like you

Арсений так и не отпустил его руку. Не то чтобы Шаст был против. Но лёжа напротив и не имея возможности удалиться, Антон начинал чувствовать былую неуверенность. Его кошмары - вещь регулярная, а мешать спокойному сну мужчины не стоит. Арсению действительно нужно отдохнуть от всего. «От тебя» Но тот жмется носом в плечо, и окутывает всеми конечностями в кокон, давая понять, что Антон является неотъемлемой частью этого отдыха. И Шастуну ничего и не остаётся кроме как ответно прижать к себе сильнее. В груди у него что-то трепещет, разрывается на части, но впервые за долгое время это почти не больно. Странное чувство, Антон не может понять. Причина, чтобы жить. Подумать только. — Он уже говорил тебе, не так ли? Насколько ты ему дорог. Но тогда ты чувствовал другое. Хочешь знать, что изменилось теперь? — Алисия говорит хрипло, её тоже переполняют чувства. Она видит то, с какой любовью Шаст поправляет чужие волосы, то, как он смотрит на брата. Антон больше не будет скрывать эту часть себя, - девушка понимает. — Ты ему веришь. Антон отводит взгляд и крепко задумывается. Это ведь совсем не правильно. С ним будет совсем не то, чего достоин Арсений. С ним сложно, и больно, и страшно. Мужчина и не осознаёт в полной мере на что подписывается. «Причина жить». У Антона в груди фейерверки грохочут, цветы под кожей расползаются, бабочки обкололись и с ума сходят. У Антона в груди не кладбище. Не пустота. Просто Арсений крепче сжимает руку. Это кружит голову. Заставляет принять всё то, что дарит присутствие мужчины и отдать вдвойне. Будет сложно, — Антон знает, — но он готов пойти на многое для Арсения. И если тому сейчас нужно использовать Шаста как подушку, парень останется. Преодолеет все страхи прошлого, мысли о том, что может быть, и останется. Потому что Арс так же стал его попыткой жить. Антон прячется губами и носом в темную макушку и не замечает возникшую сонную улыбку на устах преподавателя. Зато замечает Алисия и ей самой будто становится теплее. Она прикрывает глаза вслушиваясь в умиротворённые вздохи по комнате и ощущает, что действительно счастлива. Мысль пронзает её душу оставляя за собой приятную лёгкость. Нечто подобное она чувствовала год назад, когда... Нет. Она вздрагивает, распахивает глаза, отступает на шаг, приподнимает плечи словно тоже дышит, со страхом сталкивается взглядом с осматривающим её Антоном. Он молчит, но в глазах читается волнение, искорки той же что у призрака паники и искреннее желание понять, утешить, успокоить. Это придает девушке уверенности и будучи вновь захваченной атмосферой в комнате, она тихонько начинает говорить. — Я всегда думала, что он меня держит. Что я здесь потому что он не может принять мою смерть. Так и было сначала. — Алисия усмехается и качает головой. — Я убеждала себя, что не жалею. Глядя как страдают родные, я надеялась, что это пройдёт. Они забудут. Станет полегче. — Она подходит к другой стороне кровати и присаживается за спиной брата. Тянется рукой к его плечу, но замирает, когда тот слегка ведёт локтями ближе к Антону, дальше от холодных мурашек. Шаст чувствует потерянность призрака, однако она быстро сменяется теплотой и грустной радостью. — Арс никогда не забывал. Он медленно умирал из-за меня. И тогда я подумала, что, возможно, если бы был ещё один шанс, наверное, я не шагнула бы к ребёнку. Это отвратительно. Эгоистично, но я не хотела умирать. Секундное решение, у меня не было времени подумать о последствиях. — девушка склонила голову, раскаиваясь, и Антон понял насколько тяжело далось ей это признание. — Я ужасна, да? — Алисия, я не встречал никого добрее тебя. Ты честная и храбрая. — шепотом ответил парень, не мог не сказать этого. За время их знакомства призрак стала для него не только другом, она стала огоньком во тьме сознания, искренне пытаясь разогнать все тени, что преследовали юношу всю жизнь. Антон благодарен ей за то, что Алисия в первую же секунду увидела в нем не способ общения с живыми или возможность в достижении целей, но человека, который теряет собственную жизнь, помогая по кусочкам восстанавить жизни других. Спустя долгое время Шастун начал замечать с какими красками садится солнце, бьющиеся колокольчики на дверях магазинов, хруст снега под подошвой, то реальное, что когда-то потерялось в омуте криков и стонов. Голос Алисии всегда наполнял несвойственной Антону безмятежностью, лёгкостью, придавал ощущение свободы от давящих тисков смерти. Голос Алисии впервые надломлен, когда она говорит: — Я не хочу уходить. — Ты не должна. — тут же находится Антон. Девушка смотрит на него с сестринской снисходительностью, понимая, что всё-таки смогла поселиться в уголке холодного сердца. — Не хочу быть призраком прошлого и удерживать его... — Попова поднимается и отходит, обнимая себя за плечи. Шастун собирается громко возразить, но вовремя вспоминает о спящем мужчине. Вздыхает, и продолжает так же тихонько. — Уйти или нет - твой выбор. Ты примешь его, когда будешь готова. Но, Алисия, ты понимаешь, что он не прогонял тебя? Девушка останавливается и через некоторое время уверенно кивает. — Знаю. Но я мертва. А он продолжает жить. С тобой. — Антон хмурится и призрак сразу же вскидывает руки, отрицательно махая. — Нет, ты не подумай. Я рада, что брат нашел того, кто заставит его дальше продвигаться по жизни. — Но? Что не даёт тебе покоя? — парень наклоняет голову, подмечая отведенный взгляд и нервно стукающие по локтям пальцы. Брови удивлённо ползут вверх. — Я? — В том числе. — Алисия, ты не можешь запереть меня здесь навсегда. — Ты не вернёшся туда. — ровно проговаривает девушка. Попова хоть и выглядит сомневающейся, на самом деле весьма решительно настроена. — Там - мой дом. — Антон на вид непоколебим, но правда в том, что он сам сомневается в своих словах.

***

Сон медленно выпускал Арсения из объятий. Лучи солнца щекотали веки, щеки, и мужчина зажмурился, потянувшись всем телом. Воспоминания о ночи с каждой секундой возвращались все быстрее и Попов резко подскочил, когда понял, что один в кровати. Но не успел он и задуматься об этом подольше, как наткнулся взглядом в лазурные, ехидные огоньки. Возникшая в лёгких тяжесть в миг испарилась, но взгляд отвести Арс не решился, что-то удерживало его на усталом (теперь он заметил круги под глазами) лице. Антон кстати был вполне расслаблен и спокоен, но дергающуюся бровь явно контролировать не мог. Он расположился прямо на полу в позе неуклюжего лотоса и лил заварку в кружку рядом. И это бы показалось абсурдной ситуацией, если б Арс краем глаза не видел некоторые изменения в интерьере квартиры. — Что здесь...? — в конце концов выдохнул он сиплым от пробуждения голоса. Даже сформулировать правильно вопрос не смог, ибо...просто...что? — О, ничего особенного. — лилейно протянул Антон, и мужчина готов был поспорить, что парень сейчас на пике своего терпения. — Просто я решил покачаться на люстре и разбить пару лампочек. Повесить кресло к стене, и прикрепить ковер на потолок. Чая? — А. — красноречиво отозвался Арсений. Только сейчас он полностью восстановил картину беспорядка и мягко говоря слегка прифигел. Шаст тем временем приготовил ему чай и, криво поднявшись, подал, буквально собирая руки преподавателя вместе. Когда Арс обратно пришел в себя, в его глазах читался вполне очевидный вопрос — Хотел выйти из квартиры, но дверь заклинило. — обречённо признался парень. — Ключи? — Взгляд Антона устремился ввысь и последовав за ним, Арс увидел в стеклянной вазочке на люстре знакомый брелок. — Ясно. — понимающе кивнул Попов, потирая переносицу, однако, это самое интересное утро в его жизни. — Почему не на кухне? — поинтересовался он и усмехнулся на вытянувшееся лицо собеседника. Благодарно отсалютовал чаем и сделал пару глотков, пока Шаст находился в стадии загрузки. В какой-то момент до студента всё же дошло, что не стоит обрабатывать все запросы вылетающие из уст Арсения, ибо свихнулся можно, и поэтому он нахмурившись от длительной перегрузки ответил: — На заметку: никогда не ссорься с призраком на кухне. Арсений важно моргнул, кажется и впрямь запоминая эту информацию и Антон смешливо покосился. Но невеселое мычание со стороны заставило закатить глаза. — Так ты хотел уйти. — проницательно вывел Арсений, и на мгновение сердце замерло. Антон не хотел быть неправильно понятым, но мужчина лишь медленно кивнул. — Хорошо, я довезу тебя до дома. — вдруг бодро решил он, проскочив с кровати и тут же последняя выжевшая лампочка взорвалась над головой. — Сестра, я понял, спасибо. — невозмутимо проговорил Арсений, собирая непослушную челку. Антон подавился воздухом. — Так просто? — Если ты этого хочешь. — легко подтвердил мужчина, прожигая взглядом. Шаст отвернулся, закрывая лицо руками. Ну и как скажешь этому сонному котяре, что от его домашнего вида: свободная майка, штаны с принтом лапок, Антон и вправду очень хотел, но не уйти. — Кто-то сдаёт позиции. — усмехнулась призрак. — Знал, что так будет? Решил втихаря свалить? Ага, конечно. Антон не выдержал переизбытка сарказма в чужом голосе. Ещё не выдержал переодевающегося у него на глазах преподавателя. Поэтому махнул руками и удалился в прихожую, мол: не слышу, не вижу, спустите мою обувь с потолка, пожалуйста. — Алисия? Не могла бы ты? — Арс поправил воротник и оглянул комнату. — Что? — Всё изначально было на месте. — вздохнул Шастун подбирая с полки ключи. — Но я видел... — запнулся Попов на полуслове, так как не мог точно сказать, что прошлый погром не галюцинация сонного организма. — Точно? — сверкнул улыбкой Антон, прежде, чем выйти из квартиры. — Да ты шутишь!— возмущённо вскликнул Шаст, когда из автомобиля его не выпустили. — Это у нас семейное. — смеялась Алисия, гордо глядя на брата. — Я сказал "довезу", не "отпущу". — заявил Арсений. Парень ещё пару раз для верности подёргал ручкой, а потом удручённо сдался. — Вот верь вам после этого. — грустно протянул он, вглядываясь в окно своей квартиры. Темно. Антон почти уверен, что эти несколько дней свет и не включали. Да и срач в комнатах он так и не убрал. В холодильнике даже мыши повеситься не решатся. Когда отец вернётся в хламину Шасту достанется. В прошлый раз его почти придушили, но парень и не сопротивлялся особо. Этой ночью нужно будет удостовериться, чтобы все удары прилетели в места закрытые одеждой. И всё будет как обычно. — Больше нет. — читает взгляд Алисия. Её проницательности стоит позавидовать. От веселого настроя ни капли. Антон думает, что опять всё усложняет. Он ненавидит, но это всегда было с ним. Он презирает самого себя за слабость, которую не в силах подавить. Шаст переводит взгляд на молча изучающего его Арсения и хочет исчезнуть. Блять. Ну сколько можно? Он не жертва, но петля вновь и вновь сплетается на его шее. А сделать шаг он никак не может. Разреши мне спуститься с этой расшатанный стремянки, - готов кричать в голос парень, однако лишь ожидаемо задыхается, не имея возможности сказать и слова. Арсений его не отпускает. — И что ты предлагаешь? — ведёт Шаст плечами резко выдыхая. — Заберём твои вещи и поедем обратно. — мгновенно отвечает мужчина. Вне сомнений, уже давно предвидевший подобный исход. Несколько дней назад, — понял Антон, — когда Алиса не позволила мне зайти в дом. С тех пор ничего не изменилось? — Ладно. — смиренно соглашается студент и слышит одобрительный щелчок. Он выходит и вновь натыкается взглядом, на будто копировавшего его движения Попова. — Подождёшь меня здесь пока... — Я с тобой. Блять. Антон несдержанно хлопает дверью и быстро отстраняется. Арсений спешно следует за ним. — Не шуми. Сначала я посмотрю есть ли кто. — Шастун чрезвычайно долго пытается найти в своем рюкзаке гребаные ключи. — Понял. — коротко кивают в ответ. — Там может быть слегка не прибранно. — парень не знает куда повернуться, крутится то к мужчине, то к поцарапанному по краям замку. — Это ничего. — проговаривает Арсений, стараясь вложить в голос нотки, что могли бы придать Шастуну крупицу спокойствия, но это создаёт иной эффект. — Тебе следовало подождать в машине. — нервно вздрагивает студент, и смотрит обвиняюще. Я в порядке. — Вдруг ты бы не вернулся. Я тебе не верю. Антон резко выдыхает, взмахивает рукой, дёргает коленом. Арсений бесцеремонно пробирает в его тьму всё дальше и вязнет, вязнет, понимая, что не выберется, идёт навстречу. Как никогда. Никто. Антон в полной растерянности. Будь здесь Позов он бы победоносно заржал: ну наконец-то! Он знал Шаста больше, чем кто-либо, но это не было осознанным выбором. Они были детьми. Димке просто однажды не повезло. Антону отчаянно нужен был друг. Не их решение, случайность. Но теперь целенаправленно Шастун травит любимого человека, а тот и не против. Антон старается не думать так, ведь теперь всё вполне осознанно, но прорывается. Арсений даёт ему столько тепла и доброты, понимания, принятия, и Шаст желает дарить то же, но не знает правильно ли он это делает. Как это вообще: верить? Антону страшно. Арсений слишком близко к нему, ещё шаг и поранится об острые худые очертания. Антон Арсения любит. Так должен ли он позволить..? А. Он уже. — Нет. — Шастун вздрагивает, когда слышит женский голос. — В квартире пусто, я проверила. — уточнила Алисия для рассеянного парня. Облегчение не накатывает волной. Станет получше только когда Шаст сам убедится в отсутствии угрозы. В свой дом он входит настороженно, явно в напряжении прислушивается секунду, после мельком оглядывает комнаты. Попов, всё это время ожидавший на пороге, в понимании сжимает кулаки. Ему даже отсюда понятно, что происходит в этом месте. Перегаром несёт дико. О бутылки легко споткнуться можно. Обувь и верхняя одежда разбросаны в слепую. Грязные следы от коврика до комнат. Подранные обои, общая захламлённость помещения. Ужасно, но худшее Арсений видит в глазах. — Нужно до шести успеть. — обыденно произносит студент, потирая шею. А Попов различает процессы в рутине человека напротив и сердце его падает в ноги. К Антону часто цеплялись в универе. Даже после выговоров синяки появлялись на его теле. Хулиганы клятвенно заверяли, что не сдался им этот больной, но разбитые губы, подбородок, потемнения под глазами, на шее - говорили об обратном. Арсений знал, что парня избивают. Он мог, блять, догадаться, что есть ещё один, сука, вариант. После школьных насмешек Антон возвращался сюда, где заменял боксёрскую грушу. И призраки в дополнение. Арсений провожает взглядом пробирающегося в свою комнату Антона, а сам идёт на кухню, чтобы убедиться хотя бы в некотором подобии нормального существования, и, да, очень зря. В холодильнике ничего, на плите что-то горелое. — Блять. — вслух ругается мужчина, думая о том, что делать в этой ситуации. Как долго Шастун это терпел? Почему молчал? Насколько серьёзные были травмы? Стоит ли позвонить в полицию? Почему он молчал? — Арсений. — чужой лоб привычно ложится на плечо и мужчина старается успокоить дыхание, чтобы Антону не было некомфортно. — Арс, не надо. Я знаю о чём ты думаешь и это не так. — Алкоголизм, Антон, и домашнее насилие. Что я не правильно понимаю?! — гортанно рычит Попов, попытка успокоиться к херам летит. Почему ты молчал?! — Всё сложнее. — оправдывается Шастун. Всю ситуацию двумя, блять, словами. И это всё ещё остаётся насилием. — Я помогу тебе собраться. Больше ты сюда не вернёшься. Арсений резко отстраняется и выходит в коридор. Антон очень лично воспринимает эту реакцию. Он не движется некоторое время, так как гневные искорки разжигаются в его душе. Ведь до него начинает доходить, что это место никогда не было его домом.