***
Утро просачивается сквозь плотные шторы первыми размазанными лучами на синеватом горизонте. В комнате светает и Полина в сотый раз елозит по светлым хлопковым простыням, понимая — уснуть так и не вышло. Даже сама атмосфера чужого дома, пусть и очень тёплого и уютного, чужая кровать и чужая обстановка уже не дали бы ей спокойно спать, но в добавок ко всему остальному в голову отчаянно лезли навязчивые поглощающие мысли. Как только Федя ослабил сомкнутые на ней ладони и тихо засопел над ухом, мысли скользкими веревками опутали каждый уголок черепной коробки и, очевидно, так просто уходить не планировали. Так и пролежала до самого утра, не сомкнув глаз даже на минутку. При любой попытке уснуть, воспоминания ворохом сминали все внутренности в острый ком: возвращайся в свою реальность, сука, ну куда же ты собралась? Дважды пыталась набрать Соню, вспоминая как нелепо оборвался такой долгожданный разговор, но безуспешно — абонент уже и не абонент. В часа четыре с половиной пришло короткое сообщение — поработала, ложится спать, может получится созвониться завтра. — Моя ты птичка, когда же ты уже отдохнёшь. — думает про себя Полина, но понимает, скорее всего — никогда. Если Соне что-то нравится, она загорается вся до самых кончиков пальцев и может работать сутками, теряя счёт времени. Внутри Полина даже по-доброму завидовала такой супер-способности, потому что её способностью была лишь супер-прокрастинация и выполнение работы крайне близко к дедлайну. — К дедлайну... Твою мать... — думает про себя и со страхом смотрит на горящие цифры в экране смартфона — Сегодня же уже понедельник. И хочется ударить себя по лбу за свою невнимательность и забывчивость, хоть и понимает, что последние дни ей было совершенно не до работы. — Так, успокаивайся. Всё сделаем завтра, первый раз что ли? Главное хоть немного поспать сейчас. В тысячный раз прикрыв глаза, отгоняя жужжащие мысли в голове, даже чувствует, что немного засыпает. Проваливается в глубину, цепляясь в подушку от бессилия, просто желая хоть на час уйти от себя самой. И Морфей жалует её, окутывая своими объятиями, давая возможность хоть на несколько минут погрузиться в такой долгожданный сон. Но уйти от себя не получается даже там. С первой секунды ей начинает сниться бессвязная ерунда, тёмные коридоры и шёпот над ухом. Горячие ладони, которые не хочется узнавать, но не узнавать никак не получается. — Не трогай меня, отойди. — смотрит прямо в распахнутые серые глаза за тёмными густыми ресницами. — Надо было говорить это не во сне. — ухмыляется противно до тошноты, и хочется смять его лицо, скомкать в ладони и выбросить в урну, как неудавшийся набросок. — Шесть семь семь. — Чего? Что-то гудит над ухом, никак не давая сосредоточиться. — Шесть семь семь. Жужжание становится громче, без шансов выталкивая её на поверхность из жалкого подобия сна. Пара секунд на то, чтобы прийти в себя и понять, что жужжит мотор автомобиля. — Шесть семь семь, это она. — голос за окном без шансов на «не узнать». Ты и здесь тоже?! Полина зарывается ещё глубже в подушку, желая только хоть на время лишиться способности слышать, видеть и, самое главное, думать о чём-либо. Поглощающая усталость растекается внутри и остатки сна рассыпаются вдребезги от двух резких хлопков дверью где-то за окном. Машина трогается с места и гул мотора становится тише с каждой секундой, пока наконец не исчезает совсем, возвращая обратно звенящую тишину загородного дома. — Уехали? Господь, пожалуйста, только бы уехали...***
— Будешь? А то будто и не спала. — Глеб на весу одной рукой вскрывает тёмно-синюю банку Редбулла и протягивает Полине, — Ты вчера так быстро нас покинула, такое пропустила конечно... Он смеётся и косится в сторону Макса, но тот лишь беззлобно шипит «захлопнись», прикрывая глаза ладонью в беззвучном приступе смеха. Но столь не угрожающие призывы на Глеба не действуют: — Они короче с Никитосом решили устроить реванш по Твистеру... — Бляяя... — моментально отзывается Зимов с другого конца дивана, видимо освежая в памяти вчерашние события. — А ты мне не блякай тут, это, кстати, была твоя идея. — без потери энтузиазма продолжает Глеб, — И вот что могло произойти? Он — тычет он пальцем в Бэйсика, — Выбил ногой Зимову зуб. — Просто чётко в пятёрочку, так даже в клинике бы не удалили. — сквозь смех Макс пытается подбодрить пострадавшего, но получается слабо. — В клинике так не удалили бы, потому что его и не надо было удалять! — Зимов максимально сохраняет серьёзный вид, но на последнем слове просвистывает свежезаработанной боковой дыркой в зубном ряду, от чего тут же жмурится в приступе смеха, — Мудила, как же я тебя ненавижу. Полина смеётся со всеми, чувствуя, как наполняются пустые резервы, как на мгновения становится чуть легче дышать, и мысли послушно отпускают из своего цепкого плена. Она готова благодарить всех, кого можно, за то, что этим утром в гостиной она не встретила его, иначе, даже сложно представить, как бы всё обернулось. Вообще в принципе хотелось бы максимально нивелировать его присутствие в своей жизни, но пока ни одной идеи не возникало, кроме того, чтобы сказать Феде прямо — «я не хочу больше видеться с Шатохиным никогда в своей жизни», что, прямо скажем, точно вызовет парочку лишних вопросов. — Короче, я и не знаю как они уживутся в туре, дай боже приедут живыми... — Глеб падает на диван рядом с Федей, — Хорошо, что ты согласился поехать, хоть еще один адекватный человек. Федя бросает быстрый взгляд на Глеба, кивая в сторону Полины, но тот сходу не понимает невербальных сигналов, руиня все возможные планы Феди на мягкое донесение информации: — Полина, да ты не переживай, я буду следить, чтобы он писал тебе из каждого города. — парень пытается её подбодрить, но натыкается лишь на недоумевающий взгляд. Федя устало прикрывает глаза рукой. Зимов просекает ситуацию сильно раньше, и тихо посмеивается, допивая содержимое железной банки: — Упс, ты кажется испортил Феде сюрприз. — В смысле? А... Ааа... — посекундно до Глеба начинает доходить, — Блин, ну прости, ну за то теперь знает. Полин, мы просто правда сначала думали, что он здесь останется, у Допклаба скоро запуск и всё такое, но вчера подумали — а как мы без него-то, и вот, и всё... Оправдания выглядят еще более комично, от чего Зимов просто втыкается в коленки и беззвучно выдыхает воздух, попутно стараясь не разлить только что вскрытую новую банку. — Три недели. — шепчет Федя на ухо Полины и она кивает ему в ответ, улыбаясь, кажется, сильнее, чем того требует ситуация, — А ты чё такая счастливая-то? Я вообще-то уезжаю... — смеётся. Понимает, что сдаёт себя без остатка, но у этой новости есть одна грань, которая перекрывает даже то, что они не увидятся почти целый месяц. Почти месяц спокойной жизни. Никаких больше вечеринок, никаких Артёмов Шатохиных. — Да я просто рада, что вы все вместе поедете, я же знаю, что тебе хочется. — говорит тихо, где-то над ухом, и он кивает с какой-то расщепляющейся теплотой и благодарностью в глазах. — Спасибо. — шёпот с едва заметным касанием, от которого только щемит в груди казалось бы на секунду притихшими ощущениями. Если бы только он знал правду... Если бы знал, что она так рада не за него, а за себя. За свою гарантию спокойствия на ближайшее время. — Федечка, а чего ей расстраиваться-то? — подаёт голос Даша с другого конца комнаты, — Я ей точно заскучать тут не дам, поезжай спокойно. Федя чувствует, что слова, призванные успокоить, поднимают внутри какую-то невнятную тревогу. То ли влияли вчерашние бланты из рук в руки, то ли позавчерашние события в клубе, но к Даше у него особого доверия не было, особенно в плане «не дать заскучать», поэтому слова Полины успокаивали его намного сильнее: — Да мне работа не даст заскучать, столько всего сделать надо, мне кажется я из дома за эти три недели не выйду. — смеётся. — Вот и порешили, — резюмирует Макс, — Давайте, за Допклабтур, чтобы всё прошло хорошо. — он тянется стаканом к центру, от чего всем, кто удобно расположился в разных концах комнаты, приходится со вздохами подниматься и тащить свои стаканы-банки-бутылки навстречу, чтобы напитки всех возможных мастей со звоном и глухим стуком встретились в центре. Несколько секунд тишины, когда каждый увлечён большими глотками, нарушает сигнал о сообщении. — О, это у меня. — звонко отмечает Даша, за секунду сокращая расстояние до телефона, — Мы же скоро уже поедем да? Егор просто спрашивает. — Так быстро соскучился, оуу, вы такие милашки... — Зимов, христа ради, ему видимо в магаз лень сгонять или что-то вроде того... О, «захвати чипсы», ну о чем и речь. — сокрушается Даша, быстро перебирая пальцами в ответ на сообщение. — Блять, четыре платины, пятьсот рекламных контрактов, а доставку заказать не может, жмотяра. — отрезает Макс, повторяя за Дашей и утыкаясь в телефон, чтобы вызвать такси. Блондинка пожимает плечами в ответ: — Всё он может, ему просто лень даже открыть приложение. — Пиздюк. — резюмирует Глеб, — Кто в центр едет? Даша, я видимо с тобой, а вы куда? — обращается он к остальным. В гостиной всего семь человек, но при попытке собраться и договориться, кто куда едет, поднимается такая суматоха, что в итоге все с огромным трудом организуются и выталкиваются в прихожую. — Я думал это я живу в самых ебенях, но ты конечно меня переплюнула. — Да нормально. — отзывается Полина, — Не Крестовский, конечно, но обычный район, спокойный. — Вот и поезжайте тогда в свой спокойный район одни с Федей, никому туда ехать не по пути. — Макс шнурует кроссовки, стараясь удержаться на своём квадратном метре в небольшой прихожей. Зимов задумчиво чешет затылок: — Кажется, она поедет вообще одна, аки царь, потому что Федя едет с нами до студии, нам еще надо сэмплы подготовить и собрать всё. — Ещё зуб надо заехать посмотреть. — напоминает ему Федя пытаясь открыть защёлку на входной двери. — А вы когда вообще уезжаете-то? — без особого интереса спрашивает Даша, стараясь прикурить сигарету под потоком ветра, когда они наконец выходят на улицу. — Так уже ночью сегодня. — Зимов говорит это так, будто эта информация очевидна и написана где-то у него на лбу в виде бегущей строки, — Даша, вот ты вообще не слушаешь, что я говорю. — А ты об этом и не говорил. — Говорил. — Не говорил. — Да ну хватит. — не выдерживает Глеб, выуживая сигарету из тёмной пачки. — Короче, тогда Даша тоже пусть едет одна, а мы раз все едем в одно место, едем вчетвером — Зимов, я, Айсик и ты. — тыкает он пальцем в Макса, — А, Никитос, тебе куда? Полина уже успела забыть о существовании того парня с выбеленными волосами и тихим голосом. — Я с Дашей наверное, мне к Тейпу надо заехать, потом оттуда недалеко до дома. — Всё тогда, вызывайте, я пока покурю. Полина зябнет от мартовской прохлады, но Федя очень кстати оказывается рядом с ней, укрывая одной рукой и уводя немного в сторону: — Я вызвал, едь домой и поспи, я вечером заеду обязательно. Кивает в ответ, застенчиво придвигаясь ближе. Кажется, никогда к этому не привыкнет.***
парень из 3019: 23:19 буду у тебя минут через пятнадцать Коржик ласково вьётся под ногами — явно не привык к таким долгим её отсутствиям, норовит сбить с ног по пути в ванную и отчаянно орёт, будто не ел как минимум неделю. — У тебя есть еда, ну чё ты от меня хочешь... Федя щас уедет и я только с тобой и буду сидеть целыми днями. Тишину квартиры разрывает трель домофона. Полина почти без сил ковыляет в коридор, снимает трубку и быстро нажимает несколько раз вечно западающую кнопку «открыть». — Открыла? — Ага. — только и раздаётся из трубки перед тем, как захлапывается обратно подъездная дверь. В старом доме лифта нет и он долго топает на пятый этаж, чтобы в итоге оказаться перед знакомой металлической дверью тёмно-бордового цвета. Полина, как чувствует его присутствие, тут же щёлкает задвижкой, запуская его внутрь светлой квартиры. — Ну привет. — обнимает её, будто они не виделись уже сотню лет. Она подпускает его ближе, и чувствует, как возвращается разгорающееся ощущения тепла и трепета. Утыкается ему в шею, еле-еле достав до неё, стоя на носочках, тянется к губам, но он только с грустью выпрямляет голову, не давая ей никаких шансов: — Прости, я на пять минут буквально, меня ждут ребята в машине. Но сам противоречит своим словам и склоняется к ней, прижимаясь тёплыми губами с терпким вкусом сигарет и колы, и её счастье, что его руки не дают ей рухнуть на пол от того, как сильно начинает кружиться голова. — Но я же не смогу так уехать. — сбивчиво шепчет он ей на ухо, прижимаясь ближе. Пара шагов вглубь квартиры, когда пальцы в поисках тепла несдержанно скользят под края тонкой футболки, точка невозврата почти пройдена, и он помогает ей стаскивать с себя мешающую чёрную кофту. Ладони обжигаются от настойчивого тепла и он утягивает её всё дальше от входной двери, ловко обходя все препятствия небольшой квартиры. Но телефон безжалостно разрывается трелью, как только её волосы касаются мягкой поверхности. — Или всё таки сможешь. — смеётся Полина, когда он почти рычит, доставая телефон из кармана свободных штанов. «Зимушка» — красуется на ярком экране контрастная надпись, и она еле сдерживает улыбку от такой зашкаливающей нежности. — Я скоро спущусь. — быстро чеканит в трубку, тут же собираясь отключиться, но собеседник перебивает его: — Да тут в общем-то такое дело, — слышится из динамика знакомый голос, — Я малость перепутал время и отправление у нас должно быть на час раньше, чтобы мы успели, так что лучше бы тебе спуститься вот прямо непосредственно сейчас. — Макс вызвал такси до дома, он нас на площади будет ждать. — дополняет более приглушённый голос, — Спускайся, короче, извинись там перед Полиной. — Передо мной бы кто извинился... — расстроенно бурчит в трубку, поправляя вечно мешающие волосы, — Две минуты. — Ок, и ключи ей отдай, не успеем уже. Бросает короткое «ага» и отключается, откидывая телефон в сторону. — Двух минут не хватит. — смеясь предупреждает девушка, но он только качает головой, обхватывая её длинными руками и прижимая к себе. — Буду скучать по тебе. — шепчет на ухо, тут же едва прижавшись губами, целует беспорядочно короткими касаниями в щёки и лоб. Она так радуется, что всё вернулось в привычный строй, что он здесь с ней сейчас и внутри расщепляются тёплыми волнами самые приятные чувства: — Я тоже буду очень скучать, приезжай скорее. — выпаливает на одном дыхании, прежде чем он отстранится, чтобы встать с кровати. — Мне надо идти. — Я знаю. Она даже не чувствует, не хочет замечать противных гремучих змей, что навострили свои хвосты и оглушающе трещат где-то над ухом, предупреждая об опасности. В несколько шагов провожает его до коридора, и он со странной неохотой лезет в глубь кармана, выуживая оттуда связку из двух ключей с прозрачным аметистовым брелоком. — Это от студии — Тёмыч подъедет, отдашь ему, ладно? Мы уже не успеваем. — Нет! — вербальный сигнал срабатывает, кажется, даже раньше мозгового импульса. От вопросительного взгляда тёмных глаз напротив хочется спрятаться: — Чего ты? Я думал после той ситуации на студии всё разрешилось. Он что-то ещё тебе говорил? Почему ты мне не сказала? Впивается в неё взглядом, беспокойно стараясь что-то найти в светло-зелёных глазах, но она будто прячется, секундно смыкая веки. Тянет время. Тянет, потому что внутри два полюса пытаются сместить друг-друга. Скажи. Скажи ему сейчас, лучше времени не придумаешь. Он спросил, просто скажи ему. Скажи. Скажи.Скажешь ему сейчас, и в каком настроении он поедет в тур? Хочешь порвать с ним прямо перед таким важным событием? Рассказать, как поступает с ним его лучший друг? Худшего момента просто невозможно найти.
— Полина? — неподдельное беспокойство делает его голос еще более хриплым. Нужно решиться. Испортить ему все планы, или просто вытерпеть еще одну короткую встречу с Шатохиным. Выбор очевиден. — Давай. — поддельно радостно протягивает руку, — Всё хорошо, я просто пока не привыкла видеть кого-то из них без тебя. — Просто передашь ключ. — будто еще сильнее заражается её беспокойством, — Мне больше некому сейчас его отдать, извини. Кивает, стараясь собрать в этом жесте всю свою уверенность. — Теперь мне и в правду пора. — напоследок сгребает её в объятия и целует так долго, как этого может позволить неумолимо заканчивающееся время, — Я напишу, как доедем. — сообщает уже из дверного проёма, прежде чем скрыться в темноте подъезда, глухо стуча кроссовками по ступенькам. Она закрывает за ним дверь и будто морщится от внезапного холода без его присутствия, и только ладонь обжигается, сжимая острые металлические высечки Бросает связку ключей и она с треском стукается об деревянную поверхность тумбы, отбиваясь эхом от стен пустой квартиры. И гремучие змеи предупредительно вторят ей, оглушающе треща где-то над самым ухом. Постарайся их не замечать.