Где-то в Англии.
Едва ли при первом взгляде на Джека Нормана можно было подумать, что это глубоко верующий человек. Лысый мужчина лет сорока, с признаками лишнего веса, грубыми чертами лица украшенными небольшим, но выделяющемся на бледном, гладко выбритом лице, шрамами, словно в молодости он выстоял в битве с диким медведем. С двумя голубыми, прожигающими до глубины души, безумными глазами, смотрящими из-под тонких очков. Сколько его помнят, он всегда ходит в строгих, почти походных костюмах схожих на военную униформу, да и во всем остальном старался придерживаться максимального аскетизма. В общем и целом, несмотря на свой выдающийся ум, харизму и лидерские качества, Джек Норман вызывал у окружающих неприязнь, если не глубинный страх. Что отчасти было связанно с теми высказываниями и рассуждениями, которыми он делился с теми немногими, кто узнавал его поближе. Почти никаких данных о прошлом Джека до начала университетской жизни не сохранилось. Все что известно о прошлом Нормана, сводиться к одному предложению, которым он сам с неохотой отвечал, если собеседник продолжал настаивать на этой теме: - «Я рос в неблагополучной семье». Еще до поступления в университет (точная информация в который именно, не разглашается в СМИ, дабы не подорвать репутацию этого приличного и уважаемого заведения), Норман активно изучал литературу, философию, историю, психологию и естествоведение. Будучи сам по себе нелюдимым человеком, предпочитающим проводить время в одиночестве, погруженный в собственные мысли, Джека, словно мотылька на огонь, тянуло к себе общественное недовольство. По крайне мере, только этим можно было объяснить, как подобный человек как Норман, презирающий человеческое общение, да людей в частотности, с первых курсов, начал посещать в различные студенческие движения, призывающих к изменению общественного порядка. Во всяком случае, лишь это объединяло различные собрания, членом которых становился Норман. Движения зеленых против загрязнения природы, пацифистские и левые политические движения, и даже религиозные движения. Джек не только совмещал учебу с посещениями с дюжины различных студенческих организаций, участвуя в большинстве их акций, но и используя свой ум и харизму, сам начал становиться лидером этих групп. В какой-то момент, Джек сформировал (или быть может он шел к ней с самого начала), собственную организацию, образовав из разрозненных групп, придерживающихся совершенно разных, временами противоречащих друг другу идей, совершенно новое студенческое движение, что он сам назвал Элизий. Соединив вместе зеленых, религиозных активистов, сторонников левых политических взглядов, Джек Норман объединил их всех одной сверх идеей. Этот мир, необходимо изменить, и лишь они, члены Элизия, просвещённые, способные узреть эту истину и повлиять на ход истории. Еще в начале своего пути, будучи хоть и радикальной, но просто студенческим движением, Элизий умудрился провести несколько невероятно удачных акций в офисах и промышленных центрах, крупных международных компаний, привлекая к себе общественное внимание и часто приводящие к огромным финансовым издержкам, со стороны крупного капитала. Но Джеку этого было мало. Отбирая самых преданных его идеям, среди своих соратников, он очень быстро перешел к настоящим террористическим акциям, приводящим не только к уничтожению имущества и финансовым убыткам, но и настоящим смертям. Так Элизий, из скандального студенческого сообщества, превратился в террористическую организацию, объявленную в розыск в большинстве стран мира. Однако, настоящая история Элизия, началась лишь после того, как Джек Норман, тайно встретился с правой рукой генерального директора Асклепий корпорейшен, Альбертов Вескером. Это произошло незадолго до зеленого понедельника. Именно тогда Джек Норман наконец-то нашел истинную цель своей жизни. Чего он мог добиться, взрывая офисные центры, нефтяные вышки, заводы? Посвяти он этому хоть всю свою жизнь, убей он тысячи, миллионы людей, ему не удастся очисть этот мир. Создать свой Элизий. Но то, что предлагал Вескер…. Это было решением всего. И плевать, что Асклепий, был воплощением всего того, против чего Джек боролся большую часть жизни. Протокол Ананке, стало для него новым святым Граалем. Зеленый понедельник был лишь частью грандиозного плана, воплощенный в жизнь, совместными силами Вескера и Нормана. В дальнейшем, силы Элизия должны были совершить главное нападение на Фокс-сити, выпустив на свободу, смертельные штаммы вирусов, собранные в одном месте. Великий мор, пройдясь по миру как великий потоп столетия назад, очистил бы этот мир, от грязи и скверны, и немногие выжившие праведники, сторонники его Нормана идей, что заранее получат антидоты, унаследуют землю. На обломках старого мира, они создадут новый, чистый и непорочный. Истинный Элизий. Все уже было готово к финальной фазе. Норман собрал всех своих людей, подготовил силы для нападения на один из самых защищённых городов в северной Англии, Вескер заранее передал все планы города, коды от системы защиты распорядки и подготовил все необходимое для нападения. Хоть Джек и не доверял этому странному человеку, что сам вышел на него и предложил напасать на свою же компанию, однако он хорошо разбирался в людях и видел, что Альберт ждет наступления Ананке не меньше чем сам Норман. Но всего за пару недель до планируемого нападения, в Фокс-сити что-то произошло. Город оказался изолирован, а СМИ во всю трубили новость об очередном нападении Элизия. Что собственно и было частью их общего с Вескром плана, однако, как подобное могло произойти без участия самого Элизия? И лишь спустя пару недель Норману удалось связаться с Вескером.***
- Что это все значит? – орал он на экран монитора изображающий раздраженное лицо Вескера. - А чем ты недоволен? Разве все не идет по плану. И при этом никто из твоих людей не пострадал. – и издевательской усмешкой произнес Вескер. - Не неси чушь! Ты знаешь, что это были не мы, хоть ваша похотливая шлюха, и использовала имя нашей организации! Вы не могли использовать Церберовцев. Кто произвел нападение?! – не скрывая накопившееся ярости и раздражения орал Джек. - Это уже не имеет значения. Протокол Ананке откладывается. Я свяжусь с тобой, когда нам потребуются твои услуги. – издевательски пренебрежительно произнес Вескер, уже собираясь разрывать связь. - Что ты несешь Вескер? Ананке нельзя откладывать. Этот мир болен. Лишь я могу привести человечество в новый, чистый мир. Создать новый эдемский сад. - Ты? Неужели ты все еще не понял? А ты куда глупее чем казался, Джек. – с надменной усмешкой произнес Вескер. - Все это время ты был лишь пешкой. Инструментом в моих руках. Неужели ты правда верил, что сторонники твоих безумных идей должны были стать новым человечеством? – смеялся Вескер. – Новый мир? Что за глупость. Хочешь увидеть, как выглядит настоящий новый мир? – после этих слов, Вескер перевел изображения на огромный мерцающий портал находящийся посередине города. – Там находиться мир твоей мечты Норман. Лишенный технологий, и цивилизации. И могу уверить тебя, твой Эдем убог. Мир где выживает сильнейший и где примитивные варвары режут друг друга за своих богов. Но ничего, скоро мы поправим его изъяны. – на этих словах Вескер прервал связь. После подобного Джек Норман, должен был быть в гневе. Он должен был рвать и метать. Но его лицо было искаженно не в гримасе гнева, а в полубезумной улыбке. Его душа и сердце ликовали. Мир, к которому он стремился всю свою жизнь, существует. И все что ему нужно это провраться к нему. Но его не остановило бы и все человечество, что уж говорить об охране Церера, к кодам безопасности и внутренним данным которых, у него по-прежнему был доступ. Его армия была уже была готова, для штурма города. Словно Ной, он приведет свой народ в землю обетованную. Да, Джек был глубоко верующим человеком, впрочем, его представление о вере сильно отличались от общепринятых, выходя за границы морали и нравственности.***
Холм Арнус.
Длинный и утомительный марш бросок никогда не располагает к хорошему настроению. Ни обычных легионеров, ни их командование. И даже представители куда более выносливых видов частенько недовольно огрызались в затянувшихся походах, что чаще всего сурово наказывалось в большинстве легионов. Но несмотря на это, грубый как внешне, так и внутренне Клавдий, был в на редкость хорошем расположении духа. И на то были причины. Неделю назад легат шестого легиона, получил письмо от Максимуса, своего давнего соперника. Этот старый интриган, признавался в своем полном бессилии моля, его, своего давнего соперника, о помощи. От чего, уже неделю с губ Клавдия не слезает довольная ухмылка. Легата шестого легиона не могла омрачить ни тяжела дорога, ни регулярные нападения жутких тварей, коих становилось все больше, с приближением к предполагаемому городу иномирцев. Но Клавдий, не боялся черной магии и призванных ей порождений Харди. Он успел повидать и не такое, в степях зверолюдей, куда не смели ступить остальные легионы, боясь свирепости их жителей, и гнусных обрядов их шаманов. Но Клавдий, напомнил этим варварам где их место, огнем и мечем, пройдясь по их землям. То что творилось здесь, ему отчего-то тоже напоминало те далекие земли. Весь регион, будто раненый зверь, бурлил, извивался, истекал кровью своих жителей, колотился в предсмертных судорогах. Повсюду покинутые деревни, наполненные ожившими мертвецами, и жуткими чудовищами, некогда крупные торговые города, закрыли свои ворота и подняли мосты, словно находились в осаде. Эти земли словно умирали от смертельной болезни. И как только он Клавдий, уничтожит первопричину, этой болезни, он тут же отправит письмо императору, дабы тот собрал остальные легионы, что уничтожат оставшиеся симптомы этой хвори. В своей победе Клавдий даже не сомневался. Слава «Волчьего легиона», знамена которого окрашены кровью, как фигурально, так и буквально, не было пустым бахвальством. Шестой легион несущий на своих знаменах символ волка, славится как лучшие штурмовые войска во всей империи. Еще не было выстроено крепостей, которые бы они не смогли бы взяли или войска, что заставило бы их отступить. Что отчасти было связанно с древними традициями легиона, принесенными из северных земель откуда родом и сам Клавдий, выпевать перед боем особое зелье, наделяющее легионеров силами трех мужчин, и способностью игнорировать боль и усталость. Зверолюды в его войске не забивались до того состояния, при котором страшно иной раз взглянуть на человека с кнутом, как к примеру, в войске Луция. Клавдию нужны были не забитые шавки, а матерые волки. В его войске, зверолюды были выдрессированы слушаться команд легионеров, но готовые отбросить немногое людское что есть в их природе, разрывая плоть врагов, зубами и когтями. Да что там говорить, если, никак иначе в честь уважения собственного знамени, шестой легион имел отдельные Луперкалские центурии, полностью состоящие из вервольфов. Что опасно близко приближалось к вольнодумству второго легиона. Но как говориться More majorum*. Шестой легион остановился на расстоянии одного перехода от позиций иномирян. Конечно, Клавдий понимал, что его войска не остались незамеченными, но на таком расстоянии. Но что могли пришельцы кроме как наблюдать за тем, как приближается их смерть.***
Даже без современных средств разведки, обнаружение многотысячной армии противника, приближающиеся к твоему городу, не должно представлять из себя особо сложной задачей. Но оставшиеся в Нью-Фоксе церберовцы, заметили приближающеюся к ним армию, лишь в тот момент, когда ее первые авангарды оказались в поле зрения городских патрульных. Курсирующие вокруг города дозорные, словно сговорившись, продолжали докладывать о чистой территории. Потеря части разведывательных биодронов, была списана на новизну, и не отработанность технологий. Все словно сговорилось против компетентности Цербера, и подразделения Орфа в частности. И вот не меньше десятков тысяч легионеров появляются на горизонте, а постовым бойцам вместо того что бы подтверждать приближение известного противника, приходится панически, судорожно докладывать о наступление противника, оставляя командованию считанные часы на организацию обороны. Тяжелой техники в Нью-Фоксе не столько по экономическим, сколько по конспиративным причинам, не располагалось. А та техника что всё-таки была перевезена через портал, уехала вмести с Михаилом. Да что там тяжелой техники, пулеметных расчетов насчитывалось меньше десятка, да парочку минометов. Оставшегося боевого состава никак не хватало для того что бы остановить такую ораву. Попытки связаться с главой Цербера, забравшего с собой большую часть техники и БОО, успехом не увенчались. Как собственно не удалось связаться с командованием в Фокс-Сити. Пусть оставшиеся в городе офицеры и небыли зеленными юнцами, как собственно небыли они штабными крысами (таких Волков просто не брал в свою компанию), однако даже для них подобная ситуация, была далеко не из рядовых, выбивая почву из-под ног. И как в таких условиях организовывать оборону, против, пускай и находящихся на Античном уровне развития, тысяч солдат противника, с имеющимися средствами, офицерам Цербера приходилось придумывать очень быстро. Хоть Тревор и был гражданским лицом, на бумаге не имеющих никаких связей ни с Асклепием, ни тем болеем с Цербером, в данной ситуации он был высшим должностным лицом в городе. Конечно, Тревор не был военным, он даже не служил в армии. Однако, несмотря на это, именно он возглавил оборону Нью-Фокса. Пусть у него не было ни боевого опытна, ни тактических знаний, однако, чего не отнять у Джонатана Тревора так это организаторских способностей.***
Клавдий был поражен. Пусть на своем веку Клавдию не застал открытые врат, но он читал древние хроники, описывающие те славные времена, когда доблестные сыны империи устраивали походы в чужие миры. Чужие миры и их обитатели поражали воинов тех эпох. Они не походили на людей, и на иных жителей империи, а их миры, под час были столь чудны, что описывающих их архивариусов можно было заподозрить в чрезмерном употреблении дурманящих трав. Миры, где трава была красной, или голубой, где небо пурпурным, солнце белым, а по ночам на небе могло красоваться до девяти лун. Где по небу летали огромные острова и жили исполины, коих можно было принять за движущиеся горы. Да иные миры и их обитатели были не похожи как на сынов империи, так и на друг друга но все-таки было у них, и кое-что общее. Пусть славные воины империи всякий раз возвращались из иных миров груженные артефактами иных миров и процессиями рабов (хотя про себя Клавдий часто подозревал, что имперские архивариусы просто вычеркивали из истории, обернувшиеся неудачей походы), однако каждый раз империи приходилось платить за собранные богатство потом и кровью. Что лишь увеличивало славу и подвиги победителей. Но это… Это было слишком просто. Перед ним раскинулся небольшой городок, не столица и даже не местная Италика. Однако, красовавшиеся в нем сооружения, странных форм и покрытий, никак не походили на те, что могли бы быть возведены за пару месяцев. Даже повели сам император построить для него схожее поселение в кротчайшие сроки, работая денно и нощно, имперским архитекторам и сотням рабов потребовалось без малого пара лет. Что естественно было странно, однако в первую очередь в глаза Клавдию бросилось иное. Ни стен, ни рвов, ни встречающих его армии врагов. Жители города кем бы они ни были, словно закрылись в своих домах, готовясь к поражению. Как они собирались защищать свои жилища? Чего стоит победа доставшееся столь легким способом? Убедившись, что весь его легион занял позиции, Клавдий решил, что закует в кандалы и продаст в невольники каждого мужчину, что найдет в этом городе. Достойная участь, для бесчестных и трусов. Но не успел он выслужить донесения всех своих командиров и отдать ответные приказы перед решающем выступлением как иномирцы нанесли свою атаку. Странные хлопки раздались со стороны города. Не успели легионеры даже толком осознать, на что могли бы походить эти странные звуки, как на их головы обрушилось залитое пламенем небо. Огненные взрывы рвали на части ровные строй имперских солдат, забивая и дезинтегрируя целые фланги. - Авгуры шиты! – рвя связки заорал Клавдий. Снаряды сталкиваясь с землей перерождались в огне, шуме и разрушениях. Людей разбрасывало словно мощной магией,их тала горели, их ломало и калечило. Легионеры умирали даже не вступив в бой. Это был первый раз, когда Клавдий пожалел о том, что никогда не подлизывался к магистрату авгуровского Атенеума, как это делали иные легаты и сенаторы, желая получить в свое распоряжение как можно больше магов. Клавдий считал, что победу нужно забирать собственной силой, а не хитростью и магическими уловками. Но иномирцы не знали, что такое честь и достоинство. Их магические атаки, запущенные на расстояние недостижимые ни для одной баллисты, рвали его армию на куски, а магов способных накрыть их щитом было преступно мало. Пускай Клавдий и не был знаком с вооружением конца двадцатого века, и о баллистике как науке не имел ни малейшего представления, но всё-таки это был человек посветивший свою жизнь войне. А война… война никогда не меняется. Он догадывался, что снаряды, запущённые с такой силой, могли лететь и в два раза дольше. Он понял, что его действия просчитали, и выждали, когда легион остановится, собьет порядки, расслабится. И только затем начали атаку. - Но, если это все что вы можете победа уже моя! – оскалился ветеран. - Легион! В атаку! Бар-рр-ра! – не менее громогласно чем в прошлый раз выкрикнул Клавдий. При всей нарастающей суматохе, легионеры услышали, обычный не усиленный магией голос, знакомый, вбитый в подкорку, выжженный в рефлексах. Поступь сотен и без того тяжёлых, да еще и закованных в грубые громоздкие доспехи троллей, сотрясали землю. Воинственный вой вервольфов, боевые кличи людей, смешивались с перестуком конницы. Услышав приказ своего легата тысячи легионеров упиваясь чувством приближающейся битвы, ринулись в бой, уподобляясь северным берсеркерам. Когда первые ряды шестого легиона добрались до городской линии, артиллерия иномирцев умолкла, но из-за укрытий, которые имперцы приняли за обычные недостроенные стены и ящики, выскочили солдаты начав поливать озверевшего противника стальным дождем. Град мелких стальных зарядов не прекращался, подоспевшие немногочисленные авгуры, вновь растянули магическую пелену, а увесистые тролли начали поднимать с земли тела падших товарищей, используя их как щиты. Но даже так, у магов есть свой лимит, как и у укрытий. Легат подозвал Люциана первого среди вервольфов, отдавая тому ряд приказов. Получеловек оскалился, что было в первые на памяти Клавдия, но приказу не воспротивился. Клавдий, как и любой нормальный командир, не жертвовал своими бойцами понапрасну, но всегда приходит момент, когда ради победы необходимо было идти на жертвы. Вся четверка Луперкальских центурий, вставая на четыре лапы перешла на бег, как самые настоящие звери. Даже в боевых доспехах, перемещающихся таким образом вервольф обгонял среднего скакуна. Лишь кентавры могут спорить с ними в скорости, но не в свирепости. Отбрасывая цивилизованные построения вервольфы рассыпались, начав двигаться зигзагами, дабы уменьшить вероятность в них попаданий. Свинцовый шквал рассекал воздух, выбивал фонтаны земли, расцветал фейверком искр, и конечно же забирал жатву вервольфов. Один за другим бегущие вервольфы подкашивались, падали оставляя свой последний след на земле. На половины пути уже закончила свой последний бег четверть всех вервольфов встретилась с последним испытанием. Между ними и солдатскими укреплениями встал последний из оставшихся в городе Танасов. Идя на штурм вражеского города Генерал волков забрал с собой большую часть БОО, не желая оправлять в бой обычных солдат, оставив в Нью-Фоксе, и без того охраняемого развед.отрядами лишь самый минимум. Но генерал не мог знать о том, что профессор Ф, получив сообщение от Вероники, заберет с собой целых двух Танатасов каждый из которых мог заменить собой небольшую армию. Естественно для защиты Профессору хватило бы и одного БОО, но для того чтобы ровно нести его паланкин, ему были необходимы оба Иванов. В итоге, в самом Нью-Фоксе остался всего один танатос. Что в этот самый момент бился с облепившими его вервольфами. Гигант одними лишь кулаками раскраивал черепа, отрывал конечности, вырывал хребты. Десятки клинков, сотни зубов пробовали его одежду и кожу на прочность единовременно, но иномирская тварь этого слово и не замечала. Один из вервольфов додумался залезть танатосу на плечи подбираясь к слабому месту. Удар двумя клинками и единственные доступные мягкие ткани были пронзены холодной сталью. Ослеплённый гигант взревел, схватил довольного собой вервольфа, и тут же смял его череп под давлением выталкивая мягкое содержимое. В результате сдерживающие вторую фазу защитные барьеры пали, и некогда человекоподобная фигура раздулась, превратившись в гротескную пародию на самого себя. Цеберовцы больше не могли его контролировать. Вышедший из себя танатос отправился вперед, уничтожая все на своем пути. Сразу несколько троллей окружили его пытаясь переломать все его кости своими мощными дубинами. Одни из них пал под тушей гиганта, и тут же начал становиться фаршем под градом ударов разъярённого танатос. Не помогала внушительная масса, ни груда мышц, ни железный доспех. Судьбу сородича повторили бы и другие тролли если бы не подоспевшие минотавры. А битва лишь набирала обороты. Ведь танатос был лишь отвлекающим маневром. На потерявших порядки и растративших силы вервольфов были выпущены оставшиеся подконтрольные БОО. Лизуны, Хантеры и менее удачные особи. Некоторые называли Луперкалские центурии монстрами, до чего же смешно звучит это сейчас когда вервольфам пришлось схлестнуться с настоящими Монстрами. Два свирепых клубка сплелись. Клинки, зубы, когти против изменений плоти и ее жутких даров. Вервольфы впиваются в монстров, пронзают клинками, режут когтями, монстры же рвут плоть, пронзают тела, высасывают кровь. И столь жуткая битва была для обоих сторон лишь разменной монетой. Под прикрытием отдававших свои жизни вервольфов основные силы Шестого легиона приблизились опасно близко к позициям Цербера. А силы Асклепия, пользовались предоставленным временем для того что бы подготовить следующий ход. Но пока битва переходила в новую стадию из портала начали появляться первые боевики Элизия.