Всегда

Спустя меньше чем час Гарри, Гермиона, Джинни и Драко Малфой встретились за круглым столом комнаты для совещаний Министерства Магии. Рон так и не понял, зачем там Гермиона, и сам отправился домой. Его не волновал Скорпиус, а если Гарри и Джинни понадобится помощь в поисках Альбуса, они его позовут, так он, по крайней мере, заявил. Гермиона сочла его поступок не товарищеским, хотя настаивать не стала. Без Рона, с его дурацкими шуточками и совершенно несерьезным отношением к ситуации было только лучше. Сама она просто не могла остаться дома. Естественно, Гермиона объяснила это своим положением Министра Магии. Хотя, с каких пор Министр Магии ищет двух сбежавших подростков, объяснить бы не смогла. На самом деле ее, конечно, крайне заботила судьба Скорпиуса, которого она никогда не знала, но за которого волновалась. Хотя назвать ее хорошей матерью язык ни у кого бы не повернулся, по крайней мере, в отношении Скорпиуса. ‒ Были ли розыски вдоль всего пути..? ‒ спросил Драко, имея в виду ход следования Хогвартс-экспресса. На нем просто лица не было. Даже Гермиона не могла бы сказать, видела ли когда-нибудь Малфоя таким потерянным, таким встревоженным. А ведь она немало времени была рядом с ним. Возможно, он и не сталкивался никогда со столь серьезными потрясениями, когда от него ровным счетом ничего не зависело. Дураку было ясно, что Драко души не чает в своем сыне. И Гермионе, несмотря на ту безобразную сцену, которую он устроил на заседании не далее как сегодня днем, было искренне его жаль, хотя она и сама переживала за мальчиков. ‒ Мой отдел обыскал один раз и сейчас ищет снова, ‒ ответил Гарри, устало потирая переносицу. ‒ И ведьма с тележкой со сладостями не может сказать ничего полезного? ‒ Гермиона видела, что у Драко трясутся руки. ‒ Ведьма в гневе, ‒ ответила Гермиона, которая уже пыталась ее допросить. ‒ Она говорит только о необыкновенном прыжке и о своем рекорде по доставке в школу. Раньше от нее из поезда никто не сбегал. ‒ А не было сообщений о случаях магии на глазах у маглов? ‒ с надеждой спросила Джинни, которая выглядела встрепанной и удивительно похожей на миссис Уизли. ‒ Не так далеко… Я поставила в известность магловского Премьер-министра, и он проверяет все случаи необычного… Чтобы не звучало как заклинание. Ничего. ‒ То есть сейчас мы полагаемся на маглов в поисках детей? Сказали мы им и о шраме Гарри тоже? ‒ взвился Драко. ‒ Мы попросту попросили маглов помочь, ‒ как можно более успокаивающим голосом ответила Гермиона. ‒ И кто знает, как в это может быть замешан шрам Гарри, пока мы не можем сбрасывать это со счетов. Мракоборцы сейчас проверяют всех связанных с темными искусствами и… ‒ Это не Пожиратели Смерти, ‒ прервал ее Малфой. ‒ Я не уверена, что разделяю твою уверенность, ‒ покачала головой Гермиона. И без того встревоженная, она даже не знала, что пугает ее больше всего. Нотт с его маховиком, активизировавшиеся темные силы, страхи и боль в шраме Гарри, пропажа детей… Все сошлось как-то подозрительно одновременно. Можно было бы сказать, что Альбус и Скорпиус просто устроили подростковый бунт и искать их нужно в ближайшей лавке со сладостями, но Гермиона предчувствовала что-то куда более зловещее и не могла просто отмахнуться от своих предчувствий. ‒ Я не просто уверен, я прав! ‒ чуть не завопил Малфой. ‒ Только кретины гонятся сейчас за темными силами! Мой сын ‒ Малфой, у них бы наглости не хватило. ‒ Однако назревает что-то новое… ‒ почти философски протянул Гарри. Гермиона покосилась на него с удивлением, что-то не похож он на перепуганного судьбой сына отца. ‒ Я согласна с Драко, ‒ подала голос Джинни. ‒ Это похищение. Я понимаю ‒ похитить Альбуса, но их обоих… Гарри уставился на Джинни так, словно увидел ее впервые. ‒ Скорпиус ведомый, а не лидер, несмотря на все, что я пытался ему внушить. Без сомнения это Альбус выманил его из поезда, вопрос только в том, куда он мог его выманить? ‒ Гарри, они сбежали, ты и я это знаем, ‒ как будто умоляюще произнесла Джинни. Гермиона перестала что-либо понимать в этом разговоре и впервые остро почувствовала себя лишней. Она не имела никакого отношения к своему сыну, как бы ни хотела сейчас думать обратное. У Альбуса были родители, а у Скорпиуса был Драко, но не она… ‒ Правда? ‒ саркастически ухмыльнулся Малфой. ‒ Знаете? Почему бы нам об этом не рассказать? ‒ Он сделал паузу, но ответа не последовало. Пришлось ему продолжить. ‒ Какую бы информацию вы ни скрывали, предлагаю ею поделиться прямо сейчас. ‒ Мы с Альбусом сильно повздорили накануне его отъезда, ‒ признал Гарри. ‒ И… ‒ Драко не собирался щадить чувства Поттера. ‒ И я сказал ему, что бывают моменты, когда я не хотел бы, чтоб он был моим сыном. Все замерли. Это звучало ужасно. Драко шагнул к Гарри. ‒ Если что-то случится со Скорпиусом… Джинни вышла вперед и встала между мужчинами. ‒ Не разбрасывайся угрозами, Драко, не нужно. ‒ Мой сын пропал! ‒ проревел Малфой. ‒ Мой тоже! ‒ и рев Джинни ничем не уступал реву Драко. Эмоции накалились настолько, что их, казалось, можно было потрогать руками. Гермиона вжалась в стул. Она была здесь остро лишней и понимала это. И ей до боли было жаль всех их. Потерявших детей. Ведь она сама потеряла Скорпиуса четырнадцать лет назад. Драко поджал губы, как это, бывало, делал его отец. Он нервно вертел в руках трость. На мгновение Гермионе показалось, что он сейчас расплачется, но даже если это было и так, мгновение прошло быстро, Драко взял себя в руки. ‒ Если вам нужно золото… Все, что есть у Малфоев… Он мой единственный наследник… Он моя единственная семья… Гермиона вздрогнула. Ей хотелось бы утешить Драко, но она не могла и не знала как. Малфой развернулся в дверях: ‒ Мне нет дела до того, что ты делаешь и кого спасаешь, но ты истинное проклятие для моей семьи, Гарри Поттер, ‒ с этими словами он вышел. Джинни промокнула влажные глаза. Гарри так и стоял, застывший словно статуя. Прошло несколько минут в непереносимом молчании. ‒ Гарри… Мы должны об этом поговорить… ‒ наконец произнесла Гермиона. ‒ Здесь не о чем разговаривать, ‒ отрезал он. Джинни посмотрела на мужа, что творилось в тот момент в ее голове, было совершенно не ясно. ‒ Если ты не скажешь мне или Джинни… ‒ Гермиона не знала что и сказать. ‒ Что я должен сказать? ‒ почти выкрикнул Гарри. Он выдохнул и направился к двери. ‒ То, что ты сказал, было абсолютно неправильным, но… здесь могли сыграть многие факторы.., ‒ Гермиона вышла вслед за ним, хотя и не знала, что еще они могут обсудить, если Гарри не хочет говорить о своей ссоре с сыном. ‒ Гермиона, я благодарен тебе за поддержку, но не нужно… Но Гермиона уже не слушала его, она увидела стоящего в коридоре мужа. ‒ Рон? ‒ Сюрприз!!! ‒ радостно выкрикнул Рон и натянуто, неественно улыбнулся. Это так противоречило всей ситуации, о которой Рону было известно… ‒ Что ты здесь делаешь? ‒ нахмурилась Гермиона. Она была уверена, что он давно дома и видит третий сон. ‒ Разве мужчине нужен повод, чтобы увидеть свою жену? ‒ эта фраза еще больше убедила Гермиону во мнении, что с Роном что-то не так. Тем более что в этот момент он попытался ее поцеловать, вышло очень слюняво… ‒ Мне нужно идти… ‒ смущенно выпалил явно удивленный не меньше нее Гарри. ‒ Гарри… ‒ Гермиона решила, что сначала нужно разобраться с одной проблемой, а потом браться за другую. ‒ Я думаю… Чтобы Драко ни говорил… То, что ты сказал Альбусу… Я не думаю, что кому-то из нас станет лучше, если ты на этом зациклишься… ‒ О, вы говорите о том, как Гарри сказал, что иногда он не хочет, чтобы я…Альбус был его сыном. ‒ Рон! ‒ это было бестактно даже для него, настолько бестактно, что Гермиона не заметила оговорку, более того, эта фраза могла бы означать, что он подслушивал под дверью. Откуда бы иначе он знал, что Гарри так обидел Альбуса? ‒ Лучше высказать, чем нет, вот, что я хочу сказать… ‒ Он узнает… Мы все, бывает, говорим то, что не имеем в виду. Он это знает, ‒ попыталась утешить друга и сгладить неловкось мужа Гермиона. ‒ Но что если иногда мы говорим как раз то, что имеем в виду, а? ‒ не унимался Рон. ‒ Рон, честно, сейчас не время, ‒ Гермионе никогда не хотелось ударить его так сильно, как сейчас. ‒ Конечно, нет. Пока, дорогая. Гермиона повернулась к своему кабинету, но Рон, почему-то, не дал ей пройти. ‒ Почему ты закрываешь вход в мой кабинет? ‒ Гермиона уже не подозревала, в ней созрела четкая уверенность, что с Роном что-то не так. ‒ Я нет. Не закрываю. Ничего. Она попробовала снова, и он снова ее не пустил. ‒ Закрываешь. Пусти меня, Рон. И тут Рон выпалил то, чего она уж точно не ожидала. ‒ Давай заведем еще одного ребенка. ‒ Что? ‒ у Гермионы глаза полезли на лоб от удивления. ‒ Ну, или не ребенка. Давай устроим каникулы. Я хочу ребенка или каникулы. И я буду настаивать. Давай поговорим об этом позже, дорогая? ‒ она еще раз попыталась прорваться в кабинет, он снова не пустил ее, поцеловав, еще более неуклюже, чем в первый раз. ‒ Может за выпивкой? Люблю тебя. ‒ Еще одно подобное заявление, и тебя ничто не спасет, ‒ Гермиона выдохнула. Ей надо было переключиться. ‒ Ладно, в любом случае надо спросить у маглов о новостях. Она вышла вместе с Гарри, но гнев пересилил, и Гермиона вернулась, уже одна. Рон все еще стоял у дверей ее рабочего кабинета со странным выражением лица. ‒ Ребенок ИЛИ каникулы? Когда-нибудь мое терпение лопнет, знаешь это? ‒ Поэтому ты вышла за меня? Из-за моего чудесного чувства юмора. Гермиона снова вышла. И снова вернулась. Ей показалось, что у нее возникла идея, почему он так странно себя ведет. ‒ Я попробую рыбу. Я велела тебе держаться подальше от тех рыбных сендвичей. ‒ Ты права! ‒ Рон снова по-дурацки улыбнулся. На этот раз Гермиона вышла окончательно. Ей надо было пройтись и проветриться. Гарри и Джинни уже ушли. Все мракоборцы и маглы искали детей, а Гермионе надо было просто подышать воздухом после всего этого безобразия. Однако, пройдя всего пару сотен метров Гермиона поняла, где должна оказаться. И она трансгрессировала прямо к воротам поместья Малфоев. ‒ Цель визита? ‒ проскрежетали ворота с гербом рода. От воспоминаний о развернувшихся здесь событиях кровь застыла. ‒ Поговорить с Драко, ‒ проблеяла Гермиона непослушными губами. К ее удивлению ворота открылись. В саду было темно и тихо. Павлины спали. Дом возвышался над газонами мрачной громадой, но в одном из окон на первом этаже горел свет. Гермиона направилась туда. Двери были отперты, словно магическая защита пропускала ее в дом сама. Драко нашелся в той самой гостиной, где ее когда-то пытали, у разожженного камина с бокалом огневиски в руке. Он обернулся на ее шаги, гулко отдававшиеся в пустом доме. ‒ Ты? Зачем ты пришла? ‒ голос звучал удивленно, но не гневно. ‒ Есть новости? Он ждал от нее слов о Скорпиусе, и Гермиона поняла, что зря пришла, лишь стала разочарованием для измученного отца. ‒ Нет, Драко. Я просто пришла к тебе. Ведь Скорпиус пропал… ‒ Мне не нужны ничьи утешения, ‒ Малфой словно свернулся ежом и выставил вперед колючки. ‒ Уходи. ‒ Но Скорпиус… Я тоже переживаю! ‒ Решила поиграть в мать? ‒ Драко поставил стакан на столик и подошел к Гермионе почти вплотную. Она видела теперь перекошенное гневом лицо, чувствовала запах алкоголя от него. Спирт перебил даже родную горько-холодную туалетную воду. ‒ Скорпиус мой сын и только мой! У него нет матери! Ты никогда ей не была! А теперь убирайся из моего дома! Выполни свою работу и найди МОЕГО сына, миссис Уизли! Гермиона отшатнулась в страхе. Он никогда не называл ее «миссис Уизли», никогда не был с ней так груб… Ей казалось, что даже четырнадцать лет разлуки не могут заставить их стать абсолютно чужими друг другу, однако же смогли. ‒ Драко, я не хотела тебя обидеть! ‒ Убирайся! ‒ во вспышке огня в камине Гермиона видела гнев на лице Малфоя, он схватил со столика бокал и швырнул его в гостью. Огневиски оросило дорогой ковер темными каплями. Разумеется, полупьяный от алкоголя и горя Драко промахнулся, хрусталь разбился в углу, далеко от Гермионы. Но других слов не требовалось, она развернулась и побежала прочь.