подумать, прежде чем что-нибудь сказать, — посоветовала она своему другу. Хотя вернее будет назвать его другом Генриетты, всё же они хоть и были в одной компании, но оба предпочитали общаться именно с Генриеттой, а не между собой. — А что я такого сказал? — рыжий мягкого намека не понял. — Подумай, — Гермиона захлопнула книгу и решила уйти в комнату девушек четвёртого курса Гриффиндора, так как ей надоел шум в гостиной. В последнее время Гермиона вообще была крайне раздражительной, во многом из-за того, что прекрасная сказка волшебного мира постепенно осыпалась трухой, показывая всю неприглядную натуру. А тут ещё и раздражающие элементы лезут со всех сторон. — Эта еда слишком тяжёлая. Это вредно не только для красоты, но и для здоровья! — недовольно воскликнула как-то вечером в Большом зале Флёр Делакур, после чего демонстративно покинула этот самый зал. Смотря на это Гермиона почувствовала, как у неё дергается веко. Она никогда не любила громких и гордых людей, а уж знакомство с Дианой Малфой только усугубило её нелюбовь. Ну и Рон, конечно же, он тоже умел быть особенно шумным и назойливым. Подтверждение собственным мыслям она получила уже на следующий день после того разговора с Роном в гостиной. Маленькая сова, получившая от рыжего прозвище «Сычик», была послана Роном к Генриетте и успела вернуться. Они застали её в большом зале, сова Рона сидела на краю пустого кубка и громко, без умолку, ухала, как будто общаясь со всеми вокруг. К ее лапке был привязан свернутый в трубку кусок пергамента. Все проходившие мимо смеялись, тыкая в крохотную сову пальцем, а несколько девушек, как из Хогвартса, так и Шармбатона даже остановились, чтобы покормить забавную птичку. — Глядите, какая малютка! — щебетали они одновременно по французки и по английски. — Просто прелесть! — Глупый комок перьев! — прошипел Рон, увидев свою птицу от дверей зала. Сорвавшись с места он быстро добежал до стола и схватил Сычика в кулак. — Письма надо сразу отдавать адресату. Нечего тут прохлаждаться у всех на виду! Подобная грубость в обращении с маленьким почтальоном вызвала только недоумение и осуждение со стороны очевидцев. Гермиона даже подумала, что Рону повезло, что этого не видит кто-нибудь из преподавателей. Скорее всего каждый из них посчитал бы своим долгом наказать жестокое обращение с птицей парой штрафных очков. Но Рону будто было мало осуждения от студентов, он продолжил нарываться дальше. — Чего не видели! А ну пошли отсюда! — попытался разогнать зрителей Рон, за что сразу же и получил. Никто и никогда не отбирал у учеников магических школ волшебные палочки. И хотя учителя каждый год напоминают о том, что баловаться магией не надо, дальше слов эти наставления заходят редко. В итоге ему досталось такое количество проклятий, что в дело вмешались домовые эльфы, чтобы переместить пострадавшего в больничное крыло. Гермиона на подобное только тяжело вздохнула, мысленно послав проклятия на головы всех участников. Чисто по дружески Рона надо будет потом проведать хотя бы пару раз. Хорошо ещё, что не придётся сейчас самой тащить его к мадам Помфри. Хоть что-то хорошее. — Ой, — пискнула одна из девчонок, что участвовала в залповом накрытии рыжей макушки кучей проклятий. — Профессор МакГонагалл с вас шкуру спустит, — просто заметила Гермиона, направляясь к столу. Благо Сычик, которого Рон выпустил из рук, снова взобрался на стол, с письмом Генриетты, привязанном к лапе. Просто проигнорировав девчонок, которые резко разбежались кто куда, в надежде, что их минует любое наказание, она села рядом с маленьким совенком и начала отвязывать свиток с посланием. Судя по оформлению письма, Генриетта была чуть ли не на грани истерики. Неровные строчки, с пятнами от чернил и некоторыми зачеркнутыми буквами. А ведь есть чары, что позволяют поддерживать чистоту в свитке, но кое-кто слишком сильно спешил и волновался. И продираясь сквозь закорючки подруги Гермиона могла без проблем понять, в чём дело. Отдел Тайн, пророчество, что так и не было исполнено и… вот тут Гермиона нахмурилась. Она никогда не была фанаткой Генриетты как девочки-которая-выжила, но только дурак бы не понял, насколько важным был для самой Генриетты этот титул. Всю свою жизнь она носила его, и как бы не пыталась изображать недовольство ей нравилось, когда её называли героем магической Британии. Что там творится у неё в голове одному только богу известно. И можно не сомневаться, что когда Генриетта вернётся, Гермионе придётся поработать жилеткой, в которую поплачут, параллельно выслушивая жалобы и недовольство. Но помимо чувств Генриетты было над чем ещё подумать. Получается, что Гарри, которого отлучили от семьи, был героем страны, а не его сестра, которая купалась в лучах чужой славы. Почему так? Почему все молчат об этом, хотя есть твердые доказательства произошедшего? Как бы Гермиона не думала над всем этим, у неё пока только возникало больше вопросов, чем ответов. — Интересные шевеления происходят вокруг твоей головы, — заметили чуть в стороне, отвлекая Гермиону от размышлений. — Здравствуй, Луна, — вздохнула Гермиона, пряча письмо от Генриетты в рукав мантии. Луна стояла рядом с маленькой девушкой в голубой мантии, которой, по идее, тут быть не должно — Ты что-то хотела? И кто это с тобой? — Её зовут Габриэль, она знакомая Гарри, — улыбнулась Луна, подтолкнув девочку вперед. — И очень хочет поговорить с его друзьями. Гермиона непонимающе моргнула, сильно сомневаюсь, что её можно назвать другом Гарри. Начнем с того, что она вообще сомневалась, есть ли у Гарри друзья, парень хорошо общался со всеми, но каких-то близких отношений не построил даже с собственной сестрой. Но объяснять всё это незнакомой девочке было бы бессмысленно. — Эм-м… привет, — Гермиона не сразу нашла, что сказать. — Откуда ты, малышка? — Bonjour, je ne parle pas anglais (фр. здравствуйте, я не говорю по-английски), — вежливо кивнула ей девочка, попеременно переводя взгляд с Гермионы на Сычика. Маленький пернатый всегда умудрялся выглядеть мило, даже когда был растрёпан и не ухожен. Не зря говорят, что маленькая собачка всегда щенок. — М-м… — и снова Гермиона запнулась, переводя в уме сказанное девочкой. — Луна, она является родственником кого-то из французских гостей? — Сестра французского чемпиона, — просто отозвалась Луна. — Fleur (фр. Флёр) — кивнула девочка. — И откуда она знает Гарри? — Гермиона немного знала французский, но именно что немного. Поэтому и предпочитала разговаривать с Луной, а не с незнакомой девочкой. — Познакомились у фейри, — улыбка Луны стала более весёлой, особенно в свете множества взглядов, которые на ней скрестились после этих слов. — У Гарри есть традиция, спасать девушек в беде. Тебя ведь он тоже как-то спас. Гермиона на подобное напоминание вздрогнула и нахмурилась. Та история на первом курсе… она бы не хотела о ней вспоминать. И большой вопрос, откуда об этом знает Луна, неужели Гарри рассказал? В это же время две странные девочки продолжали смотреть на неё, будто ожидая какой-то реакции. — Не понимаю о чём ты, — Гермиона попыталась перевести тему. — Elle ne se souvient pas de la gentillesse (фр. Она не помнит доброты), — хмыкнула маленькая француженка, от чего Гермиона совсем запуталась. Вроде бы она не понимает по-английски, но при этом совершенно спокойно поддерживает беседу. — Tout comme Fleur (фр. Как и Флёр). — Ты же врёшь, что не говоришь по-английски, — Гермиона попыталась осадить наглую малявку. На что та только отрицательно покачала головой, типа не понимает. — Она не врёт, просто слышит как ей переводят Нене, малютки могут понимать простые человеческие фразы, — пояснила Луна. — Нене? — Гермиона скептически отреагировала на ещё одно существо, придуманное Луной. — Это такие забавные феи, похожие одновременно на птиц и на людей. — Ангелы, что ли? — это был первый образ, который пришел Гермионе в голову. В ответ на это мелкая француженка хихикнула, в то время как Луна как-то задумчиво осмотрела сначала Гермиону, а затем и Габриэль. После чего пожала плечами. — Нет, совершенно не похожи, — серьезно заметила Луна. — И мы пришли к тебе не за этим, Гермиона. Ты не знаешь, что там у Гарри? Габриэль очень хочет с ним поговорить. — Не знаю, у него какие-то дела в Лондоне, он всем так сказал и уехал, — Гермиона уже начала уставать от этого разговора. — Почему бы тебе самой не написать ему? — Нам не стоит писать в Отдел Тайн, — Луна произнесла очень странную и непонятную фразу. И даже когда она, видя непонимание Гермионы, попыталась пояснить свою мысль, легче не стало. — Они очень нервно реагируют на всех кто контактировал с фейри. Забывая или не зная, что опасаться надо в первую очередь тех, кто ест и пьёт еду и питьё дивного народа. Гермиона не знала, что вообще можно на это сказать и зачем они вообще подходили. Для неё это была очередная странность любимицы факультета воронов. С другой стороны Флёр, внимательно следящая за своей сестрой, испытывала некоторое чувство тревоги от общения Габриэль с этой странной девочкой, Луной. Очень уж странная это была девочка, слишком много знающая о невидимом. Ещё один друг фейри, уже второй в одном поколении в Хогвартсе, не много ли? Или это наоборот жертва похищения фейри, которую когда-то спасли, как Габриэль? Все это очень странно.